Глава 44 Конец? (1/1)

Миссия во Франции была успешна завершена, мальчика успокоили, другая семья усыновила его, Акумы уничтожены, ЧС не найдена. Все как обычно. Конечно, если не считать напряженную атмосферу между экзорцистами. Хоть Лави как всегда улыбался и шутил, а Линали была все такой же доброй, отзывчивой, понимающей, однако это не спасало: Канда закрылся в себе, говорил в три раза меньше, чем обычно, и пытался избегать встреч и разговоров со своими товарищами чаще необходимого. Это удручало и злило Ли, которая не могла пройти мимо беды друга и не помочь ему. Но… у нее опускались руки. Она не представляла, как примерить обиженную и обозленную девушку с колючим агрессивным японцем. Это было выше ее сил, поэтому она искала поддержки у своего парня. Тот тоже думал, но осознал, что предпринимать что-либо бесполезно. Уолкер и Канда должны сами разобраться между собой. А друзья всегда будут на подхвате.***Аллен долго в палате не пролежала: сбежала на второй день. Комуи был вне себя от негодования, но потом появился Ривер с больной головой и искренними извинениями по поводу своего поведения, и тогда смотритель сорвался на попавшем под руку блондине — высказал ему все, что накипело, поплакал и приказал не беспокоить. Венхам почувствовал угрызения совести, заметил на шее укус, покраснел и, еще раз извинившись, ушел, так как смотреть в глаза начальнику теперь было невозможно. А работа накопилась и ждала, когда же за нее возьмутся и перепроверят, поэтому начальник научного отдела, хмурый и невеселый, сел на свое место чуть ли не плача и погрузился в чертежи.Седовласая заперлась в своей комнате. Кто бы в нее не постучал, ответ был один. Тишина. Смотритель уже порывался сломать дверь, но ему любезно напомнили, что бюджет ордена не бездонный, а еще недавно вернулся Мари. Ли хлопнул в ладоши и попросил здоровяка помочь определить, что с девушкой твориться за закрытыми дверьми. Нойз согласился, прислушался и ответил, что все в порядке, поэтому все разошлись по своим делам, а Аллен лишь хмыкнула и продолжила смотреть в окно, предаваясь воспоминаниям. Вышла она только за день до приезда ее товарищей. Клоунская улыбка все так же сияла на ее лице, а то было таким свежим, из-за чего казалось, будто она помолодела на несколько лет. Комуи настороженно спросил, в чем дело. — Да буду я убиваться… Пф! Я просто выспалась, сделала себе увлажняющую маску и расслабилась в ванне с ароматными маслами, — пожала она плечами. — Мне надо было расслабиться.— А… ну, раз так, то я спокоен. Умница, — смотритель погладил по голове и отпустил экзорцистку, которая вышла и только тогда сняла с себя клоунскую маску. — Ты такой дурак, Комуи… — прошептала она с сожалением и пусто посмотрела в стену. — Если я хорошо выгляжу, это не значит, что я так себя на самом деле чувствую. Тебе ли не знать, — цокнув, Уолкер пошла в тренировочный зал.На следующий день вернулись Линали, Лави и Канда. Если девушка с учеником Книжника сразу ушли к смотрителю, то мечник пошел в столовую, так как соскучился по собе и вкусному зеленому чаю. И именно тогда в столовую зашла Аллен и обнаружила японца за своим отдаленным пустым столиком. Заказав себе гору еды, она прошла мимо.— Если в тебе присутствует совесть, — прошептала она Юу, — то приходи завтра на задний двор ордена. И покончим со всем. Навсегда.Канда проводил ее долгим взглядом и уткнулся в чай, промолчав. А девушка села за свободный столик и стала спокойно кушать, общалась с Мирандой и вела себя как обычно. Этот день прошел на удивление тихо, хоть мечник с экс-ученой сталкивались ни один раз. Следующий день встретил жителей ордена изморозью. Было холодно, но безветренно. Было прекрасно. Японец ранним утром вышел на улицу и занялся тренировками, а Уолкер долго провалялась в кровати, обнимая Тимканпи, и думала обо всем и одновременно ни о чем. Приятный теплый душ для обоих экзорцистов был освежающим и бодрым. Они снова встретились в столовой, будто та являлась проклятым местом встреч. Встретившись глазами, мечник грустно цыкнул, а девушка отвернулась и скрыла пустой взгляд челкой. Для обоих эти встречи цепляли сердце, обоим больно и тяжело видеть друг друга. Почему просто нельзя начать все с начала? Или до банального разорвать все отношения и связи? Зачем друг друга мучить? — Как жаль, что ты проснулся, — выдавила из себя Аллен. Вежливость для нее на первом месте, поэтому не поздороваться она не могла.