Глава 38 Не её выбор (1/1)
Иногда так хочется тишины и спокойствия, что, оказавшись в своем мире, ты наслаждаешься каждой секундой, проведенной здесь. Одиночество дурманит своей доброжелательностью, колючие снежинки — маленькие безмолвные компаньоны, а снег мягко укутывает, словно одеяло. Аллен бы могла вечно лежать на земле и смотреть на свинцовое небо и падающие белые хлопья… если бы она была одна.— Приветствую, Снежная королева, — поклонился неожиданный гость, стоя у девушки у изголовья. — Книжник, какого хрена?! Я тебя не приглашала! — заметила Уолкер и специально продолжила лежать дальше. — Верно, я сам пришёл. Я не мог больше ждать. К сожалению, я больше не контролирую этот процесс.— Процесс? Ты о пробуждении Лави как апостола? — теперь десятая нахмурилась, становясь серьёзной. Даже села, стряхивая с себя снег. — Блин, вот вечно с вами одна беда. Особенные наши!— Только Историки, третьи апостолы, способны передавать силу и знания во время жизни. Эта особенность позволяет миру иметь свою незабытую историю с момента сотворения. Даже если человечество не помнит, МЫ помним всё.Старик стоял за спиной девушки, как монах, молящийся о беззаботной жизни людей на земле. Поношенный светлый плащ с капюшоном скрывал маленькое тело, делая похожим Книжника на путешественника, странствующего по разным государствам в поиске интересной истории. Руки сцеплены перед грудью в замок и спрятаны широкими рукавами плаща. Образ старика здесь мало чем отличался от облика в мире людей. — Если я правильно понимаю, то ученик и учитель должны быть вместе в момент полного пробуждения младшего. Но Лави сейчас заперт со мной в Академии, и вы не можете проконтролировать процесс принятия силы у своего ученика. — Всё правильно. Из-за этой миссии он открыл в себе дар ясновидения, а это повлекло за собой всплеск духовной силы и пробуждение. Он не умеет контролировать силу, а меня нет рядом, чтобы научить, — согласился третий.— И что ты предлагаешь? Историк обнажил свою ладонь, в которой сиял железный старый ключ, и протянул его девушке. Та не решалась принять его, с подозрением смотря на гостя.— Прошу тебя, выполни мою просьбу. Кроме тебя больше некому…— Да ты издеваешься надо мной! С какого это Я должна делать?! Он ТВОЙ ученик! — завелась Снежная королева.— Прости. Но у меня нет выбора: ждать вашего возвращения слишком опасно для него. Я не хочу снова терять ученика.Аллен не хотела смерти Лави, однако и не могла идти таким способом. Слишком жестоко и бесчувственно. Но ей ли судить других апостолов? У каждого свои правила и принципы, и они могу в корне отличаться от Уолкер, от десятого апостола, символизирующего Верность. Она неохотно протянула руку, и ключ сам перешёл к ней, сияя ртутным блеском. Уолкер сжала ключ и цыкнула. — Спасибо, Снежная королева. Я буду у тебя в долгу, — поклонился Историк. Девушка отвела взгляд.— Как там Комуи? — перевела тему она, пока было время.— Всё также: бездельничает, пьёт кофе, создаёт Комуринов и тоскует о сестре, — поддержал разговор старик. — А вы?— Передай, что Академия чиста. И… всё, — растерялась Аллен. После ссоры она не знала, как теперь говорить со смотрителем. — Передам. На этом попрощаемся? — Да. Я сделаю это, — Уолкер посмотрела на ключ и закусила губу. — Я благодарен тебе. Спасибо и до скорой встречи, — Книжник растворился в пространстве, оставляя после себя лишь пустоту. Снежная королева посмотрела на тёмное небо, которое освещал лишь жуткий полумесяц. Она была в замешательстве. ?Мой обморок не связан с Книжником, — сделала седовласая вывод. — Мне было жарко. Утомительно. Я даже не помню, чем закончилась моя защита. Неужели я прямо на сцене свалилась? Вот же дура, — усмехнулась про себя Уолкер. — Надо возвращаться?Она прикрыла глаза и вернулась в своё тело. Снег продолжал сыпать с неба, не прекращая ни на минуту. В душе Верности всегда будет зима… даже если обладатель этой силы ненавидит зиму всем свои сердцем.***Жара отступила, но было всё ещё дискомфортно. Паутина сна отступала медленно, потихоньку высвобождая из мягких лапок дрёмы. Из-за ласковых поглаживаний по голове пробуждение становилось в разы приятней. Открыв глаза, Аллен с улыбкой посмотрела в хмурое обеспокоенное лицо. — Мояши, да сколько можно заставлять других волноваться за тебя?! — прошипел мечник, как только заметил, что девушка проснулась.— А ты не волнуйся. Кто просил волноваться? Я не просила, — сонно недовольно буркнула Уолкер, садясь на кровати. — Где я?