Глава 11 (1/1)

- Привет, солнышко. Как дела?Эйден не успел поздороваться первым и опешил, потратив несколько секунд на подбор хоть каких-нибудь приличных выражений. На языке вертелись исключительно грубые ругательства, но для них у него не находилось сил.- … надеюсь, что лучше твоих, - через силу выдавил он спустя паузу, придав голосу как можно больше суховатого упрёка. Интонации возымели эффект - на том конце провода длительно замолчали, что позволило художнику договорить. - Где ты, чёрт возьми, был?- В Америке. Купил тебе зефирок в какао. А ты впал без меня в творческий кризис?- Впаду, если в следующий раз ты снова исчезнешь без предупреждения, - зажав телефон меж ухом и плечом, художник подтянул к груди согнутую в колене ногу и осторожно ощупал разлившийся на лодыжке синяк, проверяя целостность костей. Собственно, только из-за этого он и не смог ехать дальше - ему было больно давить на педаль. - Ты изрядно потрепал нам нервы, заслужив звание порядочного му… Не буду брать с тебя пример и сквернословить.- “Нам”?- Мне и Габи.Повисло молчание - Эйден услышал щелчок и клацанье крышки знакомой ему “Зиппо”. За это время он смог, наконец, расслабиться, только-только уловив ту самую мысль, сомнительность которой и толкнула его на отчаянные поступки: Найджел был жив.- Ты сейчас дома?- Нет. Ключ в почтовом ящике, так что…- Тогда где? - перебил его Найджел, как и всегда не особенно церемонясь.- Не могу сказать точно, я плохо ориентируюсь. Где-то на Набережной Независимости, и... как раз тебя ищу. А ты?- В дороге.Затем он обронил фразу с адресом по-румынски, и Эйден догадался, что это было указание для водителя. Перспектива в скором времени увидеть Найджела его подбодрила: он не хотел выбираться в одиночку.- Шестидесятые дома или… Я не помню, а номеров не видно. Из примечательного тут только кипарисы и заколоченные окна, - на всякий случай дополнил художник, осмотревшись вокруг. - И нет освещения.- Не нашёл ещё менее людного места для променада? - Ты разговариваешь с человеком, который за месяц угнал уже два Гелендвагена, - мрачно усмехнулся он в ответ. - Мне уже не до боязни ночных прогулок. Ещё пара дней твоего отсутствия, и я мог бы смело менять профессию. Тебя ждать?Настроение Найджела, кажется, скатилось - нотки небрежной весёлости в его голосе бесследно исчезли, обещая тёплую встречу.- Жди, - коротко бросил он и отключился. Эйден, тяжело вздохнув, отписал Габи новое смс: “Нашёлся, но обо всём потом”.Художник ждал у дороги, сидя на поребрике рядом с затесавшимся ободранным котом, и к моменту прибытия жёлто-чёрной машины успел промёрзнуть до дрожи - с Дымбовицы тянуло прохладным ветром. Больше всего он мечтал сейчас о горячей ванне и стакане содовой, что навевало намерения поскорее оказаться дома.Когда Найджел вышел из такси, оглушительно хлопнув дверью, испуганный кот мяукнул и метнулся прочь. Оценивший незавидность своего положения юноша невольно захотел сделать так же, но утешился четырёхдневным отвыканием и дал себе шанс исправиться.- Умеешь ты появляться, - его натянутая улыбка производила жалкое впечатление, как и в общем-то внешний вид в целом. С рассечённой губой, взъерошенный, весь в грязи и почерневших кровоподтёках, Эйден вполне походил на героя уличной драмы. Найджел, пристально смотрящий на него сверху вниз, напряжённо молчал, и его лицо как обычно не отличалось выразительностью. Художник испытал искреннее желание провалиться под землю, но вместе с тем был по-настоящему рад этому долгожданному моменту, несмотря на предположительно нелёгкие объяснения.