кровь (1/1)

Он гнал свою машину по скоростному шоссе, выжимая из двигателя всё, прислушиваясь к шуму мотора, опустив тонированное боковое стекло?— холодный ночной ветер больно хлестал по лицу, так и норовя оставить след на коже?— стихия обжигала холодом, грубостью, колкостью, заставляя сжиматься от чувства незащищённости. Только именно это и было сейчас необходимо?— душа до боли хотела ощутить хоть что-то, и не важно, что от этого должно страдать тело. Резкие порывы воздуха то и дело взлохмачивали непослушные волосы, постоянно спадающие на глаза, но было все равно. Холод проскальзывал сквозь ткань рубашки, со скоростью лучшего легкоатлета пробегая по спине, прямо по позвоночнику, и мурашки радостно следовали его примеру.Кей ещё сильнее вжимал педаль газа в пол?— эта бессмысленная ночная погоня за самим собой когда-то должна закончится. Мужчина закрыл глаза, сжимая пальцами кожаную обивку руля, вдыхая свежий воздух. Одна секунда. Одно биение сердца. Ещё один километр.Холодное дуновение раньше всегда было спасением от мыслей, но сейчас обрывки фраз кружились вокруг Кленцендорфа как пчёлы, противно жужа над самым ухом. Отмахиваться от них также бесполезно, как и бросаться в погоню за последним вагоном поезда, когда ты опоздал на добрые полчаса. В голове всплывали яркие образы прошедшего дня, а стрелка на спидометре неумолимо клонилась правее, приближаясь к максимальной отметке. Мужчина до упора нажал кнопку на двери?— тонкое окно медленно закрылось и последние дуновения ветра перестали шипеть в уши.—?Если за эти года ты так и не понял, Кей, что дурак, то сегодня точно должен был принять этот факт.Бог дал нам право выбора. Да нет никакого права?— существует лишь иллюзия, лишь призрачная вера в то, что ты что-то решаешь в этой жизни. Люди слишком сильно верят в свою правоту, не замечая вокруг ничего?— дорога в пропасть усеяна золотыми монетами, так сильно привлекающих ?сорок?.Фредди Финкель. Странный парень, живущий не только религией?— мальчишка совмещал в себе столько всего, что наверное, даже через год он сможет удивить. Финкель ломал стереотипное восприятие священника, открываясь для диалога с каждым, желая помочь. Наверное, современный мир сломал бы уже юного настоятеля, переломал бы как тонкую ветку. Но Фредди все равно бы улыбался своей яркой, совсем детской, улыбкой, протягивая руки для объятий.А что ты сделал в своей жизни, Кей, чтобы хоть немного гордиться собой?Ни-че-го.Хотелось напиться до беспамятства, навсегда вычеркнув этот день из жизни. Только сердце болело, ныло и еле заметно трепетало только от одной мысли о деревенской церкви и блеклым изображением на грубой стене.—?Твою ж мать! —?хлопая по карманам, выругался мужчина. Была уже глубокая ночь, когда Кей наконец добрался до своего дома. Он жил в отдаленном районе Берлина, который, если честно, вообще было сложно назвать частью столицы вечно бегущей Германии?— этот уголок был отдушиной для всех тех, кто устал от шума моторов дорогих и не очень авто, смеха туристов и пьяных песен под окнами.—?Как можно было забыть сигареты? —?выходя из машины, сказал мужчина. Дело было даже не в пачке?— хотелось просто насытиться табачным дымом сполна, затянуться так сильно, чтобы лёгкие стянули тонкие линии смоляного воздуха. Очередная иллюзия счастья, не больше.Густые кроны деревьев бросали длинные тёмные тени, скрывая под собой крыши домов. Листья весело шумели?— ветерок легко заигрывал с ними, рассказывая выдуманные истории. Кей следил взглядом за шуршащими листьями, легко улыбаясь.Резкий удар в живот сбил мужчину с ног?