Спасти рядовую Рейчел (1/1)

Я вылетел из-за стола и рванулся к журналу, лихорадочно перелистывая в поисках допущенной мною роковой ошибки. Когда поиск не принёс результатов, я торопливо записал самые последние события, чтобы перечитать и их тоже. Но и это не помогло.Как такое могло случиться? Когда?____________________________________________Я не стал задавать Рейчел вопросов, по крайней мере, до тех пор, пока не принял все необходимые в такой экстренной ситуации меры. Единственное, что я спросил сразу – почему она не рассказала мне раньше.Почему она так поступила? Мне интересно знать, но не важно. Что бы она ни сделала, по каким бы то ни было причинам, Рейчел – моя сестра. Она была со мной с самого начала, и будет со мной до конца. Я ни за что её не потеряю.Но когда Рона неминуемо узнает правду, Рейчел окажется в опасности. Против Роны выступать, хоть бы и защищая сестру, я не хочу. Надеяться, что она её простит, не могу. Значит, остаётся только одно – бежать.Ну, сначала напиться, конечно. Уж когда твоя счастливая жизнь с любимой пони и планы присоединиться к её компании крутых убийц разваливаются так внезапно, напиться это обязательно, по-моему. Ну а затем бежать. Причём сразу из Гарраны. Жаль, конечно, расставаться со столь вдохновляющим городом (не говоря уже о той, что за ним присматривает), но мне не впервой обрывать все связи и начинать в чистом поле с чистого листа. Да и не во второй.Ну, если судить по прошлому разу, то не то чтобы прямо все связи… Где нынче Дженни, интересно? Давненько я что-то от него не слышал.____________________________________Лучше бы я не спрашивал.Первое, что я почувствовал, когда пришёл в себя, это саднящая, ноющая боль на всём протяжении тела. Второе – присутствие рядом кого-то с исключительно прямым, бесхитростным дыханием. После месяцев в обществе таких, как Мерайя или Плевок, это интриговало.С мучительным трудом раздвинув упорно не желавшие шевелиться веки, я различил силуэт пони, склонившейся надо мной. Тёплые воспоминания об аналогичной ситуации пару недель назад смыло ледяной волной осознания изменившегося контекста.?Рона!? – я попытался в ужасе ахнуть, но обнаружил, что клюв меня не слушается, и пропускает наружу только невразумительное мычание, несколько постыдное для меня, мастера слова. Правда, когда я различил силуэт почётче, я несколько расслабился. Эта была другой расцветки, менее крепкой комплекции, и имела маленькое отличие от Роны в плане строения организма – хуй во лбу извините, не удержался.Вздох облегчения, который я испустил, был, впрочем, всё равно не к месту. То, что меня с пьянки подобрала на этот раз не Рона, ещё не значило, что Рейчел в безопасности.Боль была очень сильна, и усиливалась с каждым движением, но я не обращал на это внимания. Вскочив, я огляделся, рискуя свернуть себе шею, и не обнаружил рядом сестры. Дом был, к слову, красиво украшен, но это я отмечаю лишь сейчас, ибо тогда мне явно было не до эстетики.– Рейчел, – выдавил я вопросительно.– Паприка, – поправила единорожка с некоторым укором. – Впрочем, едва ли тебя можно винить за то, что ты не запомнил имени, учитывая, в каком состоянии мы тебя подобрали. Кстати, о твоём состоянии. Ты почему двигаешься? Вернись в постель, пока не развалился!Маленький уголок сознания, что был обуян паникой по поводу исчезновения Рейчел не столь сильно, что остальные, отметил забавный, но приятный слуху акцент пони.– Где... Рейчел, – я заставлял клюв шевелиться голой силой воли.– Когда мы тебя подобрали, с тобой был только этот колючий пакостник, которого Хас называет ?спиногрызом?. Ты про него?– Нет, Спиногрыз – это Спиногрыз, – ответил я. – А Рейчел – это... – я осёкся, осознав с тоской, что в этот момент Рейчел бы встряла, сказав ?Рейчел?...– Рейчел, – сказала Паприка.– А ну не воруй её реплики! – закричал я, и малость пожалел. Во-первых потому, что челюсть схватило так, что я рухнул на кровать скрючившись, во-вторых, Паприка обиделась.– Будешь так кричать на своих спасителей – пожалуюсь Хасу, и он тебя выгонит.