Глава 1. (1/1)

Планету Майгито не зря называли одной из красивейших в Галактике. Гости планеты увозили с собой не только добытые кристаллы, но и воспоминания о сверкающих, словно сказочные дворцы, месторождениях, о россыпях камней, переливающихся под лучами холодного солнца.Завывание ветра, нескончаемый холод, да белая слепящая пустота — вот что больше всего запомнилось Палпатину.Они прибыли инкогнито и в городе появились лишь раз: забрать необходимые для похода вещи и оборудование из резиденции Дамасков. Официально, Палпатин предавался трауру по погибшей семье в своем поместье, а магистр Дамаск имел право находиться где угодно, и никто не посмел бы любопытствовать.Учитель не устраивал ему экскурсий и не показывал красивых видов. Наоборот, они отправились в заснеженные горы, куда не смели соваться даже самые отчаянные охотники за наживой: настолько велики были перепады температур.Там, где никто не сможет долго выжить, никто и не побеспокоит, а значит, можно тренироваться без помех. Палпатин принимал эту логику, но не мог порой отделаться от мысли, что учитель не хочет, чтобы их видели вместе, например, на тот случай, если Палпатин не выдержит нагрузок и умрет.Они разбили лагерь в небольшой, относительно укрытой от ветров скалами долине. Снега здесь было куда как меньше, чем в других местах, но Палпатин все равно иногда проваливался по бедро, неосторожно сделав шаг. Тем обиднее было наблюдать за учителем, который даже следы на снегу оставлял не всегда, а лишь когда неподвижно стоял, не сходя с места некоторое время.Лагерь представлял собой две специально оборудованных для сильных холодов палатки: в той, что поменьше, хранились вещи и запасы, в той, что побольше, они с учителем отдыхали после тренировок. Палпатин подозревал, что такой роскошью, как отдых в оборудованной мощным обогревателем палатке, он обязан своему человеческому происхождению, поскольку учитель обмолвился, что пару раз устраивал в этих горах холодную ночевку.Сейчас было время отдыха, и Палпатину полагалось спать, а не пялиться в полумрак палатки, который лишь слегка подсвечивался обогревателем, да рецепторами дроида 11-4D, который неизменно сопровождал учителя везде, где только мог.Сейчас, правда, он был в спящем режиме: из-за холода снаружи механизмы дроида легко могли выйти из строя, так что, если 11-4D не занимался медицинским осмотром Палпатина после очередной тренировки, он стоял в дальнем углу палатки как странный предмет интерьера.Палатка была рассчитана на рост муунов, но даже учителю не приходилось пригибаться, находясь в ней. В этом сооружении при желании можно было жить, как в маленьком домике, и Палпатин полагал, что некоторые бедные жители планеты так и поступают. Размеры палатки вполне позволяли двум живым обитателям спать в разных ее концах, и уважать личное пространство друг друга.Предполагалось, что Палпатин должен крепко спать, но завывание ветра, с каждым днем становившееся все нестерпимее, разбудило его. Палпатин лежал на боку, несколько секунд в полудреме вздрагивая от каждого сильного порыва, словно палатка не была защищена силовым полем. Он слишком хорошо знал, как подобные порывы ветра ощущаются на теле, даже если оно защищено специальным комбинезоном.Бесшумно привстав на локте, Палпатин несколько секунд вглядывался в темноту, пока не стал различать силуэт спящего на спине учителя. Глаза его были прикрыты, и дыхание, по муунским стандартам, спокойно. Палпатин прикусил нижнюю губу. Действительно ли он спит? Не помешает ли, остановив в самый последний момент?Если продолжать валяться в постели, не узнаешь.Палпатин решительно поднялся, и, стараясь производить как можно меньше шума, стал торопливо надевать верхнюю одежду, то и дело бросая настороженные взгляды в сторону учителя.Почти желая какой-то жалкой частью разума, чтобы тот остановил его.