Глава 7. Не меньше сотни (1/1)

Королева Сьюзен и король Питер врываются в обеденный зал просто с дороги, даже не заходя в собственные покои. Одна из служанок спешно опускает поднос на ближайший столик, бросаясь к ним, чтобы забрать у их величества плащи.—?Спасибо,?— Сьюзен улыбается служанке.—?Умираю, есть хочу,?— стонет Питер, бросаясь к своему привычному месту за столом.Служанка, забравшая плащи короля и королевы, подзывает свою помощницу и велит той бежать на кухню и как можно скорее принести горячего супа для короля и королевы. Питер хватает кусок свежего хлеба и начинает жевать, постанывая от удовольствия. Сьюзен ведет себя куда сдержаннее. Покосившись на старшего брата, она степенно подходит к столу и позволяет слуге отодвинуть для нее стул.За столом сидят только Эдмунд с Лирой, Каспиан и Дженнифер. Дети последнее время взяли моду просить подавать им обед в покоях Эсмеральды, предпочитая посвящать это время дня разговорам, которые не предназначены для взрослых ушей.Сьюзен намеревается было поинтересоваться тем, как дела у остальных. Взгляд невольно падает на сидящих напротив Каспиана и Дженни. У Каспиана на щеке красуется свежая ссадина. На лбу у Дженни наметилась нехилая шишка. Костяшки королевы стесаны, на ее руки жалко смотреть. Оба выглядят помятыми и абсолютно не выспавшимися.—?Что с вами произошло?! —?Сьюзен даже забывает о голоде, а Питер перестаёт жевать, выпуская из ладони кусок хлеба. Он замечает то же, что и его сестра.—?Все в порядке,?— синхронно отвечают Каспиан и Дженни, вводя новоприбывших в еще большее замешательство.Каспиан бросает непроницательный взгляд на Дженни. Королева нервно сглатывает.Вчера ночью она стащила меч Каспиана и побежала освобождать свою любовь. Королева отчего-то решила, что ее любимый заперт внутри их спальни и его нужно спасать.Когда Каспиан нашел ее, она наносила пятый удар по дверям. Тельмаринцу пришлось выдернуть бутафорный тупой меч, украшавший коридор, из ножен, чтоб обезоружить королеву. Обезоружить и так едва удерживающую в руках меч королеву получилось с первого раза. Каспиан даже обрадовался. А зря. Безоружная Дженни немедленно засадила тельмаринцу локтем в скулу. Каспиан, абсолютно не ожидавший такого, не успел вовремя среагировать.В следующий момент королева осознала, что натворила и искренне разрыдалась от жалости к нему, пытаясь разорвать на себе рубашку на бинты и собственными слезами промыть его ?рану?.На шум выглянуло несколько разбуженных придворных. Каспиан притянул к себе все еще сотрясающуюся от рыданий Дженни и соврал окружающим, что вынужденной ночевать в одиночестве королеве приснился кошмар и что он сейчас напоит ее успокаивающим лавандовым чаем в своих покоях. Наивные нарнийцы сочувственно смотрели на королеву Бессовестную, предлагая помощь. Каспиан убедил их, что справится сам, и отвел королеву обратно в свои покои. Там он сначала запер двери изнутри на засов, а потом потащил обмякшую провинившуюся в уборную, выливая ей на голову кувшин холодной воды. Разумеется, предварительно заткнув ей рот ладонью. Иначе сердобольные нарнийцы решили бы, что ту пытают.Вода мало помогла и Дженни еще несколько раз рвалась наружу. Каспиан распрощался с надеждой выспаться, насильно укутав Дженни в толстое одеяло и погасив в свет. Сам он уселся в глубоком кресле и принялся нести караул за бунтующей Джен. К сожалению, не зря.Она крепко заснула только под утро, у самого же Каспиана не хватило сил, чтобы перебраться на диван в гостиной. Он уснул сидя.Дженни проснулась первой и разбудила чутко спящего короля. Не выспавшийся, он встал с чётким намерением сдать ее Верховному королю с потрохами, который с минуты на минуту должен был вернуться в Кэр-Параваль. Каспиан даже подумывал о том, чтобы просить о наказании для нее, ведь дамам королевского рода напиваться до такого состояния?— непозволительно. Это даже указано в своде законов. Увидь ее кто в таком состоянии- удар по чести королевской семьи был бы сильнейшим. Понятное дело, не о физическом наказании. Но вот излишней работы или лишения какой привилегии королева, на его взгляд, явно заслужила.