1 часть (1/1)

Цепляют ли девушку косые взгляды, брошенные в её сторону? Или, может быть, шёпот, перекатывающийся не только между подростками, но и между взрослыми людьми, учителями? Никто не знает. Не хочет знать. Не допускает об этом ни единой мысли, утопая в школьном шуме и слухах, которые переходят из уст в уста, что кажется самой девушке нелепым, ведь она не считает своё возвращение событием из ряда вон выходящим. Волнующим. Возбуждающим интерес.Она вообще отнеслась к нему никак. В глубине души, возможно, ожидала чего-то дома. Хоть каких-то признаков того, что её отсутствие было замечено или имело весомое значение, оставило след. Что, разумеется, было не так. Свой первый день дома она провела с тряпкой в зубах. Приложила немало усилий, чтобы выбросить все бутылки, оставленные Бэрдом, пустые упаковки из-под продуктов вроде лапши быстрого приготовления и дешёвых сигарет. Настолько дешёвых, что начинаешь задумываться тот ли это способ медленной смерти, которой ты можешь отдать предпочтение. Леа не относится к людям, которые любят идеальный порядок, точнее, она не ощущает давления беспорядка. Но всё было столь печально, что даже Леа не могла проигнорировать обстановку, в которой была вынуждена находиться вновь. Особенно то, что произошло с её комнатой. Осознание, что там могли быть посторонние люди, неведомо что делающие там и неведомо куда заглядывающие, вызывало у девушки знакомое омерзение. Комнатка в старом обшарпанном трейлере никогда ещё, казалось, не выглядела так прилично, как после дня возвращения. Леа даже разложила вещи на полочках в шкафу, хотя обычно тот ломился от не то что переизбытка содержимого, а от неаккуратности их складывания.Когда вернулся Бэрд, Леа сидела на подобие кухни с круглым столом, который плотно примыкает к сиденьям диванчика из-за не очень большого количества места. Мужчина был одет в свою привычную ?форму?: некогда белую (сейчас пожелтевшую) рубашку с вышитыми буквами ?Бэр? (три, потому что все имена сотрудников сокращали: так было дешевле, что уже говорило о уровне работы мужчины) и чёрные брюки, поддавшиеся стирке неприличное количество раз. Он не изменился от слова ?совсем?. Всё та же грубая щетина, редкие волосы на затылке (если бы он часто пребывал в трезвом виде, то сильно удивился бы, с какой скоростью они выпадают). Хотя, конечно, причин для изменений не было, как позже напомнила себе Леа. Да и период был не настолько большим.Два месяца. Тебя не было дома два месяца, Леа. Я рад, что ты вернулась.Даже не рассчитывала. Она заслужила лишь непонятный хмык, будто бы нехотя вырвавшийся из груди. Бэрд затянулся дымом сигарет, что без зазрения совести позволял себе внутри трейлера, а затем зашёлся в лихом кашле. Хриплом и надрывном. А после подошёл к холодильнику и, не обнаружив там ничего приятного (в виде баночки пива местного производства), громко захлопнул дверцу и оставил Лею дожёвывать остывшие макароны.Однако девушка, с присущим ей оптимизмом, что многие бы, не зная её, сочли наивностью и глупостью, старалась не думать о вчерашнем вечере. Не говоря уже о том, чтобы расстраиваться. Это глупо. И нелогично.Пора привыкнуть, Леа. Пора смириться, что никто не заметил. И никто, уж тем более, не переживал.Ей просто было любопытно: а где он думал девушка находится столь продолжительный срок? Ведь не мог же он совсем не отметить её отсутствия. Разве что не придавать должного значения. Ответ пришёл в голову тут же: забавляется с каким-то парнем или девчонкой, может, развлекается даже с группой людей, уехала куда-то. Ответом могло послужить что угодно, чего не хотел думать о своём ребёнке любой нормальный родитель. А потом Леа вспомнила, что Бэрд?