Глава 12. (1/1)

Вспугнутые метким выстрелом, во все стороны разлетелись дикие утки. В зарослях камыша, среди заросшего ряской берега реки осталась лежать одна тушка. Нагнувшись, человек взял её и положил в заплечный мешок, попутно мазнув лоб измазанными в крови пальцами. Он поклонился в сторону реки и негромко сказал:—?Благодарю за охоту.Развернулся и пошёл в густые заросли, удаляясь от реки. Под ногами мягко пружинил влажный мох, густые ветви многовековых елей скрадывали и перекрывали солнечный свет. Огромные корни исполинов иногда образовывали целые арки, под которыми, пригнувшись, спокойно проходил человек. В его руке был лук, и он иногда чутко останавливался и прислушивался к окружающим звукам.Светлые, почти белые волосы были небрежно заплетены в косу, перевязанную кожаным шнурком. Изредка среди ветвей мелькали бесплотными духами дриады, но не обращали внимание на мужчину, точно так же, как и он на них. Со временем они появлялись всё реже, подтверждая, что он движется в правильном направлении.Только увидев человека, любой мог бы сказать, что он воин?— по скупым, но точным движениям, мозолям на руках и широким мускулистым плечам. И сразу бы добавил: воин-бард. Лютня, бережно укрытая чехлом из кожи дромарога, с помощью перевязи была закреплена на спине. Высокие кожаные сапоги и штаны, потрёпанная куртка и мягкий, почти невесомый свитер из шерсти фавна под ней дополняли картину странствующего барда, пользующегося неплохим успехом у публики. Хотя мало кто мог бы поверить в то, что буквально полгода назад он жил во дворце.За несколько дней до этого Бард, наконец, нашёл того, кого искал так долго?— но встреча не принесла радости. Ничего не принесла, вообще-то… При мысли об этом он невольно нахмурился и немного ускорил шаг.Аслан жил удалённо в пещере рядом с горным водопадом. Строго говоря, это были пока не горы?— а только предгорья. Но вид, открывающийся с вершины, был поистине великолепен и так и дышал покоем и какой-то светлой радостью. В лучах раннего рассветного солнца брызги сверкали и переливались, отбрасывая радужные переливы на стены пещеры из светлого камня. На входе лежал огромный лев, чья золотистая шкура как будто испускала дополнительный свет. Его мудрые глаза сочувственно и понимающе смотрели на преклонившего колени Барда.—?Встань, дитя,?— пророкотал он, и Бард поднялся, глядя Аслану в глаза и взволнованно поправляя лютню. — Я ждал тебя.—?Тогда вы, наверное, знаете и то, зачем я пришёл…—?Знаю,?— вздохнул Аслан, поднялся и неспешно пошёл по горной тропе, вынуждая двигаться за ним. —?Ты проделал большой путь, отыскав меня здесь… Только сила любви могла дать тебе пройти. Королева Сьюзен не зря прозвана Великодушной, и у неё много поклонников… —?на секунду в голосе льва мелькнуло неодобрение. —?Но только тебе девочка вручила своё сердце. Не так ли, Лесной Бард?Бард судорожно вздохнул, вспоминая Сьюзен, её лукавый взгляд, её мягкие губы… Он дёрнул головой. Сейчас не время думать о ней?— нужно её вернуть. Он остановился и твёрдо посмотрел в глаза Аслану.—?Пожалуйста, помогите мне её вернуть! Должен же быть какой-то способ! Я пытался найти Той-Комнату, но даже Тумнус не смог найти Фонарь… Он уверен в том, что этот путь для нас закрыт. Но Нарния не может без своих королей! Что они будут делать в Англии? Они нужны нам, они нужны Нарнии…—?Они нужны тебе,?— сурово припечатал лев. —?Нарния жила без них сотни лет, и проживёт впредь.—?Как… впредь? —?растерянно и с ужасом спросил Бард. Аслан покачал головой, смотря вдаль на холмы и поля, засеянные травами и пшеном. Тихий ветер колыхал густую гриву. С этой точки был даже виден Кэр-Параваль, грустной серой грудой возвышавшийся над искрящейся лентой Великой Реки.Сделав паузу, Аслан сказал:—?Детям Певенси не суждено вернуться в ближайшее столетие. Мне жаль, сын мой. Такова их судьба, и это тоже было предначертано.Бард в бессильном гневе сжал кулаки и зло прошипел:—?Предначертано… кем?—?Не забывайся! —?пророкотал Аслан. Его магическая сила пригибала и тянула голову к земле, но Бард только пошире расставил ноги. —?Я твой демиург! И если я сказал, что это не изменить, значит, это нельзя изменить! —?его взор смягчился. —?Это пройдёт. Всё пройдёт… Уверен, Сьюзен бы не хотела, чтобы ты всю оставшуюся жизнь жил воспоминаниями.Бард всё-таки опустил глаза вниз, чтобы Аслан не увидел, какая ярость сейчас сияет в его глазах. Значит, нельзя вернуть? То есть выдёргивать четырёх детей из родного мира?— можно? Сталкивать их с древнейшей колдуньей, которая правила века?— можно? Оставлять их правителями против соседей, хорошо вооружённых и владеющих магией?— можно? А помочь им вернуться нельзя?Его губы горько искривились, и он глухо сказал:—?Я вас услышал, Великий Аслан. Простите… мне надо побыть одному.Аслан с сожалением наблюдал, как понурившаяся фигура удаляется от его жилища, но не стал идти вслед. Мальчику и правда надо побыть одному.Поднявшийся на верху ветер бросал длинные серебристые пряди в лицо Барду, а камни катились из-под ног, волей-неволей заставляя отвлекаться от разрушенной надежды и обращать внимание на дорогу. Через несколько часов мысленных стенаний боль в груди, не дававшая дышать и вырывавшая изо рта негромкие хрипы, немного поутихла. Ему как наяву почудилась ехидная ухмылка Сьюзен, которая говорит:—?Даже если тебя съели, у тебя всегда есть как минимум два выхода!Да, его отважная возлюбленная почти никогда не унывала, и только он знал, что иногда Сьюзен Великодушной бывает грустно и больно, она бывает неуверенной в себе и боится. И если все остальные приняли их исчезновение как должное, Лесной Бард знал, что сейчас его королеве требуется помощь. И он сделает всё для того, чтобы вернуть в Нарнию её правителей. Или умрёт, пытаясь…Человек, который шёл по лесу, дёрнул головой, отгоняя свежие воспоминания. Несмотря на то, что время шло к полудню, вокруг царил настоящий сумрак и прохлада. Теперь в ветвях мелькали не волосы дриад?— а цепкие жёлтые глаза.К счастью, в Нарнии есть ещё одна сила, готовая противостоять Аслану.