Но учитель спал, и, подвязав волосы, и решительно вздохнув, Палпатин направился к выходу из палатки. Всё его тело протестовало против того, что он собирался сделать, умоляя вернуться в теплую постель и дать себе отдых.Палпатин стиснул зубы, вновь вызывая воспоминание о том, как снег истаивал, не касаясь плеч учителя и не причиняя ему беспокойства.Палпатин всего лишь хочет научиться делать так же.Он решительно набрал код выхода на дверной панели, и шагнул вперед, в темноту и метель.Фоторецепторы 11-4D мигнули в темноте.- Магистр?- Да, 11-4D, я вижу.Если ты не боишься холода, это еще не значит, что ты от него в восторге. С тихим вздохом Плэгас поднялся на ноги, неторопливо одеваясь.- Что мастеру Сидиусу понадобилось снаружи в такой час, магистр?- Личный болезненный опыт, судя по всему. Не думаю, что это понадобится... но все же, не засыпай пока, 11-4D.Дроид подтверждающе мигнул, и Плэгас, коснувшись панели, находящийся за ним, вышел в метель через запасной выход, но с другой стороны палатки, оставаясь незамеченным.Первый же порыв ветра швырнул Палпатину в лицо горсть колючего снега, заставив отшануться и закрыться рукой, как сделал бы любой человек на его месте.Но обычные люди не обладают той мощью, что спит внутри Палпатина. После убийства родителей на какой-то миг он был уверен, что способен менять рельефы планет одним лишь усилием воли. Но пока что та вспышка гнева оставалась самой впечатляющей демонстрацией его возможностей.Палпатин вспомнил, сколько времени ему потребовалось, чтобы взобраться на вершину скалы над озером и с трудом выпрямился навстречу жестоким порывам ветра. Он вовсе не собирался успокаивать вспыхнувшие в нем гнев и досаду на самого себя. Гнев — это хорошо. Он придаст ему сил.Следующий порыв ветра Палпатин встретил с широко распахнутыми глазами, стараясь не дрожать от пронизывающего холода. Он сделал несколько шагов вперед от палатки, увязая в снегу, но сохраняя равновесие, как ему показывал учитель.Палпатин стиснул зубы. Он должен был чувствовать себя благодарным, но испытывал лишь злость. Учитель строго следил за всеми тренировками и сам решал, когда стоит прекращать — даже если Палпатин знал, что может выдержать больше.?Человеческое тело не может долгое время беспрерывно выдерживать интенсивные нагрузки? - объяснял учитель без раздражения, лишь констатируя факт, - ?Сегодня ты достигнешь своего предела, а завтра не сможешь даже подняться с постели, и все вчерашние усилия обернутся для тебя ничем?.Возможно, и так. Но слишком медленный прогресс раздражал Палпатина, заставлял чувствовать себя уязвимым и слабым. Если учитель не хочет выделять больше времени на тренировки, Палпатин сделает всё сам.Повернув ближе к скалам и встав так, чтоб палатка не защищала его от снежных вихрей, ничуть себя не жалея, Палпатин выпрямился и сделал серию глубоких выдохов, стараясь унять колотившую его дрожь. Мучительное ощущение холода уже расползлось по его телу, заставляя болеть лицо, и испытывать желание двигаться, чтобы хоть как-то согреться.?Ты можешь ощущать холод, но не позволяй себе его бояться. Не позволяй своему телу вести себя так, словно оно вот-вот может замерзнуть насмерть. Не трясись и не упивайся ощущением того, как коченеют твои руки и ноги, как ветер продувает тебя до костей. Наоборот, перестань думать об этом, расслабься и не расходуй энергию на дрожь и попытки бессмысленных перемещений?.На губах Палпатина, уже начавших бледнеть от холода мелькнула слабая улыбка, когда он вспомнил это наставление, и свой наивный вопрос: ?Сила не позволит мне умереть от холода, учитель???Нет. Ты не позволишь себе умереть от холода, подчинив себе Силу?.