8. (1/1)

Празднование дня рождения должно было стать грандиозным. Родители поздравили Пашу еще утром, подарили деньги, на которые Личадеев планировал позднее поить своих гостей, и уехали, оставив квартиру вместе с нарезанными, заправленными и выставленными на балкон салатами в полном распоряжении именинника.Даня, Вадик и Альтаир приехали из Питера на послеобеденной электричке. Паша ходил их встречать, на обратном пути показывая окрестности и немногочисленные достопримечательности. На подходе к дому они зарулили в магазин, в котором редко спрашивали документы, и основательно затарились алкоголем.Теперь же Вадик и Альтаир развлекали себя рассуждениями на тему: чем вместо розовых рачков стоило бы накормить фламинго, чтобы поменялся их цвет. Тема была навеяна познавательной передачей по ?ящику?, и Паше оставалось лишь усмехаться их безумным вариантам, которые были слышны даже на кухне, где они с Даней выкладывали по большим пластиковым салатникам чипсы с паприкой, сыром и беконом. Паша как раз полез в шкаф, чтобы достать керамические пиалки, в которые можно было бы высыпать соленый арахис, как услышал чирикающий звук.Открыв дверь, Личадеев получил в лицо лавину радостных криков и громогласных поздравлений. На крошечной площадке верхнего этажа обычного пятиэтажного панельного дома оказалось сразу семь человек, которые наперебой что-то выкрикивали, смеялись и махали руками, путаясь в лентах от ярких воздушных шариков. Посреди всего этого безобразия, ближе к двери стоял улыбающийся Музыченко.***С первых минут праздник обещал стать самым веселым и безбашенным из всех, что у Паши когда-либо были. Питерские ребята, с которыми он теперь так редко виделся, отлично вписались в его ?новую провинциальную жизнь?. Вадик и Альтаир, духовики из Пашиного ансамбля, быстро нашли общий язык с музыкантами группы, недавно обретенный товарищ Старый на серьезных щах перетирал что-то с верным школьным Личадеевским другом Даней, Ильич с Музыченко развлекали девчонок. А потом все накатили по второй и понеслась.Во что они только не играли в этот день-вечер-ночь! И в крокодила: на очередном круге ребята решили подколоть Альтаира и специально не угадывали слово ?порнофильм?, который ему пришлось показывать почти десять минут самыми невообразимыми способами. И в твистер, который в качестве подарка принесли Ильич со Старым: самой долгоиграющей парой оказались Даня и Кикир, которые зависали в компрометирующих позах бесчисленное количество раз. И клеили бумажки с именами известных людей друг другу на лоб: Паша жестко тупил и никак не мог угадать Чебурашку, от чего все дико ржали, а Музыченко даже укатился с дивана под стол, за что получил уничижительный взгляд от именинника. И в съедобное-несъедобное: закончилось все подобием волейбола над столом и разбитым бокалом на длинной черной ножке, за который имениннику на следующий день должны навесить основательных люлей. Ну и конечно, были еще всевозможные забавы с воздушными шариками: на очередном раунде Вадик так увлекся перекатыванием наэлектризованного куска цветной резины по Анне Сергеевне, что Анечке пришлось брать в свои руки и шарик, и Анну Сергеевну. И все это под веселую музыку, нескончаемый смех и алкоголь.Финальный аккорд в степень конкретно Пашиного опьянения внес процесс разворачивания подарков. Все бы ничего, да только в первом открытом после твистера цветастом пакете оказалась бутылка Егермейстера, которую принесли Саня и Дима. Гости потребовали, чтобы Паша в качестве благодарности выпил стопку. Именно она сделала концентрацию алкоголя в его крови критической. Личадеев решил пару минут полежать и удалился из гостиной в свою комнату.Не включая свет, он повалился на диван, который был наполовину завален чужими куртками, не поместившимися на маленькой вешалке в прихожей. В голове нещадно кружились вертолеты?— Паша свесил одну руку с дивана и протянул длинные пальцы к полу. Как только подушечки коснулись шершавого ворса, комнату прорезала полоска света из коридора. Чья-то едва различимая поступь прошуршала внутрь, и в комнате снова стало сумрачно. Паша успел услышать, как девчонки тянут под гитару ?Видели ночь, гуляли всю ночь до утра…?, а потом его плеча кто-то коснулся.—?Ты как? —?вопрос прозвучал почти шепотом, но Личадеев все равно его узнал.Открыл глаза, приподнялся на локте, отодвигая в сторону чужое пальто и пытаясь заставить комнату перестать покачиваться. На краю дивана сидел Музыченко, он пьяненько улыбался, сжимая в одной руке веревки подарочного пакета.—?Ты мой подарок еще не посмотрел,?— продолжая улыбаться, хрипловатым голосом сказал он.Паша улыбнулся, увидев вытащенную из цветастого пакета новую фетровую шляпу. Юра протянул руку, чтобы надеть ее имениннику на голову, а Паша на обратном пути перехватил запястье и прижался к нему носом. Он чувствовал себя пьяным и счастливым, когда Юра погладил его раскрытой ладонью по щеке, потом скользнул пальцами к шее, сжал их на затылке, притягивая к себе. Под зажмуренными глазами вспыхнули цветные круги, когда в рот ворвался горьковатый от алкоголя язык.