— не нормальный родитель. И вроде как её любопытство ушло на задний план.Девушка, в очередной раз поздоровавшись с какими-то девчонками, сильно накрашенными на её вкус, отвернулась ко всё ещё своему шкафчику, чтобы уложить вещи. Она получила учебники в библиотеке лишь сейчас, в начале октября, потому как пропустила месяц учёбы и конец лета, который здесь был таким же жарким, как июль. Даже в сентябре и сейчас было не так холодно, как стоило бы ожидать от множества других штатов. Первые холода придут между концом октября и серединой ноября. А пока что морозным бывает лишь утро. Особенно в трейлере. Но Леа не жаловалась. Будто бы было кому. Да и нашлись бы причины. То есть весомые причины, чтобы взгромоздить на кого-то всю тяжесть, которой была обременена голова внешне не обеспокоенной девушки.Пробежавшись глазами по мятому листку с расписанием, Леа зацепилась взглядом за испанский. Который она в общем-то не выбирала. Так какого хрена он здесь делает? Она, разумеется, знала, какого хрена. Миссис Дэнверс была убеждена, что языки очень хорошо даются девушке, что та в свою очередь отрицала. Леа в принципе не считала, что ей может даваться что-либо.Она прекрасно знала, какая участь ей уготована.Окончит двенадцать классов?— уже хорошо. А потом, в лучшем случае, устроится в каком-нибудь местном кафе официанткой, где одна половина персонала такие же неудачники, а вторая?— подрабатывающие подростки. Будет жить от зарплаты к зарплате и ломать голову над тем, как бы уложиться в счета, не говоря уже о том, чтобы позволить себе чего-либо лишнего. В худшем же сценарии она еле дотянет до совершеннолетия, покинув тело где-нибудь в подворотне со шприцом в вене. Что не казалось именно ей худшим вариантом, ведь она видит лишь преимущества: недолгая, но более радостная жизнь по сравнению с первым вариантом.И всё же что-то внутри противилось.Сейчас будет урок английского. Так что Леа кладёт листок на полку, рядом с заточкой, которую тут же спешит убрать в карман рюкзака, пускай и не оглядывается, чтобы быть незамеченной. Прячет, чтобы не было неприятностей. Даже не помнит, почему оставила здесь ту. Но это было аж четыре месяца назад, а то и больше, поэтому не забивает себе голову подобным.Леа отправилась в сторону кабинета, который находился на втором этаже, поскольку на первом располагались исключительно шкафчики, столовая, одна из уборных всего здания, также несколько подсобных помещений, кабинет тренера и раздевалка. Всё, о чём она могла сейчас думать?— её возвращение оказало большее влияние на людей абсолютно посторонних. Хотя, кроме фамилии, едва ли что-то связывало девушку с Бэрдом.—?Не могла бы ты снять капюшон,?— сухо просит женщина, как только я переступаю порог кабинета. Нынешняя мисс Шервуд не уступает себе прежней. Бросает на меня лишь короткий взгляд, продолжая выводить на зелёной доске белым мелом тему. Почерк аккуратный и ровный, противоположный моему, неразборчивому и неряшливому.—?Добрый день,?— вместо ответа произношу, но капюшон кофты всё-таки спускаю. Бреду к своему месту, зная, что те девчонки за второй и третьей партой, все четверо, посмотрели на меня. Но это ничего.Момент, когда ты становишься ?отшельником?, наступает тогда, когда ты выбираешь последнюю парту у окна с полной уверенностью, что никто, кроме тебя, не займёт ту. Она всегда будет ждать именно тебя. Это не так плохо, всё-таки стабильность хотя бы в чём-то.—?Эй, Леа,?— меня окликнул парень на среднем ряду, поэтому я подняла на него взгляд, продолжая вытаскивать тетрадь и ручку из рюкзака. Он сидит в окружении ещё трёх парней, среди которых без труда различаю Майка и Дилана. На самом деле, я хорошо запоминаю имена, так что могу назвать каждого в помещении, да и школе в целом. —?