23 (1/1)

Адриан помешивал молочную кашку и, осторожно попробовав и убедившись, что она подходящей температуры, протянул ложечку малышке. Соня надула губки и, заерзав в своем стульчике, отвернулась. Он улыбнулся и пощекотал ей животик.—?Ты совсем не хочешь есть? Очень вкусная кашка,?— он сам удивлялся ласковости своего голоса.—?Аадя-я! —?возмущенно произнесла она и, хлопнув по столику, замотала головой. Выговорить Адриан для нее не представлялось возможным, а Лука во всём за ней повторял, поэтому Адриан был для них просто Адя.—?Ну давай, хотя бы ложечку? Ради мамы,?— он поднес ложку к ее губам.Она вздохнула и открыла ротик, Адриан торопливо отправил туда кашку.—?А это ради папы,?— она не смогла отказать, распробовав кашку, и решила, что немного посопротивляется только для вида.—?Третью ради меня,?— Адриан предложил ей ещё. Она насупилась и снова замотала головой.—?Ты меня обижаешь, Соня,?— он положил ложку в тарелку и закрыл глаза руками, притворно плача. —?Ты меня совсем не любишь!Малышка издала хнык, и он увидел сквозь пальцы, как она потянулась к нему ручками. Он снова предложил ей кашку, она согласно приняла и доела все до конца. Адриан вытер ей ротик и захлопал в ладоши. Подняв ее на ручки, он чмокнул ее в копну каштановых волос. Она в ответ взяла его золотистый локон в свою маленькую ручку и потянула.—?Ай-ай-ай! Пусти,?— он бережно попытался высвободиться, но она была слишком увлечена его волосами.Волосы отросли до поясницы за эти два с половиной года, и теперь мешали в бытовых делах. Он подумывал о короткой стрижке, но все откладывал, не решаясь довериться Сифе или, хуже того, неуклюжим рукам Тревора. Он сдался, позволив малышке играть, до тех пор, пока ее что-то не отвлечет. К счастью, в проеме появилась Сифа, и Соня, увидев ее, радостно воскликнула:—?Мама пвисва! К маме хосу! —?она потянулась к ней, и улыбающаяся Сифа, взяв ее на руки, зарылась лицом в ее животе, щекотя носом. Малышка расхохоталась.Дети, оба малыша, определенно предпочитали из них троих Сифу, возможно, потому, что у нее с детства был опыт воспитания детей в коммуне Сказителей. Она всегда укладывала их спать колыбельными своего народа и крохами магии, играла с ними в тихие игры на пушистых коврах замка, утешала в случае кошмаров и царапин. Тревор был веселым отцом, игры с ним всегда были шумными и радостными. Он вырезал для них деревянные игрушки, которые Адриан потом методично избавлял от всех заусенец и острых углов, прежде чем отдать их в руки детям.Адриан же был тревожным родителем, следил за их весом и развитием, убеждал принимать горькие лекарства, обезопасил все уголки замка, даже те, в которых они почти не бывали. Даже в играх он старался их чему-нибудь научить. Неудивительно, что детям иногда с ним было скучновато. Он вздохнул.—?Как Лука? —?спросила Сифа, качая на руках малышку.—?Получше. Кажется, его животик больше не болит,?— ответил Адриан, собирая тарелки в раковину. —?Я напоил его отваром из фенхеля и уложил спать.—?Я проведаю его. Передай, пожалуйста, Тревору, чтобы он снял белье, которое я вывесила утром.—?Хорошо,?— он помедлил и добавил: —?Хотя, я думаю, успею сам. Он, скорее всего, устал после работы в огороде.Она улыбнулась и, пожав плечами, вышла из кухни. Его беспокоила некоторая холодность, которая незаметно закралась в отношения между Тревором и Сифой. Он не знал, что и когда произошло, но они определенно друг друга избегали последний месяц. Месяц назад Адриан слышал сквозь сон их приглушенный спор, переросший в ссору, но, будучи в другом крыле замка, не смог разобрать их слова. Поговорить об этом с кем-нибудь из них наедине он не решился.***Адриан так сосредоточенно чинил механизм в котельной, что не услышал, как дверь тихонько приоткрылась, и в комнату прошлепали маленькие ножки. Его кольнуло странное тревожное предчувствие. Он обернулся и метнулся в сторону. Адриан едва успел прикрыть собой Луку, который опрокинул чан с кипящей водой. Кипяток ошпарил спину и руку, которая удерживала раскаленный чан, но дампир сжал зубы, не издав ни звука боли, прижимая лицо малыша к своей груди.—?Ты в порядке? Ничего не болит? —?тревожно спросил он, пряча поврежденную руку за спиной. Малыш покачал головой, но его нижняя губа обиженно выпятилась, голубые глазки влажно заблестели. Он хныкнул.—?Тихо, тихо, малыш. Все хорошо,?— он прижал его к себе здоровой рукой и нежно поцеловал в рыжую головку. —?Испугался?Малыш снова покачал головой.—?Адя, хочу играть,?— сказал он четко, он научился говорить раньше сестры. Адриан усмехнулся и осторожно поднял его рукой.—?Ты знаешь, где мама?—?Ням ням готовит.—?Мы сейчас пойдем к маме, она тебя покормит и папа с тобой потом поиграет, хорошо?—?Я хочу с Адей играть! —?он опять надул губки.—?Я обязательно поиграю с тобой, только попозже.Сифа напевала веселенькую мелодию, нарезая редьку в салат, когда они вошли на кухню. Она радостно им улыбнулась и чмокнула Луку в щечку, но нахмурилась, заметив, что Адриан прячет левую руку за спиной. Она усадила малыша на стульчик и, нарезая ему яблоко, спросила:—?