Глава вторая: Что приносят ветра. (1/1)
Утро началось с…разбитой вазы.— Ах ты кусок волчьего говна, а ну иди сюда, морда зеленая! — стараясь не упасть и щупая руками стены, я быстрым шагом металась по комнате, пытаясь каким-нибудь образом наступить волчонку на хвост.Прошло два дня. Я потихоньку стала адаптироваться. Быть лучницей, при отсутствии зрения - задача, честно, тяжелая. Но, не сказала бы что я сильно жалею о том, что происходит. Я поняла, что когда ты слеп — мир красивее, тоньше, чувственней. Я буду скучать по тому, что нельзя ощутить: улыбки, честность глаз, блики луны в складках водного шелка, но я не позволю этой тьме утянуть меня.?Волчонок заскулил, когда я загнала его в угол. Присев на корточки я ощупала его мех — он был влажным от пота, слипшимся, и пах марихуаной. Бедный мой куст. Я нащупала его трепещущий носик и несильно сжала.— Плохой мальчик, Хемель, место! — я встала, вытерла руки о пижаму, и решила начать собираться. Спать обратно лечь мне не удастся. — Кельвин, время. — Филин шесть раз хлопнул крыльями и четыре раза ухнул. Было около шести сорока. Черт.Пощелкав пальцами, подозвала Бартолемью. Его грузная туша быстро примчалась, часто дыша. Медленно мы пошли в ванную. Я слышала как он отодвигает лапами предметы у меня на пути, и толкается мне в ногу боком, чтобы я поворачивала за ним. Пронзительно но недолго взвизгнул скрипучий замок двери, в которую он ткнулся носом. Я включила душ. Капли застучали по плитке, становилось душно. Скинув одежду, аккуратно вошла. Харука услужливо расставила все принадлежности и шампуни, мне оставалось только запомнить их расположение. Вода скатывалась по телу, я по привычке дышала ртом и жмурилась, чтобы она не попадала на лицо. Вымылась, и свистнула питомца. Послышался скрежет когтей по стене. Барт поднес к моей руке полотенце, кончик которого старательно держал в зубах. Укутавшись я пошла обратно.Цитадель в такое раннее утро пустовала: все были на утренней битве, штурмовали чужие владения, отчитывали магистров за самонадеянность, и учиняли прочего рода вандализм. После придет Рил, за ней, нестройной вереницей все остальные. Нагината, Шиарра и Харука будут тренировать молодняк во дворе, Кладыка запрется в кабинете, Ника в три хвоста умчит мочить обитателей Арены или Пещер. Сейчас здесь была лишь я и пара ленивых сонь, заперевшихся в своих комнатах. Однако я упорно ощущала, будто кто-то идет за мной.Я вышла во двор. Трава была холодной, мокрой и мягкой — всю ночь шла метель. Накинув зеленый капюшон, укрывая щеки от мелкого и липкого снега, я прошла пару метров, пока меня не остановил волк. Здесь стояли мишени. Запах чуть гниющего от старости и влаги дерева, поскрипывания манекенов для мечников, и вибрирующе-булькающий звук защитных барьеров в полигоне для магов. Я прицеливалась, долго и тщательно, промозглый ветер колыхал плащ, руки сводило от напряжения. Вымерить прицел на глаз я может, и не сумею, но руки запомнят — а там дело практики. Барт рыкнул. Я выстрелила. Совы неодобрительно заворковали. Я положила на тетиву вторую стрелу.Прошло, по ощущениям, едва ли полчаса. Внезапно я почувствовала как чья-то изящная рука скользит от моего плеча к самой ладони, той, что я натягивала стрелу. Пальцы как тонкий шелк струились по моей коже, невесомо, но подчинительно. Мою кисть руки слегка накренили.— Расслабься, ты стреляешь из лука, а не куешь металл. — в мелодичном голосе, чем-то знакомым мне, слышалось раздражение. Парень, что говорил со мной, положил мне голову на плечо, и прижался, надавив второй рукой на мой живот. — Прислушайся к суетливому разговору листьев и они нашепчут тебе, куда дует ветер. — я подчинилась. Вздохнула и спустила тетиву. — В яблочко, красавица.Я обернулась и невольно отступила на шаг, чуть не упав на ворохе упавших мне под ноги стрел. А их было много. Я увидела — о Духи! — увидела стоящего передо мной парня. В ореоле фиолетового свечения мне улыбался недавний друг — Ромалий, воздушный дух четвертой Клятвы. Я так поразилась возможности видеть, смотреть и видеть его кристально ясно: его глубокие как море иссиня-голубые глаза, пряди русых волос, в которых застревали и не таяли снежинки, аккуратные губы, худые острые плечи, на которых в такую стужу висела лишь рубашка — что, кажется, зависла на несколько минут.— Н-но как… — язык заплетался. — Я могу видеть тебя!— Было бы обидно, если б меня игнорировали. — он притворно надул щеки. — Твои глаза, как я понял, были зачарованны магами. Сложная магия…сама ты такую бы не осилила.— ?О, Шиарра-сан, Урсула-химэ, вы гениальны!? — Что ты тут делаешь?Он подошел ближе, наклонился, заправил прядь волос мне за ухо и… прошептал кое-что.