Плэгас, тщательно замаскировавшись в Силе, устроился недалеко от палатки, так, чтобы различать в снежных вихрях фигуру Палпатина, но самому оставаться незамеченым на фоне темных скал. Он видел, как Палпатин намеренно подставил себя самым суровым порывам ветра, стараясь не позволять холоду и снегу достичь себя. Как только ему удавалось сосредоточиться на первом, тут же все попытки преуспеть во втором проваливались. Палпатин был нетерпелив. Простительно для обычного человека, особенно его возраста, но не для того, кто решил связать свою судьбу с Темной Стороной. Продолжая наблюдать за попытками юноши противостоять стихии, Плэгас невольно задумался о том, как бы поступил на его месте Тенебрус. Отправился бы наблюдать, или же решил бы, что такая глупая выходка может послужить хорошим уроком, пусть даже и смертельным?Впрочем, пока Палпатин делал успехи. Нет, снег по-прежнему оседал на его плечах, растрепавшихся рыжих волосах, и — хотя с такого расстояния Плэгас не мог этого разглядеть, но мог представить — на побелевших от холода щеках и губах. Однако, Палпатин расслабленно стоял на месте и не шевелился даже под самыми коварными порывами ветра, дыша глубоко и спокойно.Затем он медленно поднял перед собой правую ладонь, используя физический жест для лучшей концентрации. Не обращая внимания на усилившуюся снежную бурю, прикрыв глаза, словно в полутрансе, он сосредоточился на том, чтобы не позволить снегу достичь себя.Плэгас внимательно наблюдал, застыв неподвижно, так же как и Палпатин.Что-то происходило. Снежные вихри вокруг Палпатина замедляли свое движение, распадаясь на отдельные снежинки и замирая в воздухе. Даже ветер, казалось, начал стихать.Плэгас недоверчиво прищурился, не поверив своим глазам. Палпатин не заставлял снег истаивать, не касаясь себя. Он каким-то образом смог сосредоточиться на движении и круговерти мельчайших снежинок, и теперь просто отталкивал их от себя Силой, как оттолкнул бы летящий в него камень.Демонстрация потрясающей концентрации, скрытой в этом хрупком юноше мощи... и одновременно неопытность в том, как эти возможности правильно применять. Чем дольше Палпатин стоял на месте, тем больше ему приходилось концентрироваться, чтобы продолжавший валить с неба снег не достигал его. И, конечно, о скрытности при таком способе защиты не могло идти и речи: вокруг фигуры Палпатина образовалось медленно кружащееся белое марево снежинок, которое увеличивалось с каждой проведенной на одном месте секундой.Сейчас был самый подходящий момент, чтобы незаметно подкрасться к ученику, сказать, что самовольная вылазка окончена, наглядно продемонстрировать недостатки выбранного им способа защититься от снега, и отправить досыпать, прочитав парочку занудных лекций.Тенебрус так и поступил бы.Плэгас остался на месте.Палпатин закрыл глаза: для лучшей концентрации, и потому, что темно-серое от нависших туч, низкое небо давило на него. Очень трудно сопротивляться стихии, когда вокруг ты видишь только холод, снег и возможную смерть.Холод отступал. Палпатин еще ощущал его, да, болезненные пощипывания на лице и в руках, но это было неважно. Его уже не била неконтролируемая дрожь, и не хотелось бежать вперед в отчаянной попытке согреться. Он ощущал холод, но не страдал от него.Палпатин обострил все свои чувства, хотя и понимал, что в этой глуши в такую погоду никто его не увидит. Вытянул вперед руку, сосредоточившись только на том, что происходит вокруг. На движении снежных вихрей вокруг себя. И замер, погружаясь в Силу и глубоко вдыхая. Если ты чувствуешь каждый порыв ветра, можешь предугадать движение каждой снежинки вокруг себя, разве не станет легкой задачей не дать им себя коснуться?На самом деле нет. Палпатин почувствовал, как дрожат пальцы вытянутой руки, словно концентрация и впрямь требовала физического усилия.?Плэгасу даже необязательно вытягивать руку? - напомнил он сам себе, и внутри все сново обожгло всколыхнувшимся гневом.И тогда что-то случилось. Он по-прежнему ощущал движение снега, но намного дальше. Вокруг Палпатина царило спокойствие.