Что случилось?—?Я нашел его в котельной,?— ответил он, нервно сглотнув,?— он чуть не опрокинул на себя чан с кипятком.Она побледнела и посмотрела на него. Сифа подошла и, взяв его за здоровую руку, отвела в сторону.—?Покажи! —?прошептала она.—?Все в порядке, они заживут,?— ответил он, все еще пряча ожоги.Она покачала головой и твердо протянула руку. Адриан вздохнул и показал. Еще мокрая ткань прилипла к обожженной коже, и он прикусил губу, когда Сифа бережно отодвинула края рукава. Даже его самого немного испугал ожог, кожа была алая и на ладони частично сошла, обнажая мышцы и сухожилия. Она сжала губы и тяжело вздохнула, вытягивая над его рукой ладони, и прошептала заклинание. Боль немного отступила, но ожог лишь слегка побледнел.—?Ожоги у меня немного дольше заживают, я пойду сделаю перевязку,?— сказал он, отбирая поврежденную руку.—?У тебя ожоги и на спине, я помогу тебе.—?Ничего, лучше присмотри за ним. Он у нас любопытный,?— Адриан виновато улыбнулся.Сифа нахмурилась.—?Я оставила их с Тревором. Ничего этому контуженному болвану невозможно доверить,?— прошипела она сквозь зубы.—?Не сердись на него. Для него это непривычно, заботиться о ком-то, кроме себя. Тревор еще учится. К тому же эти двое непосед… —?он рассмеялся,?— и для тебя нелегкая задача.Она отвернулась, и он вышел, направляясь в лабораторию. Приготовить мазь одной рукой оказалось нелегким делом и для него самого, но он справился за час. Адриан зашипел от боли, нанося мазь на обожженную кожу. Он перевязал руку и сел на кушетку передохнуть. Живот голодно заурчал, и он направился на кухню. Он услышал раздраженный шепот Сифы у входа и спрятался за колонну.—?Тебе ничего нельзя доверить! Я просто просила присмотреть за ними! А ты что сделал?—?Соня начала капризничать, а Лука куда-то пропал. Я по всему чертовому замку носился в поисках,?— охотник виновато шептал в ответ, размахивая руками. —?Откуда я знал, что он забредет в котельную!—?А если бы Адриана не было рядом, а? Что тогда? Боже, ты его родной отец! —?она закрыла руками лицо и раздраженно прорычала:?— И ты считаешь, что больше него заслуживаешь ребенка! Идиот!—?Сифа, не начинай! Ты сама знаешь, что он откажется и…—?От чего откажусь? —?спросил Адриан, выходя из-за колонны.Они оба растерялись, Тревор опустил голову, пряча взгляд, а Сифа покраснела.—?Я не понимаю, какая кошка между вами пробежала, но я устал видеть вас такими. — Он подошел к ним, и твердо спросил:?— Что произошло между вами?Сифа вздохнула, Тревор повернулся к ним спиной.—?Солнышко, давай поговорим об этом в более подходящее время, ты устал,?— ласково сказала она.—?Не вижу, чем сейчас не подходит для прояснения отношений,?— он нахмурился. —?Вы говорили о ребенке? О каком ребенке?—?Сифа хочет для тебя родить ребенка,?— Тревор повернулся и скрестил руки на груди.—?Что? —?Адриан растерялся смотря то на раскрасневшееся лицо Сифы, то на нахмуренное Тревора. —?Я не понимаю, ты беременна? Но как, мы же…—?Нет, Адриан, я не беременна. Но я хочу родить тебе ребенка, твоего наследника, и…—?Нет, Сифа. Прости, но этого не будет,?— он вздохнул и опустил голову,?— я не могу подвергать никого такой же участи.—?Я же говорил, что он откажется! Сифа…—?Заткнись, Тревор! Сейчас не время для твоей ревности! —?она не сдержала крик.—?Да какая, блядь, ревность! —?он тоже повысил тон. —?Ты чуть не умерла тогда, ты что, забыла?—?Первые роды часто проходят тяжело, тем более двойняшки! Во второй раз…—?Сифа, послушай,?— Адриан бережно взял ее руку в свою.?— Роды ребенка-дампира проходят намного тяжелее обычных. Мама тогда едва не погибла, только отец смог спасти ее и меня. И я не собираюсь продолжать свой род. Моя кровь проклята, каждую секунду я живу в ужасе, что моя жажда снова проснется. Я не могу позволить никому жить в таком кошмаре!—?Но, Адриан, ты же будешь так одинок,?— она положила руку на его щеку,?— так у тебя будет тот, ради кого можно продолжать жить, после того как мы…—?Поэтому я уйду прежде, чем вы… —?он улыбнулся, но Тревор резко прервал его:—?Что это ты задумал? —?Бельмонт нахмурился, беря его за плечо и заставляя посмотреть в глаза.—?Я восстановил свою гробницу под Греситом. Через несколько лет, когда все книги отца будут в достойных руках, а замок будет запечатан, я отправлюсь туда спать, надеюсь, навеки.—?О, Адриан,?— глаза Сифы влажно заблестели, Тревор крепче сжал его плечо.—?Ты не думаешь, что мы не хотим тебя отпускать,?— буркнул охотник.—?Прошу вас, я не переживу еще одной потери,?— он опустил голову, пряча свое лицо под золотистым каскадом.Сифа обняла его, Тревор осторожно обхватил их обоих руками, и они стояли так несколько минут. Он вдохнул их запахи и плотно сжал веки, сдерживая слезы. Они есть друг у друга, у них есть дети, пусть их век и конечен. Ему же грозит одинокая холодная пустая вечность. Адриан отстранился.—?Очень проголодался, чую, ты приготовила тыквенный пирог,?— он улыбнулся им.