- Я расскажу в машине, хорошо? - неуверенно спросил он, уступая незримому давлению. В действительности отвыкший от исходящего от этого человека чувства опасности, художник снова вспомнил начальные этапы их знакомства с долей взаимного отторжения и поёжился проведённому сравнению. Найджел, водивший его по красивым улицам Бухареста, просивший рисовать, когда ему нужно было отвлечься и оставляющий глупые записки на салфетках нравился ему куда больше Найджела-одинокого-волка, готового скалиться по поводу и без. Первый тоже был волком, но... стайным.Из такси совсем неуместно полилась тихая индийская музыка - водитель скрашивал своё ожидание.Найджел продолжал молчать, прожигая юношу сложным взглядом, и тот, снова вздохнув, всё-таки сдался, признавая неоправданность недавнего риска. Он потупился, ссутулился и зарылся рукой в волосы, а Найджел через пару секунд присел на корточки напротив, заглядывая ему в лицо.- Размеры шила в твоей заднице, Эйден, достигают астрономических, мать его, цифр, - начал он обманчиво-бархатно, постепенно дав проступить трудной в сокрытии резкости. - Грёбаный ты экстремал.- Если бы ты предупредил, всё было бы в порядке, - возразил художник, метнув на него уязвлённый взгляд. - Что мне ещё оставалось? Я не знал, что делать!- А с чего ты вообще решил вмешаться? - рыкнул Найджел, схватив его за воротник. - Ты сам сказал о том, что далёк от всего, что со мной связано, так какого хрена полез?!Эйден устало помотал головой, уходя от ответа, и чуть поморщился потревоженным ушибам. Он не знал, что говорить - даже заведомо являясь причиной всех последствий, Найджел всегда оказывался правым, и менее всего художнику хотелось сейчас ссориться на этой почве.- … поехали домой? - негромко предложил он, пытаясь подняться. Ему помогли, но не дали ступить и шага - Найджел зачем-то ткнул его себе в грудь, погружая в душные запахи сигарет и одеколона. О том, что это было объятие, Эйден догадался не сразу. Но даже после болезненно сомкнувшегося на спине кольца рук он не дёрнулся, слишком удивлённый такому неожиданному жесту.Неужели это и было небезразличие?- Я правда рад, что ты в порядке, - компромиссно заключил Эйден. - Вот только мог бы ты не сжимать меня с такой силой? Там… Немного неприятно в рёбрах, ну и…Он не пытался отстраниться, но мужчина понял всё сам - поводив подбородком по кудрявой макушке, он подхватил чужую сумку и усадил Эйдена назад, грузно уместившись рядом. Продиктовав таксисту новый адрес, он снова закурил, бросив нечитаемый взгляд за окно.- В общем, мы с Габи…- Дома расскажешь, - оборвал Найджел, и юноша, сдержанно кивнув, спустя сотню метров доверительно опустился виском на его плечо, не зная, как ещё подытожить случившееся.Возражений этому не было.Эйден разместился в прихожей и прижался спиной к стене, позволив себе практически триумфальный выдох. Его вновь обретённый сосед затаскивал в квартиру сумки, до сих пор не сказавший и слова с момента в такси. Отдать должное, он больше не выглядел заведённым, дав себе немного остыть за прошедшее в дороге время. Оставалось загадкой, как он это сделал без пострадавших физиономий.- Помнишь, ты обмолвился при нас про тайники? Так вот, я зачистил последний, - начал художник, стягивая кроссовки. - Там было около десяти больших пакетов с… кажется, наркотиками.- Уж точно не с манной кашей, - глухо отозвался Найджел, проходя на кухню. - Как ты это сделал?- Ну, телефона Габи у меня не было, потому пришлось снова сходить в клуб, - Эйден избежал встречного взгляда и отошёл к раковине, чтобы, наконец, умыться. - Там всё прошло на удивление легко, я попал в её смену, и меня никто не узнал. Мы не нашли, с чего начать, и я попросил у неё адреса…- Дальше, - влез Найджел, замерший у кухонной стойки и сложивший руки на груди. - Как ты раскидал охрану? Ёбаный в рот Дарко набирает даже продавцов мороженого, если они будут возить в пломбире кокс, но ты обыкновенный, блять, художник.