Часть 11 (1/1)

Вирджил открыл глаза?— и когда он только успел зажмуриться, да еще до боли? Перед глазами плавали цветные круги и радужные пятна. Сквозь это пестрое мельтешение просматривалась фигура знакомого бандита, которому Вирджил свернул нос. Его приятель ждал на верхней ступеньке лестницы, в руках у него блестел метательный кинжал.—?Вставай, убогий,?— гнусаво приказал тюремщик. —?Давай-давай, шевелись.Вирджил ответил безразличным взглядом, не понимая, чего от него требуют. Его руки все еще были сцеплены у груди, глаза подняты к небу где-то за каменными сводами, а душа летала далеко. Бандит вывел его из оцепенения, наградив хлестким подзатыльником.—?Шевели копытами!—?Ты б не слишком,?— посоветовал его товарищ. —?Башку колотить не велели.—?Ништо,?— отмахнулся гнусавый. —?Он после Пекки не загнулся, а я что ж, я так. Встал и пошел, быром!Второй удар окончательно привел Вирджила в себя. Может, он и ослушался бы приказа, но странное спокойствие, которое снизошло на него при виде божественных ладоней, все еще не исчезло. Кроме того, если бы он стал сопротивляться, его бы отволокли силой куда бы то ни было, по пути сломав еще пару ребер. Лучше уж самому. Он рывком поднялся с колен.—?Лицом к стене, руки за спину,?— скомандовал гнусавый. На носу у него красовалась травяная нашлепка из запасов старейшины Иоахима?— наверное, магия сработала не до конца.Вирджил пожал плечами и подчинился. Вокруг его сведенных сзади запястий опять обвилась жесткая веревка. Камень стены, к которой его грубо прижали, холодил щеку. Ощущения возвращались не сразу, постепенно?— прохлада и шершавость камня, травяной запах от гнусавого, боль в туго скрученных руках.—?Топай за моим корешем,?— велел гнусавый, затянув последний узел. —?И без штучек-дрючек, а то морду разворочу, поэл?Вирджил снова пожал плечами. Он не спросил, куда его ведут. Может, на другой допрос. Может, в камеру. Может, убивать.Между лопаток ткнулся твердый кулак.—?Шагай давай, не тяни кота за яйца.Вслед за ощущениями постепенно начинали оживать замершие было чувства?— и в первую очередь злость на мерзавцев, которым только бы кулаки чесать о беззащитных людей. Но Вирджил пошел. Сидеть дальше в допросной ему вовсе не хотелось. Дверь отворилась, и у Вирджила слабо закружилась голова от хлынувшего внутрь свежего воздуха. Он шагнул через порог. Бандит впереди нес круглый фонарь, в свете которого их троица отбрасывала причудливые вытянутые тени на каменные влажные стены. К стенам через равные промежутки крепились факелы, которые потрескивали и чадили.Идти пришлось неожиданно долго. Поворот сменялся поворотом, безликие каменные коридоры тянулись куда-то в бесконечность, кое-где в стены были вделаны двери?— каждый раз закрытые. Что это были за катакомбы и почему урожденный каладонец Вирджил о них не знал, оставалось только гадать. Иногда ему казалось, что они бредут по кругу, иногда?— что его тюремщики и сами не знают, куда идти, и им втроем придется до конца дней своих вслепую бродить по лабиринту. Он не задавал никаких вопросов. Блаженное безмыслие, которое захватило его после явившегося ему откровения, понемногу сменялось отвлеченными размышлениями. О Виктории, об отце Иоахиме, о том, что куртку у него увели, а хорошая была куртка, о том, что не успел заплатить могильщику за уход за могилой Лоуренса… О собственной судьбе не думалось. И не особо-то хотелось. Все равно где-то там, в вышине, существовал тот, кто присматривал за ним.Монотонное шествие отупляло, мысли бродили по кругу, как цирковые лошади, и когда над ухом Вирджила вдруг что-то негромко и тонко просвистело, и бандит впереди схватился за шею и неловко повалился набок, Вирджил ничего не успел понять. Зато его тело все решило само?— метнулось вперед, наподдав ногой упавший фонарь, перелетело через скорчившегося на полу тюремщика, и широкими скачками понеслось по коридору. Тело не волновали все откровения мира, оно хотело выжить и не собиралось сдаваться.—?Кореш! —?позвал сзади гнусавый. —?Стой, кореш!Вирджил наддал еще. Каменные стены отражали гулкое эхо его топота. Шагов гнусавого не было слышно, словно для передвижения ему не нужно было касаться земли, но, судя по голосу, он был близко, опасно близко.—?Да стой ты, епт! Килтон Бенд, девятнадцать!