Часть 6 (1/1)

На День Благодарения Джаред распустил персонал, дав внеплановый отпуск на неделю, и те, кому было куда поехать, уехали. Только работники конюшни остались – с лошадьми выходных не бывает, к тому же большинство из них ?прописались? на ферме Падалеки, и ехать им было не к кому. Вообще, работники Джареда, как правило, были одинокими людьми, оборвавшими все контакты и решившими уйти от общества, насколько это было возможно. Праздновали в доме Дженсена – небольшом, но уютном. С утра пораньше Джаред постучался в его дверь. Дженсен встретил его заспанным и слегка помятым, но ужасно красивым. – Привет, – сказал Джей, сияя как новенький цент. – Весь продрог, пока бежал к тебе, и, да, как ты видишь, я хочу сделать сюрприз Сэмми. – Эй, парень, поосторожней с моей дочерью, – ухмыльнулся он, нагло вырывая из рук Джареда большущий бумажный пакет с продуктами. – Не надейся подмазаться к ней, чтобы угодить мне.– Нужен ты мне, Эклз, – хохотнул мужчина, принимая утренний поцелуй. – И я мог сам донести, – возмутился Джаред. – Или ты проявляешь заботу?– В точку, – уже шепотом ответил Дженсен, закрывая за Джаредом входную дверь. – Ты же в положении. - Будешь напоминать мне об этом на каждом шагу, Эклз? - Падалеки театрально надул щеки в обиженной гримасе. Принимаясь за готовку праздничного завтрака, Джаред все поглядывал на Дженсена: тот успел одеться и теперь был на подхвате, но молчал или говорил о какой-то милой ерунде. Сначала он пробовал возражать Джареду, спорил по поводу запланированных блюд, но спорить с Падалеки, да еще и беременным – себе дороже. – Джееен, – позвал его Джаред, отправляя в духовку праздничную индейку. – Да? – тот отвлекся от яблок, которые готовил для пирога. – Ничего не хочешь мне сказать?– Да, грешен, это я стащил у тебя с доски кусочек сыра, – улыбнулся он.Джаред не сдержался, подскочил к Дженсену и крепко обнял, жадно вдыхая запах его волос. Падалеки заметил, что из-за беременности он стал мягче и нежнее. Ему как будто было мало ласки. А может, все дело в том, что они переходят в ?конфетно-букетную? стадию. Но по сути это было глупо – какие конфеты и букеты, когда Джаред уже забеременел? В общем и целом, даже легкая улыбка Дженсена или его игривость (что было очень редко) могла ввести Джареда в экстаз, заставляя его чуть ли не мурлыкать от удовольствия. – Сэм ничего тебе не говорила? – наконец уточнил Джаред, теплыми пальцами пробираясь под рубашку любовника и щекоча горячую кожу, но Дженсен был непрошибаемым и щекотки не боялся. – Нет, а должна была? – насторожился он, не размыкая объятий и целуя слегка встрепанную макушку склонившегося перед ним Джареда. – Вчера она прибегала ко мне, ты представляешь? – Падалеки выпрямился и, как кот, потерся носом о нос Дженсена. – Секретничали? Ничего не имею против.– Она нашла кольца, – выдал Джаред.Дженсен ничуть не удивился, а только хмыкнул со знанием дела. – Этого следовало ожидать, – сказал он, неосознанно кладя ладонь на живот Джареда – плоский живот, пока никак не проявляющий себя. – Моя вина: не успел спрятать понадежней и не сообразил отдать тебе. Надеюсь, она не стала устраивать истерику? Постеснялась разносить меня в пух и прах при тебе? – Ну, – Джей поцеловал запястье любовника, кладя его руку себе на бедро, – она, конечно, возмущалась очень эмоционально, даже поплакала, но, Джен, я до сих пор поверить не могу… Сэм хотела, чтобы мы были вместе. Просто подумала, что это для другого человека. Ты ей не сказал, вот она и разозлилась. Похоже, девочка считает, что ты ее самый лучший друг. Дженсен скривился, обнимая Джареда крепче.– Сегодня буду исправляться, – только и сказал он, медленно перемещая ладонь с бедра на аппетитную задницу любовника. С праздничным угощением они закончили еще не скоро, но времени хватило: Джаред все просчитал, да и Сэм встала на полчаса позже обычного. Девочка увидела занимательную картину на кухне: целующий сидящего на подоконнике Джареда папа, руки мистера Падалеки на его плечах, ароматный мясной запах из духовки и огромный яблочный пирог на противне. – Индейку пора доставать, – громко сказала Сэм, покраснев от смущения.Дженсен тут же отскочил от Джареда, неловко подходя к дочери.– Саманта, – чуть строже, чем следовало, сказал он. – Мне очень неловко. Извини.– Доброе, пап, – отчаянно краснея, ответила Сэм, мимолетно обнимая его. – А я все знаю. Джаред неуклюже сполз с подоконника и стоял, как прокаженный, стыдясь не столько увиденного Сэм, сколько своего румянца. – Доброе утро, Сэмми, – тихо поздоровался он. – Я… э… А, да, индейка! Дженсен тем временем присел за стол и на полном серьезе попросил прощения у Сэм, потому что ?ты еще не должна видеть такое, и, да, мы виноваты, так что давай забудем. И я не хочу, чтобы ты меня попрекала этим в будущем. Кстати, Сэм, раз уж мы разоблачены, я думаю, ты будешь не против, если сегодняшний день мы проведем вместе с Джаредом?. Сэм хихикнула от удовольствия и прижалась к отцу, пряча все еще розовеющие щеки у того на плече. – А можно верхом прокатиться? – Эм, ну лучше Джареда спроси, – Дженсен кивнул на любовника.