И как оно там? —?лукаво усмехается, на что я лишь непонимающе приподнимаю одну бровь, удостоверившись в насмешливом выражении каждого из парней. Только у одного из них, О’Брайена, из эмоций преобладает безразличие. —?Ну, в местах не столь отдалённых,?— обычно так говорят про тюрьмы, насколько мне известно, но сейчас речь не о них.—?А знаешь, мне понравилось,?— натягиваю улыбку. Натягиваю, не иначе. Я могла добавить к этому фразу, которая бы преподнесла меня, как негативно расположенного человека. Я знаю, что добавить, чтобы это выглядело именно так. Но не буду делать этого.Нунэн, как и парень, задавший вопрос, глупо гогочет и отворачивается, как и остальные люди, когда я бегло окидываю их взглядом. Отворачиваются, будто и не наблюдали вовсе. А Дилан щурит веки, ещё несколько секунд играя со мной в гляделки, пока я не отвожу взгляд первая.Складываю руки на груди и чуть съезжаю на поверхности вниз. Подавляю желание повернуть голову в сторону окна, которое выходит на поле и невысокие трибуны. Рассматриваю мисс Шервуд. Не то чтобы особенно интересно, скорее, от безделия в ожидании звонка. Женщина стучит каблуками при соприкосновении с полом, когда идёт к двери, чтобы запереть ту во время трели.—?Итак, дети…Резко поднимаю руку с прямой ладонью над головой и упираюсь глазами в женщину, отчего та замолкает. Сначала читаю на лице удивление, затем прикрытое удивление, в итоге следует сдержанный вздох:—?Да?—?Извините, не могла не отметить, что Вам очень идут эти туфли,?— качаю головой и сжимаю губы, указывая ладонью на обувь учительницы. —?Цвет определённо Ваш.По классу сначала расходятся тихие смешки, которые вызывают у меня лёгкую полуулыбку, но мисс Шервуд просит всех замолчать одним лишь взглядом, которого оказывается недостаточно.—?Эм… —?задумчиво протягивает, подходя к столу и упираясь в него кончиками пальцев. —?Спасибо, Леа. Я могу продолжить?—?Да, конечно,?— не задумываясь, отвечаю, кусая сухие губы, а женщина на мой, наверное, не совсем тактичный ответ вскидывает брови.Вот теперь всё точно так, как должно быть.Руки начинают дрожать сильнее с каждой секундой работы мышц, лицо покраснело, выдохи становятся жёстче и рванее, тёмная чёлка липнет ко лбу, как и серая кофта. Взгляд направлен вниз. Солнце уже успело подняться на голубое полотно и раскинуть свои лучи на землю. Всё ещё пригревает. Не очень сильно, но достаточно, чтобы при активной работе казаться неприятным, вызывающим зуд по шее и лопаткам, вдоль позвонка.—?А ты тот ещё выпендрёжник.Из груди Дилана вырывается смешок, но он все равно продолжает. На губах проскальзывает усмешка и тут же исчезает, потому что напряжение в теле не позволяет ему проявить светлую эмоцию, пускай и не наполненную должной искренностью. Поворачивает голову, на секунду застыв, чтобы взглянуть на второго приятеля, который, лишившись последних сил, опустился на траву.—?Просто кретин,?— выдавливает он, пытаясь отдышаться. Перекатывается на спину, опускает немного выпачканные ладони на грудь и щурит веки от солнца.Пока что не так холодно, поэтому физкультура проходит на спортивном поле. Осталось всего пара недель, поэтому нужно ловить последние возможности насладиться остатками тепла. Даже в такой обстановке. Умирая от отдышки.—?Уёбок,?— бросает в ответ О’Брайен и прекращает отжиматься. Поднимается на ноги, ощущая нестерпимую сухость во рту. Но прежде чем добраться до бутылки с водой, пинает носком кроссовка друга, развалившегося на земле. Тот морщится и недовольно кроет его матом. Хотя и тихо.—?Ты много занимаешься,?— говорит Нунэн сидящий на первом ряду трибун и глазеющий куда-то в сторону девушек, которые попросту перебрасывали мяч из рук в руки, разбившись по парам.—?