— от падения спасал только капот машины, так вовремя оказавшейся рядом. Кто-то сильно ударил его по ребрам, наверное, дубинкой, и мужчина скрутился от боли, падая на мокрый асфальт. Это был точно не один человек и они ждали его, точно ждали, проведя не один час под одной из огромных лип.—?Ну привет, Кленцендорф.—?Генри,?— глухо ответил Кей, слегка приподнимаясь?— он опирался на колесо авто, заменявшее опору. Высокий мужчина в кожаной курточке возвышался над ним, усмехаясь и оценивающе смотрел сверху вниз.—?Узнал, да? А я уж думал, ты забыл про меня, ублюдок.—?Тебя сложно забыть, Шверцццц,?— с издёвкой шипел избитый, всматриваясь в темную фигуру. —?А вот если бы поехал на квартиру, меня бы тоже там встретили?—?А как ты думаешь? —?опускаясь, сказал парень. Он хотел видеть лицо своего старого ?друга?, увидеть на лице хоть оттенок боли и страданий, но Кей всем своим видом выражал лишь неприязнь и глубокое наплевательство.—?Думаю, что ты такой же тупой как и раньше?— снова припёрся только сюда. Или учишься на ошибках?Сильный удар в челюсть отбросил голову в сторону, заставляя безвольно повиснуть на несколько секунд. Вкус собственной крови дополнял душевные страдания, так щедро украшенные ссадинами от побоев. Тело начинало понемногу колоть, и места самым жестоких ударов словно охватывал жар.Генри крепко схватил мужчину за подбородок, поднимая его вверх?— не отводил глаз от Кленцендорфа, проводя большим пальцем по разбитой губе, размазывая кровь. Кей дернулся, освобождаясь из этой холодной хватки и улыбнулся:—?Сколько ты заплатил этим парням? —?указывая пальцем на трёх амбалов с дубинками, спросил мужчина.—?Какая тебе разница?—?Ну, может захочу тоже уйти в подобный фриланс, как тебе идея? А вообще просто интересно как дорого стоит этот маленький спектакль?Кленцендорф провожал взглядом поднимающегося и расправляющего плечи Шверца все так же улыбаясь. Генри махнул парням и те подняли на ноги Кея, всё ещё держа его под руки?— ему немало досталось и сил хватало только на придумывание ответов и попытки контролировать происходящее.—?Генри, если я уж главный актёр, то где моя доля?Удар в живот выбивал остатки воздуха из лёгких. Кей закашлялся, сплевывая кровь и мысленно благодарил двух крепких парней за поддержку?— он бы сейчас свалился от этого удара, свернувшись, снова валялся бы около машины.—?Я могу тебя сейчас спокойно убить прямо здесь, сука, и мне ничего не будет.—?Да неужели? Между прочим, я не решаю вопросы не в рабочее время, а сейчас лишь половина четвертого. Так сложно было дождаться девяти?—?Ты ведь не понимаешь, когда с тобой нормально разговаривают,?— хватая за волосы на затылке, шептал прямо в ухо Генри. Он оттягивал голову Кленцендорфа назад, оголяя как можно больше кожи, проводя пальцами другой руки по шее, слегка надавливая на дрожащий кадык. Кей сквозь стиснутые зубы застонал от боли, закрывая глаза. Шверц усмехнулся?— звуки боли своей жертвы были даже приятнее, чем парень себе их представлял.—?Вот скажи мне, неужели тебе вот это все нравится? Или может я тебе в бреду привидился весь в крови, и тебя возбудило то, что ты решил повторить эту картину в реальности? —?выдыхал мужчина, хватая воздух израненными губами,?— ты не в моем вкусе, прости.—?Ты меня педиком сейчас назвал? —?ещё больше захватывая волосы и заставляя Кея потянуться вверх, спрашивал Шверц,?— тебе напомнить, как ты две недели назад в клубе засосался с парнем? —?он наконец выпустил голову Кленцендорфа, взглядом указывая своим помощникам отпустить мужчину. Тот зашатался, но всё-таки устоял на ногах, делая пару шагов назад туда, где стояла машина.—?Во-первых, я был пьян,?— отвечал он, вытирая кровь с лица?— кроме разбитой губы больно кололо где-то в районе правой брови?— скорее всего, именно оттуда и саднила кровь. После несколько секунд тишины, Кей продолжил:—?