Вот когда алмаз потерял сияние (1/1)

– Думаешь, что вершишь справедливость? Считаешь, что раз бросил вызов всему миру, то сделался великим?– В конечном итоге, это ведь ты наслал на Цзинь Цзысюаня смерть?– Глава Цзинь, на тропе Цюнци кто был целью засады? И кто должен был стать убийцей? Кто был главным инициатором? И кто попался на удочку? И кто в конечном счёте сейчас решил на меня напасть? И кстати, объясни-ка, каким образом я, находясь так далеко, мог управлять Вэнь Нином во время бойни в башне Золотого Карпа?– Вэй Усянь! Пускай даже Цзинь Цзысюнь первым замыслил убийство, тебе всё равно не следовало поступать так жестоко! Убить и ранить стольких людей!– Я понял, да! Если вы хотите убить меня, вам можно проявлять жестокость, действуя без оглядки. А если я защищал свою жизнь, то непременно должен был проявить сдержанность! Мою смерть вы сочли бы собственным невезением? Вам можно окружить меня и убить, а я не вправе дать отпор? Так или нет? – Дать отпор? Ха! Более тридцати погибших на тропе Цюнци были невиновны! Если решил дать отпор, то почему убил и тех людей?– А на горе Луаньцзан пятьдесят адептов клана Вэнь тоже были невиновны! Почему вы решили вовлечь их? – Ты! Да что за великую милость клан Вэнь тебе оказал, раз ты так стремишься защитить их? Вэй Усянь, тебе кажется, что если пошёл против всех, то ты герой, ты вершишь справедливость? Считаешь, что раз бросил вызов всему миру, то и сделался великим? – В конце-концов, это ведь ты наслал на Цзинь Цзысюня проклятье! – Могу я задать тебе вопрос? Каким доказательством ты располагаешь, чтобы подтвердить, что это был именно я? – А у тебя есть доказательство, что это не твоих рук дело?– Тогда позволь спросить ещё кое-что, почему это не может быть делом твоих рук? У тебя ведь тоже нет доказательств, что это не ты наслал проклятье. – Я? Нас вообще можно ставить в один ряд?! Даже не думай всех ввести в заблуждение! Наибольшее подозрение падает на тебя. Думаешь, мы не знаем, что ты затаил обиду на Цзинь Цзысюня больше года назад?!– Так кто же из нас пытается ввести другого в заблуждение? Ты верно сказал! Я познакомился с ним год назад, но если бы я хотел убить его, то сделал бы это ещё тогда. Разве стал бы я откладывать на потом? Такого персонажа, как он, и года бы не прошло, я бы забыл через три дня.– Вэй Усянь! Сегодня, можно сказать, ты открыл мне глаза. Я никогда раньше не встречал такого, как ты. Бессовестного и безнравственного злодея. Убив более тридцати человек, ты ещё смеешь оскорблять их в своих речах? Неужели в тебе действительно не осталось ни капли сочувствия, ни капли жалости? – Вэй Ин! Ты поверг меня в полное разочарование! А ведь я когда-то восхищался тобой. Говорил даже, что ты отлично подходишь на роль основателя клана. Теперь же, я содрогаюсь от омерзения. С этого момента, я объявляю тебя своим врагом! Раздался звонкий смех. Вэй Усянь подорвался с насиженного места и приземлился ближе к краю крыши.– Говоришь, восхищался мной? Но почему же я ни разу не видел тебя, когда ты мной восхищался? А когда все накинулись на меня с обвинениями, руганью и кулаками, то ты и выскочил? — и вновь раскатился волной громкий смех. – Ну и дешёвкой же оказалось твоё восхищение! Как ты сказал? Объявляешь меня своим врагом? Но твоё заявление о вражде и смертельной ненависти, как оно повлияет на меня? Будь то восхищение или отвращение – из твоих уст это звучит ничтожно. И ты всё ещё имеешь совесть кичиться этим? Большая стрела пронзила тело Вэй Усяня. Сотни пар глаз в оцепенении смотрели, как один храбрец осмелился нанести удар.– Попал! – Отличный выстрел! Но, не тут-то было, Вэй Ин с лёгкостью вытащил стрелу, возвращая её обратно.