Северная война (Пётр I Великий/Карл XII Пфальц-Цвейбрюкен) (1/1)

— Спасибо, — Пётр кивнул своим адъютантам,* которые привели шведского короля Карла XII в его штаб русской армии для так сказать профилактической беседы. — Что вы от меня хотите? — глухо, почти шёпотом проговорил Карл, закрыв лицо руками. — Раздевайся, Карл, — грубым тоном приказал шведскому королю русский царь из династии Романовых.— Что? — удивлённо переспросил шведский король.— Ладно, — устало вздохнул Пётр Великий и незаметно подошёл к пленному королю из-за спины и ударил его по голове деревянной балкой. ***— Что происходит? — хриплым тоном спросил Карл XII Пфальц-Цвейбрюкен ели, придя в себя и к несчастью обнаружил себя лежащим на спине, а также полностью голым и привязанным верёвками за спинку военно-походной кровати в том же русском штабе куда его и привели подручные Петра Великого, а над ним стоял грозный сам царь. . — Я же говорил вам не сопротивляться. Вы сделали свой выбор, — Пётр Великий неодобрительно поцокал языком над шведским королём. — Что вы от меня хотите? — глухо произнёс Карл XII Пфальц-Цвейбрюкен, но уже краем мысли догадался что, но от этого легче не стало и стал с ужасом дожидаться, что, же будет дальше. — Всему своё время! — с долей иронии проговорил царь и стал нервно расхаживать по штабу благо он приказал своим адъютантам и денщикам один из которых был его верный друг и слуга Александр Меншиков не беспокоить его хотя бы в ближайших пару часов.— Значит, правду молвит люд насчёт того, какие отношения связывают вас и вашего сердечного друга и царского фаворита Александра Меншикова, — язвительно прошипел шведский король и бегло оглядел окружающую его обстановку, кажется, что шведский король прекрасно осведомлён о быте и нравах российского царского двора. — Что же это всё наглая людская клевета и не более того! — ехидным тоном проговорил Пётр Великий и погладил мужчину по коленке и приподнялся в вверх по внутренней стороне бедра, отчего тот невольно сморщился и повернул голову в бок. — Конечно же оклеветали вас и вашего фаворита с которым вы живёте бляжьим образом не стесняясь не своих многочисленных придворных и генералов ни своей жены императрицы Екатерины Алексеевны, — самозабвенно улыбнулся Карл. — Повторяю ещё раз это наглая людская ложь и клевета, — злобно сквозь зубы процедил царь. — Как знаете! — вкрадчиво прошептал шведский король. — Давайте, чтобы не терять время начнём сначала будет слегка больно, но потом вы привыкните к оному процессу, — на устах у царя засияла недобрая улыбка, будто он и не подозревал ничего плохого. Подойдя ближе к шведскому королю, тот приспустил свои леггинсы и нижнее бельё, а также смочил рыбьим жиром свой половой орган, который даже не возбуждённом состоянии был немаленький и стал медленно входить в анальное отверстие Карла. Пётр расстяивал узкое колечко мышц короля. Сначала толчки были осторожными и неспешными, чтобы окончательно разработать анус Карла, но чем глубже Пётр Великий проникал в любовника, тем сильнее и увереннее становились его движения. Крепко взявшись одной рукой за бедро Карла, Романов ускорялся, не забывая ласкать член стонущего короля. Император все яростнее вбивался в короля, заставляя, того стонать сквозь закушенные губы и выгибаться под ним. В его груди будто бы что-то разбилось, разлилось кипящей лавой по всему телу, а вставший комом в горле крик заставил на мгновение забыть, как дышать. Пётр Великий всё ещё толкался, закрыв глаза и закусив губу. Напряжение растёт вместе с тем, как Пётр Великий бережно оглаживает колечко податливых мышц меж чужих ягодиц, как вдруг неприлично хлюпает под разведёнными пальцами, как после Карл заходится стоном, судорожно цепляет и комкает простыню, дабы хотя бы отчасти возвратить утраченный самоконтроль. При одном взгляде на его аккуратные подушечки пальцев, полумесяцы розовых ноготков жар сворачивается тугим комком внизу живота, оформляясь в нечто осознанное — желание ощутить боль на коже спины от царапин, пылающих огнём при малейшем движении. Сейчас, тогда слышно только из сбитое синхронное дыхание. Карл XII уже был красным. Напряжение внизу живота растекалось по всему телу, заставляя его извиваться. Пётр будто издевался, только пожирал взглядом, поглаживал в паху и закинул ноги короля себе на спину. Ему нравилось видеть такого короля и своего противника по Северной войне. Пётр Алексеевич совсем грубо, в силу своего тяжёлого характера, сорвал с него оставшуюся одежду. Выходя из своих мыслей Карл, понимает, что толчки стали намного глубже и быстрее. По лицу скользили судороги от удовольствия и напряжения. 27-летний Карл норовил насадиться на Петра всё резче и сильней, пока звуки липких от смазки и пота шлепков вместе с хриплыми стонами, срывающимися на крик, наполняли небольшое и вмиг ставшее душным пространство русского штаба. Острая боль буквально парализовало всё тело шведского короля. Карла уже терзали представления о дальнейших действиях русского царя, заставляя забиться в судорогах. Вновь участилось дыхание. Сердце колотилось в бешеном ритме, не желая успокаиваться. 27-летний Король проклинал партнёра и всё, что с ним связано. Он был зол на него, и эта злость мешалась со страхом. Страхом, вызванным беспомощностью и жалостью перед ним. Царь стал входить глубже, сжимая одной рукой ягодицы и широко раздвигая его ноги. Пётр Великий, уже полностью охваченный волной страсти, просто вбивался в податливое ему тело, которое уже второй раз собирается кончить. Глаза короля закатились, и он, практически задыхаясь, беззвучно хватал ртом воздух. Романов был просто прекрасен в своей отрешённости от мира и полной сосредоточенности на собственных мужских потребностях. Наконец он вошёл до конца, и Карл громко застонал от боли, широко распахнув глаза так больно ему ещё не было. Вновь Государь резко бёдрами двинул, и тут же застонал Карл сладостно, чувствуя, как плоть государева на всю длину проникает в него, теплотой приятной внутри заполняя. Не подумал более ждать Пётр Алексеевич, да стал двигаться тут же, крепко Карла за бедра узкие держа. Больно, конечно, было ему, все ж не подготовлено было его тело хрупкое для грубости такой, но заставил себя шведский король о боли этой не думать, отпустить ее, да в ощущениях более приятных да ярких раствориться. 37-летний русский царь обхватил возбужденный его член, стал двигаться быстрее и ласкать мужчину в такт движениям. Вскоре он почувствовал, что Карл на пределе и стал стонать как можно громче. 37-летний Пётр Великий давит, толкается безжалостно и тут же мысленно извиняется перед своим любовником, который уже готов кончить от одного только слова, только прикажи сиплым голосом в этой скверной тишине; одни только поцелуи, такие грубые, бесцеремонные причмокивания в его стиле вызывали у него львиную долю возбуждения. Карл мучительно с громкими стонами изгибался в спине. Казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из грудной клетки от нахлынувших неприятных эмоций. Разум обоих мужчин стремительно стягивается библейским и допотопным пороком. Пётр Алексеевич разводит его ноги в стороны, устраиваясь ближе. Громкому стону не даёт вырваться наружу вовремя приложенная к его губам ладонь императора. Карл заметно прогнулся в спине, стоя раком его ресницы, немного вздрагивали, время от времени. Карл он почувствовал резкую боль, когда Пётр Великий вошёл в него, грубо и резко, разрывая. Возможно, что эта боль и пробудила его сознание. Государь входит медленно, позволяя привыкнуть к новым ощущениям, оглаживая свободной ладонью плоский живот секс-партнёра. Мощные толчки вперед и назад. Плоть встречалась с плотью вновь и вновь, теперь уже и Карл дышал прерывисто жадно глотая воздух, закусив нижнюю губу. Блондин вскрикивал каждый раз, когда мощный и довольно внушительных размеров член императора полностью резко проникал в него, чётко попадая по его простате. 