Евхаристия (Арес) (1/1)

Лукреция хочет стать равной Богу, в которого верит, но Аресу это неинтересно. Он не собирается отделять воду от тверди или создавать человека из глины. Ему нужны другие вещи, то, что есть не только у Бога: власть и силу.Бог не делится ими со смертными, даже со своими потомками. Арес говорил со множеством колдунов, которые призывали демонов – на самом деле, скорее мелких бесов, лакеев и служанок из Пандемониумума – и все они рассказывали о разных ритуалах, сходясь в одном: ничто не привлекает демонов так сильно, как осквернение святыни. Что ж, у Ареса есть святыня, осквернение которой не останется незамеченным: он сам. Его кровь, его плоть, наследие Бога на земле, куда весомее всех крестов, мощей и алтарей вместе взятых. Конечно, Аресу давно осквернял себя всеми смертными грехами: пил вино, принимал наркотики, брал женщин, по их желанию или силой, и, конечно же, он убивал – для дела или ради забавы, мгновенно или помучив перед этим, насколько хватало терпения; Арес ломал обычным смертным кости, загонял иголки под ногти и обжигал раскаленным железом голое мясо, с которого сам снял кожу. Но это все делало его лишь грешником, пачкало душу, не оскверняя самой сути. Но если он желает, чтобы на него обратил внимание сам Люцифер, изгнанный за гордыню – не из-за гордыни ли Лукреция отталкивает Ареса? – стоит сделать нечто особенное. И у алтаря тамплиерского храма, Арес совершает евхаристию. Он рассекает руку от локтя до запястья и держит над чашей – ?се кровь моя? – потом, не позволяя ране затянуться, срезает с руки кусок мяса и бросает на алтарь – ?се плоть моя, примите и вкусите, и будете как боги?. Он не трогает этот кусок, а, перехватив руку другой, подносит ее ко рту, как кусок мертвечины и впивается зубами в след от ножа. Собственное мясо кажется ему отдающим гнилью. Лукреция хочет быть Богом, но Аресу это не интересно. Он предпочтет быть Дьяволом.