– Хас – это который сан? – уточнил я.– Ах да, точно, он же говорил, что вы знакомы, – припомнила Паприка задумчиво.– Да, это тот самый, – кивнул я убеждённо. – Не, этот не выгонит. А когда вы меня подбирали, его не смутило отсутствие в комплекте целой Рейчел? – поинтересовался я кисло.– Да кто такая эта ваша Рейчел? Та прости... простите, грифина, которая пыталась отогнать нас и забрать тебя выхаживать к себе?– Нет, Рейчел не грифина, хотя она и моя сестра. Рейчел – мушкет.– Наконец-то объяснил… хоть и стало ещё более непонятно, – выдохнула Паприка. – Нет, мушкета с тобой не было. Только твоя тетрадь и книги. Но...– Читала? Понравилось? – поинтересовался я, пока пытался встать.– Я не умею, – скуксилась единорожка. – Хас обещал научить, но мы с ним совсем недавно...– Вот пусть этим и займётся, а мне надо идти, – я наконец поднялся на лапы, употребляя все силы на то, чтобы держаться на них ровно.– Ты так сдохнешь, – заметила Паприка с заботливым безразличием. – Ты лучше полежи пока, а...– Если я постоянно рискую жизнью по пустякам, то кем я буду, не рискнув ради сестры? Я должен её найти.– Ты дашь мне договорить или нет? Хас уже ушёл её искать!– Значит, всё-таки не забыл, – я улыбнулся (если это можно так назвать в моём состоянии). – Но не буду же я сидеть сложа когти, пока какой-то там Хас ищет мою личную родную сестру?– ?Какой-то Хас?, – повторила Паприка недовольно. – Эх, я бы удержала тебя силой, но боюсь, так я тебе только сильнее наврежу. Помочь тебе одеться?– Да, спасибо, – вздохнул я с некоторым облегчением. Перспектива проталкивать лапы в рукава плаща в нынешнем моём состоянии меня слегка беспокоила.Пока новая знакомая помогала мне, я спросил:– Ах да, к слову, почему у меня всё так болит? От того, что напиваешься до беспамятства, такого не...– А ты сам не помнишь? Странно, вырубился ты вроде только после того как доктор тебе клюв вправил… Ну в общем, насколько я поняла, ты на самом деле почти ничего не пил, – ответила Паприка. – Трудновато было бы пить, пока тебя избивают до состояния мешка с кровью, – хмыкнула она.Я разглядел себя в бочке с водой и окончательно провалился в отчаяние.– Как же я теперь... Мне нужна моя внешность, чтобы... чтобы... быть в центре внимания!– Да ты не волнуйся, Хас приводил доктора, он сказал, всё заживёт через пару недель. Однако, даже если очень завидуешь чужой внешности, это не повод её портить, – пони покачала головой неодобрительно.– Завидуешь чужой... – повторил я задумчиво. – Дженни! – придя к логическому выводу, я начал припоминать, что произошло в таверне. – Значит, решил отнять у меня всё... Долго же собирался, – прошипел я, двигаясь к выходу так быстро, как только мог в своём истерзанном теле.– Если встретишь Хаса, скажи ему, что я пыталась тебя остановить! – напутствовала Паприка на прощание и захлопнула за мной дверь.В таверне я застал Хассана расспрашивающим посетителей о Рейчел и Дженни. Завидев меня, он затрусил в мою сторону с обеспокоенным выражением морды.– Что ты тут делаешь? – обеспокоенно заржал скакун. – Тебе надо восстанавливать силы!– О каких силах идёт речь без моей Рейчел? – парировал я. – Узнал что-нибудь?– Дженнарино, судя по всему, говорил что-то насчёт того, сколько он сможет выручить за трофей, – промолвил Хассан. – Так что подозреваю, что он намеревается продать Рейчел. Но я ещё уточняю. Ваша драка довольно быстро закончилась, так что свидетели больше обратили внимания на то, что Дженнарино сделал перед…– Мою сестру!? В рабство!? Убью и сожгу!!! – заклекотал я вне себя от ярости. – Ублюдок... – добавил я уже с меньшим запалом (почти жалобно), когда меня скрутил новый приступ боли.– Да нет же, Фокс, в оружейную, – поправил Хассан терпеливо.– Значит, мы туда же! – припомнив, где ближайшая оружейная, я двинулся к выходу, по пути прихватив бутылку с чьего-то стола. Для облегчения страданий.В оружейной меня ждал ещё один старый знакомый. Который залился исключительно удовлетворённым и счастливым смехом при виде меня. Я и не предполагал, что Антонио способен на такие эмоции.