Он приоткрыл глаза, и сначала даже не понял, что видит. Снег завис вокруг него, словно полупрозрачный кокон, не касаясь больше не только вытянутой руки, но и тела.У него получилось?Палпатин прикусил губу до боли, но кровь не выступила. Он готов был кричать от досады.Нет, разумеется, у него не получилось. Что-то он сделал, но не то, что нужно. Да, снег не касается его, а зависает вокруг.В этом все и дело. Нужно заставить его испаряться.Но если он продолжит тут стоять, снег продолжит падать, и кокон только будет расти. Позволить всей массе обрушиться на себя, а потом начать все заново? Палпатин вздрогнул.Нет, после такого он потеряет концентрацию.Неуверенно, все еще держа вытянутую ладонь перед собой, Палпатин сделал шаг вперед.Снег по-прежнему не касался его, словно перед Палпатином вырос невидимый щит.Отлично, значит, надо продвигаться вперед, и попытаться сконцентрироваться на том, чтобы заставить уже этот проклятый снег испариться.Палпатин не решался идти с закрытыми глазами, но это не слишком изменило дело: все равно, из-за шквального снега он видел лишь на пару шагов вперед.И, разумеется, не заметил, как Плэгас выступил из своего укрытия возле скал, и двинулся за ним.Плэгас почувствовал в Силе гнев мальчишки, когда тот открыл глаза и понял свою ошибку. Он скользнул ближе к скалистым выступам, увидев, как Палпатин оглядывается, оценивая масшаб проделанной им работы, и явно раздумывая, что делать дальше.Плэгас до конца не был уверен, что поступал правильно, не вмешиваясь и не обнаруживая себя. Но, как он и сказал дроиду, если Палпатин так хотел получить урок, стоило выдержать его до конца.К тому же, недавно Плэгас с удивлением открыл для себя, что ему нравится тайно наблюдать за своим юным учеником: как и в первую их встречу, мышление и потоки эмоций Палпатина буквально завораживали. И сейчас ему было любопытно увидеть, как поступит дальше Палпатин.Когда его ученик сделал первый неуверенный шаг вперед, Плэгас почти неосознанно шагнул вместе с ним.Он наблюдал, как Палпатин продвигается вперед, с каждым шагом двигаясь все увереннее, как снежная пелена словно расступается перед ним. Палпатин опустил руку, уже не нуждаясь в этом жесте, чтобы заставлять Силу повиноваться.Но все же, снег пока не таял.Они продвигались все дальше от палатки, и если Плэгас без труда мог отыскать дорогу обратно, то Палпатин уже не смог бы вернуться даже по собственным следам, так быстро засыпало их снегом. Палпатин, видимо, слишком сосредоточенный на том, что пытался сделать, не замечал, как забирает вправо, все ближе к гряде скал. Плэгас продолжал держаться по его левую руку, продвигаясь почти параллельно, но, на всякий случай, увеличив расстояние между ними на открытом пространстве. Вряд ли Палпатин сможет разглядеть его силуэт сквозь бурю, но рисковать Плэгас не хотел.Он терпеливо дожидался, пока холод и усталость возьмут свое, и Палпатин решит повернуть обратно. И так увлекся, отслеживая эмоции ученика в Силе, что пропустил кое-что.Палпатин так привык к мельтешению снега перед лицом, что уже не мог сказать, получается ли что-то у него. Он лишь продолжал продвигаться вперед, стремясь ухватить глубинное ощущение, которое подсказывало ему, что именно нужно делать.От движения ему стало сперва тепло, а затем и вовсе жарко. Защитные перчатки и комбинезон неприятно липли к телу, хотя пота Палпатин не ощущал. Это отвлекало, мешало концентрации, и несколько снежинок уже коснулись его разгоряченного раскрасневшегося лица.Торопливо Палпатин стянул с себя перчатки и отбросил в сторону, благодарно вздохнув, когда ледяной воздух коснулся разгоряченных рук. Но этого оказалось мало. Спустя еще несколько шагов, Палпатин потянул вниз молнию защитного комбинезона, чтобы охладиться.Казалось, что ему осталось лишь чуть-чуть, и все получится. Он вновь вытянул руку вперед, концентрируясь... и шагнул в пустоту.Не успев осознать, что происходит, Палпатин лишь чудом сгруппировался перед ударом о лед.