Но что-то его останавливает. Искреннее раскаяние в глазах? Увидев, что Каспиан проснулся, Дженни начинает умолять его о прощении за все то, что вытворяла вчера. Щеки пылают, а глаза старательно избегают с ним контакта.—?Каспиан, мне невероятно стыдно… Я никогда в жизни не напивалась, а тут…Каспиан вздрогнул, невольно изогнув бровь:—?Серьезно, никогда?Он впервые имел такой опыт в свой пятнадцатый день рождения. Дядя Мираз так никогда об этом и не узнал.Сам не понимая, почему, Каспиан решил ее прикрыть. Единственное, чего он не хотел?— это врать Сьюзен. Поэтому Каспиан пообещал Дженни, что не выдаст ее Верховному королю и остальным, но если они будут задавать вопросы, давать вразумительные на них ответы?— ее ответственность.Питер смотрит сначала на Каспиана, потом на Дженни, сопоставляя факты:—?Ну вы же не подрались, верно?—?Нет, ты что! —?Дженни пытается засмеяться, но остальные смотрят на нее с подозрением, не разделяя веселья. —?Мне никак не спалось, Каспиан поздно закончил работать и… Я… попросила его пофехтовать, как в старые добрые времена! А то над моими нынешними навыками даже мой собственный сын смеется…—?А… —?Питер жестом указывает на лоб Дженни, затем бросает взгляд на Каспиана.Сьюзен невольно округляет глаза. Королева Бесстрашная наконец понимает, что они имеют ввиду.—?Нет, конечно, это не Каспиан! Я сама слишком вошла в раж, зацепилась за что-то ногой и упала. Он честно попытался меня перехватить, но не успел. Я сама виновата.—?Тогда… —?Сьюзен кивает на покрасневшую ссадину на щеке ее короля.Смеющийся взгляд Дженни немедленно становится виноватым:—?Это… —?королева глубоко вздыхает, качая головой. —?Когда мы только начали… Каспиан в первые же секунды меня обезоружил. Я клянусь, не знаю, почему, но инстинктивно двинула его локтем от обиды…Если брови Сьюзен и Питера немедленно ползут вверх, то сидящий подле Эдмунд заливается смехом:—?Аслан, как же это по-женски! Как Сильви, кидающаяся в Уилла шахматами за то, что он у нее три раза подряд выиграл.Питер усмехается, хорошо помня инцидент. Малой пришел домой с подбитым глазом и еще парой синяков, но при этом упрямо молчал о причине своих травм. Питер было подумал, что с мальчишками подрался, что вполне нормально для его возраста. Оказалось, Уилл просто боялся, что Сильви накажут, поэтому молчал.***Завтрак наместнику Прибрежья и королеве Гальмы, ?ведущим переговоры?, подают в покои Раймундо, точнее в то, что от них осталось. Поскольку замок оцеплен, продукты из близлежащих деревень не поставляются. На тарелках?— несколько ломтей вчерашнего хлеба, сыр и орехи. Все, что кухарки, которым не разрешили притрагиваться к печам, смогли придумать.Раймундо сидит на полу среди черепков разбитой декоративной вазы. Иоланта?— в другом конце комнаты, опираясь спиной о стену. Голод, которого та не чувствовала на протяжении всего дня и ночи, наконец дает о себе знать. И, все равно, королева откусывает хлеб маленькими кусочками, долго пережёвывая. Исподлобья смотрит на Раймундо. Они подрались еще три раза, пуская в ход все, что было можно.Принц отставляет в сторону тарелку:—?А теперь я наконец скажу тебе то, что должен был сказать давным-давно.Королева откладывает в сторону недоеденный кусок хлеба, напрягается всем телом.—?Я любил тебя всем сердцем. И мне было адски больно видеть, как ты мучаешься. Поэтому, пожалуйста, хотя бы сейчас, когда ты в таком уязвимом положении…Иоланта со злостью поджимает губы:—?Я захватила твой замок!—?А я захватил тебя, твой меч, лук и три кинжала, которые ты прятала.Во время последнего захвата он не без удовольствия стащил с нее латы и обыскал все карманы и складки одежды гальмианки. Руки так и чесались стащить с нее абсолютно все (ясное дело, в целях безопасности!) и укрепить свою победу небезызвестным способом, подмяв гальмианку под себя. Они проводили ночи вместе только когда она была принцессой. И мысль об обладании королевой почему-то его пьянила.