– Рад меня видеть? – удивился я.– Да нет конечно, – ответил Руэда, вытирая слёзы. – Просто увидел тебя таким избитым и потерянным и на душе сразу так тепло стало. Теперь ясно, почему Гоццага заходил с таким самодовольным видом... Ну, конечно, он его немного изменил, когда увидел, в чей магазин заглянул.– Он был здесь, отлично, – выдохнул я. – Рейчел у тебя?– Да...– Чудесно, неси её скорее сюда!– Минутку, – вмешался Хассан. – Дженнарино заходил к тебе, и ты просто купил у него мушкет?– А почему я не должен был? Выгодная сделка есть выгодная сделка, а я грифон, в конце концов. Нет, разумеется, после этого я его скрутил и...– Да-да-да, всё это здорово, где Рейчел?– У меня, как я и сказал, – ответил Антонио невозмутимо.– Так какую Селестию мы ждём? – я начал закипать. – Неси её сюда!– А я должен? Я честно купил его за деньги.– Предлагаешь мне платить, чтобы вернуть собственную сестру? – зашипел я. – Это неправильно! Хассан, заплати ему.Скакун с обречённым вздохом достал монеты из сумки, и дорогая сестрёнка скоро была у меня в лапах.– Ты жива, – моей радости не было предела.– Ну, это неудивительно, – ответила Рейчел. – А вот то что ты жив!.. Я думала...– Плохо думала, бестолковая, – хмыкнул я. – Ты козёл, Антонио, но спасибо, что сохранил её.– Да-да, на здоровье, проваливай уже наконец.– Да, конечно, но ещё кое-что... Так что ты там сделал с Дженни? Мне просто любопытно.– А что с ним можно было сделать? Отправил под стражей на губернаторский корабль. Скоро его перевезут к Жюльену на его новую базу.– Спасибо. Хассан, идём, – я вышел на улицу и наконец-то вздохнул счастливо. Конечно, это не решало проблем с Роной, моим физическим состоянием и куда мне теперь двигаться дальше, но самое страшное было позади.Хотя это с какой стороны посмотреть.– Фокс, – робко окликнул Хассан, – ты куда? Наш дом в другой стороне.– А, приглашаешь на ужин? Спасибо. Обязательно загляну. Но сперва, хоть история о спасении сестры подошла к концу, я думаю, небольшой эпилог для успокоения души будет к месту. На пристань!– О нет, – промолвил скакун. – Послушай, ты точно хочешь влезть в новые проблемы после всего, что уже случилось между тобой и...– Да что может случиться? Он в цепях, поверженный, теперь всё, что его ждёт, это приговор преданного им капитана. А после всего, что случилось между мной и им, особенно после последнего раза, я точно заслуживаю возможность поглумиться над ним в последний раз. Ну, ты можешь сходить со мной и проследить, чтобы я не слишком разгуливался, если волнуешься. Ах да к слову, спасибо что подобрали меня и выходили, но как ты-то оказался в таверне, мне интересно? У тебя же эти твои обычаи.– Ну, Паприка хотела повидать свою бывшую коллегу, – отозвался Хассан смущённо. – А я...– Наконец-то нашёл своё счастье, – хмыкнула Рейчел.– Точно, – согласился я. – Мы оба рады за тебя, старый друг.– Ну, мы ещё недавно познакомились, так что я ещё не знаю... Но с тем количеством средств, что оставил мне Жюльен на прощание, разве я мог оставить её выживать на улице?– Как трогательно, – протянул я. – Я запишу это в журнал особенными чернилами. О, кстати. Один хрен торопиться некуда.Пока делал запись, я вспомнил слова Хассана в таверне и поинтересовался:– А что, кстати, сделал Дженни перед тем как напасть на меня, чтобы на это обратили больше внимания, чем на драку?– По словам свидетелей, – Хассан переступил с копыта на копыто в тревожном недоумении, – он пришёл с верёвкой и старинным мечом. На верёвке он вздёрнул какого-то грифона, а мечом зарубил его спутницу…– А ведь хвалился, что лишние жертвы не любит, – удивилась Рейчел. – Зачем ему понадобилось отвлекаться на такое, когда ты был совсем рядом?– Да наверное просто правду ему сказали, когда разглядели, – отмахнулся я. – А он же у нас такой чувствительный.______________________________________________________Стоявший на вахте матрос с понимающей ухмылкой пропустил нас в трюм, когда услышал, что нам только над пленником поглумиться.