Эпилог. (1/1)

Дождь негромко, уютно шуршал по крыше, нагоняя сон. Откуда-то с востока слышались негромкие раскаты грома и, наверное, ближе к утру, гроза накроет городок, зальет улицы потоками воды, так что придется обувать сапоги до колен, чтобы дойти хотя бы до булочной, испугает сверканием молний, заставив все живое попрятаться. А может, и нет. Может, она пройдет стороной и утром выйдет мягкое, как всегда бывает здесь весной, солнце, осветит умытые нежные листья, и…- Ну и где ты снова витаешь? - М?Фили невольно вздрогнул, услышав веселый голос, но ничего не успел ответить, как на него сверху свалились вос… нет-нет, несколько десятков килограммов. Кили терпеть не мог упоминаний о своем весе (особенно, в последние несколько недель, когда Фили придумал эти новые конфеты с миндалем) и ужасно завидовал Фили, который мог есть что угодно и в каких угодно количествах, и вечно на него ворчал. Но что ж поделать, если превращение требует много энергии. Среди лугару толстых просто нет.- Тяжело? – нахмурился Кили, увидев гримаску на лице Фили, и попробовал отодвинуться, но тот не дал. Во-первых, он лугару, а они славятся своей выносливостью, а во-вторых, Фили скорее бы отрезал себе язык, чем сказал что-то такое. К тому же, лично его все устраивало, у Кили хоть кости перестали торчать из самых неожиданных мест. А лишняя пара килограммов… ерунда, сбросит. - Вовсе нет, - шепнул он, крепче прижимая к себе Кили, и слегка дунул ему в ухо, отчего тот захихикал и задергался, опять пытаясь освободиться. Конечно же, не получилось, зато ерзание привело к другому, пожалуй, вполне ожидаемому, результату.- Что такое? – снова шепнул Фили, глядя в расширившиеся зрачки Кили, и подался бедрами вверх, довольно услышав мгновенно сбившееся дыхание.- В-все в…Договорить Кили не смог, застонал, запрокидывая голову, кусая губы, отчего стал выглядеть очень решительно и мило, и потянулся к Фили.Гроза, кажется, приняла решение, и раскаты ее слышались все ближе, а значит, завтра утром можно будет не вставать и не отпирать лавку раньше обеда, пока солнце хоть немного не просушит улочки. А может, и весь день, если…- Ну хватит думать уже.Совсем не сонный, хотя еще мгновение назад Кили, кажется, дремал, разморенный ласками, голос раздался над ухом Фили и тот, лениво повернул голову, встретился взглядом с Кили и невольно заулыбался. Встрепанный, с зацелованными губами, с пятнами засосов на шее и груди, Кили был так хорош, что Фили немедленно захотелось повторить все, что он с ним делал несколько мгновений назад. И он решил, что повторит, раз уж завтра все равно можно будет спать целый день. Целый день! А что если уговорить Кили тоже устроить себе выходной? Конечно, он терпеть не может делать перерывы, когда работает над очередным романом, но уже один-то день. И его можно будет провести в постели.- Снова придумываешь свои рецепты? – спросил Кили, приподнимаясь на локте. - С чего ты так решил? – улыбнулся Фили, погладил его по боку, наслаждаясь (ну нравилось ему трогать Кили, пусть даже тот иногда и смущался, стесняясь слегка округлившейся талии, и потому фыркал, выпуская колючки, словно ежик, и ругал Фили за то, что тот делает конфеты такими вкусными).- Потому, что у тебя такое выражение лица бывает, только когда ты что-то придумываешь.- А вот и нет, - засмеялся Фили и потянул Кили за руку, уложил к себе на плечо и укутал одеялом. Надо было окно закрыть, Кили часто мерзнет, особенно в сырую погоду, хоть и никогда не признается, да вставать лень. – Я подумал, что было бы здорово подольше поваляться завтра в постели. Дождь, гроза, вряд ли будет много посетителей, можно сделать небольшой перерыв.- Ну да, – отозвался Кили и Фили с трудом подавил тяжелый вздох. Ну да. Вот именно такого ответа он и ожидал. Что же, пусть так, ничего больше говорить он не собирался. Они ведь оба, уже давно, поняли, как важна для каждого его работа. Что толку снова ссориться по этому поводу. Просто, чутье лугару подсказывало, что гроза продлится весь день, а значит Кили будет то и дело вздрагивать от раскатов грома, ругаться, что молнии не дают ему работать и вообще, сбивают с мысли, а к вечеру, испортив кучу бумаги (и чего ему, кстати, не рисуется на планшете? Надо спросить), придет в ужасное расположение духа и заработает головную боль. Они ведь это уже сто раз проходили и оба знали, что вот как Фили – и попробуй объясни почему! – никак не работается в осеннее и зимнее равноденствие, так Кили не рисуется в грозу. И все равно ведь оба пытались.