Холод обрушился на Палпатина вместе с болью от падения так внезапно, что он скорчился на льду, не пытаясь подняться и лишь хватая ртом воздух. Он попытался пошевелиться, и правая половина тела тут же взорвалась еще одной вспышкой боли. Тихонько всхлипнув, Палпатин заставил себя хотя бы встать на четвереньки и только тут осознал, в каком находится виде: комбинезон полурасстегнут, перчатки потеряны где-то в снегу. Палпатин торопливо застегнул комбинезон, но поздно: его уже начало неконтролируемо колотить от холода. Кисти рук онемели, а комбинезон был слишком облегающим, чтобы натянуть рукава хотя бы до середины ладоней. Палпатин осторожно поднялся на ноги и зажал ладони между бедер, пытаясь отогреть их хотя бы таким способом. И лишь затем решился взглянуть вверх.Он угодил в расселину возле самых скал. Таких ям естественного происхождения было множество на Майгито, и учитель предупреждал о них, рассказывая, как отличить безопасную прогалину в снегу от смертельной ловушки.Палпатину повезло: яма, в которую он угодил, была относительно неглубока, по сравнению с теми, что он уже видел, и, осторожно сделав пару хромающих шагов, Палпатин убедился, что в падении ничего не сломал и не вывихнул. Но стены ямы были почти отвесными, и покрытыми гладким льдом. Придется сильно постараться, чтобы взобраться наверх без снаряжения и без перчаток.Дрожа, из последних сил, он потянулся в Силе к учителю, и едва не взвыл от отчаяния: разумеется, даже во сне, Плэгас маскировался так хорошо, что Палпатин не мог ощутить его присутствия. На бедре у Палпатина была прикреплена кобура, а в ней находился пистолет с сигнальной ракетой. Последнее средство, которое у него осталось.Палпатин даже не подумал воспользоваться им.Он представил, как посылает сигнал, заблудившись в двух шагах от палатки, и как учитель отыскивает его в яме, дрожащего, жалкого и паникующего. Как молча приподнимает брови, и помогает выбраться, а после велит дроиду принести отслеживающий трекер.Или же, и это было куда как страшнее представить, учитель вовсе не приходит на помощь. И Палпатин замерзает насмерть с осознанием того, что все его мечты о величии и власти пошли прахом из-за одной глупой выходки.Ну уж нет.Попытаться сконцентрироваться и не страдать от холода было бесполезно, Палпатин уже слишком замерз и устал. Он принялся бродить туда-сюда: три шага влево — поворот — три шага обратно, чтобы не замерзнуть, попутно обдумывая свое положение.Он двигался прямо, палатка осталась позади, но эта скальная гряда явно не та, от которой он начал свой маршрут. Похоже, он просто слишком сильно забрал вправо, как случается со всеми людьми, которые не следят, куда бредут, и добрел до тех скал, что располагались с другой стороны их лагеря.Пересечь всю долину поперек он не мог, уже занимался бы рассвет.Значит, ему нужно выбраться из ямы и продолжать идти вдоль скал, используя их как ориентир, надеясь, что он сможет разглядеть сигнальные огни лагеря сквозь начавшую утихать метель. Разумеется, если у него хватит сил добрести до лагеря после того, как он выберется наверх.Плэгас сперва не понял, что именно не так. Он лишь ощутил, что Палпатин потихоньку начинает терять концентрацию: усталость брала свое.Плэгас подобрался ближе, уже не опасаясь быть обнаруженным. И лишь когда Палпатин вновь вытянул руку вперед, Плэгас заметил отсутствие перчаток и, скользнув взглядом по телу Палпатина, полурасстегнутый комбинезон.Плэгас выругался сквозь зубы. Палпатин так был сконцентрирован на снеге вокруг, что не распознал признаков гипотермии, заставившей его тело ощущать ложное тепло.И прежде, чем Плэгас решил, что ему предпринять, Палпатин сделал еще один, роковой шаг вперед, и словно провалился сквозь снег.