Дженни спал. Ну правильно, чем ещё заниматься, когда ты прикован цепями в углу в полумраке, и дотянуться, чтобы занять себя, не до чего. Но мы пришли как раз за этим.Рейчел разбудила Гоццагу, ласково пощекотав штыком.– Как дела, Дженни, дорогой? Надеюсь, тебе тут комфортно, – промурлыкал я. – Нас с тобой связывает та ещё история, скажи? Жаль, что она подошла к концу. Но я всё же решил проведать тебя в последний раз, ты рад?– Ты призрак, явившийся меня донимать? – спросил Дженни тоскливо.– Кто призрак? Я? Они ведь нужны для того, чтобы пугать народ, а страшный здесь только ты. О нет, я очень даже жив. Если смотреть на перспективу, гораздо более жив, чем ты, несмотря на все твои усилия исправить это. Ты постарался на славу, отдаю тебе должное: сделал из меня знатное месиво. Но знаешь что? – я наклонился поближе к пленнику и проворковал максимально сахарным голоском, – Я всё ещё красивее тебя, милый Дженни.Гоццага попытался клюнуть меня, а когда я с весёлым возгласом отдёрнул личико, заскрежетал клювом в бессильной ярости.– Несчастный, поверженный, проигравший Дженни... – продолжал я. – Ты, конечно, сокрушаешься, вопрошаешь судьбу, почему всё так обернулось. Ну что ж, давай подумаем вместе! Чем просто глумиться над тем, какой ты неудачник, разве не веселее будет разобрать, почему именно ты такой неудачник?– Легко, – проскрипел Дженни. – Все мои неудачи из-за тебя, Флинтлок.– Ой ли? А мне вот кажется, всё потому, что ты не ценишь ничего, кроме собственной гордости, и не понимаешь, что такое дружба. Вот...– Что такое грифон, если у него нет гордости? – зарычал Гоццага. – Никто из тех, кто меня оскорблял, не уходил безнаказанным!– Да, я примерно такой аргументации и ожидал от тебя, – я зацокал, выражая разочарование. – Но взгляни вот с какой стороны. Мы с Рейчел спорили, виноват ли я, что между нами всё так обернулось, и пришли к занимательному выводу. После неоднократных попыток подружиться с моей стороны, что сделал ты? Хо-хо! Ты пожертвовал старым Карфаксом, своей связью с командой, всем, что у тебя было, с единственной целью – отплатить мне. За что, спрашивается? За мелкие обиды? За то, что я такой симпатичный и пушистый? Ты жалок, Дженни. И дело даже не во внешности – никакая красота не компенсирует гнилой души.– Это ты мне об этом говоришь? – выплюнул Гоццага.– Ну кто-то же должен! Думается мне, Жюльен с тобой светски беседовать не станет.– Всё бы отдал, чтобы заткнуть тебя навсегда, – буркнул Дженни.– Так ведь мы только что обсуждали, как ты уже это сделал! – засмеялся я. – Правда, этого всё равно не хватило. Может быть, потому что моя жизнь стоит чуть больше, а может, потому, что ты неудачник. Ой, точно, мы же тут рассуждаем, почему ты такой неудачник... Что ты думаешь по поводу, Хассан? Твоя очередь.– Я? Я бы предпочёл остаться в стороне от этого, если позволишь, – скакун вежливо отказался от моего приглашения в дискуссию.– А он гораздо увереннее, чем был, – отметила Рейчел.– Должно быть, это Паприка на него так влияет, – улыбнулся я. – Хорошо, что у него всё...Но конечно, как вы могли догадаться, судя по длине записи, это было ещё не всё. О нет, то, что я считал эпилогом, было лишь началом сегодняшнего приключения.Не успел я закончить свою реплику, как… Гм, как бы мне получше описать, что произошло…Между тем, а что вы думаете о Дженни и причинах того, почему он такой неудачник? Оставлю место в конце записи, пиши, если захочется*; авось, я и сам доживу до того, чтобы прочитать и разобрать по частям тобою написанное. Ну а если не доживу, то в конце концов, мне не жалко, в это повествование и так уже кто только не влезал, а вам, наверное, скучно просто читать этот бумажный кирпич, поучаствуйте.