16. Битва на Трезубце (1/1)

РейгарСолнце едва начало подниматься над массивными городскими стенами, когда величественные Львиные Ворота, возле которых, по решению Тайвина Ланнистера, и остановились войска Западных Земель, открылись, пропуская Королевскую армию, возглавляемую королем Рейгаром Таргариеном, восседающим на угольно-черном коне, облаченным в свой украшенный рубинами доспех, тот же, что был на нем и в дни Харренхолльского турнира. Они оставили Красный Замок почти сразу, как лишился жизни пронзенный острой сталью король Эйрис, а тяжёлая корона из красного золота, по сторонам украшенная крупными драконами, была возложена Эртуром Дейном на голову его сына. Впрочем, оставаться в ней надолго Рейгар не собирался. Покинув Тронный Зал и направившись к ожидающей его армии, он, одевшись в необходимую броню, заменил корону черным шлемом, решив после, по возвращении, и вовсе заказать себе новую. После недолгого пути король увидел развевающийся вдалеке герб Хранителей Запада, а вскоре стали видны и расставленные посреди огромного поля красные палатки. Видимо, об их приближении уже сообщили, так что в лагере стояло непривычное оживление. Подъехав ещё ближе, Таргариен заметил свою жену, стоящую первее всех остальных встречающих. Ее лёгкое светло-голубое платье и никак не заплетённые, растрепавшиеся от особо сильно порыва ветра волосы напомнили ему их первую встречу в богороще полуразрушенного оплота Харрена Черного. С того дня прошло чуть более полугода, но Рейгару казалось, будто пролетели уже годы. Юная северянка оказалась достойной женщиной, способной не только любить, но и сумевшей стать для него близкой советницей, разделить его идеи касательно Железного Трона. — Моя королева, — спешившись возле Лианны, мужчина взял ее руки в свои и легко поцеловал. Теперь у него было полное право так называть ее и, имея все на это основания, он надеялся, что из нее выйдет хорошая правительница. — Рей! — по девушке было видно, что такого сжатого приветствия ей явно недостаточно и внутри нее ведётся борьба между разумом и чувствами, желающими выплеснуться наружу, но спустя несколько мгновений, все же сумев подавить эмоции, она смогла отстраниться. Эта ситуация ещё больше убедила Рейгара в его правоте — Лианнина импульсивность ослабевает, уступая место подобающей королеве сдержанности. Нет, он любил в ней ее яркость и жизнь, но эти качества, уместные в кругу близких людей, под устремлёнными на них взглядами двух армий были бы легкомыслием и беспечностью. Внезапно счастье на ее лице сменилось удивлением и недоумением и Рейгар, легко поняв причину, не сдержал едва заметной ухмылки: — Эйрис мертв. Не имея возможности объяснять жене сейчас что-либо более подробно, он ограничился одной фразой и, оставив шокированную ту позади, прошел дальше, к ожидающим поодаль лорду Ланнистеру и его знаменосцам. — Ваша Милость, — мужчина склонился в почтительном поклоне. — Поздравляю.Рейгар мысленно выругался. В его голове крутился лишь один вопрос — откуда тот знает? Эйрис погиб и он стал королем всего пару часов назад, но, хоть великому мейстеру Пицелю и было приказано лишь разослать воронов во все замки Вестероса, гонцы в лагерь Ланнистеров отправлены не были. Он не сомневался, что у Тайвина есть свои шпионы в Красном Замке, но не думал, что связь с ними налажена настолько прочно.— Благодарю, лорд Ланнистер, — Таргариен кивнул в ответ. — Но расслабляться рано, сперва необходимо разбить мятежников. Соберите военный совет, нужно обсудить предстоящую битву.