37-летний Пётр Великий продолжил активно двигаться, параллельно стимулируя руками влажный член своего нового любовника, что сводило его с ума. Король уже вошёл во вкус и тоже медленно застонал, ухватившись за бёдра любовника. Он вдалбливался в свою жертву, от чего та не прекращала стонать и извиваться. С каждым толчком король выгибается от боли и надрывно стонет, словно раненый на охоте зверь. Карл бьётся, трепыхается, мычит и, потеряв надежду на спасение, затихает словно рыба, пойманная в сеть. Пётр Алексеевич толкается снова и снова. Карл XII Пфальц-Цвейбрюкен безвольно стонет. Карл, пытаясь, отдышаться начинает стонать сквозь закушенные губы и при очередном мощном толчке, который сотряс его тело, словно разряд молнии Карл застонал во весь голос, закусив губу, широко раскрыв глаза. Король стонет громко, извивается умирающей змеёй. Пётр I Великий, чувствует, как грешное нутро туго обхватывает разгорячённый уд мужчины. Внутри словно разгорается огонь, скрепляя души общей страстью. Романов насаживает его всё глубже на свой большой половой орган. Он ускоряет ритм толчков. По помещению пронеслись мощные и ритмичные толчки плоти о плоть. Блондин особенно сильных толчков и от каждого движения постанывал и иногда вскрикивал. Стонал он так, как может стонать только мужчина. Никогда этих стонов не услышит женщина, потому что при женщине ни один мужчина не позволит себе стонать, демонстрировать свою слабость в удовольствии. Карл уже затрясся в мощном анальном оргазме и громко закричал на весь зал, закатив глаза от странного сексуального наслаждения, которое буквально парализовало всё его тело. Государь двигается медленно, заполняя его изнутри и его переполняют, эмоции, ему хочется чтобы этот акт длился бесконечно. Карл XII Пфальц-Цвейбрюкен стонал при каждом новом толчке, которые поражали его как электрические молнии и он почувствовал приятную слабость, которая поразила его тело. Сбивчивые стоны мужчин учащаются, свидетельствуя о близости интимной разрядки. Карл отвечает ему, подается навстречу, влажные от смазки и пота ягодицы бьются об него. Уши заполняют похабные горловые звуки. Русский царь же был как животное, волны похоти, запахи пота вожделения, исходившие от него, обволакивали и лишали разума главы шведского короля. Сбиваясь с ритма он, наконец, попадает головкой по какой-то точке G. Романов не может сдержать протяжного стона и цепляется за плечи любовника. Однако от ощущения, такого нового и неизведанного, когда узкая глубина туго обхватывает достоинство. Романов уже был готов кончить в него. Карл громко простонал, и стон его граничил с вскриком. Царь старается быть медленнее, ведь он ни в коем случае не хотел навредить невольному пленнику его сексуальных игр шведскому королю, как ни крути, но в силу его беспомощности не может сдерживаться, и потому толчки становятся быстрыми и резкими. Пётр Великий, ворвался в него преодолевая, сопротивление и сразу взял быстрый темп, не обращая внимания на то, как вздрагивает тело короля от каждого толчка. Каждое движение – глоток вина. Пётр Алексеевич уже небрежно двигался взад и вперёд, крепко сжав бёдра мужчины прикоснувшись рукой к твердо стоящему члену любовника, налитого кровью. Карл истошно закричал на весь штаб, широко раскрыв рот, так что чуть у него барабанные перепонки не лопнули от очередного гортанного стона, который был, соизмерим с разрядом электрической молнии, но любвеобильный Пётр Алексеевич хотел продлить этот райский момент как можно дольше. Чем дольше все происходило, тем легче становилось обоим. Пётр Великий случайно задел бугорок простаты Карла громко вскрикнул, выгнув спину. Государь провёл рукой по его бедру, взял его за коленку и приподнял, как можно сильнее раздвинув ему ноги. Он начал ускорять темп и всё быстрее и быстрее делал резкие толчки, входя в любовника, как можно глубже. Правитель провёл рукой по его светлым волосам и мужчины сами не совсем понимают, где проходит