Возвращаясь к повествованию... ну... Можно сказать, что я пал жертвой собственной самоуверенности. Мне не пришлось когтем о коготь ударить, а меня избавили от Дженни? Поверьте, в ретроспективе это ещё смешнее. И если прошлое столкновение я пережил лишь по счастливой случайности, то что могло помочь мне теперь, когда я был уже сильно побит, а Дженни лишь притворялся сломленным и, пока я распинался, упиваясь триумфом, в котором не было моей заслуги, берёг силы для рывка? Правильно, только новая счастливая случайность.Конечно, когда Дженни вырвался из цепей и повалил меня на землю, начав душить, я ещё не успел сообразить всего этого и прийти к выводу что вообще-то поделом мне. Вместо этого мысль о том, что я сейчас умру, меня наоборот очень огорчила.– Судьба всё-таки на моей стороне! Она привела меня в лавку Руэды ради этого самого момента!Сквозь пелену крови я разглядел, как чьи-то сильные копыта оттаскивают Дженни от меня. Сперва я подумал, что это, как и в прошлый подобный раз, Хассан, но затем знакомый голос незнакомо блёклым тоном произнёс:– Ну всё. Поиграли и хватит.– Рона! – выдохнул я, вытирая глаза. – Ты... пришла убить Рейчел?– Нет, – ответила Рона. – Чтобы убить Рейчел, надо убить тебя, а это не входит в мои планы. Но я знаю, кого надо убить. Если хочешь заслужить моё доверие, конечно. Вперёд. Заверши своё задание. Давно пора.– Так, давай уточним. Ты простишь Рейчел и мне все обиды, если мы убьём Хассана. Так?– Да. Скакуну не следует жить.– О, окей, – воскликнул я, чувствуя, что мне почему-то тяжело выделять интонацию в голосе. Не желая вешать грех на невинную сестрёнку, я воспользовался одним из своих ножей. Точный бросок вогнал его в горло скакуну, откуда немой вопрос вылился красным ручьём. Хассан рухнул на колени, а затем на бок, и затих. Впрочем, он голоса и не подавал.Зато Паприка, которая в этот момент заглянула в трюм, сказала много всякого разного.– Хассан? Грифон на входе сказал, что ты зде?.. сь, – закончила она, осёкшись, а затем издала пронзительный визг, кинувшись к бездыханному телу своего друга. Долго уговаривав его встать, успехов она не добилась. – Фокс, зачем? ...Ты его убил!? – выпалила Рона, потрясённая и тронутая зрелищем.– Что!? Я же... Ты же сама мне приказала! – я растерялся. И тут до меня дошло.Я наконец вспомнил, что было в таверне; до того, как напал Дженни. Вспомнил нашу с Рейчел беседу, когда она рассказывала, как и почему выдавала ассасинов.?Я сначала не обратила внимание на то, что с кем-то беседовала; думала, это был всего лишь голос в голове, такой же, как я сама?, – сказала она тогда.– Это была не ты, – произнёс я, словно по голове ударенный. Впрочем, я действительно получил не один удар по голове, но это к делу не относится. – Не ты приказала.– Ты... я наконец-то нашла... а ты отнял, – выдавила Паприка, заикаясь и давясь слезами. – Я... заставлю тебя заплатить... вот увидишь! – взвыла она, пулей вылетая из трюма. Я едва обратил на это внимание, ошеломленный осознанием.– Все эти странности, что происходили с нами в последнее время... Случай с абиссинским киллером, когда мы бежали из темницы... Разговор в оружейной, когда мы искали Зорро де Чиспу... За всем этим стояло одно и то же имя. Помнишь? – шептала Рейчел.– Сантьяго, – выговорил я, вновь чувствуя, как тяжело мне выражать интонации и эмоции. Словно... словно меня погрузили в желе. Только это желе затрудняло движения не физические, а душевные.Рона всхлипнула и неестественно изогнулась, когда из неё, пройдя по пути сквозь Дженни, вышла полупрозрачная фигура. По мере того, как фигура – знакомая нам после встречи в оружейной лавке фигура мрачного небритого грифона средних лет – уплотнилась, моя пони вместе с Гоццагой опустились на землю и стали мелко дрожать.– Что ты сделал с Роной, – спросил я, безуспешно пытаясь выразить возмущённую или хотя бы просто вопросительную интонацию.– Ничего. Твоя кобыла и Дженнарино Гоццага всего лишь в небольшом шоке, закоротившем их тела. Быстро оклемаются, – ответил Сантьяго так же бесцветно. – Нам с тобой как раз нужно немного времени, чтобы побеседовать без помех.– Я должен бы спросить, что ты такое, но я не вынесу лишней секунды твоей бесцветной болтовни, словно утягивающей всё глубже в пучину, – отозвался я, отчаянно борясь с отсутствием интонаций в своей речи. – Попробую догадаться сам.