Часть 4 (2/2)

Речь ей сочинил некий Дитхард Рид, и она, как послушная девочка, выучила её наизусть. Там было много пафосного обличения Британии, императора и императорской семьи, критики колониальной системы и идеологии социал-дарвинизма. Невооружённым глазом было видно, что это не её слова.

А Юфи любила искренность. И — всё-таки — имела своё мнение.

— Эту речь для меня написали, — сказала она, прочитав её наизусть, как стих в школе — с выражением и без запинки. — Но я с ней согласна. Я готова подписаться под каждым словом. Но я хочу сказать кое-что, о чём никто другой не мог ни сказать, ни написать. После трагической гибели императрицы Марианны её детей — моих брата и сестру, Лелуша и Нанналли — сослали в Японию. За то, что Нанналли после покушения осталась слепой и не могла ходить. За то, что Лелуш попытался добиться расследования гибели своей матери, за то, что он не хотел оставлять убийц безнаказанными. Их попросту выкинули из семьи, отправив в Японию. Фактически — заложниками. А потом, как вы знаете, Британия напала на Японию. Я ненавижу своего отца за это. Я много лет думала, что мои любимые брат и сестра мертвы. Но знаете, что? Недавно я их встретила. Я говорила с ними, я выяснила, что японцы обращались с ними куда лучше, чем наша семья. Здесь их воспитывали, как своих родных детей. Здесь их и пальцем не тронули, хоть они и были заложниками. Сестра, Корнелия, я обращаюсь к тебе: как мы можем называть японцев одиннадцатыми, считать их не людьми, когда мы же сами намного хуже, намного бесчеловечнее их? Как мы можем продолжать измываться над ними? Также я хочу сказать пару слов про моего рыцаря. Я знаю, вы думаете, что я дурочка со взыгравшими гормонами — я не побоюсь этих слов. Вы можете думать всё, что пожелаете. Я действительно его люблю. Однако сейчас он сидит в тюрьме у Чёрных Рыцарей. С ним там хорошо обращаются — совсем не так, как британцы обращаются с сидящими в тюрьмах японцами — и не делайте вид, будто ничего не знаете о пытках и издевательствах. С ним там хорошо обращаются, и я стараюсь уговорить его присоединиться к Чёрным Рыцарям. Но я хотела сказать не об этом. Сузаку хотел изменить Британию изнутри. Хотел — я ведь видела, как он страдает от того, что его родная страна находится в рабстве и нищете. Но Британия — слишком большая, слишком закостенелая система, и для того, чтобы менять её изнутри, надо быть императором. А я, увы, справедливо оцениваю свои возможности: я не смогу стать императрицей, чтобы выйти за него замуж и сделать его императором. Поэтому я приняла решение менять Британию с другой стороны. И ещё кое-что. Я видела Зеро без маски. Я никому и никогда не скажу, кто он. Но я его видела — и я знаю, что ему можно верить. Я верю, что он справедлив и честен, я верю, что он сможет освободить колонии и при этом не станет вредить британцам больше, чем обычно людям вредит война. Я верю. Я наивна и молода. Я верю в добро и справедливость. Те, кто тоже ещё в них верит — я прошу вас: сделайте правильный выбор. Присоединяйтесь к Ордену Чёрных Рыцарей!

Лелуш ругался страшно. Даже матом. Юфи некоторых слов даже никогда в жизни не слышала. Судя по лицам присутствующих из ближнего круга — они тоже.

— Да ладно, в то, что я видела вас без маски, всё равно никто не поверит, — сказала она наконец, устав слушать.

Лелуш попытки себя успокоить не оценил.

— Ваше Императорское Высочество, — размеренно, едко сказал он, — вы несли весь этот, извините, поток сознания с таким искренним видом, что поверят. Многие. Особенно — ваша сестра, которая знает вас лучше вас самой, и прекрасно отличит вашу искренность от вашей лжи.

На поток сознания Юфи обиделась. Но промолчала.

— Я говорила то, что считала нужным, — сказала она вместо этого. — Я надеюсь, вы меня не выгоните после этих слов.

— В тюрьму посадим, как Сузаку, — мрачно сказала Карен.

— Да, способ закрепиться в Ордене я оценил. Не выгоним. И даже в тюрьму не посадим… пока что. Но вы ходите по очень тонкому льду. Ещё одна такая выходка…

— Я догадываюсь, — немного ядовито сказала Юфи. — Могу я идти?

— Да, — сказал Лелуш.

***

— Зеро, — спросил Оги, — мы все принимаем ваши решения. Но… почему вы так мягки с ней?

— Потому что мне очень выгодна её лояльность. Она опасная и сильная девушка с огромным потенциалом. На самом деле она одни махом лишила британцев пилота Ланселота, связала руки Корнелии и, бонусом, рассказала неприятную правду об императорской семье. То, что теперь её надо охранять, как зеницу ока, кажется мне достаточно небольшой платой за этот ход. Её и так пришлось бы охранять. Я ответил на ваш вопрос?

— Вполне, — отрезал полковник Тодо, и дискуссии на этом прекратились.

Так Юфи сделала первый шаг к тому, чтобы стать своей в Ордене Чёрных Рыцарей.

***

Позже к ней в комнату постучалась Карен.

— Я… верю, — сказала она. — Про Лелуша и Нанналли. Я с ними знакома.

— Я знаю, — сказала Юфи.

— И про Сузаку я тоже верю. Но… не делай так больше, пожалуйста. Согласовывай всё с Зеро. Пусть он говорит, что это поток сознания, но он тоже всё понимает, я знаю. — Юфи подумалось, что она знает Лелуша гораздо лучше. И она перестала обижаться. — Он всё поймёт. Но он знает, как будет лучше.

— Ты видела его без маски?

— Нет. А что?

— Просто ты так уверенна в нём. Вот я и подумала…

— Мне не нужно видеть его лица, я сужу по его поступкам, — с лёгким пафосом сказала Карен. Потом ненадолго задумалась. — А он красивый?

— Очень, — сказала Юфи, не без задней мысли рекламируя брата.

Девушки рассмеялись. Почти легко.