- Не совсем, - улыбнулся уголком губ юноша, стянув пиджак, а за ним - футболку. Найджел неодобрительно уставился на его синяки, скрипнув зубами, и Эйден поспешил повернуться к нему спиной. - Я… Никогда тебе не рассказывал, но, в общем, мой отец был военным.- И?Ценность этой информации для Найджела приравнивалась к нулю, но Эйден почувствовал неожиданную необходимость поделиться. Он редко с кем заговаривал о своей семье, из которой помнил одного только отца, а тот, в свою очередь, не вызывал у него ничего, кроме оправданного отторжения. И раз уж пришлось к месту, стоило поделиться этим фрагментом прошлого cразу, дабы после не омрачать себе будни не самыми счастливыми воспоминаниями.- Он ненавидел моё рисование и считал это занятием… не особенно подходящим мужчине. Он растил из меня второго себя, много времени уделив самообороне и стрельбе из разного оружия.Стоило художнику закончить смывать кровь, Найджел полез за аптечкой, всё ещё весьма полной со времени его выздоровления.- Лучшим его подарком всегда был подзатыльник, - с печальной усмешкой продолжил Эйден, неохотно поднимая в памяти своё детство. - И сегодня случился день, когда я впервые захотел сказать ему “спасибо”.- Он не воспитал из тебя ноющего сопляка - это вообще-то немало, - вставил Найджел, вытаскивая из аптечки мазь, вату и перекись.Художник покачал головой и вытерся снятым с крючка полотенцем.- Я воспитал себя сам, Найджел. После того, как в семнадцать сбежал из дома.- Не отвлекайся от темы, если не готов говорить о чём-то ещё.Эйден вздохнул и кивнул, собираясь с мыслями. Он было направился к аптечке, но Найджел опередил его, взяв в руки пузырёк и моток ваты, безмолвно обозначив тем самым намерения сделать всё самостоятельно. Сперва он принялся обрабатывать царапины на шее, придерживая юношу за подбородок, а тот, в свою очередь, чувствовал себя крайне неловко от подобного внимания. В действительности он справился бы и сам, но говорить об этом всё же не решился.- У меня было всего четыре точки, и, если честно, я не ожидал тебя встретить ни в одной из них, - переключился на начальное художник.- И всё равно поехал, - вставил Найджел, прижигая его тут же вспенившуюся кожу под нижней челюстью. Эйден зашипел, попытавшись отдёрнуться, но был перехвачен уже за плечо.- … угу, - выдохнул он, когда перекись перестала неистово щипать. - В первых двух было пусто, а в третьей… Ну, узнать Гелендваген не так уж и трудно, а Дарко им, кажется, не изменяет. Затем я написал Габи.- Она наверняка сказала тебе сваливать подальше. А ты не смог уйти без приключений, грёбаный герой. Давай мы купим тебе костюм Супермена?- Вообще-то всё это было для тебя, - с долей прорвавшейся обиды ответил Эйден, уворачиваясь от новой порции лечебных экзекуций. Найджел как раз добрался до его губы, собираясь промокнуть её обильно смоченным комком - художник же, заранее предчувствуя не самые приятные ощущения, поморщился и втянул голову в плечи. Увернуться, впрочем, ему вновь не дали, крепко ухватив теперь за скулы.Эйден застыл, рассматривая лицо напротив в неожиданной близости - плавную линию носа, прерывисто скрывающие лоб пепельные пряди, тёмно-янтарные глаза, неправильно очерченный рот и выглядывающую часть татуировки на шее - и забыл, о чём думал.- Я знаю, - едва слышно пророкотал Найджел, воспользовавшийся его растерянностью и в этот же момент коснувшийся уголка рта насквозь пропитавшейся ватой. Юноша, зашипев, взвился и отдёрнулся, вызвав кривую улыбку - и был отпущен.Пену вперемешку с кровью художник сплёвывал в раковину, пока изо рта не исчез металлический привкус.Найджел, как выяснилось, летал в Америку из-за неожиданно обнаружившегося компромата. Сперва плёнки попали не в те руки, что и вынудило его сорваться, но каким-то неизвестным образом он сумел всё уладить без потерь и даже напротив, вернулся с “приобретением”: с материалами на Дарко.