Но после минуты раздумий я понял, что даже не стану записывать сюда свои догадки. Сантьяго прочёл меня, как открытую книгу. Неудивительно, учитывая, что он напрямую общался с Рейчел и всё такое.– Ах, глупые смертные, вечно ищете самый простой ответ, не так ли? Типа я какой-нибудь невообразимый ужас из Внешнего Мира, или что-то такое. Недопонимание продвижению дела не поможет, поэтому позволь, я всё же объясню сам. Я – дух убийства.– ?Дух убийства?, – повторил я. – Что это вообще значит.– Помнишь каменную статую в лесу хепохепо? Их ?духа хаоса?, физическое воплощение хаоса как концепта? Думаю, Сантьяго похожее на него существо, олицетворяющее концепт убийства, – смышлёная сестрёнка мгновенно во всём разобралась. – И так же как дух хаоса представляет собой хаотическое сочетание частей тел разных животных, дух убийства воплощается в форме грифона – лучшей машины убийства, придуманной природой.– Достаточно точное определение, спасибо, сеньорита, – кивнул Сантьяго.– Здравствуйте, меня зовут Сантьяго, и я – дух убийства, – хмыкнул я.– Разумеется, это не моё настоящее имя, просто я использую то, что более удобно для грифонов.– А на самом деле тебя как.– Рикардо, – ответил дух грифона.– Засчитано, – посмеялся я.– Ладно, хватит шуток. В древней Эквестрии меня звали Никс. – Как безвкусно. Не возражаешь, если я застрелюсь, – отреагировал я.– Возражаю, – ответил Сантьяго невозмутимо. – Я здесь именно потому, что у тебя впереди огромное будущее убийцы. Ты должен жить, Фокс Флинтлок, чтобы другие умирали.– А, вот оно что. Хочешь, чтобы я присоединился к твоему культу.– Я никогда не встречал никого с таким потенциалом, талантом и страстью к убийству, как у тебя, Фокс Флинтлок. Особенно умилительно с твоей стороны было убивать на глазах собственной матери, да ещё с таким беззаботным весельем, – здесь должна была быть восторженно-восклицательная интонация, но вы уже поняли, какую атмосферу создавал вокруг себя Сантьяго. Атмосферу отсутствия любых эмоций. Атмосферу абсолютного спокойствия. Атмосферу пустоты.– А, видишь, тут мы сталкиваемся с проблемой, – заговорил я. – Я дал обещание Роне, поэтому не могу присоединиться к тамплиерам. Да и вообще мне ваша идеология не нравится.– Их идеология, – поправил Сантьяго. – Я покровительствую тамплиерам только потому, что они много и обильно убивают. А поскольку ассасины занимаются тем же самым, мне не составить труда сменить сторону. Кто правее, меня не заботит.– Я думал… мы с тобой заключили союз… Сантьяго, – выдавил Дженни, понемногу приходя в себя. – Почему ты не помог мне убить Флинтлока.– Смерть Фокса Флинтлока никогда не входила в мои планы, – ответил Сантьяго. – Ты был лишь тестом характера для него, Дженнарино Гоццага. К слову, тест этот принёс совершенно непредсказуемый результат, – мрачный ?грифон? развернулся ко мне, продолжая своё монотонное бормотание. – Ты без колебаний убил своего друга Хассана аль-Амаша, но отказываешься убить своего врага, который неоднократно грозил тебе смертью. Не понимаю. Почему.– Тогда я убью его самостоятельно, как должен был изначально, – воскликнул Дженни, совершая отчаянный прыжок в мою сторону с когтями наизготовку.И тут произошло то, что без присутствия рядом Сантьяго было бы совсем уж необъяснимым. Я так и не понял, как он это сделал, но Дженни, бросивший себя в меня, вдруг вопреки всем ожиданиям и законам природы резко замер в воздухе, на полпути ко мне, принял неестественно прямую позу – словно бы не живой грифон, а неподвижная кукла, – и начал медленно погружаться под палубу. Невероятным образом, Дженнарино тонул в твёрдых досках. Но прежде чем он скрылся из вида полностью, Сантьяго отменил свою странную магию, и передняя половина тела Гоццаги оказалась отрезана от задней, сгинувшей в недрах губернаторского корабля. Перестав быть сшитой по стойке смирно куклой в пользу (пока ещё) подвижного организма, Дженни с мучительными воплями заскрежетал когтями по полу.