Не успев понять, что он делает, Плэгас в два прыжка оказался возле расселины, и, взглянув вниз, убедился, что Палпатин жив. Осторожно проверив его состояние в Силе, и удостоверившись, что серьезных травм не получено, Плэгас отступил на пару шагов, так, чтобы его не было видно снизу.Он услышал тихий всхлип, и ожидал того, что Палпатин попытается позвать на помощь. Но когда ощутил, как Палпатин тянется к нему в Силе, какое-то чувство велело ему не обнаруживать себя, словно время для помощи еще не пришло.Плэгас нахмурился. Не ложное ли это ощущение? И если он продолжит быть лишь наблюдателем, не потеряет ли он того, на кого возлагает множество надежд в будущем плане?Но если его ученик настолько слаб и беспомощен, что требует постоянного присмотра, достоин ли он быть владыкой ситхов? Не лучше ли просто оставить его умирать из милосердия?Плэгас поморщился. Слишком уж в духе Тенебруса были подобные рассуждения.Он осторожно прислушался к происходящему внизу, а в Силе вновь попытался оценить состояние Палпатина, насколько мог, чтобы не выдать себя.Судя по всему, Палпатин даже не собирался звать на помощь, используя ракету. В Силе от него исходила решимость, замешанная на злости, боли, и страхе за свою жизнь. Но Палпатин искусно контролировал последний, не давая ему перерасти в панику.И он намеревался забраться наверх как можно скорее.Плэгас склонил голову набок, обдумывая. Если он сейчас вытащит Палпатина из ямы, будет ли тот благодарен? Или же сочтет это унижением, признанием слабости?В конце концов, разве не отправился Палпатин тренироваться в одиночку, полагая, что учитель считает его слишком хрупким?Что ж. Плэгас, не обращая внимания на метель, уселся прямо в снег возле расселины. Он подождет, как ждал на вершине скалы у горного озера, пока Палпатин поднимется к нему.В конце концов, это не должно быть сложнее попытки взобраться на скалу у озера, решил Палпатин.Он не стал с самого начала брать разбег, сперва подойдя к наименее отвесной стене, изучая кончиками онемевших пальцев ее структуру. К счастью, лед оказался не идеально гладким, как казалось издали. На нем хватало впадин и неровностей. Обычному человеку это не помогло бы.Но у Палпатина была Сила, и он не собирался умирать здесь.Первая попытка окончилась неудачей с самого начала. Онемевшие руки не слушались, пальцы не сгибались, и удержаться, хватаясь за лед голыми замерзшими руками, было невозможно.Палпатин яростно растер руки снегом, прекрасно понимая, что этим также травмирует кожу. Но ненадолго помогло, и Палпатин вновь кинулся на стену, цепляясь не столько пальцами, сколько при помощи Силы.На этот раз он дополз почти до середины ямы, когда неудачно оперся ногой о лед, и соскользнул вниз на животе, отчаянно пытаясь затормозить падение, и оставляя во льду борозды от ногтей.На этот раз ему понадобилась минута, чтобы отдышаться и унять боль в ногах. Перестать стучать зубами от холода он уже не мог, и осознал, что у него осталась последняя попытка. И, как бы это ни было унизительно, ему придется подать сигнал при помощи ракеты, когда он выберется, потому что сам до лагеря он уже не дойдет.Палпатин взял разбег, но на этот раз не стремился взобраться как можно быстрее. Он извлек урок из предыдущего падения, и теперь внимательно следил, куда ставит ноги, перед тем, как выбрать, за какой выступ лучше схватиться рукой.Вскоре он уже оказался почти у самого края. Оставался последний решающий рывок, когда правую руку, пострадавшую при первом падении, свело судорогой. Палпатин ахнул, пытаясь удержаться одной рукой, но в таком положении не мог подняться выше. Он почувствовал, что теряет концентрацию в Силе вместе с хрупким равновесием, и больше не может удерживать свое тело в вертикальном положении, опрокидываясь навзничь.Это падение убьет его. Он ударится о лед затылком, и больше не встанет.В последнем отчаянном рывке, он попытался дотянуться правой рукой, зацепиться за что-нибудь, осознавая, что не успевает этого сделать, и все же падает.