— Как пожелаете, Ваша Милость, — несмотря на свой же ответ, Хранитель Запада исполнять приказ короля явно не торопился. — После нашей победы над восставшими, мы вернёмся в Королевскую Гавань, где произойдет моя официальная коронация с участием Верховного Септона, — Рейгар понял, что от него ждёт Ланнистер. — Именно после этого я, обладая всей полнотой власти, подпишу приказы о Вашем назначении на должность Десницы и об освобождении сира Джейме от клятв Королевской Гвардии. Видимо, удовлетворённый ответом, Великий Лев Утеса слегка склонил голову и, развернувшись, направился прочь, оставляя его в одиночестве. ***— Итого, что у нас выходит? — когда все командующие собрались в одном из шатров, Рейгар склонился над лежащей на столе картой. — Пятьдесят тысяч воинов Запада, из них тридцать пеших и двадцать конных, — его рука коснулась группы деревянных львов. — Пятнадцать тысяч, включая пятитысячную конницу, присланных Мейсом Тиреллом, и ещё столько же — из Королевских Земель, — в центр были выставлены ещё несколько фигурок. — Всего восемьдесят. — А что дорнийцы, Ваша Милость? — лорд Роланд Крейкхолл, один из знаменосцев Тайвина Ланнистера, указал на нижнюю часть карты, где лежали эмблемы Мартеллов. — Они поддержали Вас?— Ливен Мартелл был тяжело ранен и остался в Красном Замке, как и его десятитысячный корпус копейщиков. Без приказа принца Дорана они не последуют за нами, а тот не отдаст его, пока не получит письмо от Ливена, — солнце, пронзенное копьём, сдвинулось в сторону столицы, однозначно выходя из предстоящей битвы. — Что известно насчёт мятежников, милорды?— Разведчики докладывают, что у них около тридцати тысяч солдат, но конных не более десятка, — сир Элис Вестерлинг указал на место вблизи Зелёного Зубца. — Сейчас они в семи днях пути до Трезубца и продолжают двигаться на юг по Королевскому Тракту. Ещё есть войско Переправы, с тремя тысячами пехоты и тысячей рыцарей, но оно только покинуло Близнецы. — У нас значительное численное преимущество, Ваша Милость, — в разговор вступил лорд Ланнистер. — Взяв их в кольцо и начав сжимать его, мы не оставим им и шанса на победу. — А Фреи? — Таргариен задумчиво покрутил в руке фигурку двух башен. — Они могут ударить в тыл и, прорвав наш строй, дать восставшим либо уйти, либо продолжить битву. — Уолдер Фрей не из тех людей, кто будет сражаться за слабых. Только Баратеон и Старк окажутся окружены, он сразу же вычеркнет их из списка возможных союзников. — Хорошо, — король кивнул, возвращая башни к Близнецам и переставляя другие фигуры в соответствии с озвученным планом. Драконы и Розы встали поперек Королевского Тракта, а Львы, разделившись надвое, заняли места по сторонам. — Значит, даём им переправиться на этот берег, после чего окружаем, — символы мятежных лордов перенеслись через реку, оказавшись перед объединенной армией Короны, после чего войска Запада, ранее расположенные вдоль дороги, встали под углом, замкнув треугольник. — Так.— Если они пойдут клином, то смогут слишком углубиться в наш строй, — сир Барристан с сомнением посмотрел на карту. — Хорошо было бы как-либо замедлить атаку их кавалерии. — Смерть командира их даже остановит, — Эртур решительно поднял голову, встретившись взглядами с Таргариеном. — Ваше позволение, Ваша Милость, и мой Рассвет заберёт жизнь любого из них. — Сир Эртур, — Рейгар едва сдержался, чтобы не высказать другу все, что он думает о его самоубийственных планах. — Благодарю за преданность, но Вы — Королевский Гвардеец и Ваше место рядом с Вашим королем. — Несколько десятков лучников замедлят кавалерию куда лучше, чем один, пусть даже сильнейший, рыцарь, — предложение лорда Ланнистера было невероятно вовремя. — Обстрелять их первые ряды и строй они уже не удержат. Таргариен согласно кивнул и уже спустя несколько секунд расположение фигур было изменено. — Ведём битву до смертей их лидеров, потом прекращаем, — в этом он был уверен полностью и, вопреки его предположениям, оспаривать это никто не стал. — Смысла уничтожать всех простых солдат нет. — А знаменосцы, Ваша Милость? — вопрос раздался откуда-то с другого конца стола и Рейгар даже не заметил, кто именно задал его. — Они ведь тоже поддержали мятеж. — Если они капитулируют и бросят оружие, то будут арестованы и пойдут под суд. Подхватят знамёна павших — последуют за теми, — мужчина считал, что так будет правильно. Он не хотел начинать свое правление с горы трупов, но и не мог проявлять слабость. У восставших будет возможность сдаться и спасти себя и своих людей, но если они решат продолжить битву, он ответит тем же.