– Даже умираешь, как неудачник, – вздохнул я разочарованно. – Неужели не хватило сноровки начать тонуть с головы? Оставил бы после себя гораздо более красивое зрелище.– Ты... – прохрипел Дженни, – Гори... в аду... ггррх...– Спасибо на добром слове, я тоже тебя не забуду, – улыбнулся я. – А с Рейчел попрощаться не хочешь? Это она, между прочим, настояла, чтобы я вообще попытался с тобой помириться. Конечно, вышло что вышло, но намерения у неё были самые благородные, я бы на твоём месте отдал им должное.– Ты хотя бы сейчас можешь закончить этот фарс с ?Рейчел?!? – взревел Дженни из последних сил. – Это просто блядский мушкет!!!– ЗАТКНИСЬ! – завопил я, перекрикивая умирающего Гоццагу. Рейчел не стала ждать, пока я за неё вступлюсь, и ударила его прикладом в клюв. После этого Дженни больше не шевелился.Наступила тишина, в которой мы с сестрой осмысливали произошедшее, а Сантьяго терпеливо смотрел на нас и ждал. Тяжелая атмосфера, которую он распространял, вернулась в дело.– Жаль – не самого Дженни, конечно, а того, что он так и не ответил перед кем должен был, – но ничего не поделаешь, – наконец сформулировал я свои чувства. – Ну, разве что... – я медленно повернул голову в сторону Сантьяго и увидел, что Рейчел уже прицелилась в него. Сестрёнка знала, что у меня на уме, ещё до того, как это знал я сам! – Ты сделал кое-что, что не имел права делать.Что ты собираешься с этим делать?– Продолжать ждать твоего ответа, – ответил Сантьяго невозмутимо.– Ах, ответа он ждёт... – процедил я. – Ну знаешь что, Сантьяго. Даже отбрасывая в сторону то, что ты убил Дженни поперёк Жюльена, за что расплатишься... Я не очень люблю убийства. Ха, не ожидал, правда? Сеять хаос, беспорядок, недоумение – это мне нравится, это я с радостью. Но убиваю только вынужденно и даже с некоторой досадой, если не вовсе с болью. То, что я осознал это только что, не значит, что это неправда, – добавил я, оглядываясь на труп Хассана. – По-моему, каждая оборванная жизнь – это не очень хорошо... Ну, если только это не жизнь эквестрийского солдата, конечно, – я ухмыльнулся.– Иногда мне кажется, что я чувствую страх тех, кого лишаю существования, – подхватила Рейчел, зная, что Сантьяго её услышит. – Ну а, ты, дух Убийства, весь смысл которого – это лишение существования других... Боишься ли умереть сам?И сестрёнка выстрелила.Что, разумеется, никак не навредило могущественному сверхъестественному существу.– Значит, таков твой ответ, – произнёс Сантьяго. – Жаль, но в общем-то, у меня и без тебя хватает служителей... И потом, Антонио Руэда же меня просил тебя разодрать, – с этими словами дух Убийства направился в мою сторону и прошёл сквозь меня.И здесь я провожу черту, потому что ввиду произошедших вокруг (как я тогда думал) перемен мне представляется невозможным продолжать повествование, не отделив от уже описанного то, что за этим последует._______________________________________________________________Я оказался в покрытом зеленью холмистом поле. Холмы все были большими, тёплыми, мягкими, и приятными, как и густые облака, закрывавшие небо. Меж холмов, извилисто огибая многие из них, струилась чистая и резвая речка, стекающая в спрятанный в низине пруд. Вода в пруду была колючей и пахла порохом. Мне, правда, мешал ощущать всё это напрямую один маленький нюанс: я был нанизан на острые металлические штыри, составляющие ограждение, и истекал кровью. Но тем не менее, интуитивно я знал наверняка всё о той местности, в которой оказался.– Так я и умру? – подумал я огорчённо. – Всего-то недельки не дожив до восемнадцатилетия?Из первоначальной паники и отчаяния меня вытянула холодная, отрезвляющая речная вода, которая помогла мне осознать нелогичность происходящего. Откуда взялся забор в чистом поле? Что и от чего он отделяет? С какой стати Сантьяго, который так дорожит моим ?потенциалом?, будет меня убивать?Именно эти вопросы, сопроводив их призывом успокоиться и подумать, задала мне Рейчел.