Часть 8 (1/1)

Саманту уже определили из приемной в палату. Она лежала, недовольно уставившись в потолок, левая ее рука неловко лежала на груди.Когда в дверях показался Джаред, лицо девочки изменилось: жесткими, Дженсеновыми, линиями у рта проступило сожаление и вина. Она натянуто улыбнулась и глубоко вздохнула, словно бы мысленно готовясь к воспитательной лекции. – Сэм… – выдохнул Джаред, четко понимая, что вот оно – то самое чувство, будто теряешь своего ребенка. Он придвинул треногую табуретку к койке и тяжело опустился на нее. Слава Богу, все было относительно хорошо. – Твой доктор сказал, что сустав скоро встанет на место, но от шва на коленке останется шрам. Вы разбились на мотоцикле… – прошептал мужчина, переваривая эту информацию. – Этот парень, Калеб, в порядке. Сотрясение мозга средней тяжести и ссадины. Его родители уже едут.– Ты приехал первым, – так же тихо проговорила Саманта, промаргивая предательские слезы.– А теперь, может, расскажешь, как все было? – Джаред осторожно сжал ладошку поврежденной руки девочки в своей, показывая ей, что не злится.– Прости меня, – Сэм болезненным движением губ ответила на улыбку Джея. – Тебе нельзя волноваться, а я… я позвонила ему. Просто поговорить, понимаешь? А он… он сказал, что времени осталось мало, у него заканчивается командировка, и надо срочно ехать. А тут Калеб… Я попросила его подвести меня. – Сэм, я не сержусь. Я все понимаю. Ты можешь говорить мне правду, – мягко поддержал ее мужчина. – Пожалуйста, прости меня. Мне очень, очень жаль. Я правда не хочу, чтобы с тобой и малышом что-то случилось… – Сэмми, ну что ты, – Джаред невольно улыбнулся. – Глупая, я никогда бы не подумал, что ты хочешь как-то навредить мне. Но почему ты не предупредила. Мы бы…– Джей, – перебила его Сэм. – Он предложил мне уехать с ним ненадолго. Папа бы не разрешил. И я... я хотела уехать... – она отвернулась, пряча слезы. – Пожалуйста, не говори папе.Джаред осторожно погладил ее вывихнутую руку, успокаивая. Он, как никто другой, понимал, почему Сэм согласилась на предложение человека, которого даже не помнила. Это было человеческое любопытство, а еще способ узнать, наконец, всю правду. Она пока не могла мыслить критично, и слова ее биологического отца показались бы истиной. К тому же Дженсен воспитал дочь правильно, не прививая ей ненависть к бросившему их отцу, напротив, он постарался, чтобы Сэм заочно уважала его, хотя бы за то, что он дал ей жизнь. Джаред и сам бы повелся на такой ход в ее возрасте, но у него не было такого шанса узнать обоих своих родителей. – Я не скажу ему, но он все равно узнает, такой уж твой папа, Сэмми, – сказал Джаред, устраивая голову на краю подушки Сэм, неловко обнял одной рукой живот, а другой все также расслабляюще поглаживал ладонь девочки. – Я понимаю тебя. У меня тоже не было второго папы. Он умер, когда я был еще очень маленьким. Знаешь, мой отец, он был жестким и холодным по отношению ко мне. У меня были причины ненавидеть его, но я его любил. Теперь я это понимаю. Не обижайся на Джена. Он любит тебя и желает только добра. Злится и отчитывает только потому, что переживает. И я бы на твоем месте согласился, но всегда лучше тот родитель, который был с тобой в самые тяжелые времена. Нам - и мне, и Дженсену - было очень больно, когда мы узнали об аварии, но не считай себя виноватой. В конце концов, останется только белый шрамик и воспоминания о несчастном случае. Но этого Калеба я бы отчитал, он же старше тебя на пару лет? – Нет-нет, не надо. Это я, все я, – слабо запротестовала девочка.– У него и прав-то еще нет. Ну, мы поговорим с его родителями, и все будет хорошо. А теперь внимательно послушай меня, Сэм, хорошо?Она кивнула, поворачивая голову к Джареду. – Если ты хочешь общаться со своим вторым папой, общайся. Это твой выбор. Я не знаю этого человека, и я не хочу делать поспешных выводов. Но все же, я думаю, он сделал это с какой-то целью, в своих интересах, понимаешь?– Понимаю, просто я хотела узнать правду! – воскликнула девочка. – От него. Папа всю жизнь мне врал, а потом, когда мы поговорили, я… я не знала, во что мне верить…– Сэмми, если твой папа и лукавил, то только ради тебя. Ты поймешь, когда у тебя будут свои дети.