Эйден, слушая всё это, задумчиво пил содовую и бросал на мужчину короткие непонятные взгляды.- Значит, ты действительно не будешь его убивать? - спросил он как можно аккуратнее, когда перерыв на первую сигарету не перешёл в продолжение рассказа. - А просто подставишь и будешь смотреть, что из этого выйдет?Найджел пожал плечами - за время изложения он истратил свою агрессивность, не иначе как посчитав, что с собеседника на сегодня достаточно.- Хотя бы так, - кивнул художник, отворачиваясь к мойке. На глаза ему попалась мазь, и он напомнил себе взять её в ванну. В ответ ему снова долго молчали, но всё-таки отозвались.- Мне любопытно твоё участие, Эйден, - раздался звук открывшегося окна, и воздух из прокуренной кухни устремился наружу, разбавляясь ночной прохладой. - Полезно было отлучиться. Мнительный моралист в тебе заметно поутих. Мы будем это как-то решать или туда ему и дорога?Юноша поджал губы и включил воду, ополаскивая стакан. Он снова не хотел перепалок на почве своей нерешительности, а потому перенял тактику собеседника и отмолчался. Взвешивание всех “за” и “против” ему в который раз захотелось отложить - практика показывала, что с импульсивным Найджелом не существовало золотой середины.- Мы оба понимаем, чем это всё закончится, - мягко прошептали ему на ухо, заставив вздрогнуть и инстинктивно разогнуться. Найджел оказался за его спиной абсолютно неожиданно - и так же неожиданно облокотился о мойку по обе её стороны, тем самым замкнув художника меж собой и стойкой с раковиной. Тот искал слова, изумлённо приоткрыв рот, и растерянно бегал взглядом, чем только вызвал новую нехорошую ухмылку. - Иди, солнышко. Мойся.Эйден закрыл кран, неуверенно выскользнул из выпустивших его рук и быстро шмыгнул в ванную, слишком ошеломлённый, чтобы отреагировать более содержательно.Но Найджелу этого хватило.Спустя где-то пятнадцать минут сидения в горячей воде Эйден был отвлечён от бессмысленного созерцания потолка стуком в дверь, раздавшимся, стоило догадываться, одной только формальности ради - не дожидаясь разрешения, в образовавшемся проёме показалась и описала дугу забытая на кухне мазь, приземлившаяся на махровый коврик. Уже было подобравшийся в предчувствии очередной выходки художник расслабленно выдохнул и громко сказал “спасибо”, гулко отразившееся от кафеля.К концу водных процедур он понял, что в ванной нет ни полотенца, ни чистого белья - всё было собственноручно убрано им в стиральную машину, - и из одежды имеется только давно (а если точнее, то четыре дня назад) высохшая бледно-голубая рубашка с собаками, висящая на трубе. С Эйдена сталось бы выйти и обнажённым, но непредсказуемость Найджела заставляла искать альтернативные варианты, лишённые каких-либо провокаций. А потому ванную он покинул в “собаках”, рассудив, что за повторное ношение этой рубашки ему вряд ли выскажут неодобрение.И действительно - не высказали, однако Эйден с большим удовольствием поменял бы этот единственный встречный взгляд на парочку острословных подначиваний.Спать он лёг в тех же “собаках”, потому как чувствовал себя слишком измотанным для исследования гардеробных полок. Найджел оповестил о звонке Габриэллы, но художник смог отозваться только монотонным “угу”. Он почти уснул, когда мужчина опустился к нему на диван.- У себя сны уже не показывают? - пробормотал он не совсем довольно, ворочаясь и превращаясь в одеяльную гусеницу. - На своём неинтересно, - был ответ, и в темноте загорелась оранжевая точка, обозначившая сигаретный уголёк.Эйден успел подумать, что под утро наверняка превратится в пепельницу, но всё-таки уснул, уже привычно оставив все более сложные мысли на завтра.