- …потом.Фили вынырнул из своих мыслей и замер, поняв, что за раздумьями пропустил все, что говорил ему Кили.- Э…Да, это было очень глубокомысленно, но ничего другого он из себя выдавить не смог.- Ты меня не слушал, - тут же все понял Кили, вывернулся из его объятий и, оседлав бедра Фили, навис сверху. – И как это называется, м?- Не знаю, - улыбаясь, шепнул Фили. – Расстройство?- Но почему? Я же сказал, что согласен, – удивился Кили и двинул бедрами, вырвав у Фили стон. – Что такое?- Да вот… Зачем говорить, если можно показать?Фили слегка потянул на себя Кили, совсем немного, чтобы поднявшийся член уперся между раздвинутых ягодиц и, невольно задержав дыхание, толкнулся внутрь, в еще не закрывшийся после их последнего раза зад. Ему самому, наверное, хватило бы и руки, ощущения крепкого ствола, прижатого к его собственному, текущей смазки, ее горьковато-терпкого аромата, но Кили больше всего любил, когда его берут, и Фили никогда ему не отказывал. Скользко, горячо, очень нежно, а звуки, которые издавал Кили, могли бы свести с ума любого. То, как он выгибался, принимая в себя все глубже, словно с и последнего занятия любовью прошло не каких-то полчаса, а пару лет, как двигал бедрами, все резче, хотя торопиться им было некуда, как стонал, как кусал и без того истерзанные губы – Фили не мог им налюбоваться, и знал, что еще немного и он больше не сможет сдерживаться. Еще чуть-чуть и волк вырвется на свободу, как в тот самый их настоящий первый раз. Кили тогда даже на миг застыл под ним, окаменел, увидев, как глаза Фили из голубых стали желтыми, а толчки… Фили не мог себя контролировать, изо всех сил, так что самому было больно, вбивался в нежное тело, думал, что вот-вот порвет Кили, но остановиться не мог, не мог сдержаться. Он слышал крики, чувствовал, как Кили царапает ему спину (просит остановиться, что же еще), и продолжал двигаться, потому что отпустить, выпустить из своей хватки желанное тело было невозможно. Он тогда сбежал, едва кончив, и появился дома вечером, когда проголодался, схлопотал по лицу полотенцем от разгневанного Кили, который так и не понял, что произошло и покорно ел приготовленную им, подгоревшую с одного бока, яичницу. Больше Фили не сбегал, а Кили не готовил.Потом Фили привык. В постели с Кили лугару, обычно смирный, часто брал верх над человеческим сознанием и… И, черт побери, это было прекрасно! Мог ли Фили подумать, что когда-нибудь встретит того, кто не просто не испугается его двойной сущности, но кого она будет возбуждать. Он иногда терялся в удовольствии, в себе, слабо контролировал, что именно делает его тело, а когда приходил в себя, обнаруживал, что Кили нежно гладит его по волосам, за ушами, будто кота или… Ну волка, что уж. Правда, Фили был уверен, что ни разу не обращался в процессе. Почти уверен.Кили над ним задрожал и всхлипнул, сжимаясь, но было еще слишком рано, очень рано, Фили не был готов отпустить его так быстро. Рывком перевернув Кили на спину и не обращая внимания на удивленный и недовольный стон, он подхватил его под колени, сложил почти пополам и толкнулся внутрь резко, одним ударом входя сразу до конца. Кили застонал, заскреб пальцами по простыням, еще сильнее комкая их, попробовал приподнять бедра, но Фили был сильнее. Сейчас Кили было не за чем двигаться, он все собирался сделать сам и тот, кажется, понял и замер, только все облизывал яркие, распухшие губы, отчего у Фили что-то вздрагивало и поджималось внутри. Гроза гремела все ближе, кажется, уже над самым их домом, а может это бухала в ушах кровь, Фили не знал, не знал и его волк. Они оба словно ухнули в омут, из которого невозможно выбраться. В омут темных, почти безумных глаз, черных волос, в которых, как в водорослях путаются пальцы, беззвучного шепота, от которого, хоть не разобрать ни слова, сладкими судорогами начинало сводить низ живота. Рано! Фили хотелось еще, еще дольше, но тело уже едва слушалось, готовое вот-вот сорваться, так что он задвигался сильнее, беспощадно врываясь в раскрытое, покорное тело, и не слышал больше ни звука, только собственный безумный хрип. А вокруг все качалось, плыло, будто танцуя под бешеный бой барабанов, и Фили, сделав еще несколько толчков, подчинился этому ритму, позволил ему унести себя, лавой растечься в жилах.