эта грань между наслаждением и пороком. Карл не сдержался и мучительно застонал во весь голос, закрыв глаза и грациозно выгнул, спину. Король тихонько заскулил, и это очень понравилось его половому партнёру ведь с каждым разом он стонал все громче и громче это, безусловно, возбуждало сознание шаловливого русского царя. Карл, кажется, забыл, как дышать и жадно глотал воздух. Пётр Великий по миллиметру проникал в него, меняя темп и провёл, рукой по спине. Новый мощный толчок пронзил тело короля, словно электрический заряд и жалобно простонал почти шёпотом и старался не думать об этом и хотел, чтобы это поскорее закончилось. Внизу живота Карла растеклась неприятная боль, которая так не похоже на обычное сексуальное возбуждение. Анальные мышцы шведа нестерпимо сокращаются так сладкое расслабление настигает Петра Алексеевича. В надежде хоть как-то усмирить жуткую жгучую боль внизу живота, Карл выгнулся, но от этого боль стала только сильнее, т.к он только сильнее насел на его член. Шаловливый Пётр Великий незаметно усмехнулся его глупости. Он хотел немного пощадить его, дав ему возможность привыкнуть, но терпения у него не хватило. Желание было сильнее. Он слишком сильно хотел его. Не дожидаясь, когда она привыкнет к нему, он начал двигаться в нём с каждым толчком проникая по миллиметру всё глубже. Романов раздвигает ягодицы шведского короля нетерпеливо ёрзающего по кровати всё это время он входит одним резким толчком и слабо морщится от встретившей его узости анального прохода. Карла бросает вперед, он захлебывается стоном, сжимаясь еще сильнее. Карл выгибается под жаркими крепкими поцелуями и стонет. Громко, пьянящее, моляще. Они вновь трутся возбуждённой плотью, срывая с губ полузадушенные стоны. Пётр I Великий перехватывает его бедро одной рукой, а второй направляет член внутрь. Он проталкивает свою головку, ощущает, как натягиваются мышцы вокруг, как его любовник превращается в сгусток сексуального напряжения, и ласково гладит его по упругому бедру. Проходит не меньше минуты, прежде чем неправдиво молчаливый Карл XII Пфальц-Цвейбрюкен запрокидывает голову назад и подаётся вперёд, с тихим шипением пропуская в себя царя из династии Романовых. Пока король заходится в стонах и вскриках, пока его колени так сгибаются, что он подталкивает его полового партнёра повыше, а тому удаётся удержаться только благодаря упору на руки. Пётр Великий разрабатывал его быстро и качественно, но у невольного пленника сексуальных игр опального революционера больше не было сил терпеть это. Карл болезненно всхлипывал, кусал губы в кровь, но позволял мучителю делать с его телом всё, что тот пожелает, наверное, от бессилия. Слишком боялся, перечить ему или же не хотел унижаться пред ним? Ответом императору послужила бурная реакция любовника: он выгибался, стонал и жалобно умоляя прекратить, но его собственное тело не могло врать. С краешка его рта незаметно стекала тонкая струйка слюны, видно, появившаяся от сильного наслаждения. Однополые любовники стонали уже синхронно, пытаясь дойти до оргазма. Карл чуть скривился, но пока было сложно понять, от дискомфорта или от удовольствия. Император двигался в нём аккуратно, но уверенно, ловя каждое мимическое изменение на его бледном лице. В какой-то момент член Петра дёрнулся, и Карл, просящее застонав, поддался к нему, насаживаясь на всю длину члена. Король вскрикивает, и из глаз невольно льются слезы. Боль была слишком пронзающей. Немного не рассчитав с силой Романов, сильно сжимал его ягодицы, на которых точно останутся синяки, только украшая это тело. Член его истекал предсеменной жидкостью, и Пётр Алексеевич настолько увлёкся умопомрачительной красотой самозабвенно извивающегося под ним блондина, что перестал напрочь игнорировать позывы собственного тела. Волны удовольствия сильно захлестывали оба мужских тел, и Карл уже не мог больше терпеть ноющую боль, наслаждение, эти порывы радости — всё это объединялось в