Отвлекает,?— Дилану показалось он осёкся, однако, самым правильным было сохранить невозмутимое выражение лица. С этим он справился на отлично, отпивая воды из бутылки.—?От чего? —?встревает Колин, запрокинув светлую голову.—?От мысли, насколько ты уёбок,?— прохрипел О’Брайен. Он откашлялся и поправил края влажной кофты. Обязательно нужно будет принять душ после занятия. Иначе он сам не стерпит своё присутствие в собственном теле. Что порой и без того было едва ли не первостепенной проблемой.Дилан опустился на скамейку, поставил локти на колени и продолжил осушать пластиковую бутылку, смотря перед собой. До того бездумный взгляд упирался в кудрявую тощую девушку. Она не выделялась на фоне остальных в широкой футболке до колен (при её то росте) и не менее широких тёмных штанах. Янссен кое-как собрала длинные волосы, чтобы те не мешались, и лениво отрабатывала верхнюю передачу, вертясь вокруг своей оси, что уже говорило о её способностях. Но по виду не скажешь, что Леа переживает. Просто занимает себя, чтобы впоследствии, проведя за этим бесполезным делом добрых минут десять, бросить мяч через плечо и попасть прямо в лицо Куперу, треснувшие очки которого тут же полетели вниз. Янссен, почёсывая затылок, не сразу обернулась на возмущения. А когда всё же сделала это, очевидно подавила смешок и выставила перед собой ладонь, извиняясь, на что парень сразу успокоился. Типичный ботаник, это было слишком просто и даже вызывало удивление у Дилана: что он вообще стал возмущаться. Но вот Янссен, неуклюжая и расхлябанная, она…—?Ещё утром ты зарядил мне за то, что я вообще стал трепаться о ней, а теперь нагло сидишь и пялишься, О’Брайен.Колин усаживается рядом с парнями, сбоку от брюнета, и отслеживает взгляд друга, метаясь то к нему, то к объекту его внимания.—?Я не пялюсь,?— с натянутым равнодушием возразил Дилан.—?А что тогда? —?Колин определённо убеждён в своей правоте.Янссен со скучающим видом направилась тоже к трибунам, которые огибали половину стадиона, и упала на подсохшую траву, упираясь спиной в лавочку. Затем согнула ногу в колене и прижала к плоской груди. В животе стали появляться первые спазмы со вчерашнего вечера, она не сообразила, чем бы ей перекусить, поэтому теперь организм изнурял её своими сигналами, которые с каждой стекающей минутой урока стерпеть было труднее всего.—?Она же… —?Дилан прикусил внутреннюю сторону губы и покачал головой, стараясь отвести непринуждённый взгляд. —?Она же прямо напротив меня.Учитель зашёл в свой кабинет уже минут двадцать как, почему-то именно к урокам физкультуры здесь относились отличительно пренебрежительно.—?Как знаешь,?— пожал плечами Колин и с силой ударил друга по рёбрам, отчего тот сжал губы в тонкую полосу и исподлобья посмотрел на поднявшегося парня, но тут же изменил выражение лица, ухмыльнувшись.С тех пор, как ты переходишь грань, ту самую опасную очень тонкую черту, с огромным вожделением в каждой клетке тела и нерве, наступает неутолимая жажда. Жажда забвения. И отныне она с тобой навсегда, преследует, словно тень, от которой невозможно скрыться. Став твоей частью, от неё не так-то просто избавиться. О чём была прекрасно осведомлена Леа. Она точно знала?— сколько бы месяцев ей не пришлось провести в реабилитационном центре, поток мыслей возвращался к неминуемой жажде.Попробовав единожды, отныне ты прекращаешь всецело принадлежать себе, ведь теперь твоё тело, физическое состояние, желания берут верх над тобой. Отныне твоя жизнь наполнена разочарованиями и многочисленными противостояниями. Без них невозможно: в центре не уставали напоминать о рецидивах едва ли не каждый вечер. Теперь вы обречены на них. Этого нужно избегать всеми силами, но они всё равно будут.