— Тч. Надо же мне тебя как-то позлить. Хоть и одним своим присутствием, — хмыкнул брюнет. — Подавись чаем.— Не дождешься, мелочь. Вселенная не столь к тебе благосклонна.— Тц. Я сам все сделаю: мне не нужны такие ?подарки?.— Вот и договорились.Для обитателей Черного ордена эта была привычная перепалка между недругами, не перешедшая в мордобой лишь чудом. Поэтому все продолжили заниматься своими делами. День прошел быстро: Лави из-за повседневной суеты и ворчания Книжника совсем замотался, Линали успокаивала брата и приносила в научный отдел кофе. Комурины никак не отравили этот спокойный день. Так и стемнело. За ужином Ли не нашла экс-ученую и мечника, поэтому она обеспокоенно толкнула в бок уткнувшегося в книгу рыжего.— Лави, ты не видел Канду с Аллен? С утра их не видно.— Хм… нет, не видел. Не думаю, что они сейчас где-то вместе, иначе бы весь орден уже слышал их мат и ругательства.— Думаешь? Я волнуюсь…— Тогда просто попроси брата посмотреть записи с камер. Так и узнаешь, где они.— Точно. Сейчас и пойдем. Доедай скорее.— Э? Я тоже?— Да, и возражений я не приму!Лави что-то проворчал в кружку и немного ускорился. После ужина он вместе с любимой пришел к смотрителю. Тот, поддавшись уговорам сестры, показал записи с камер. Как только стемнело, Канда и Уолкер вышли из своих комнат и скрылись. Комуи не смог сказать, где сейчас искать пропавших экзорцистов, но тоже обеспокоился: оба были одеты в форму, снаряжены и настроены решительно. Что они задумали? У всех пробежал холодок по спине, стоило прийти к очевидному выводу.***Скользко. Гололед покрыл землю и заставил всех живых организмов в ней погрузится в сон. Аллен нравилась изморось — становилось ужасно красиво вокруг. Сосульки свисали с веток, зимние птицы перелетали с ветки на ветку, играясь, из-за чего снег неожиданно падал, пугая мелкую живность, заставляя их прятаться. Иногда падали и сосульки, и этот прекрасный звук будто разбитого стекла приносил Уолкер некое удовольствие, как если бы она кушала свои любимые сладости. Звезды скрылись за тучами, из которых сыпал пока редкий снег. Красиво... очень. Жаль, что не все эту хрупкую морозную красоту видят и понимают. Девушка была одета в осеннюю форму экзорциста, хоть зимняя уже была выдана всем служителям Церкви, а под ней тренировочная майка, форменные брюки и зимние сапоги. Белые волосы стянуты в низкий хвост и скрыты капюшоном, на переносице очки. Оружие спрятано по всему телу, изо рта горячий воздух выходит, образуя клубок пара. Услышав скрип снега позади, она обернулась. Он пришел. Тоже осенняя форма, однако она была нараспашку, открывая вид на широкую грудь, стянутую бинтами, выпирающие ключицы и идеальные кубики пресса. Пряжка ремня, такие же форменные брюки и зимняя обувь. Катана привычно висела за спиной. — Ты пришел, — мягко улыбнулась Аллен и убрала замершие ладони в карманы. — Тч. Ты слишком легко оделась, бестолочь. Не боишься заболеть?— Ха-ха! И это мне говорит полураздетый оппонент? Ха! А тебя не смущает, что кто-то из нас не встретит завтрашний день? Тебе не приходило в голову, что мне как-то пофиг на свой внешний вид? А еще… мне нравится чувствовать окоченение мышц. Ты так становишься ближе к смерти, и в будущем она уже не так пугает.— Тебя в детстве роняли, что ли? Совсем из ума выжила, — с улыбкой хмыкнул японец, скрестив руки. Он понимал, о чем говорит Уолкер, но не хотел этого это явно демонстрировать, да и девушка уже сама догадалась обо всем. — Если не можешь о себе позаботиться, предоставь это дело другим.— И кому? Тебе? — с издевкой протянула она. — Не дождешься. Не в этой жизни. — Значит, ты не хочешь искать другой способ? — как-то убито спросил Канда и вытащил Муген из ножен. — Я не буду сдерживаться, несмотря на твой пол.— А я и не просила, высокомерный эгоист, — из ее рукава сверкнуло лезвие. — Но я поставлю одно условие.— И какое же?— Мы можем использовать все имеющие вокруг нас возможности. Все, кроме Чистой Силы. Если кто-то нарушит этот устный договор, то… это на его совести.— И ты веришь, что такая бесчувственная скала в моем лице сдержит это ?обещание?? — удивился Юу, ведь Аллен не раз упрекала его во всех смертных грехах человечества.