Но Раймундо взял себя в руки, сосредоточившись на уважении к ней и том, что она вымотана и не сможет ему противостоять, если ей не придутся по вкусу его намерения.—?Твои воины отступят, если я продемонстрирую им тебя без брони и с кинжалом у горла. —?Раймундо склоняет голову. —?Но сейчас не об этом.Иоланта складывает руки на груди:—?А о чем же?Принц смотрит на нее и глубоко вздыхает:—?Ты не умеешь говорить о своих потребностях. Но хотя бы сейчас, один раз, скажи мне, чего ты хочешь.Королева щурится, едва заметно качает головой, демонстрируя непонимание.—?Крепко обнять или отпустить и больше никогда в твоей жизни не появляться?Иоланта широко распахивает глаза, открывает рот, но звуки упрямо не хотят складываться в слова:—?Обнять? —?наконец выдавливает она из себя. —?С какой…—?Я по-прежнему тебя люблю. Одно твое слово?— и все будет, как раньше.Лоб королевы хмурится, маска высокомерия падает, на лице снова проступает обида. Раймундо внимательно вглядывается в ее лицо, наблюдая за сменой эмоций. Пытается понять по глазам, что ей сейчас нужно. Ведь с ее очаровательных алых губок, скорее всего, снова сорвется ложь.Что-то цепляет глаз в предрассветных сумерках. Раймундо поднимается с пола и медленно подходит к окну, вглядываясь.—?Ланни?Королева почему-то слушается с первого раза, поднимаясь с пола и подходя к окну. Раймундо позволяет себе обхватить сзади ее талию, притягивая к себе. Королева собирается было ударить обнаглевшего в конец принца, но, заметив то, куда смотрит Раймундо, замирает. По телу проходит разряд мелкой дрожи:—?Чтоб мне в пучине сгинуть…Раймнундо притягивает ее ближе к себе, опаляя девичью щеку горячим дыханием. Усмехается. В рассветных лучах солнца на горизонте появляется войско под началом его брата. Видимо, кто-то бежал из замка или успел передать весть о нападении в Анвард. На светлой форме воинов играют алые лучи. Его брат всегда умел появляться эффектно. Раймундо даже не удивится, если Тристан приостановил процессию у кромки тракта на четверть часа, чтобы дождаться рассвета и лишь с первыми лучами появиться в зоне видимости захваченного места.Принц навскидку пытается оценить количество воинов, которых ведет за собой Тристан:—?Сколько человек ты привела с собой, чтоб взять мой замок?—?Шестьдесят,?— выдыхает королева, проклиная себя, что не подумала о том, что Анвард пришлет помощь.Она ведь так тщательно планировала захват, а ее шпионы специально выведали, сколько военных в подчинении замка Прибрежья, в какие часы происходит смена…Раймундо сочувственно вздыхает, наслаждается ее учащенным сердцебиением:—?У Тристана не меньше сотни будет… Он только весной провел ротацию, заменив старых воинов новыми, которых он лично годами тренировал. Даже нарнийцы теперь в шутку его побаиваются.У Иоланты начинают дрожать ладони. Своих лучших воинов она оставила дома, охранять остров. На свою же первую миссию брала того, кого не жалко, зная, что их не ждут и что Раймундо будет не готов к ее нападению.Принц ловит руками дрожащие ладони королевы, которой вот-вот придется потерпеть свое первое в жизни поражение и первый позор. Медленно целует одну, потом другую. Наслаждается ее прерывистым вздохом.—?Что со мной теперь будет? —?Иоланта не может оторвать взгляда от приближающихся анвардцев.Раймундо усмехается в ее растрепанные волосы:—?Ничего страшного. Ты признаешь поражение и отступишь. Наверное, Тристан заставит тебя подписать какую-то бумажку с клятвой о дальнейшем ненападении в ответ на твое помилование.Королева пытается отступить назад с шумом вдыхая воздух, но лишь натыкается на стоящего у нее за спиной принца. Поднимает на него полные страха глаза. Она не знает, что делать дальше. Абсолютно. Отозвать свое войско и отбыть назад до прибытия подкрепления она не успеет. Да и засмеют ее. Как королева, она обязана дать бой. Но разве разумно посылать своих людей в бой, зная, что те обречены на поражение?