– Брат! Брат!!! Брат!!!!!! – в ужасе закричал мужской голос.Несколько воинов попыталось поймать упавшее тело…– И-и-и, стоп! Снято! – Фух! Сяо Чжань облегчённо выдохнул. Молодой актёр устало рухнул на том же самом месте, где простоял последних несколько минут съёмки. Сегодня выдался ударный денёк. Они работали без остановки, даже на перекус времени не было. И вот, только ближе к полуночи всем членам съёмочной площадки разрешили идти отдыхать. Сейчас стафф приберётся на площадке и можно будет отправляться в отель, который арендовали специально для актёров и работников киностудии.– Ты сегодня просто отлично выложился. К Сяо подошёл сам режиссер проекта ?Неукротимый повелитель Чэньцин?, чтобы похвалить одного из главных актёров своей картины. Это был талантливый мужчина невысокого роста и слегка полноватый. Глаза у него были добрые, но такие же замученные как и у многих здесь присутствующих. Только бедолага-то работал больше остальных. Если у кого-то из труппы хотя бы была пара минут на перекур, то без него здесь весь процесс станет как вкопанный.– Завтра выходной, надеюсь, послезавтра, с новыми силами, ты будешь так же великолепен.Молодой человек смущённо улыбнулся, снимая с себя тесный костюм Вэй Усяня. Перед камерами показывать усталость нельзя, но они на сегодня уже выключены, а значит можно и немного расслабиться, скорчить мину на лице а-ля ?я чуть живой? и поехать отдыхать.– Спасибо, мне очень приятно это слышать.– Да, – мужчина натянул на голову капюшон и пошёл дальше по своим делам.– А где Лань Чжань? Вы не видели случайно? – поинтересовался актёр у девушки, что совсем недавно помогала ему справиться с одеждой, а теперь занималась париком, пытаясь его снять.– Вы имеете в виду, где Ван Ибо?Сяо тихонечко прыснул от смеха. Его позабавила собственная оговорка. Да, заработался он. Один друг, тоже актёр, когда-то ему рассказал, что в постели назвал свою девушку именем персонажа, партнёром по картине которого он был. А там фильм эротического характера. Неловко, однако, вышло. Спасибо, блин, ещё, что китайская цензура не дала разрешения на достоверную экранизацию новеллы, по которой они сейчас снимали, в том варианте, в каком она была представлена в оригинале. А то там же ведь яой, постельные сцены и всё такое. Тогда бы он тоже мог попасть впросак, назвав в постели свою девушку Лань Чжанем. Объясняться пришлось бы долго.А хотя, какая разница? У него же нет девушки! Больше нет… А это значит, что назвать никого именем персонажа-партнёра по фильму он не сможет.– Да, именно его. – Он где-то здесь был. Я видела, что даже уже переодетый ходил.– Хорошо, – молодой человек прикрыл глаза.Усталость была просто ужасной, хотелось свалиться прямо на месте и заснуть на коврике. Не хотелось никуда идти, никого видеть и слышать. Нужен уже, в конце концов, отдых.– Не спи, замёрзнешь, – раздался над ухом тихий приятный голос.Сяо Чжань резко открыл глаза и слегка подпрыгнул на стуле.– Что? – Ничего.Они никогда не были друзьями. И врагами тоже не были. Альфа и омега не могут дружить. Вместе их свёл случай. Работа. Когда они только получили предложение попробоваться на роль, было понятно, что этот проект возымеет немалый успех. Нельзя упускать возможности подняться до небес по карьерной лестнице. Это деньги, это слава, это возможность исполнить самые заветные мечты. Нет! Как раз самую-самую сокровенную мечту исполнить не удастся. Какая она, эта мечта? Что на душе, что на сердце?