Сэм фыркнула, но улыбнулась, притираясь головой к голове Джареда. – А ты понимаешь? – спросила она.– Понимаю.– Потому что у тебя есть малыш?– Только на половину, – мужчина почувствовал, как внутри него будто бы разливается тепло. – А другую половину я понимаю, потому что у меня теперь есть ты. Он готов был поклясться, что Сэм улыбается, хоть и не видел ее лица. С минуту они молчали, просто наслаждаясь этой тишиной после внезапного всплеска эмоций. Джаред здорово переволновался из-за Саманты, а та, в свою очередь, пережила шок после аварии. – Джей? – прошептала девочка.– Да?– Я люблю тебя.– Я… – Джаред даже растерялся от такой откровенности. – Я тоже тебя люблю, Сэмми.– Ты обещаешь не бросить нас с папой? – голос Сэм дрожал.– Обещаю, – сказал Джаред, понимая, что никогда еще не был так уверен в своих словах. Пока не приехал Дженсен, Джаред неотлучно просидел у койки Сэм. Они говорили о том, почему ни он, ни Джен не захотели узнавать пол ребенка на УЗИ, о том, как они хотели бы назвать мальчика, а как девочку, какая комната будет детской, в какой цвет ее оформят и о других важных мелочах. Сэмми рассказала, что часто слышала, как он разговаривал с животом, думая, что никто не видит. Джаред с удивлением понял, что ничего из этого они не обсуждали с Дженом и, если бы не Сэм, еще бы и не вспомнили. Так были заняты устройством своих отношений, быта, фермы, что еще даже не коснулись темы прибавления в семействе. Благо, беременность проходила хорошо, без осложнений и токсикоза на более поздних сроках. Джаред был до странности спокоен. Точно, Дженсен был прав, когда сказал, что это волшебное влияние на него малыша. – Хорошо, что у тебя все хорошо, – тихо сказала Сэм.– Иначе и быть не может. Мы живем в любви, – он с нежностью провел ладонью по низу живота, как будто поглаживая голову малыша. – Я же… я вела себя… неправильно, – чувствовалось, что девочка стыдится своего поведения за последние месяцы. Похоже, эта авария заставила ее открыть глаза на вещи, которые она раньше не понимала. – Теперь будешь вести себя лучше, – усмехнулся Джаред. – Все хорошо, трудности нас закаляют. Сэмми, ты очень умная, и я надеюсь, что теперь все будет по-настоящему хорошо. Скоро приехал Дженсен, он прихватил некоторые вещи, которые могли бы пригодиться. В палату он вошел уже после разговора с дежурным врачом, который принимал ее и Калеба. По его лицу Джаред понял, что тот уже успел переговорить с родителями разбившегося парня. Дженсен молча посмотрел на дочь, глазами показал ей, что разочарован и взволнован, но ничего осуждающего не сказал.– Поговорим дома, – на виноватый взгляд Сэм отрезал он. – Эту ночь ты проведешь в больнице, завтра мы тебя заберем. С родителями Калеба я поговорил. Саманта посмотрела на отца с надеждой, и тот понял, о чем она. – Я позвонил ему, – медленно начал Дженсен. – Если ты все еще хочешь увидеться, хорошо. Но знай, ему досталось, – авторитетно заявил он, то ли всерьез, то ли с хорошо замаскированным сарказмом. Джаред в который раз изумился способности Дженсена сохранять спокойствие в непредвиденных ситуациях и действовать разумно, до поры до времени игнорируя эмоции. Естественно, он волновался, может быть так, что Джей и представить себе не мог. Но это был Дженсен, и он был надежным мужчиной, таким воспитала его жизнь, и такова была его суть. Единственное, что выдавало его с головой, так это резко обозначившиеся морщинки на лбу и тяжело опущенные уголки губ. Он сел на койку Сэм и легонько приобнял ее, чтобы не навалиться на вывихнутую руку. Ненароком он задел Джареда, отчего тот резко охнул. – Джей? – встрепенулся Дженсен. На лице Джареда засветилась счастливая улыбка, он неосознанно положил и вторую руку на живот.– Это малыш, – с придыханием сообщил он. – Он толкнулся. Вот здесь, под ребрами. Я… я как будто почувствовал маленькую пяточку... Вот! Еще раз!