— Я верю. Ты, может, и идиот, но себя уважаешь. Ты считаешь себя самураем. Я знаю, что ты будешь сражаться открыто, показывая свои великолепные навыки владения катаной. Я уже знаю тебя.Мечник хмыкнул и приготовился к бою. Возможно, к последнему. А может и нет. Но, определенно к захватывающему и незабываемому, смертельному, танцу с забавной, истеричной, но умной и благоразумной любимой. Местами хитрой и скромной. Смелой и ранимой. — Нападай.Начало положено. Первый удар был блокирован, но тот напор, с которым девушка атаковала, поразил японца, однако перехватил свое оружие покрепче и стиснул зубы. Аллен разжигала азарт в душе, инстинкты хищника, убийственное желание ответить, дать отпор, показать, кто тут главный. Показать силу. Но… седовласая тоже продемонстрировала свои навыки: она была быстрее Канды и немного ловчее. Как синицу, не поймать, не загнать в угол. Как бабочка, была красива в танце с ветром, со снегом, с клинками. Она использовала знание местности по максимуму, поэтому чаще всего брюнет попадал по бедным невиноватым деревьям. Однако царапины стал украшать плечи экс-ученой и ноги японца, у которого под удивленный немой вопрос Уолкер за несколько секунд все заживало. Девушка не растерялась, сменила оружие и стратегию, стала притеснять Юу, который успевал пока лишь обороняться. — Тч. Зря стараешься!— Вот и посмотрим!Больше 2-х часов продлилось их сражение. Более 2-х часов они боролись за право отстоять свою позицию. Успех был переменный, нельзя было точно определить победителя, пока Аллен не пропустила точный удар в грудь и не вонзила в ответ нож почти в бешено колотящееся сердце, поцарапав что-то твердое. Канда ошалелым взглядом проводил руку, вытаскивающую клинок из груди и по инерции вытащил свой Муген, отходя на два шага назад. Кровь хлынула, орошая девственно чистый снег, рана почему-то не спешила затягиваться, а тупая боль оказалась неожиданной. Голова закружилась, кашель с кровью сопровождался с таким же напротив. Уолкер еле стояла на ватных ногах, качаясь из стороны в сторону, зажала рукой раненную грудь и цыкнула с кровью на губах, а мечник неожиданно для себя осел на колени.?Не заживает. Почему? Что происходит? — по-настоящему испугался он и оперся руками о землю, пытаясь научиться заново дышать. — Она повредила камень? Я… проиграл??— Тч. Я… проиграл, — сипло сказал он уже вслух и мутным расплывающимся взглядом посмотрел на Аллен. — Что… ты?..— Яд. Я бы… не смогла… убить тебя. Поэтому… включила мозг, — усмехнулась она и зажмурилась, отходя в сторону. — Теперь… довольна? — руки в раз ослабели, и Юу полностью упал на землю, а снег с радостью принял мечника в свои ледяные оковы-объятия. Уолкер промолчала, так как, по ее мнению, ответ был очевиден. — Я… люблю тебя. И плевать… кха… что ненавидишь… я… без притворства… кха-кха… полюб… — брюнет договорить не смог: сердце остановилось, яд распространился уже по всему телу. Глаза закрылись, пряча непролитые, последние в жизни, слезы.Девушка прикрыла рот, задыхаясь и тоже оседая на землю. Ее слабость вызвана раной? Нет, совсем нет. Всхлипы подавлены в зародыше, из-за чего густая горячая кровь сильней сочилась из проколотой груди. Но вот первые слезы, в след за кровью, упали в снег. Ладони, вдруг тоже оказавшиеся в снегу, были грязными, кровавыми: перчатки все впитали, запомнили ее грех. Теперь она довольна? Отомстила, убийца получил по заслугам, наказан. Но… почему вдруг пусто-то так? Нет ни радости, ни ликования. Она же победила. Она же права! Однако…Она чувствует себя проигравшей. Это ее убили. Проиграла, слепо утонув во тьме. А боль все прибывает, распространяется по венам, как алкоголь. Уолкер упала на спину и со слезами посмотрела в небо. Серое, тяжелое, тошнотворное. Как вся ее жизнь в погоне за местью, которая в итоге не принесла ей ничего, кроме боли. От чего так сердце болит?!— Мана… папа. Прости, — прошептала она и улыбнулась. — Я… снова… ошиблась.Лишь ветер и одинокие деревья стали свидетелями ее слез и слов. А потом и еще одной смерти. Снежная Королева уснула в снегу, укрытой одеялом из туч. Звон сосулек был все так же неожиданен и приятен. Пальцы, как и губы, посинели, тело постепенно остыло, ведь кровь не хотела останавливаться. Прекрасные цветы увяли в снегу, убив себя сами. Глупостью.