Кто-то сорвётся через час после возвращения, кто-то через год, а кто-то и не прекращал, даже проходя ?курс лечения?, избегая тот хитрыми уловками. Таких находились лишь единицы на целую группу.И хотя жажда забвения казалась Лее всё более заманчивой, по возвращению, она держала себя в руках, ведь в этом был какой-то смысл. Она провела не один месяц в реабилитационном центре, будучи вынужденной провести над собой усердную работу. И теперь вполне честным было хотя бы попытаться жить нормально. Или, проще говоря, по-старому, как до употребления и приобретения вредной привычки.Самонадеянность удручала девушку, однако, больше её ожидать было не от кого, а это в свою очередь означало какую-никакую важность робкой попытки. Совсем несмелой. Даже скорее пугающей.Разве она способна противостоять этому?Она сильно сомневалась, вопрос повис над ней. И от него было не избавиться ровно до тех пор, пока она не сорвётся, потому что уверенность не наступит никогда?— это было очевидно.К концу дня заинтересованность одногодок поутихла. Теперь взгляды были обращены на неё лишь изредка теми, кто не успел повстречать личным взглядом Янссен в школе. Всем куда более увлекательным казалось происходящее в доме, что было самой девушке на руку.Леа осознавала, что прийти на вечеринку, где наверняка можно найти что-то крепче травки, пожалуй, не лучшая идея, но оставаться в доме с Бэрдом, а, точнее, дожидаться, когда тот приползёт в дом на шатких ногах, тоже не особо ей улыбалось, так что выбор был заведомо известен. К тому же, здесь есть бесплатная выпивка, а если сильно повезёт?— сигареты, которые она пока что не придумала, где возьмёт. Будет действовать по ситуации.Здороваться приходилось редко, но даже это утомляло. Лею вообще утомляло очень многое. В особенности в такой нелёгкий день. Её это мало радовало, всё больше хотелось ощутить себя встрою, в своей тарелке. А сейчас постоянно что-то мешает…Она вошла на кухню, ведь была здесь уже раньше. Спокойно налила себе виски, всего лишь половину красного стакана, бутылку которого нашла на верхней полке. Затем отправилась бродить по дому. Возвращаться домой этой ночью в планах не было. Разве что к утру.Янссен зашагала на задний двор. Здесь всё ещё были люди, но уже не так много, к тому же, музыку было слышно не так сильно. В кустах возле веранды кто-то блевал, издавая не самые романтичные звуки, что попросту отбивало у нескольких парочек желание уединиться именно тут. И это отлично.Уже заметно потемнело. Стало холоднее. По-настоящему тепло только днём. Так что Леа натянула на голову капюшон, игнорируя копну волос, завязанную на макушке, и сунула одну ладонь в карман длинной кофты, пряча от холода. Он притягивал, но вынуждал прятаться.Янссен опустилась на лавочку под ивой, вливая в себя понемногу алкоголь, который подогревал тело, однако, обнажиться от этого желание не росло. Она не сразу заметила парня, прижимающего мобильный телефон к уху, он стоял чуть дальше, весь в темной одежде?— джинсы, кофта на молнии и обувь,?— за исключением белой футболки. Из-за дерева его было не видно, а теперь выдавал хриплый голос, наполненный негодованием.—?Я пропущу, не готов.Он стоял спиной к ней, но Леа хорошо его узнала.Какое-то время парень молчал, после чего напряжённо выдохнул сквозь зубы, задрав голову вверх, лицом к вечернему небу, затянутому тучами.Совесть совсем её не терзала, когда она смотрела на Дилана через плечо и открыто рассматривала, хотя с её зрением при таком-то освещении мало что углядишь, но попытки Леа не прекращала. Она вообще мало анализировала свои действия порой.—?Да, я понял. Ладно, договорились.Что-то ей подсказывало, что диалог подходил к концу, речь парня вдруг становилась всё более расслабленной.