– Что? – Падалеки выглядел все еще растрепанным, смущенным, но чертовски соблазнительным. Он поставил индейку на стол и как-то торопливо бухнулся на стул рядом с Дженом. – Да, конечно. Чад остался на ферме. Я думаю, он с удовольствием оседлает молодого некрупного коня. – А вы не хотите? – Дженсен улыбнулся толерантности дочери и согласно кивнул, не дожидаясь, пока ответит Джаред. Этот день был просто чудесным, они наелись вкусностей, ненавязчиво болтая. Джаред чувствовал себя счастливым. Казалось, его юношеские мечты воплощались в жизнь: любимый мужчина, дочь, задорно хохочущая, свободный день и маленькая жизнь в его теле. Около полудня Джаред распорядился, чтобы Чад оседлал коня поменьше и поспокойнее. Сэм не впервые ездила верхом, но на все уговоры идти без провожатого, держащего коня под уздцы, Дженсен отвечал категорическим ?нет?, идя рядом, ведя не только лошадь, но еще и придерживая за ногу дочь.– Он еще молодой, может внезапно взбунтоваться, Сэм, – говорил он.– А вам можно ?хулиганить?, – едко заметила девочка, обиженно отворачиваясь от отца. Джаред стоял чуть поодаль, за оградой некрытого загона, и улыбался, вспоминая, как Сэм застала их на кухне в однозначной ситуации. Хорошо, что им хватило ума не заняться сексом прямо там, а как хотелось! От этой мысли тянуло засмеяться, но мужчина сдержался: не хватало еще показаться полным придурком, хохочущим наедине с собой. – Саманта, мы мирно договорились, – напомнил ей Дженсен. – Да-да-да, – закатила глаза девочка, – я помню, не дурочка, папа! Ну просто очень хочется!– Подрастешь, потом позволю.– Пааап, – она ехидно улыбнулась, – я тебя тааак люблю, ну прямо очень-очень…Дженсен рассмеялся, похлопал коня по крепкой шее, но не отошел. День выдался промозглым и бессолнечным, было довольно холодно. Но погода никак не меняла настроение Джареда, на душе было тепло и хорошо. Спокойно. Он стоял и наблюдал за дочерью и ее отцом. Сам удивился, когда понял, что называет Сэм дочерью. Пусть где-то очень глубоко внутри себя, но называет. И это грело вдвойне. Хотелось стать ей настоящим родителем, чтобы у них у всех была полноценная семья. Вдоволь накатавшись, Сэм пробежалась по конюшне и исчезла. Дженсен сам расправился с конем, расседлав его и заперев в стойле. – Надо бы выгулять лошадей, когда погода будет получше, – сказал он как бы между прочим. – Чад проследит... Ну что ж, пока, жеребец. Напоследок он потрепал коня по морде и подошел к Джареду, все время находившемуся рядом. – Не жалеешь? – спросил он нечитаемо.– О чем? – встрепенулся Джаред, отвлекшись от своих мыслей.Эклз пожал плечами, будто сам не понял, о чем говорил. – Обо всем, – наконец, сказал он.Джаред вместо ответа поцеловал его, прежде удостоверившись, что их никто не видит. – Почему ты спрашиваешь?– Я рад видеть Сэм счастливой. Знаешь, она часто спрашивала меня, когда была еще совсем крохой, где ее мама. Приходилось сначала выдумывать сказки, а потом я решил: хватит небылиц – и рассказал ей все, как есть. Объяснил ей про пятнадцать процентов мужчин, таких, как ты, Джей, сказал, что ее другой папа был из этого числа. Она спокойно отнеслась к этому. Дети все прекрасно понимают. Тем более в ее группе в детском саду было несколько таких семей. И еще я сказал ей, Джей, что он был хорошим человеком, оставил нас, потому что так было надо. Списал все на его дела, занятость. Она вроде бы поняла и больше не спрашивала. А я иногда думаю и понимаю, что сломал своему ребенку детство, так и не попробовав с кем-то другим или другой. Все мои рассказы о Мише были оправданием не его, а себя самого. Сейчас я счастлив, Джаред, очень счастлив. – Тогда зачем ты мне это говоришь? – насторожился Падалеки.– Я люблю тебя, Джей, и верю тебе, но, прошу, подумай, прежде чем надеть обручальное кольцо и связать со мной и Сэм свою жизнь, – закончил Дженсен, неожиданно угрюмо глядя на любовника. Джаред застыл на месте, переваривая информацию, а потом сказал, не сдерживая возмущение.– Дженсен, мы уже связаны, – он схватил его руку и положил на свой живот, как не далее, чем этим утром сделал сам Эклз. – Ты не смей даже думать, что Сэм может стать мне обузой. Я люблю и ее. Понимаешь, упрямая ты дубина! Мы с ней хорошо ладим. И не думай, что ее возраст пугает меня. Я прекрасно осознаю, что проблемы будут, но мне не страшно. Ты рядом, направишь меня, если нужно. Теперь у Сэм есть я, и я никуда от нее не денусь. Теперь мы все, вчетвером, повязаны друг с другом. И меня это только радует. Уяснил? И вообще, Джен, завязывай уже с этим. Я с тобой, и все тут!Джаред деловито фыркнул, снова не выдержав до конца серьезности, чмокнул Джена в кончик носа и вышел из конюшни. – И мне не нужны никакие церемонии, – добавил он, не оглядываясь. – Только ты и твоя дочь. Я все сказал.