– Рейчел? Ты где? – спросил я. – Там же, где всегда была и буду, – отозвался поток холодной, освежающей мысли, – рядом с тобой, брат.– Я тебя не вижу, но… ладно. Главное, что ты жива, – вздохнул я облегчённо (насколько это было возможно со штырями в горле и груди). – Значит, я не умираю на самом деле… Но тогда что происходит?– Я полагаю, Сантьяго, как воплощение насильственной смерти, заставил тебя поверить, что твоё существование сейчас прекратиться. А способ, которым ты хочешь умереть, ты подсознательно выбрал сам, – рассудила Рейчел.Тут я и пришёл к выводу, позволившему мне развернуть направленный вовнутрь взгляд обратно наружу и вернуться в реальность.– Выбрал способ, которым хочу умереть… Но это не имеет смысла, – рассмеялся я, – ведь я не хочу умирать!___________________________________________________________– Наконец-то очухался! – счастливо воскликнула Рона. – Я уж начала думать, что ты откинулся как все остальные.Я оглядел трюм. Никакого мрачного небритого грифона в нём не было, только мёртвая половинка Дженнарино Гоццаги да трупы Хассана и пустившего нас с ним в трюм матроса. И конечно же, верная сестра рядом со мной.– Он заглянул проверить нас, и мне пришлось… – пояснила Рона виновато. – Думаю, не стоит здесь больше задерживаться. Сможешь встать?Я кивнул и последовал за любимой кобылкой. Никаких объяснений по поводу мнимого предательства Рейчел, смерти Хассана и прочих козней Сантьяго не требовалось: Рона, знал я, испытала всё то же самое, что и я. И мы вместе пошли домой.– Смотрите-ка, пацан которого на заборе распяли, – сказал кто-то из прохожих грифонов.– Да, только никого не распинали на самом деле, это просто газетная утка, – осадил его другой прохожий.– А каким способом ?умерла? ты, Рона? – спросил я непринуждённо, чувствуя себя как никогда свободным.– Я? От сифилиса, конечно! – рассмеялась Динсмейр.– Как думаешь, он вернётся? – как обычно это и бывает, я продолжил поддерживать разговор.– Кто знает, – Рона пожала плечами. – Но я его больше не боюсь. Знаешь, есть старое поверье, что хаос творится не благодаря существованию духа хаоса; напротив, дух хаоса существует благодаря происходящему в мире хаосу. Так же и в данном случае. Увы, Сантьяго никуда не исчезнет в обозримом будущем; но и пускай себе существует.– Одно только ещё хочу понять: с какой стати при всём этом Сантьяго ещё и поддерживал благотворительность? – вмешалась Рейчел.– О, мы как раз говорили с ним об этом! – оживилась Рона, которой я передал вопрос. – Убийство отчаявшегося обездоленного, который смерти скорее рад, нежели её боится, не несёт особой силы. А вот, напротив, убийство тех, кто на пике счастья благодаря вновь обретённым средствам существования и надежде на будущее…– Ясно, – поспешно заключил я, чувствуя, как передёрнулась Рейчел. – К слову, извини, что я убежал тогда; давай больше не будем расставаться? – предложил я.– Ах, да, насчёт этого… – Рона перемялась с копыта на копыто тревожно.– Что такое? – встревожился я.– Ничего, давай потом, – быстренько пошла на попятную кобылка. – Давай пока что как следует отдохнём.Я думал, что хотел возразить, но всё ещё не зажившие побои Дженни дали мне понять, что я ошибался. И мы с моей пони завершили наш день точно так же, как завершали все предыдущие: ужином, записью в журнал интересных событий и сладким сном в любящих объятиях.Да, Сантьяго был тем врагом, которого невозможно было победить. Но, хотя убийства не прекратятся, это мы, грифоны, пони и остальные, будем решать, когда умирать грифонам, пони и остальным, а не какой-то мрачный монотонный чудик.____________________________________________________________*Дженнарино Гоццага проиграл в конечном итоге потому, что не умел расставлять приоритеты. Защищать свою честь, это, несомненно, хорошее дело, но только до тех пор, пока для этого не требуется жертвовать собственным комфортным существованием. Остановись и забив на Фокса вовремя, он бы и сейчас мог вести спокойную, самодостаточную жизнь под крылом Жюльена дюКасса. – А.М.