Вирджил пробежал до угла, прежде чем понял смысл этих слов и остановился, едва не врезавшись в опорную балку с факелом. На Килтон Бенд, девятнадцать, они не раз были с Викторией. Туда она приносила самые редкие, самые сложные свои заказы. Там постоянно вертелся Тадеус, мать его шлюха, Майнор. Вирджил обернулся, готовый в любую секунду снова сорваться с места. Гнусавый стоял в нескольких шагах. Под пристальным взглядом он немного отступил и поднял руки, выставил ладони вперед.—?Зырь, зырь, я свой, сявкой буду.—?Ты из Подполья? —?спросил Вирджил, хотя и так все было понятно.—?А то. Подполье, браток, своих не бросает. Ты молоток, не раскололся, так что хрена лысого они получат, а не тебя.Он широко ухмыльнулся и грязным средним пальцем поправил травяную нашлепку на перебитом носу. Вирджил почувствовал раскаяние, но, впрочем, легкое?— после всех пинков и тычков они были квиты.—?Руки бы развязал.—?А, точно, звиняй.Не то тюремщик, не то спаситель достал ножи. Зрелище было не из успокаивающих, но холодное лезвие разрезало только веревку на спутанных руках.—?Балакать некогда,?— сказал гнусавый, скользящим шагом обогнул Вирджила и пошел вперед. —?Драпать надо, пока Кильку не нашли и шум не подняли.—?Он был твой товарищ? —?зачем-то спросил Вирджил.Гнусавый пожал плечами. Когда он не говорил, то не издавал ни единого звука, ни шелеста, ни шороха, словно призрак. Даже кожаная броня с уже знакомым тиснением не поскрипывала. Промасленная, наверное.—?Типа вместе нанимались к этим, звезданутым. Он лох деревенский, не допетрил ничего. Думал срубить деньжат и свалить отсюда, типа в деревню. Лошок он и есть лошок. Думал, я такой же.Он свернул в узкий темный проход, едва заметный из тускло освещенного коридора. Здесь стены не были облицованы камнем, проход подпирался широкими деревянными балками, как на старом руднике Бесси Тун. Вирджил без колебаний пошел следом. Местному тайному обществу незачем было прибегать к новым уловкам, чтобы разговорить его,?— он и так выложил все, что мог, а про притон на Килтон Бенд знали только посвященные. Если же нужно было убить пленника, для этого тем более не требовалось никаких представлений с неожиданным спасителем.Там, куда они свернули, факелов не было, Вирджил шел на ощупь, благо, пол был ровным, а проход?— таким узким, что можно было держаться за стенки обеими руками.—?Что это за место? —?спросил он.—?Кротовник,?— голос гнусавого звучал в отдалении, вор явно ориентировался в темноте лучше Вирджила. —?Все, захлопнись, пока не засекли, браток.Вирджил послушно замолчал, мысленно коря себя за недогадливость. Про Кротовник он слышал не раз, когда еще работал на банду в Каладоне. От каких хозяев осталась ветхая полуразрушенная крепостца на холме за городом, никто не знал, равно как и о том, зачем ее туда вообще когда-то поставили: подступ к городу или проход к морю она не защищала. Слухи о подземных ходах под холмом давно превратились в байки вроде тех, что ходили о Черном Лисе или доме с привидениями на Угольной улице. Место считалось нехорошим?— поговаривали, что под холмом осталось древнее захоронение, что там зомби душат тех, кто тревожит их покой, что под луной там можно встретить призраки воинов в древних доспехах… Вроде бы король Фарад время от времени провозглашал, что давно пора расчистить руины, но всегда находились насущные дела поважнее. Каладонцы на холм не заглядывали, кроме мальчишек, у которых считалось верхом отваги пойти в Кротовник ночью и в одиночку. В одиночку Вирджил не ходил, но был там вдвоем с братом, и они даже пробрались под наполовину обрушившейся аркой на площадку, когда-то бывшую двором…, а потом в ночной тишине раздался кошмарный хохот, и они с Лоуренсом хором заорали и бросились прочь. История о хохочущем демоне позволила им козырять перед другими мальчишками целую неделю. Позже Вирджил думал, что им попался угнездившийся в развалинах филин, но теперь засомневался: не обосновались ли в Кротовнике ?защитники магии? уже тогда?! Никаких подземных ходов они с Лоуренсом, конечно, не нашли, да и никто их, эти ходы, не видел своими глазами, просто слухи ходили…В кромешной темноте Вирджил не заметил, что гнусавый остановился, и налетел на его спину, тот ругнулся вполголоса.—?Притопали.—?Куда? —?даже если вокруг простиралось безопасное убежище или валялись трупы, разглядеть этого было нельзя. Вирджил бы поставил на второе: откуда-то ощутимо тянуло гнилью и затхлостью.