1 часть (1/1)
Есенин сидел на краю кровати с веревкой в руках. Письмо написано, стул поставлен, веревка завязана в крепкую петлю. Есенин встает на стул, цепляет веревку под потолок, просовывает голову в петлю. Ему ничуть не страшно проститься с жизнью, ведь он никому не нужен. Совсем никому. Он всеми забыт, всеми ненавистен и даже Маяковский в их последнюю встречу поставил Сергея в неловкое положение, послав на три веселые буквы. Есенин закрывает глаза. Понадобятся всего три секунды. Какие- то три секунды мужества и все закончится. Вся боль, весь страх, уйдут вместе со смертью…Гробовую тишину нарушает настойчивый стук в дверь. Есенин прекрасно знает, что это пипёрся Маяковский. Он молча разворачивается к окну. Стук становится все более и более настойчивым, а ещё добавляются угрозы того, что вскоре кое-кому вынесут дверь. Сергей бросил за спину:?— Маяковский, идите вон!Кого-кого, а Владимира ему не хотелось видеть сейчас.Видеть эту наглую, самодовольную, двух?метровую рожу. Эти карие, словно горький шоколад, глаза. Видеть бархатные губы, такие близкие, но в то же время далекие…Стук становился все настойчивей и настойчивей.Сергею так и хотелось снять петлю с шеи, слезть со стула, выйти за дверь и обматерить Маяковского самыми мерзкими ругательствами которые он знает, а после прижаться к широкой груди и вцепится в эти бархатные губы.—?Интересно, каковы они на вкус… —?зачастую думал перед сном Сергей, терзая вожделением грудь… и не только…—?Ещё минута,?— подумал Есенин?— ещё минуту хочу послушать его голос…Маяковский что-то кричал, бил кулаками об дверь, крупные слёзы стекали по лицу.—?Серёжа, открой! Не смей делать того, что ты задумал! Не надо, прошу тебя! —?Владимир из последних сил ударил кулаками по двери и как только она распахнулась он пулей влетел в комнату. Есенин уже перестал дергаться и безжизненно повис в петле. Володя подскочил и одной рукой обняв Сергея снял петлю с шеи. Дальше все происходило словно в страшном сне. Он отчаянно молотил кулаками по груди Сергея, целовал его губы пытаясь вдохнуть в них жизнь. Кричал, тряс обмякшее тело поэта, а после сел на пол и горько, горько заплакал.Маяковского трясло, ноги, руки—все отказывало. Почему он не пришел раньше?! Почему?!Владимир убрал золотые кудри со лба и осторожно прижал Сергея к своей груди. Он прижимал Есенина все ближе и ближе, покуда не почувствовал странное биение в груди Серёжи, и ему даже на миг показалось, что это бьется его сердце. Есенин тяжело вздохнул и приоткрыл глаза. Некогда ясный взгляд затуманился, и смотрел на Маяковского из-под ряда пышных ресниц.—?Какого хера ты здесь делаешь? —?с натугой спросил Сергей…