Боль. Она просто вернулась ему сполна (1/1)

Застолье было шумным и люди, которые принимали в нём участие, особой культурой и воспитанием не отличались. Кричали, матерились, буянили. И казалось бы, люди приличные, состоятельные, даже очень. Все бизнесмены или же тренеры, спортсмены-гонщики. А вели себя не лучше алкашей, собравшихся в дешёвом кабаке пятничным вечером. Ибо вообще не понимал, что он здесь забыл. Уже давно за полночь, а он обещал вернуться домой до того, как любимый уснёт. Но теперь Янь-Янь уже точно спит, и раз уж от него нет пропущенных звонков, значит и альфе не стоит беспокоить любимого. Ему же нездоровилось, так пусть отдохнёт и наберётся сил. А ему ещё какое-то время просто необходимо здесь находиться. Его нынешнее положение победителя заезда обязывает молодого человека это сделать. Но вот пить его не заставит никто. Он так решил. Он хочет увидеть сегодня своих любимых.Но всё же, в третьем часу ночи его из-за стола просто не выпустили, пока он не сделал несколько глотков пива. Его коллега в заезде, его соперник Сюй Кай сегодня был на удивление болтлив. Обычно он не отличался особой тягой к общению с соперниками, а тут прямо как прорвало. И ведь лип исключительно к Ибо. Человек, занявший в этих соревнованиях третье место, для него как будто и не существовал. Он-то и уговорил альфу сделать несколько глотков пива из бокала, что стоял напротив него с самого начала этих посиделок. Лишь бы только отстали и отпустили наконец к любимому омежке, лишь бы в его руки попасть поскорее, прижаться щекой к животику, поцеловать его и проспать вместе до полудня, прижимаясь друг к другу словно одно целое.Но что-то пошло не так ещё когда молодой человек покинул стены злачного заведения. И казалось бы, почти не пил, вышел на свежий воздух, а в голове резко помутнело. Ему стало как-то нехорошо. Прижавшись спиной к холодной кирпичной стене ресторана, он взглянул на звёздное небо, а потом вдруг рванул куда-то со всех ног.Он не понял и не помнил, как ему удалось добраться домой. Даже догадок на этот счёт не было. Память урывками подбрасывала воспоминания о том, как он открыл дверь в квартиру. Как включил в коридоре свет и затем, отыскав Чжаня, мирно спящим в их спальне, за ноги сбросил его на пол. Он не помнил, как наносил ему удары. Не понимал, что вообще происходит. В памяти осталось лишь состояние всепоглощающей агрессии. А по истечении времени в ночных кошмарах он слышал крики любимого и его мольбы остановиться. Что же с ним тогда произошло, раз он так накинулся на беременного омегу? Почему его целью стал именно он, а не кирпичная стена какого-нибудь дома? Ну, разбил бы он себе об неё голову и ладно. А то…Поначалу Ван Ибо даже и не думал о том, что на самом-то деле произошло. Ему было плевать на себя. Любимый в больнице. Их ребёнка спасти уже не удалось и больших гарантий на то, что выживет сам Сяо Чжань, тоже никто не давал. И что ему сейчас оставалось делать, как только ходить из угла в угол, подобно дикому зверю, попавшему в клетку? Все мысли были сосредоточены лишь на омеге. Он жил в стенах больницы, только бы поближе к нему. Сутки напролёт молился, чтобы его сокровище выжило, чтобы только врачам удалось его спасти. И так же он хотел держать его за руку в момент пробуждения. Ведь первое, что спросит Чжань-Чжань, это — где их ребёнок, почему он не внутри него, и когда на этот вопрос получит ответ, то спросит почему он никогда не родится. Ведь именно в момент, когда Ибо отсиживался под массивными дверями реанимационного отделения, он ничего не помнил. Тогда – ничего. Не осознавал, что случившееся с возлюбленным — его рук дело. Что же это за препарат-то такой был ему подсыпан, что так избирательно уничтожал воспоминания, врываясь в кластеры памяти человеческого мозга? Ведь только после пробуждения своего любимого альфа начал всё вспоминать. Точнее, с его помощью.Связи влиятельного отца помогли Ибо вопреки запретам изредка навещать омежку в палате реанимации. Так получилось, что в момент пробуждения любимого, он был рядом с ним, нежно поглаживая покрытую синяками и ссадинами руку. В тот ужасающий момент несчастный пытался прикрыть животик ладошками, поэтому рукам также досталось немало. Ещё удивительно, что переломов нет, отделался сильными ушибами. Хотя лучше б уж он руки переломал.И какой же была его реакция, когда он очнулся от столь долгого сна? Вопли, сопли, истерика и требования убрать от него этого человека? Нет, Сяо Чжань просто смотрел в глаза убийцы их ребёнка и беззвучно плакал. Плакал, вцепившись в его ладонь своей, перебитой. И ведь Ибо плакал вместе с ним. Смотрели друг на друга и обливались слезами. А молчали, пока омега не стал трогать свой живот. Потом только он первый подал голос.– За что?Этого вопроса в тот момент Ван Ибо не понял. Он не знал, почему ответа на подобное он ищет у него. Ему по силам сейчас было объяснить возлюбленному, почему он без животика и где их малыш, по крайней мере, на эти вопросы у него имелись ответы. Но не ?за что?.– Янь-Янь,…– Ибо, почему ты так со мной? Что я тебе сделал? – шёпот был еле слышным, так как сказывалась жуткая слабость.