Ван Ибо был младше своего партнёра по картине на шесть лет. На целых шесть лет. Не так уж и много, но казалось бы, что у них может быть общего? Свои интересы, своя жизнь у каждого, свои друзья. Один в прошлом фотограф. Красивый стильный омежка с милым личиком и приятным запахом. Другой из тех, которых называют сорвиголовами. Брутальный альфа, чертовски красивый, способный любого сразить наповал, да ещё и крутой мотогонщик. Да, оба певцы, оба актёры, оба…Ибо было 16 лет, когда у него случилась первая интимная близость с омегой. Он считал, что с этим ему чертовски повезло, ведь не каждый альфа теряет невинность по взаимной любви. Обычно это происходит под влиянием животных инстинктов, но случаются и исключения. Его партнёр, точнее возлюбленный, был постарше самого альфы. На тот момент ему было 22 года. Они повстречались при совершенно банальных обстоятельствах, в кругу общих друзей. Один, почувствовав аромат другого, не смог пройти мимо и не очень маленькая разница в возрасте ничуть не останавливала. Они разговорились, обменялись номерами телефонов и на следующий день договорились встретиться в более приватной обстановке. Сперва в парке погуляли, потом посидели в кафе, а после один другого вызвался проводить домой и там уже всё случилось по классическому сценарию. Они уже не представляли жизни друг без друга, виделись почти каждый день. Могли просто гулять, ходить в кино или ещё как-то развлекаться. Оставаясь друг у друга на ночь, эти двое не могли отлипнуть друг от друга, целуясь буквально часами. Частенько дело заходило и куда дальше, чем просто нежные ласки или даже петтинг. И каждый раз они были очень осторожны в этом деле, всё-таки альфа на тот момент ещё не достиг совершеннолетия, а это означало, что у пары могли быть серьёзные неприятности, если вдруг что случится.Но тут, слава богам, пронесло. Если в окружающем мире Ван Ибо вёл себя, как полный раздолбай, то с любимым человеком он был крайне внимателен. Он никогда не навязывался к нему с интимом, если тот был не согласен. Они оба крайне серьёзно подходили к вопросам секса во время течки, и особое внимание уделяли контрацепции. – Ты – мой истинный альфа, я это чувствую, – всегда говорил его возлюбленный, хотя метка на нём была обычная, та, которую постоянно приходилось обновлять. Ну нельзя им пока было объявлять себя истинной парой, нужно было дождаться совершеннолетия Ибо. И ближе к этому времени, весной, когда до дня рождения альфы оставалось несколько месяцев, кое-что произошло. Как обычно, эти двое сидели в обнимку под тёплым пледом, нежась в объятиях друг друга. Они представляли, какой будет их свадьба, кого из гостей пригласить и куда отправиться в свадебное путешествие. Они договорились, что истинную метку своей омеге Ибо поставит в их первую брачную ночь. Они хотели, чтобы даже здесь всё было красиво, чтоб эмоции зашкаливали. От таких интимных и будоражащих кровь разговоров, они сами не заметили, как от разговоров перешли к действиям. Кровь вскипела, пульс зашкаливал, а мозги у обоих отключились. Они вернулись в реальность только когда почувствовали то, чего опасались эти несколько лет — сцепку. От осознания случившегося нахлынул самый настоящий ужас. Что делать? Молиться, чтобы беременность не случилась, было крайне глупо, но больше ничего не оставалось. И последующие несколько недель прошли в ожидании. Ван Ибо часто принюхивался к своему омеге, пытаясь уловить нотки другого запаха, и при этом молясь, чтобы не произошло того, чего они боятся. На ватных ногах он пошёл в аптеку, чтобы купить тест на беременность для любимого и просидел вцепившись в его руку, когда они выжидали десять секунд, пока этот тест покажет результат. И так же крепко его обнимал, пытаясь не расплакаться, когда тест показал две полоски.