- Пожалуй, теперь я буду просто вынужден провести весь день в постели.Тихий шепот после окутавшей мир ватной тишины был как благословение. Фили неопределенно хмыкнул, приподнимаясь на локтях, фыркнул, пытаясь избавиться от облепивших лицо волос, и тут же напрягся, вздрогнул и принюхался. Вроде, все в порядке, в воздухе пахнет только сыростью и сладким послевкусием удовольствие, никакого металлического привкуса. Тогда что?- Хочу повторения, - сонно проговорил Кили, переворачиваясь на живот, и у Фили отлегло от сердца. – А тебе уже давно пора перестать беспокоиться. Твой волк очень вежливый и нежный.Фили вспомнил жесткие толчки, от которых, казалось, нутро должно вывернуться наизнанку и недоверчиво хмыкнул.- Да-да, - подтвердил Кили, зевая, и улыбнулся, сверкая глазами сквозь завесу темных волос. – Ты же знаешь, что…- Знаю, - перебил его Фили. – А ты…- И я.- Как приятно обходиться без слов.- Ага.Рассмеявшись, Фили улегся удобнее. По телу расплывалась истома, все сильнее хотелось спать, и он прикрыл глаза, позволяя себе потихонечку уплывать. Гроза, кажется, закончилась, капли больше не барабанили по крыше и волк подсказывал, что вот-вот начнется рассвет. Ничего, впереди у них целый день отдыха. Можно выспаться, а потом сварить кофе, а к нему в холодильнике еще остался марципан. Фили довольно заулыбался, вздохнул и повернулся к уже во всю сопящему Кили, погладил его по спине, с удовольствием задержавшись на ягодицах. Что бы тот не говорил, как бы себя не ругал, но Фили считал, что с годами Кили стал выглядеть только лучше и пользовался любой возможностью это ему доказать. С годами. Иногда было трудно поверить, что прошло уже так много времени. Восемь лет! И позади сложности, которые так часто казались непреодолимыми, что больше всего хотелось сдаться. Новый городок в котором на них долго косились и считали чужаками, а что поделать, бельгийская глубинка. Их шоколадная лавка, в которую Кили, не слушая возражений, вложил почти все свои деньги, и рецепты, много рецептов, и конкуренты, одного из которых даже пришлось припугнуть лугару, и много еще чего. Творческий кризис Кили, из которого они выползали оба и с таким трудом, что теперь Фили чутко ловил все звоночки, чтобы не допустить ничего подобного. Отец Кили, который оказался ровно таким, каким запомнил его, в их последнюю встречу, сын. Покупка уютного дома, который оказалось сплошным удовольствием обставлять, пусть даже не обошлось без ссор. Письма Астрид, которая, ну кто бы мог подумать, держала свою стаю в ежовых рукавицах, а недавно решила остепениться и выбрала себе в пару лугару на пятнадцать лет младше. Фили был слегка шокирован, а Кили от души посмеялся. И еще, конечно, так и не объявившийся Торин, которого Фили в первые годы видел буквально везде, на каждой улице, в каждом городке, пока они не добрались сюда, где в сонном спокойствии мощеных булыжником улочек уж точно не было ничего, что могло бы привлечь дядю. Столько всего уже было! И сколько всего еще будет. Фили покрутился в постели, прижался к теплому боку Кили и довольно вздохнул. Скоро годовщина и, наверное, пора озадачиться подарком. Кили давно хотел поехать куда-нибудь на юг, погреться на солнышке, но у них все время возникали какие-то дела, так что не получалось. Но сейчас, лежа в уютной постели и слушая сонное дыхание любимого, Фили решил, что больше не позволит, чтобы им что-то помешало. Ничего, он закроет на пару недель лавку, а Кили отложит очередной роман и они отправятся куда-нибудь, где очень жарко и воздух дрожит и плывет над раскаленными улицами, где теплое ласковое море, такое синее и такое прозрачное, что кажется хрустальным, и белый песок. Именно это им и нужно. И он начнет подыскивать варианты уже… послезавтра. Да, это будет просто прекрасный сюрприз. Для Кили. Для того, ради кого ему ничего не жалко.