Во-вторых, это было сделано на спор, а я не люблю проигрывать, ты знаешь, правда? И вообще, может я бисексуал?—?Мне глубоко наплевать, с кем ты там трахаешься.—?Правда? А выглядит все так, словно я тебе небезразличен,?— хмыкнул Кей, бросая уверенный взгляд на Генри. Шверц всегда закипал быстро?— Кленцендорф знал его уже много лет, хотя этот факт был скорее разочаровующим, чем радостным. Тогда, в далёком прошлом, Кей не мог представить, что сын его друга станет одним из самых жестоких людей Берлина, что этот весёлый мальчик уже в 15 начнет воровать и насиловать. Из-за этого парня он разругался со своим лучшим другом, который буквально вышвырнул его за двери своей юридической компании. Генри подделал документы, подтасовал все так, словно Кей сливал информацию против клиентов, беря за это немалые деньги. Мужчина клялся, что он никогда бы не поступил так, но Шверц-старший не верил?— сын же не может врать, правда? Только через три года Генри в пьяной горячке застрелил отца. Не сел он только благодаря деньгам?— банально откупился, обещая, что больше такого не повторится. Но все эти красивые слова были просто словами и не несли в себе ни капли смысла или раскаяния?— парню хотелось быть на вершине и не важно, на что ради этого стоит пойти.—?Ушли отсюда, тут личный разговор. Ушли! —?крикнул Шверц на амбалов?— двое с нескрываемым возмущением отошли подальше, буркнув что-то непонятное. Прямым ударом в лицо младший из мужчин ударил в оппонента, разбив кулаком нос.—?Ну ты и тварь, конечно, Генрих?— рубашку испортил. А если кровь не отстирается?—?Откажись от своего дела, понял? —?хватая за воротник сорочки и притягивая к себе, сквозь зубы шипел парень в кожанке.—?Не-а,?— по-детски наклонив голову, ответил Кей. Тонкая полоска крови стекала вниз и мужчина издевательски медленно облизал губы, вытирая их от алой жидкости.—?Сука,?— отталкивая от себя избитого, со злостью крикнул Генри. На этот раз Кленцендорф не успел ни за что зацепиться?— он повалился на асфальт, больно ударяясь боком об твердое полотно дороги.—?Что, не приятно, когда под тебя копают? —?хрипло засмеявшись, посмотрел мужчина на своего, явно уж, заклятого врага. Тот снова опустился перед ним, цепляясь за ткань рубашки и приподнимая?— они были лицом к лицу, но у Кея всё плыло и он почти ничего не видел?— смутный силуэт и хищную ухмылку.—?Хочешь чтобы я тебя и второго глаза лишил, подонок?—?Подонок здесь только ты и не ты лишил меня первого.—?Оставь это дело, слышишь? Или тебе жить совсем надоело?—?Ты боишься меня, Генри. И никогда не убьешь.Тонкие пальцы отпустили воротник, и мужчина ударился головой об дорогу. Сильные удары ногами в район почек и плевок в лицо?— последнее, что помнил Кленцендорф.***Соседи случайно наткнулись на него только через несколько часов, когда уже светало. Спасибо этому огромному псу, который всегда радостно прыгал при виде Кея?— лабрадор требовал утренних прогулок и этот день не был для него исключением. Именно пёс первым бросился к мужчине, облизывая его, пытаясь ?разбудить? и несчастно заскулил, когда понял, что ничего не получается. Добродушное животное так и сидело рядом с Кленцендорфом, пока его хозяева суетись, оказывая первую помощь и вызывали скорую. Первое, что, очнувшись, увидел мужчина?— радостную морду, которая так и хотела покрыть слюной все лицо соседа.—?Кэри, когда ты уже успокоишься,?— потрепав пушистый загривок, улыбнулся Кей,?— я же не твой хозяин.Сильная боль сковывала все тело, особенно ныла спина. От усталости и истощения у Кленцендорфа все плыло перед глазами, и образ мальчишки-священника был последним, что вспомнил мужчина перед тем, как снова потерял сознание.