— Выступаем завтра на рассвете. Если на этом все, можете быть свободны, — отпустив людей, Рейгар устало выдохнул. Бессонная ночь, смерть детей и убийство Эйриса не могли не сказаться на его состоянии. Сейчас хотелось только одного — отдыха. Но оставалось ещё одно дело, разобраться с который ему было необходимо. — Лорд Ланнистер. — Ваша Милость? — Лев Утеса, несмотря на приказ короля, не вышел, по чему Таргариен догадался, что именно в его шатре совет и проходил. — Я хотел обсудить вопрос обеспечения безопасности королевы. Во время битвы необходимо будет оставить с ней отряды охраны.— У нас достаточно людей, проблемы не возникнет. Однако, — прежде чем продолжить, лорд Тайвин внимательно, будто оценивающе посмотрел на него. — Ваша Милость, военный лагерь — не место для женщины, тем более, носящей в себе наследника престола. Столица и Красный Замок отныне принадлежат Вам, не лучше ли будет отослать ее туда? — Нет. — он понимал, что отказ был слишком резким, но все равно не мог допустить даже мысли, что ему придется потерять и Лианну. — В Королевской Гавани десять тысяч дорнийцев и большинство из них винят ее в оскорблении их принцессы. Я не собираюсь посылать свою жену на верную смерть. — Возможно, Вы правы, — мужчина кивнул. — Восемьдесят тысяч или семьдесят девять — ход сражения не изменится. Ее Милость будет защищена. — Благодарю, милорд, — закончив разговор, он развернулся и, наконец, вышел из шатра. ***Спустя неделюВозглавляя тридцатитысячную королевскую армию, Таргариен занимал место в самом центре ее первого ряда и уже почти час всматривался в противоположный берег Трезубца, однако войско мятежников стало различимо только недавно. Мужчина вновь порадовался своему решению о ночном переходе — времени, чтобы расположиться и подготовиться к бою, у них оказалось более чем достаточно. Он смотрел вперёд, на уже подходящих к реке воинов, но перед глазами вставала совсем другая картина. Лианна, в лёгком платье, едва не дрожащая от утренней прохлады, с мокрыми от слез глазами стояла возле красного цвета шатра и, из последних сил сдерживая страх, впилась в его губы прощальным поцелуем. Первые всадники вошли в воду и Рейгар разглядел на развевающихся возле них знаменах черного коронованного оленя на золотом поле. Авангард повел Баратеон, как Лиа и предполагала. Мысль о жене снова вернула его в прошлое. Он вспомнил свой испуг в тот момент, когда в Утёсе Кастерли, после переговоров с Хранителем Запада, девушка вдруг потеряла сознание и последующее за ним счастье — когда мейстер, осмотрев ее, сообщил об их будущем ребенке. Несколько рядов конницы уже оказались на их берегу и начали стремительно двигаться вперед. — Стрелы! — приказ короля мгновенно разлетелся по строю, но продолжения не последовало. Рейгар ждал. Ему нужно было дать переправиться всей армии, чтобы никто не смог остаться вне их окружения. Тем временем Роберт всё приближался, ведя за собой выстроенную клином кавалерию.— Целься! — скомандовав лучникам, он вновь присмотрелся к следующему за восставшими лордами войску и увидел новые стяги — Арренов, Талли и Старков. Последний напомнил ему о Лианне. В день их венчания на ее свадебном плаще был вышит такой же лютоволк, однако, если в тот день он просто уступил место дракону, то в сегодняшний — его серая шерсть обагрится кровью. Наконец, последний отряд перешёл брод и, когда было возможным разглядеть даже рога на шлеме Баратеона, Таргариен отдал последний приказ:— Пускай! Ливень из стрел хлынул на мятежников, раня их и убивая под ними коней. — Держать строй! — над полем раздался оглушительный крик Роберта, но результата он не принес. Лошади падали, подминая под себя