—?До встречи.Обернувшись, Дилан практически сразу перехватил своим взглядом её, подняв глаза с мобильного устройства, словно почувствовав, что теперь с некоторых пор находится здесь не один. Лицо освещалось снизу мобильным телефоном, который парень не успел спрятать.—?Давно ты здесь? —?прозвучало грубо, но Янссен не придала этому значения.—?Не особо,?— она сильнее ссутулилась под тяжёлым взглядом карих глаз и прижала к губам край высокого стакана. —?Слушай, друг, у тебя не найдётся сигарет?—?Я тебе не друг,?— тут же одёрнул Лею брюнет и смерил, показалось ей, презрительным взглядом. Хотя она отчего-то была уверена, что так и есть.—?Как скажешь,?— пустила смешок, слегка растянув губы. —?Так есть? —?настойчиво повторила следом и сильнее обернулась к Дилану.—?Ты же только вернулась из реабилитационного центра,?— напомнил парень, приподняв бровь и обойдя лавочку. Он сел на её край, подальше от Янссен, и повернул к ней голову, щурясь то ли с недовольством, то ли с целью лучше видеть лицо девушки.Прямолинейность удивила её. Никто пока что не решался произнести нечто подобное вслух, прямо ей в лицо. И она не ожидала, что это может случиться так скоро. Все вокруг почему-то осторожничали, обходили эту тему, перешёптываясь за спиной.—?Хочешь провести воспитательную лекцию?—?Ещё чего. Просто хочу уточнить, на сколько тебя хватило.—?Я же попросила сигареты, а не косяк.—?А есть разница?—?Курить вроде бы никто не запрещал, так что да, думаю, разница есть. Ты хорошо поладил с ребятами,?— резко переключилась Леа на Майка и Колина, отчего Дилан не удивился, но напрягся всем телом. —?Повезло.О’Брайен вновь вернул свой взгляд девушке. Повезло? Он бы так не сказал. Теперь у него просто имеется компания, которая изредка отвлекает его от собственных проблем, это немного помогает удержаться в социуме, где ему и место. Но он ни сколько не старался влиться к ребятам. Дилан прекрасно бы справился и без них. Ему оставалось лишь два года до окончания школы, когда он перевёлся в другую.—?Рад, что ты активно следишь за моей жизнью, когда в своей пиздец,?— усмехнулся парень и вытянул из кармана упаковку сигарет и зажигалку.—?Грубо,?— поморщилась Леа, проигнорировав неприятное чувство, возникшее внезапно внутри от слов Дилана.—?Ты сама завела разговор и полезла, куда не нужно.И хотя ответ показался Янссен убедительным, легче от этого не стало. Но стоит ли заморачиваться на этот счёт? Навряд ли.—?Так ты поделишься? —?снова перескочила на другую тему Леа, наблюдая за тем, как О’Брайен проверяет карманы в попытке найти зажигалку, но не находит ту. Он бесшумно выдыхает воздух из груди, отчего еле заметный пар поднимается вверх. Тогда Янссен вынимает из кармана красную зажигалку и вертит в руках перед лицом Дилана с зажатой между губ одной сигаретой. Тот хочет было нечестно отобрать, как девушка быстро убирает руку назад, вскинув бровями.—?Будь лапочкой…—?Только взаимный обмен,?— перебила Леа и мягко усмехнулась.Недолго помедлив, Дилан цокнул языком и протянул раскрытую упаковку девушке. Та вынула сигарету и протянула зажигалку парню. Он, прикрывшись от ветра широкой ладонью, наконец, смог вдохнуть никотин, но отдавать предмет не торопился. Лукаво взглянув на Янссен, О’Брайен сунул зажигалку в карман под её возмущения.—?Это что за фокусы? Верни! —?потребовала девушка, убрав со рта сигарету и зажав между указательным и средним пальцем.—?Теперь это моё,?— он встал с лавочки и, нарочито приятно улыбнувшись, зашагал в сторону дома.Она бросила ему в спину ещё несколько бесполезных ругательств и умолкла, нервно кусая нижнюю губу.—?Хорошего тебе вечера,?— повторила за ним Леа и закатила глаза, отпивая из стакана виски. —?Кретин.