— В лазарете. — Что с защитой? Я прямо на сцене грохнулась?— Не помнишь? Ты упала, когда ушла. Никто этого не видел, кроме мужика и следующего выступающего. А потом я пришёл и унёс тебя сюда.— Вот как. Молодец. Хорошо сработано, — на автомате похвалила Аллен и встала с койки, потягиваясь. — Где все остальные??Я ей собака, что ли?? — недовольно подумал японец, скривившись. — Следят за смотрителем. Он странно себя вёл, поэтому мы перестраховались. — Мартин… ясно. Я не знаю, что у него на уме. Он сильно изменился за эти два года. Может, он уже совсем другой человек.Канда ничего не сказал, зато подошёл, взял за руку и повёл на выход из здания. Аллен так же замолчала и позволила вести себя, иногда вздыхала и сжимала крепкую мужскую ладонь. Спускаясь по лестнице, она невольно бросила взгляд в окно…И остолбенела. Разные картинки стали мелькать перед глазами, вызывая рябь и головокружение, однако девушка внимательно следила за происходящим. Видения к ней приходили редко, но были чёткими и верными.?Крыша Академии, близятся сумерки. Никого. Шелест огненной листвы как мягкая музыка для ушей. Ступая по поверхности, заглянули вниз. Знакомый человек в лабораторном халате и со средней длины стянутых в низкий хвост каштановых волос — как отличительные знаки — лежал на земле в крови. Последние в его жизни лучи заходящего солнца отразились в багряной луже и сверкнули прямо в слезящиеся глаза. Около ноги так же блеснули треснутые знакомые часы, которые уже навсегда остановились. 18:37— Прости нас, Аллен-тян, — знакомый женский надломленный голос молил о прощении. — Прости нас…?Уолкер будто ледяной водой окатили. Все краски с лица пропали, стоило видению исчезнуть. А Канда терпеливо ждал, пока почему-то бледная Мояши насмотрится в окно, в котором кроме деревьев ничего и видно не было. Когда ему надоело так стоять, он потянул девушку за руку, вырывая её из транса. — Канда… — вдруг севшим голосом обратилась она, — который час?— Половина седьмого после полудня. А что? — глянув на запястье, ответил тот. — Куда тебе спешить? — Но Уолкер выдернула руку из крепко захвата и сломя голову понеслась в только ей известное направление. Только что она была рядом, а теперь как ветром сдуло. — Ты куда?! — мечник ломанулся следом. Он не ожидал такой скорости от только что очнувшейся больной. — Мояши! — пытался он окликнуть или достучаться до убежавшей.18:32?Мартин-Мартин-Мартин-Мартин!!! — билось в голове лишь одно имя. Она никогда ещё в своей жизни так не неслась, как пуля, в лабораторный корпус Академии. Для этого надо спуститься к главному входу, около лестницы выйти во двор и, если немного пройтись, то покажется ещё одно здание, к которому первый и второй курсы не допущены. У Уолкер был пропуск, она судорожно нашарила его в кармане, на пути сбила пару людей и даже не извинилась. Ей было глубоко плевать в данный момент на окружающий мир. — Лишь бы успеть!?18:35Аллен уже вылетела на улицу и побежала ко входу в лаборатории. Охранник, уже знавший её и видевший не раз, без вопросов пропустил спешившую девушку в здание, а вот парня задержал.— Мояши! — в последний раз окликнул её Юу, тяжело дыша. Тишина была ему ответом. — Тч!18:36Когда ты чего-то ждёшь, время всегда лениво передвигает стрелки, замедляя свой ход. Но вот когда опаздываешь, оно с неумолимой скоростью бежит только вперёд, не обращая на крики ?Стой!? никакого внимания. Седьмой апостол… вернее, апостолы времени, брат и сестра, слишком бесстрастные, поэтому способны игнорировать мольбы и слёзы, так отчаянно просящие остановиться. Возможно, это уже игра воображения, но десятая слышит смех собратьев-апостолов, которые ничем не могут помочь в данной ситуации…18:37Аллен бежала по лестнице. Почти задыхаясь и падая, она добежала до последнего этажа, открыла дверь, ведущую на крышу и закричала: — Мартин! Не смей!На крыше находились трое: упомянутый учёный и экзорцисты. Харрис стоял на краю и неверяще смотрел на прибежавшую. Возможно, до этого он разговаривал с Лави и Линой и поглядывал на время. В ладони лежали карманные серебряные часы, которые со звонким стуком выпали из в раз ослабевших рук их обладателя, который находился в шоке, и сломались. — Аллен… ты пришла, — брюнет счастливо улыбнулся, все ещё не веря в происходящее.А потом, когда сделал шаг, нечаянно оступился… и упал с крыши, не успевая осознать свою ошибку.— Не-е-е-е-ет! — закричала Уолкер со слезами на глазах.