Потерянный взгляд и мольба о помощи в глазах отзывается трепетно разливающимся по всему телу теплом. Это именно то, чего ему не хватало все эти года борьбы. Чтобы она признала, что не всегда бывает права и не всегда действительно все может сама.Ладонь принца бездумно опускается ей на щеку, принимаясь ласкать. Иоланта понятия не имеет, почему вместо того, чтоб праздновать победу, недавний пленник смотрит на нее с таким умилением.—?Мои люди… —?выдыхает Иоланта опуская глаза в пол. Она должна что-то сделать, чтобы предотвратить кровопролитие. —?Они не должны страдать из-за моей глупости. Я должна привести их домой в целости и…Ладонь принца скользит на ее подбородок, заставляя поднять на него взгляд.—?Не бойся,?— поцелуй в кончик носа,?— я выторгую их свободу у Тристана и с ними ничего не сделают.—?Но разве…Эти подрагивающие ресницы и учащенное дыхание вот-вот сведут его с ума.—?Просто расслабься и доверься мне.Раймундо бросает последний взгляд в окно. До того момента, как брат ворвется в замок, осталось с четверть часа. Принц переводит взгляд на доверчиво смотрящие на него карие глаза:—?Ты натворила дел, это правда. Но мы все исправим.Медленно подается вперед, чтобы у нее была возможность его оттолкнуть. Не встретив сопротивления, настойчиво целует. Руками выдергивает рубашку из ее брюк, принимаясь успокаивающе ласкать голую спину. Иоланта немедленно принимается стонать ему в губы, когда его ладони дотягиваются до места, где плечи переходят в шею. Раймундо разрывает поцелуй, усмехается, представляя себе, насколько должны болеть непривычные к тяжести металлического доспеха плечи после целого дня в них. Ему следовало раздеть ее раньше.—?Пойдем,?— берет за руку разомлевшего от ласок захватчика и ведет за сбой в ванную, единственное место, куда они не добрались со своими мечами и кулаками.Подводит ее к столику, на котором лежат пушистые полотенца. Ставит лицом к нему и спиной к себе. Стаскивает с податливого тела рубашку и бросает на пол. Королева ведет плечами от холода, оставаясь в одном коротком корсаже, розовая ткань которого так забавно контрастирует с мужской рубашкой и недавно покинувшим ее плечи доспехом. Раймундо принимается разделываться с шелковыми лентами. Он уже столько раз делал это, что справился бы и с одной рукой и завязанными глазами.Взгляд падает на покрасневшие плечи, местами стертые до крови.—?Глупыш, где твой подлатник?—?Что? —?королева через плечо оглядывается на него, очаровательно охнув, когда его натренированные руки освобождают ее от корсажа. Отводит взгляд.—?Когда в следующий раз отправишься на меня войной, знай, что под доспех надевается еще один слой мягкой одежды, придуманный мудрыми рыцарями для защиты плеч от того безобразия, которое сейчас творится на твоих.Королева что-то обиженно мычит в ответ, когда Раймундо принимается покрывать поцелуями покрасневшие участки кожи. Прижимается к ней всем телом, бесстыдно накрывая ее голую грудь руками. Иоланта несмело трется бедром о его возбуждение. Раймундо с шумом втягивает воздух. Все тело ноет, умоляя снять напряжение. Королева разворачивается к нему лицом и медленно, сосредоточенно начинает расслаблять завязки на его горловине, неуверенно тянет светлую ткань вверх. Та принцесса, которую он знал, разорвала бы рубашку к гоблинам одним движением.Стащив с него рубашку, Иоланта, краснея, принимается возиться с завязками на своих брюках. Возится долго, то ли с непривычки к мужской одежде на себе, то ли пальцы слишком дрожат. Раймундо не торопит, откровенно любуясь самым красивым актом капитуляции, который он когда-либо видел. Когда она почти что справляется, решает сжалиться на королевой и перестать так откровенно пялиться на ее унижение. Подается вперед и атакует глубоким поцелуем. Когда ткань ее брюк падает на пол, подхватывает Иоланту на руки и усаживает на стол у нее за спиной. Не разрывая поцелуя, разводит ее бедра, придавая позиции еще большей уязвимости.