рыцарей, вставали на дыбы, сбрасывая тех, потеряв всадников бесконтрольно метались, сбивая с ног других — план Тайвина Ланнистера сработал. Внезапно раздался звук горна — кольцо сомкнулось. — Пускай! — ещё один залп и лучники спешно освободили места для остальных войск, уже готовых броситься вперёд, за королем. — Пора, — Рейгар повернул голову к стоящему рядом с ним Эртуром и кивнул. — Кавалерия, за мной! В атаку! Галопом он рванулся вперёд, вбиваясь в толпу врагов, и с каждым взмахом стали уменьшал их количество. Его люди следовали за ним, все больше и больше продвигаясь вглубь мятежников, вынуждая тех либо бросаться на смерть, либо пусть медленно, но все же отступать. — Сзади! — неожиданный окрик заставил его обернуться и мгновенно выбросить вперёд руку, мечом останавливая летящий прямо в голову молот. — ?Баратеон!? — поняв, кто перед ним, король развернул своего коня, безмолвно соглашаясь вступить в схватку. Где-то на границе сознания всплыло воспоминание о кошмаре, приснившемся его жене в Звездопаде: — Мне приснилась твоя смерть… Была битва, ты сражался с Робертом и он убил тебя……Но сейчас ему было не до этого. Бой поглотил его, не оставляя места голосу разума. Были только он и его противник, только меч и боевой молот, только нанесение ударов и их блокировка. В одну из атак Рейгар размахнулся и, вложив в оружие всю свою силу, обрушил его на шлем Баратеона. Тот, однако, смог увернуться, но не до конца — острая сталь скрежетнула по металлу, срубая собой украшающие его рога. Роберт, хоть и удержался в седле, от удара покачнулся и на несколько секунд запрокинул голову назад. Этого времени Таргариену было достаточно. Перехватив меч, он одним резким движением подался вперёд и, попав в открывшуюся щель, пробил сопернику горло. ***Королевское и Западные войска уже значительно сжали окружение, уничтожив почти всю конницу противника, но, несмотря на смерть одного из командиров, битва шла ещё некоторое время, прежде чем стали слышны первые громкие выкрики: ?отступаем!? и воины, получившие, наконец, разрешение не умирать, развернулись, начав прорываться назад, к реке. В ответ на это, в соответствии с ранее продуманным планом, северная часть кольца, как раз перекрывающая проход к броду, быстро перестроилась и уплотнилась. На спасение шансов не было. Начали раздаваться команды прекратить бой. Сначала едва слышимые, видимо, от оседлых рыцарей и мелких лордов, с каждой минутой они становились все громче, все значимее, и, когда большинство восставших остановились, подобный приказ своим людям отдал и Таргариен. Над залитым кровью полем, где только что велась битва и воздух был наполнен звоном стали, яростными криками и предсмертными стонами, сейчас воцарилась полная, даже пугающая, тишина. Каждый ждал действий другого. Королевское войско слегка отодвинулось и расступилось, пропуская Рейгара, окружённого тремя гвардейцами, вперёд. Рядом с ним высился красный трёхглавый дракон. В до этого замерших рядах восставших также началось движение — стяги медленно, будто нерешительно, опускались, а командующие выходили из глубины толпы, останавливаясь перед королем. Первым к копытам его коня был сложен олень Баратеонов и, сразу вслед за ним легла черепаха Эстермонтов. Сам лорд Зелёной Скалы, судя по всему, после смерти Роберта принявший управление над войсками Штормовых Земель, со злостью отшвырнул туда же свой меч. Его примеру последовали и остальные — лорд Болтон бросил на землю своего ободранного человека и лютоволка Старков, лорд Ройс — сокола Арренов, а Хостер Талли, вероятно, единственный уцелевший в битве грандлорд, — свою серебристую форель. После них свои гербы и оружие стали оставлять их вассалы, а уже за ними и оставшиеся простые солдаты. Спустя час капитуляция была завершена, все мятежные лорды взяты под стражу для последующего суда, а на поле оставалась лежать лишь груда более никому не нужных знамен. Восстание было подавлено.