Одной искры хватило, чтобы вспыхнуть как ?Б-52?. Желание обжигало, в ушах бухало, кожа буквально горела от прикосновений. Личадееву хотелось сбросить с себя рубашку, прижаться голой грудью к Музыченко, позволить целовать и самому ловить губами все, что попадется.Голова шла кругом теперь не только от алкоголя, но и от ощущения вожделенного тела рядом. Страсть набирала обороты, и Юра мокрыми губами спустился Паше на шею. Пальцы взялись за верхнюю пуговицу, Паша чуть запрокинул голову, чтобы дать лучший обзор, и увидел, как полоска света скользнула по шторам. Он в ужасе схватил Юру за плечо, больно впиваясь пальцами.—?Блядь,?— обреченно выдохнул тот, отрываясь от Пашиной шеи и провожая взглядом закрывающуюся дверь.Они просидели, не шевелясь, секунд десять-пятнадцать, прислушивались к вновь установившейся в комнате относительной тишине. Каждый подсознательно ждал того, что друзья сейчас же ворвутся к ним с ?вилами? под крики ?Бей пидарасов!?. Но никто не бежал… Не было слышно топота ног, криков разъяренной толпы или хотя бы презрительного хлопанья входной дверью, как знака наивысшей брезгливости.В другой комнате, до которой нужно было пройти небольшой коридор мимо туалета и ванной и пересечь прихожую, все также кто-то еле слышно мучил гитару, кто-то подпевал, девчонки смеялись.—?Сука,?— слово вылетело вместе с нервным смешком, и Юра тут же уронил голову Паше на грудь. Он похоже только сейчас по-настоящему осознал, что пидорство может стать серьезным поводом для разногласий с друзьями, так сказать.—?Кто хоть это был? —?спросил Паша.Он тоже пытался мысленно измерить всю фатальность ситуации, просчитать возможные последствия и придумать, как минимизировать эффект, но в голове снова начала разгоняться пьяная карусель, которая сделала остановку лишь на первую пару шоковых минут.—?Хуй знает,?— ответили ему куда-то в сторону пупка. —?Я посмотрел, когда дверь уже закрывалась,?— Юра поднял глаза. В них читалась неуверенность и надежда. Неуверенность, что они оба все это вывезут, а надежда на то, что Паша не стукнет по тормозам и не пошлет его прямо здесь и сейчас.—?Ладно, пойдем сначала покурим, а потом уже будем сдаваться? —?улыбаясь, предложил Личадеев. —?Вдруг они вспомнят, что я?— именинник, и не будут пиздить нас именно сегодня,?— он мимолетно коснулся Юры губами, а потом, покачиваясь, поднялся с дивана. Музыченко нетвердой походкой догнал его у балконной двери, чтобы на мгновение прижаться своим очевидным стояком и клюнуть в шею.Позже, стоя на балконе, Личадеев поймал себя на мысли, что не готов сделать вид, будто все это?— хуйня, глупая шутка, пубертатный эксперимент или что-то еще в этом роде. Рядом с ним был человек, который его понимает, который его хочет и с которым ему охуеть как хорошо. Никакое чужое мнение не должно было этого испортить.***Пиздить их никто не стал. Им вообще никто ничего не сказал. Ни когда девчонки заставили Пашу при всех оголиться и примерить подаренную ими псевдо гавайскую ярко-желтую рубашку с какими-то невнятными психоделическими узорами, отдаленно напоминающими то ли ананасы, то ли пальмы. Ни когда именинник корячился ко всем спиной, распаковывая и примеряя новый, подаренный питерскими друзьями чехол для аккордеона с прорезиненной ручкой и красной биркой. Ни когда они стали фоткаться в шляпах (Пашка?— в своей новой, Юрка?— в его старой) и Даня прозвал их шляпниками. Не педиками, гомосеками или заднеприводными, а шляпниками! Все смеялись и хотели себе такие же фотки.Паше с Юрой оставалось только украдкой перекидываться удивленными взглядами, пытаться мысленно вычислить, кто бы мог их видеть, и гадать, почему этот кто-то не распиздел остальным. Справедливости ради стоит сказать, что их потуг в дедуктивный метод хватило ненадолго. После оприходованной бутылки Егеря все, кроме девчонок (они удалились в Пашину комнату), одной кучей повалились на брошенные на пол матрас и диванные подушки и почти синхронно забылись алкогольным сном.***P.S.?Ну чего? Новости есть???По нулям??Я со всеми своими списался??У Вадика похмелье жесткое??Альтаир по делам умотал??Анька про рубашку только спрашивала??А Даня спросил, бывают ли у нас по выходным репы. Хочет как-нибудь приехать послушать…??А у тебя че???Тоже тишина??Андрюха с Ильичом по дороге от тебя пива взяли, так что они уже снова бухие)??Кикир мне тер про свою партию в последней песне??Димка сказал, что спать пойдет??Серговне не писал??Она бы мне еще на хате что-нить сказала, сто пудов!??Ну да, Анька наверняка тоже не сдержалась бы??Значит, кто-то из парней…??Только кто?..??Слушай, а может этот кто-то и не видел ничего толком???Ну, или не понял?..??А кто там что мог не понять?))??Ну, может сильно бухой был…??Не рассмотрел.))??Значит, надо было не шухериться, а трахаться))??Надо было :)??Чтобы уж точно рассмотрел))?