Раймундо разрывает поцелуй и отступает на шаг назад, чтобы насладиться видом своей военной победы. Иоланта краснеет пуще прежнего, но заставляет себя не шевелиться, пока ей не позволят. Принц честно не ожидал такой покорности как в ее позе, так и в глазах. Улыбка сама собой расцветает на губах, когда он представляет, каким же извергом она сейчас его видит.Покорность и послушание абсолютно к этому не приученных должно быть вознаграждено. Принц наклоняется и целует колено королевы, оставляет цепочку поцелуев по внутренней стороне бедра. Наслаждается тем, как она напрягается и как рвано хватает воздух ртом. Достигнув самой чувствительной точки на девичьем теле, принимается старательно ласкать языком, опуская руки ей на талию.Королева очаровательно стонет и уже через минуту обмякает в его руках, полностью расслабляясь. Ладонь несмело опускается на светлые вихры, ласкает. Раймундо прислушивается к ее дыханию. Он всегда безошибочно может различить по ее голосу, когда королева близка к финалу: голос становится тоньше, дыхание?— еще быстрее. Три, два, один…Он еще никогда не доводил ее до крика во время финала. Стонов?— да, но не крика. И от этого внизу живота начинает так приятно и одновременно мучительно тянуть. Раймундо почему-то кажется, что он и минуты не выдержит…Принц расправляет плечи, поддерживает разморенную удовольствием королеву. Ту все еще бьет мелкая дрожь. Иоланта тянется ладонями к завязкам на его брюках, но в таком состоянии она явно не справится сама. Раймундо мягко отводит ее ладони и разделывается со шнуровкой, немного приспуская брюки. Входит в нее резко, подмечая, что высота тумбы в его ванной?— идеальная и нужно бы почаще ею пользоваться по такому приятному не назначению.***Принц Тристан достаточно быстро отвоевывает пленников замка, веля своим рыцарям бросить захватчиков в темницы.—?Где мой брат? —?рявкает он предводителю гальмианцев, но тот не знает, что ответить.—?В темницу к остальным?— командует Тристан. —?Обыскать замок!—?Ваше высочество,?— боязно обращается к нему прислужница. —?Принц Раймундо наверху, в своих покоях. Его захватили прямо там и он не спускался. Нам тоже к нему подняться не позволили…Прислужница явно пугается сурового взгляда наследника престола, поэтому замолкает, потупив взгляд. Тристан кивает пятерке своих лучших рыцарей, извлекая меч из ножен. Под началом принца воины бросаются в сторону винтовой лестницы.Когда до дверей в покои принца-наместника остается с два десятка ступеней, до орландцев доносятся весьма неоднозначные стоны. Все шестеро замирают, кто где. Тристан кривится, оглядываясь на своих подданных:—?Это ведь не было похоже на пытку?—?Абсолютно нет, Ваше Высочество,?— рыцарь, стоявший ближе всего к Тристану, отводит взгляд.Тристан снова вскидывает голову, когда до него доносится новая порция бесстыдных стонов мелкого гаденыша. Тристан раскрывает было рот, но не находит, что сказать.—?Мы Вас здесь подождем, сир…Тристан кивает, преодолевая последние двадцать ступеней в гордом одиночестве. Толкает незапертую дверь, осторожно заглядывая внутрь. Невольно округляет глаза от вида разрухи в покоях.—?Раймундо?Принц появляется через несколько мгновений в толком не зашнурованных брюках и не заправленной рубашке. Босиком. Он тяжело дышит. За приоткрытой дверью Тристан видит снующую туда-сюда леди, в которой узнает не раз гостившую у них Иоланту.—?Эммм… Тристан.Принц-наследник со злостью опускает меч обратно в ножны:—?Раймундо, ты кретин! Я сорвался тебя вызволять в то самое мгновение, как мне сказали об атаке! Думал, тебя здесь, идиота, убивают! А ты, недоразумение безмозглое, устроил тут ролевые игры!—?Я не…—?Мне тебя всему учить нужно? —?не утихает Тристан. —?Здоровый лоб, а ума?— как у ракушки! Когда хочется масштабных игрищ?— сначала отпускаешь прислугу, отсылаешь куда-то рыцарей, и уже потом?— любишь ее во всех местах и позах!—?Все было совсем не… —?Раймундо осекается. Брат слишком зол, чтоб его слушать. —?Эм… Ты расскажешь отцу?Тристан поднимает на него раздраженный взгляд. Не удерживается и отвешивает мелкому подзатыльник:—?Конечно нет, придурок!