И всё, он опять вырубился. Повторно в себя пришёл лишь через несколько часов. Там уже состояние Сяо было чуть получше. Его осмотрел доктор, и собственно тогда же провозгласил приговор, в котором был виновен его уже бывший будущий супруг. И после ухода врача был подробный рассказ о случившемся. Он слегка отрезвил память Ибо.Почему слегка? Потому что картины случившегося всплывали урывками и чёткой последовательности не имели. Было больно. Безумно. А в конце возлюбленный добил его, бросив фразу, которая по сути ставила точку в их истории.– Ты понимаешь, что у нас с тобой уже ничего не может больше быть? – шептал убитый горем омега, неподвижно лёжа на больничной койке и глядя в одну точку. – Мне просто больно видеть тебя, осознавать, что ты где-то поблизости… Уходи! Просто исчезни из моей жизни навсегда. Единственное — я приказываю тебе, чтобы полиция ничего не узнала! Я скажу, что поздно возвращался домой и нарвался на отморозков, и что ты просто нашёл меня на улице и принёс домой, оттуда вызвав скорую. Ты тоже придерживайся этой версии, когда тебя будут допрашивать. Ибо попытался в этот момент раскрыть рот. Он хотел возразить. Сам желал во всём сознаться, дабы понести самое суровое наказание, которое может только предложить в этой ситуации правосудие. Ему было непонятно, почему любимый решил его выгородить. Хочет защитить? Но он этого не заслуживает!И всё же причина была не в этом.– Я просто не хочу этих разборок. Не хочу судов и прочей волокиты. Хочу обо всём забыть. Тебя хочу забыть, как самый страшный сон. Поэтому даже не смей! А жизнь расставит всё на свои места, и ты получишь сполна. Ты будешь знать о том, что совершил и будешь с этим жить.И он жил. Жил в страданиях без любимого человека, осознавая что причинил ему самую страшную боль, о которой только можно было помыслить. И это действительно было страшнее любого наказания от руки закона.Немного разложив по полочкам данную ситуацию, Ван Ибо стал размышлять о том, что же всё таки тогда случилось? Что такого произошло в тот день, когда сорвало крышу? Он долго об этом размышлял. Продумывал разные схемы, и вскоре все ниточки привели к одному концу. Ресторан!Они ведь отмечали его победу с соперниками и прочими важными шишками, что были задействованы в данном мероприятии. Именно там ему стало плохо, то есть уже на выходе. И как-то уж очень настойчиво участник, уступивший ему место победителя, проявлял интерес к его персоне. Раньше-то этот человек был крайне нелюдимым, а тут его как подменили. И вот оно — тот бокал пива! Ведь Ибо именно после него стало так плохо, а выпил он лишь пару глотков.Альфа начал собственное расследование. Сперва нашёл хорошего нарколога. Это был профессор местного медицинского университета, который отдал практике в своей отрасли добрых сорок лет жизни. Ему он описал своё состояние, конечно же, не вдаваясь в подробности, откуда у него данные познания. От него же он и узнал, что есть подобные вещества, которые могут вызвать беспочвенную агрессию, о которой человек может и не вспомнить вовсе, если вдруг ему посчастливится и он придёт в себя. Ведь в большинстве случаев человеческий организм не способен вынести такой препарат, особенно если имел место быть его передоз. Узнал, что именно это за вещество и где его можно достать. Там уже и сделал выводы.Ван Ибо понадобилось что-то около десяти месяцев, дабы докопаться до правды и быть точно уверенным в своих выводах. Тогда-то он и захотел сам расправиться с человеком, что из-за своей жажды славы сломал в одночасье целых три жизни. Ему, самому любимому на свете омеге и их не родившемуся ребёнку. Он только-только продумал жестокий план, как поймает этого урода, как и где будет его удерживать и что именно с ним сделает, как… В тот момент альфа понял, что Высший суд существует. Бог видит всё и у него невинный будет всегда отомщён, а виновный понесёт самое суровое наказание.Из новостных передач стало известно, что некий молодой человек был найден на трамвайных путях ближе к окраине города. Ранним утром. Точнее, не человек, а труп. Труп, который трамвай переехал пополам. Видимо, это случилось ночью и как там оказался этот человек, было загадкой. Вагоновожатый просто не заметил его и несчастного переехало пополам. Самым страшным было то, что бригада экспертов, прибывшая на место трагедии установила, что умер парень не сразу. Он испытывал страшнейшие страдания, будучи отделённым по пояс от нижней части своего тела. Причём, данный факт был из рода фантастики, но мучился он несколько часов. Обычно с подобными травмами люди умирают пусть не моментально, но в течение нескольких минут, а здесь было нечто непонятное.Это поистине была страшная смерть. Особенно когда знаешь, что помощи ждать неоткуда. Потом ещё диванные зеваки долго размышляли, что же такое мог натворить этот парень, раз ему пришлось пережить подобное. И лишь Ван Ибо было известно, что Сюй Кай ещё и мало помучился за свои грехи. Но всё равно он перенял на себя всю боль одного омеги, ему она просто вернулась и вернулась сполна.