Щелкнуло, чиркнуло, и во мраке загорелся слабый огонек. Гнусавый поднял руку с фонариком на уровень глаз, и Вирджил разглядел перед собой частую ржавую решетку. Из-за решетки и пробивался запах тухлятины.—?Щас… посвети-ка, браток,?— гнусавый сунул фонарик Вирджилу и принялся трудиться над решеткой. Это было колдовство без магии: короткие проворные пальцы что-то нажимали, подкручивали, поддевали, и вскоре казавшиеся сплошными прутья разошлись, и кусок решетки вывалился в подставленные руки. Дальше ход резко сужался, и продолжать путь можно было только на четвереньках. —?Все, полезай.?Канализация, что ли,?— мрачно подумал Вирджил, забираясь в лаз. —?Почему все время приходится бродить в каком-то дерьме?!?Он полез вперед, опираясь на локти и колени. Сзади металлически громыхнуло, должно быть, гнусавый поставил решетку на место. Проверить это было нельзя, потому что обернуться в узком тоннеле не было никакой возможности, оставался один путь?— вперед. Вирджил снова не слышал своего спутника и мог только гадать, с какой стороны решетки тот остался. Впрочем, ответ на этот вопрос он получил очень скоро, когда выронил фонарик и остановился, шаря под собой руками?— сзади его чувствительно толкнули в оттопыренный зад. Он покорно полез вперед в темноте?— не больно-то и хотелось разглядывать дорогу. Под локтями и коленями что-то чавкало и хлюпало, и Вирджил совсем, абсолютно, совершенно не желал знать, что это было. Его больше не подгоняли, хотя гнусавый наверняка мог пробираться по лазу намного быстрее. Да и вообще его умения впечатляли?— Подполье отправило за пленником опытного вора. Вот только зачем?!Вирджил не обольщался насчет своего положения в Подполье?— его терпели, потому что он был спутником Виктории Уоррингтон, но не более того. Так с чего бы каладонским ворам бежать ему на выручку, да еще выдергивать из рук каких-то заговорщиков, которые могли бы попортить подпольщикам немало крови? И ведь план спасения был тщательно продуман, гнусавый отлично знал ходы Кротовника…Знал?..Следующее соображение заставило Вирджила замереть на месте?— и получить очередной бодрящий толчок сзади. Он опомнился, выдернул руку из чего-то мягкого и сырого и пополз дальше, лихорадочно соображая. Гнусавый не мог быть послан специально за ним?— слишком мало времени прошло. Вряд ли члены тайного общества были настолько наивны, что поручали охрану пленника человеку, который только-только поступил на службу. Значит, его спаситель успел просидеть в Кротовнике достаточно, чтобы заслужить доверие. И вся эта работа пошла псу под хвост из-за Вирджила?— дорога назад гнусавому была закрыта. Да кому он настолько сдался?!Версия номер один: старейшина Иоахим не сумел выхлопотать помилование для ученика у полурослика и его дружков и решил проблему таким… сложным способом. Это было не в духе старого священника, но, судя по событиям последних часов, отец Иоахим был полон сюрпризов. Таких, что лучше бы их было не вытаскивать на свет божий.Версию номер два Вирджил трусил обдумывать, и сам не решался сказать себе, что трусит. Отговаривался мысленно невозможностью, совпадениями, даже божественным провидением, как ни кощунственно это звучало. И все-таки слабый внутренний голосок твердил ему: а вдруг?.. Разве мало тебе было видения в камере? Почему ты снова впадаешь в грех маловерия, панарий? Разве не ступаешь ты сейчас во тьму с тем, кто ведает тропы? Чего тебе недостает, чтобы окрепнуть в своей вере, богоявления?..Если говорить честно, то именно на богоявление Вирджил и надеялся. Но если бы признался себе в этом, если бы облек надежду в слова хотя бы в мыслях, а она не сбылась, он не выдержал бы. Если есть предел, который боги отмеряют человеку, то Вирджил и без того опасно к нему приблизился.Лаз начал уходить вниз, приходилось крепче цепляться руками, впиваться пальцами в сырое дно, несколько раз Вирджил оскальзывался и съезжал вперед на животе. Иногда тоннель сворачивал то вправо, то влево, но никогда не разветвлялся, тянулся дальше, как узкая длинная кишка. Гнусавый за спиной молчал и ничем не выдавал своего присутствия. Вскоре Вирджил распрощался с чувством времени, пространства и реальности происходящего. Колени болели, локти бы уже протерлись до мяса, будь в тоннеле немного суше.