– Я видела! – чуть ли не взвизгнула Сэм и протянула здоровую ладонь. Джаред извернулся так, чтобы и Сэмми, и Дженсен смогли прикоснуться к животу. – Ну, малыш, испугался? – ласково спросил мужчина. – Здесь все свои, я, твой папа и сестра. Не стесняйся. Давай же, поздоровайся с ними. – Ну вот, – сникла Сэм. – Привет, – тихо поздоровался Дженсен, перемещая ладонь левее. – Привет, мы здесь, – в руку ему толкнулись, сопровождая свое приветствие джаредовым ахом. – Привет, привет! – Дженсен приложил руку Сэм вместо своей руки: на трепетное прикосновение немедленно отозвались, ощутимо толкнувшись в основание ладони. Джаред вздрогнул: малыш шевельнулся и затих. Это был эмоционально напряженный день, Джаред вымотался, но чувствовалось, что разрешились какие-то его внутренние смуты, которые он не открывал даже Дженсену. Саманта осталась под наблюдением. Врач, принимавший ее, сказал, что, если все будет хорошо, то на следующий день ее выпишут. Все-таки ребенок пережил шок, ей дали успокоительное, но мало ли что может случиться. Они сняли номер в одной из гостиниц Канзас-Сити недалеко от больницы. Завтра Джаред планировал наведаться в перинатальный центр – как раз приближалось время очередного планового УЗИ. На ферме всегда были дела, так что он перезвонил своему врачу, чтобы скоординировать их возможности. К счастью, доктор Кортезе могла принять его завтра. Когда они легли и вроде бы спокойно сомкнули веки, Дженсен взорвался. – Моя дочь, я понимаю. Ребенок не в лучшее свое время, на нее многое навалилось в последние месяцы: наши отношения, малыш. Но Миша?..– Джен, худшего не случилось, – сказал Джаред, закидывая на мужа ногу, весьма провокационно к слову. – Знаешь, мы поговорили по душам. Сэмми… Она все поняла. И теперь, я готов за нее ручаться, больше не станет рваться с места на призрачный зов. И мальчишка тот тоже импульсивный подросток. Хорошо, что они более менее в порядке. Забудется. Отложится как негативный опыт, будут знать. – Сэм мозги я еще прочищу, и не надо мне говорить, что она все поняла, – уже мягче отозвался Дженсен, против воли начиная медленно поглаживать бедро мужа, нежно проходясь кончиками пальцев по гладкой коже. – Поняла, прааавда, – чуть ли не промурлыкал Джей от такой незатейливой ласки. – Просила у меня прощения за лишние волнения. Я объяснил, что пусть Миша ее отец, но верить ему на слово не стоит. – И тому парнишке промоют мозги, уж я позаботился, – гнул свое Дженсен. – Ты слишком мягок с Самантой.– А ты слишком строг, – упрекнул его муж, однако в его голосе слышалось совсем другое. – Да, знаю, ты так привык, но теперь у вас есть я. Вот увидишь, станет лучше. Ей просто не хватает ласки. – По-моему, это тебе не хватает ласки, – горячо прошептал он, забираясь ладонью за резинку трусов Джея. Тот сладко выдохнул, разворачиваясь, чтобы лечь на спину. Дженсен, не прерывая ласки, переместился вместе с мужем, устраиваясь у того меж разведенных ног. – Удобно? – едва слышно прошептал он, целуя живот мужа: по туго натянутой коже прошла дрожь. – П-продолжай, – только и смог выговорить Джаред: в силу беременности он стал гиперчувствительным, тем более после почти четырехмесячного воздержания. Джен осторожно избавил его от белья и несоразмерно большой футболки, на стесняясь и лаская открывшиеся участки кожи. Обнаженный Джаред был так красив, даже в относительной темноте он притягивал взгляд. Беременность невероятно шла ему, это было не просто прекрасно, это было завораживающе. Его руки и торс мягко обрисовывались плавными линиями мускулов и живота, острые черты лица скрашивали эту текучесть. Стройные длинные ноги были призывно раздвинуты, сильные пальцы сжимали простынь. Темный контур приоткрытого рта и упавшие на глаза волосы сводили с ума. Дженсен склонился над мужем, выцеловывая внутреннюю сторону бедра, отстранился, огладил обеими руками низ живота, прошелся указательным по пупку и, перемещая руки обратно на бедра, лизнул щелочку уретры. У Джареда был ровный гладкий член. Открытая головка маняще темнела, тяжелые яйца увесисто легли в руке.Он обхватил губами головку, щекоча языком, и гладил бедра, вверх и вниз. Прошелся основаниями ладоней от коленей вниз, обхватил щиколотки и огладил косточки, невесомым прикосновением поднялся вверх, чуть сжимая ягодицы, раскрывая. Дженсен выдохнул, пропуская член в горло, Джаред дернулся вслед ласке, приподнимая бедра, давая огладить колечко ануса большими пальцами. – Тише, тише, – Дженсен поймал это движение, перемещая руки вверх по ягодицам, оглаживая поясницу, ведя по бокам, по груди. Смял пальцами налившиеся соски, огладил ключицы и снова положил ладони на живот, удерживая прикосновение. – Малыш, тебе все нравится, тебе уютно?