один гремучий коктейль. Слишком много ощущений и эмоций для своего тела. Швед сам перестал уже что-либо соображать. Он стонал не намного тише нечаянного любовника. Ещё минутка и шведский король не выдерживает, прижимаясь ближе к горячему телу мужчины с громким вскриком. Теперь удовольствие смешивалось с сильной болью, придавая ощущениям новый, интересный оттенок. Романов понял, что шведскому королю уже не так больно от резких фрикций, и он приступает толкаться навстречу, вздыхая от наслаждения, а иногда выдавая тихие стоны. Из горла Карла вырвался глухой крик, который был заглушен влажным поцелуем. Пётр Великий старался подразнить так давно желанного им Карла. 27-летний король уже, затрясся в мощном анальном оргазме и громко закричал на всё помещение, закатив глаза от странного сексуального наслаждения, которое буквально парализовало всё его тело. Царь Пётр I вошёл ещё глубже в него. Наконец он начал медленно выводить член, охваченный мягкими и одновременно крепкими стенками заднего прохода, а затем медленно вводить, обратно. Карл начал стонать, закатывая глаза, на что Пётр лишь усмехнулся и ответил резким введением члена в его податливое тело. С замиранием сердца Пётр Великий огладил бёдра короля, задохнувшись от этой дурманящей близости: как никогда, он был так близок к тому самому, запретному, недоступному и, осознав, что не может боле оттягивать этот момент. Карл XII мучительно выгнулся в спине и издал протяжный стон на весь подвал тюрьмы, но тут же стыдливо закусил губу, густо краснея, стонет и извивается под умелыми резкими движениями Всероссийского императора, а он сам толкается бёдрами вверх, проникая вовнутрь полностью до самого конца. Пётр Алексеевич выгнул спину, чувствуя как его тело бьётся, сладкой истомой и начал яростно насаживать на свой член, издавая стоны в унисон с его партнёром. Оба задыхались от невообразимого потока ощущений. Весь мир будто и остановился, и вместе с тем завертелся со скоростью света. Это настолько неправильное и такое страстное занятие. Пётр Алексеевич поглаживал раскрасневшиеся бёдра Карла, и он входил в него с невероятно пошлым и громким ритмичным звуком и с громкими шлёпками на всё помещение, но этот звук подавляли ответные стоны 27-летнего Карла, сквозь закушенные губы. Страсть лилась из них бурными потоками навстречу друг другу. Не выдержав Романов бурным потоком излился в шведского короля, обдавая горячие стенки вязкой белой жидкостью, сделав ещё пару резких толчков Пётр Великий вышел из него с чувством собственного достоинства. Карл не успел, опомнится, как император делал ему горловой минет, заглатывая до яичек под его оглушительные и страстные стоны на весь штаб при этом император Пётр Великий никого не стеснялся. Пётр Алексеевич искусно, скользил губами по его половому внушительных размеров органу и при этом испытывая бурный оргазм и снятие усталости. Шведский король Карл XII Пфальц-Цвейбрюкен старался не думать, что делал царь Пётр I Великий своими губами и кому, но это получалось с трудом и в сердцах Карл проклинал императора и одновременно стонал сквозь закушенные губы от такого райского наслаждения.— А вы со своим сердечным ?другом? Меншиковым вы то же самое делаете по ночам в перерывах от боевых действий в ходе Северной войны, — язвительно прошипел шведский король в след государю и слово ?друг? он как бы специально выделил. — У меня ничего такого постыдного не было и я фактически вытащил его из грязи в князи мол дескать он был торговал пирожками поэтому он мне благодарен и зело?** привязаны друг к другу и люди в этом находят что-то гнусное, но это плод их бурной фантазии и не более того, — с чувством собственного достоинства и как можно лаконично объяснил Пётр Великий королю. — Надеюсь, на этом мои мучения закончатся, — дрожащим голосом проговорил Карл с заметным акцентом, вытирая рукой пот со лба. — Конечно, я своё слово держу! — усмехнулся Романов и отвязал от кровати мужчину.