Длинные пальцы обхватили его запястье, удерживая в воздухе.Плэгас держал его не столько физически, сколько при помощи Силы, опасаясь вывихнуть или сломать хрупкое человеческое запястье. Так же, при помощи Силы, он вытянул Палпатина на поверхность, и поставил на ноги, прижимая к себе одной рукой в странной пародии на объятие.Не давая унизительно рухнуть перед собой на колени.Палпатин тяжело, с хрипами, дышал, еще не отойдя от шока. Он покорно уткнулся лицом в грудь Плэгаса и даже не пытался отстраниться.Плэгас отстраненно считал секунды, ожидая, пока до его ученика дойдет, что случилось, попутно повышая температуру собственного тела, чтобы Палпатин не дрожал от холода.Наконец, Палпатин запрокинул бледное лицо, и Плэгас увидел его посиневшие от холода губы, кривящиеся в усмешке.- Давно вы за мной наблюдали, учитель?Плэгас решил не говорить очевидных вещей, позволяя Палпатину высказаться.- С самого начала, так ведь?Он попытался отстраниться, и Плэгас даже восхитился его упрямством: замерзая, добровольно не каждый сможет отойти от источника тепла.Впрочем, у Палпатина ничего не вышло. Он был слишком слаб, чтобы стоять самостоятельно, а Плэгас не собирался разжимать руки.- Отпустите меня! - Палпатин подкрепил свои слова Силой, но даже с ее помощью не смог заставить Плэгаса пошевелиться.Некоторое время они постояли молча. Палпатин восстановил дыхание, украдкой бросая взгляды на учителя. Плэгас делал вид, что не замечает их.- Вы все видели? - наконец, решился Палпатин снова заговорить.- Разумеется, иначе какой был смысл наблюдать?- Почему не помогли сразу?- А ты бы принял мою помощь?Палпатин промолчал.- Возможно, и принял бы, - продолжал рассуждать Плэгас, - Но не успели бы мы вернуться в лагерь, как ты бы уже начал ненавидеть меня за то, что я не дал тебе возможности проверить свои силы.Если бы Палпатин так сильно не замерз, он бы, вероятно, покраснел. Но сейчас он лишь опустил взгляд на свои израненные руки. Как всегда и бывало в такие моменты, Плэгас задумывался, неосознанно Палпатин играет в жертву, или это лишь искусное притворство.Впрочем, сегодня у Палпатина действительно были все основания изобразить из себя мученика.Плэгас подхватил его на руки, прижимая к себе ближе.- Не вздумай сейчас уснуть. Тебе нужно будет выпить что-нибудь горячее, и вколоть лекарства. Я велю 11-4D вызвать спидер для нас.Палпатин вывернулся из его обьятий как кошка, отшатнувшись и вызверившись. Глаза у него полыхнули желтым, и порыв ветра, не имеющий ничего общего с метелью, толкнул Плэгаса в грудь.- Я не вернусь на Набу, - отрезал Палпатин, тяжело дыша. Он выглядел так, словно готов был не то наброситься на Плэгаса, не то убегать от него же прямиком по ледяной пустыне. Плэгас окинул его спокойным взглядом и внезапно улыбнулся:- С чего ты взял, что я отправляю тебя на Набу?- Потому, что я ослушался вашего приказа! - выпалил Палпатин так, словно обвинял в этом самого Плэгаса, - Потому, что я только зря потратил мое и ваше время! Но я...- Сидиус, - прервал его Плэгас, - замолчи и посмотри.Палпатин моргнул, возвращая глазам привычный голубой цвет, как всегда, странно реагирующий на свое ситхское имя. И взглянул вверх. Снег по-прежнему продолжал падать, но его хлопья не достигали плеч Палпатина, не оседали на его волосах, и не касались рук.- Завтра мы возвращаемся в мою резиденцию, где я смогу пронаблюдать, что твоя сегодняшняя прогулка не обернулась пневмонией или чем-то похуже. Люди такие хрупкие.Плэгас покачал головой, глядя на завороженного таянием снега Палпатина, и вновь взял его на руки, на сей раз не встречая сопротивления.Тяжесть человеческого тела практически не ощущалась, и Плэгас то и дело украдкой проверял, что Палпатин не уснул у него на руках, пока он шагал обратно к лагерю. Ему определенно стоило пересмотреть свои взгляды на обучение Сидиуса. Совсем немного, но стоило.