– Ему хорошо, Джен, – почти прохныкал Джаред, распаленный до предела, но так и не получивший своей порции удовольствия. – Делай все, что захочешь. Мы с малышом только "за".– Передай, что я люблю его, – улыбнулся Дженсен, но Джей не видел его улыбки, всего себя чувствуя в одном простом прикосновении к животу, к самой жизни, что объединяла их. – Он это чувствует, Джен, он чувствует… – он задохнулся этими словами, вновь ощущая горячий рот мужа на себе. Дженсен расслабил горло, рефлекторно сглатывая, но муж только дернулся от удовольствия. По правде говоря, у него было мало опыта, но для Джареда хотелось идти на подвиги. В постели, в работе – не важно, только для него одного. Все, что угодно, отдавая всего себя. Весь смысл был в том, что он знал, что Джей ответит ему тем же, той же бесконечной любовью и уважением. Дженсен начал двигать головой, удерживая бедра мужа. Член упруго упирался в горло, бархатом лежал на языке, вкусный – сейчас особенно вкусный – и возбуждающе твердый. У самого Джена уже крепко стоял, но он игнорировал это желание, сейчас главное – это доставить удовольствие мужу. Джаред вертелся на простынях, скреб пальцами по плечам мужа, тяжело дышал и, кажется, сгорал от желания. – Джен… Аааах… Я… Джееен… – прохныкал он, низко выстанывая его имя. Дженсен ускорил движения, сильнее давя языком, но Джаред резко остановил его, неловко дергаясь, пытаясь отодвинуться.– Тебе тоже… нужно… – бессвязно прошептал он, тяжело дыша.– Сегодня пусть будет так, – Дженсен не удержался и вновь начал целовать притягательный своей округлостью живот мужа. – Я хочу, – упрямился Джей. – Тебя. Внутри. – Милый… это не безо…– Малышу хорошо. Ему хорошо, когда мои желания исполняются. Ты же это знаешь…– Манипулятор, – фыркнул Дженсен, наконец, целуя мужа в губы: влажные, горячие с осевшим на них сладким ?малыш?. Джаред хохотнул.– Вот видишь, как удобно прикрываться беременностью.Каким-то чудом у Джареда в сумке (забеременев, он стал носить с собой некоторые вещички, еду) обнаружился тюбик лубриканта. – Ага, – как-то коварно-нечитаемо подметил Дженсен.– Ну а что, мало ли! – Джаред засмеялся, краснея. – Я же ношу с собой круассаны, потому что хочется, я же не знаю, когда мне захочется секса. – Вот как, – Дженсен медленно провел языком по темному соску.– Именно так, – выдохнул Джей.– С ума меня сводишь.Раскрывать беременного Джареда было невыносимо: в паху болезненно тянуло, руки то ли дрожали, то ли переняли эту дрожь от мужа, который горел, но не сгорал в его руках. Он не пытался как-то ласкать Дженсена в ответ, хотя очень хотелось, лишь перевернулся на бок, понимая, что в особых обстоятельствах особый секс. Кажется, Дженсен был только рад вдоволь насытиться мужем, доставить ему удовольствие. Хотя в самом деле он просто любил его: всякого. Джаред плавно изогнулся, подаваясь навстречу: это было немного больно, но эта легкая боль отрезвляла, не давала ему окончательно забыться и потерять себя в наслаждении. Дженсен осторожно придерживал его за живот, почти без давления разместив руку на приятной округлости. Джаред слегка навалился на него спиной, прижимаясь к груди мужа: так он чувствовал его, ловил движения – вперед-назад, чуть медленнее, и вот уже сильнее. Джей сжимал ногу мужа между бедер, чтобы чувствовать его еще ближе, чтобы не разъединяться до самого последнего вздоха. На последних слитных движениях – в унисон – Джаред сумел повернуть голову и поймать самый сладкий за эту ночь стон мужа, когда тот замер внутри, разливая жидкое удовольствие, заставляя взорваться следом. Мягко отодвинувшись, Дженсен поцеловал мужа в плечо и помог ему лечь на спину. – Душ выдержишь? – все еще задыхаясь спросил он, перебирая влажные волосы того.– Боже, Джен, – рассмеялся Джаред. – Я не больной, просто беременный и хорошо оттраханный. – Не могу не умиляться тобой. – Знаешь, пожалуй, это самое мое любимое состояние, – Джаред широко улыбнулся и вытянул руки, мол, поднимай, если такой заботливый. Утро они встретили сообщением от Сэм – ?доброе, хочу домой? – и бодрым ?приветом? в правый бок.