За очередным поворотом в лицо вдруг ударил поток чистого воздуха. Подняв голову, Вирджил заметил, что тьма впереди уже не выглядит такой плотной и непроницаемой. С горловым всхлипом он пополз вперед, изо всех сил отталкиваясь руками и ногами. Он зацепил и сорвал обо что-то ноготь, но даже не остановился, судорожно пробираясь по лазу туда, откуда все отчетливее тянуло свежестью. Последние несколько локтей он проделал плашмя и чуть не врезался во что-то жесткое, прикрывавшее выход. Он испугался, что это еще одна решетка, а он, в отличие от своего гнусавого спасителя, не умел открывать запоры голыми руками, но это оказались стебли ползучих растений. Вирджил торопливо раздвинул их, обдирая руки, и высунул наружу голову и плечи. Свежий ветер омыл его лицо, и он поспешно сделал глубокий вдох?— даже в Кинтарре, среди заповедных лесов воздух не казался ему таким сладким!Снаружи стояла ночь. Сквозь дымное облако, которое никогда не рассеивалось в небе над Каладоном, просвечивали редкие звезды и бронзовый круг луны. В их свете Вирджил разглядел, что лаз вывел их с гнусавым в глубокий овраг. Выход был проделан в глинистом склоне, который спускался почти отвесно, чтобы упереться в дно, заваленное грудами хлама. Вирджил узнал Большую Свалку?— последнее пристанище ненужных вещей в Каладоне. Однажды король изволил проявить неудовольствие валявшимся на улицах столицы мусором, и его советник, отвечавший за городское благоустройство, полез вон из кожи, чтобы заработать монаршую милость. За границами города под свалку отвели кусок земли, и в овраг и на примыкающее к нему поле потек сначала ручеек, а потом полноводный поток пришедших в негодность вещей, отходов и просто мусора. Днем здесь в поте лица трудились мусорщики?— одни привозили новые порции хлама, другие разбирали его, чтобы отделить то, что еще могло пойти в ход на фабриках или в мастерских. Со свалки кормились старьевщики, и частенько можно было заметить бродящих по оврагу технологов, которые надеялись обнаружить среди мусора что-то пригодное для своего ремесла. Сейчас же, ночью, свалка обезлюдела и походила на пустыню, только вместо песка и камней по земле была рассыпана смесь из ветоши, очистков, угля и золы, обломков дерева и кости, ржавых пружин и шестерней, кожаных обрывков, гвоздей и навоза.Получалось, что Вирджил и правда проделал далекий путь из своего подвала сначала по коридорам, а потом по тоннелю. С Большой Свалки даже нельзя было разглядеть Кротовник, никому бы и в голову не пришло, что они связаны подземным ходом.—?Прибыли,?— свистящим шепотом сообщил провожатый. Оказывается, он все-таки был рядом, прямо за спиной. Вернее, за задницей. —?Хряем наружу.Дно было в паре человеческих ростов от края лаза. Вирджил с трудом развернулся ногами вперед и попытался нащупать ступней опору, но нога сорвалась, и он кубарем скатился вниз, чудом не выткнув глаз веткой, которая торчала из ближайшей мусорной кучи, как древко флага. Локтем он угодил в вонючую лужу, и можно было только надеяться, что содержимое этой лужи не растворит одежду вместе с кожей. Вирджил поспешно вскочил на ноги. Его проводник спускался следом?— с куда большим изяществом.—?Ну… э… —?начал Вирджил. Он собирался поблагодарить своего нежданного спасителя и, быть может, осторожно разузнать, откуда он вообще взялся в Кротовнике. Однако гнусавый перебил:—?Не время базарить. Двигаем вон туда, на свет, там те все скажут.Вирджил посмотрел?— и правда, там, где противоположный склон оврага полого поднимался наверх, в хибарке, в которой мусорщики отдыхали в перерыв, горел огонек.—?Не спи, браток,?— гнусавый слегка подтолкнул его в плечо, и Вирджил с неудовольствием подумал, что кое-кто слишком уж вжился в роль тюремщика.Он даже спрашивать не стал, что или кто ждет его у мусорщиков. Просто побрел через овраг, стараясь только не вступать в самые мерзопакостные кучи и лужи. Вблизи покосившаяся хибарка казалась еще более убогой?— строили ее из всего, что подвернулось под руку, щедро пользуясь дарами свалки. Но огонек в окне казался приветливым. Вирджил толкнул криво прилаженную дверь?— та открылась с тихим скрипом, открывая проход в тесную комнатку, в которой помещался грубо сколоченный стол, пара табуретов и закопченный очаг. На окошке, затянутом бычьим пузырем, стояла керосиновая лампа, чистая, совсем не подходящая к обстановке.Виктория Уоррингтон, стоявшая у окна спиной к дверям, обернулась с улыбкой.