Ну, и что дальше? Они ведь так сильно любили друг друга и ребёнок этот, вообще-то, был желанным. Они будут хорошими родителями, они дадут ему всё, но было бы конечно лучше, случись эта беременность чуть попозже.Время шло, живот рос, беременность протекала нормально и влюблённым стало казаться, что всё налаживается. Они так ждали своего малыша, так его хотели. Им всё было нипочём. Всё они преодолеют, лишь бы только быть вместе.Только вот жизнь – штука суровая. И какой бы райской она ни казалась, чёрная полоса всё равно рано или поздно наступит. По сути, Ибо сам всё разрушил, своими собственными руками. В тот день, который как оказалось после стал роковым для этой пары, у него было соревнование на мотодроме. Молодой альфа грезил желанием принять участие, ведь у него были все шансы победить. Ещё с утра его возлюбленный чувствовал себя неважно. Его мучили недомогание и тошнота, и всё время хотелось спать. Такое состояние было нормально в его положении, но увы, пойти поболеть за свою вторую половинку он не смог. Вернулся домой Ван Ибо после полуночи. Если быть чуть конкретнее, то ближе к трём часам утра. И, да, жили они тогда уже вместе. Он ввалился в их квартирку как мешок картошки. Грязный, с запахом перегара и абсолютно неадекватный. Зрачки его были расширены, что было явным признаком того, что он не только напился, но и принял какую-то наркоту. Молодой парень абсолютно ничего не соображал. Не понимал кто перед ним, ему было плевать на уже чуть заметный животик своего омеги, он вообще не соображал, кто перед ним.И брал он этого человека грубо, буквально разрывая его нежное нутро своим огромным членом, а когда этого показалось мало, в ход пошла стеклянная бутылка из-под газировки. Альфа избил этого человека так, что на нём не было живого места. С силой ударяя того головой о стену, он вызвал сотрясение мозга. Но не это было самым страшным.Хуже всего было то, что пока он избивал своего омегу, тот находился в сознании. Он не отключился, и видел и чувствовал всю боль, что ему причинял любимый человек. Он ощущал каждый удар тяжёлыми сапогами по животу. Почувствовал, как из зада потекла струйка крови, и понял, что открылось внутреннее кровотечение и если его не остановить, то очень скоро он истечёт кровью, но его альфа ничего этого не видел. Омегу избивали так до рассвета. Страшно представить, насколько ему было больно в тот момент. И только когда действие дурмана потихоньку стало угасать, Ибо пришёл в себя, и увидев, что натворил, едва не наложил на себя руки, пока дожидался приезда скорой помощи. Он хотел сам себя разорвать в клочья, когда спустя две недели валялся на коленях у больничной кровати возлюбленного, умоляя простить его. И ведь омега его простил. Простил и сказал, что безумно любит его и их малыша…Он не понял тогда. Только ведь пришёл в себя и ничего не знал о своём состоянии. Страшный приговор этот человек услышал чуть позже, от врача. Когда, уже давно обо всём знавший Ван Ибо, сжимал его руки до посинения, и мечтал лишь о том, чтобы его наказали со всей жестокостью, чтобы его заживо разрезали на части. Когда он понял, что натворил, Ван Ибо захотел умереть.Внутриутробная смерть плода. Эти слова были самыми страшными, что когда-либо в своей жизни услышал молодой омега, а следом прозвучал и приговор, напрочь перечеркнувший всю его жизнь. Бесплодие. Он больше не сможет иметь детей.И зачем тогда ему что-то ещё в этой жизни делать? Зачем выходить замуж, пить, есть, спать, если смысла в существовании просто нет... Они и не смогли больше оставаться вместе. Присутствие Ибо для его возлюбленного стало просто невыносимо. И вдруг, такая встреча. Такое заманчивое предложение на совместную роль главных героев. – Ничего? – потерев переносицу, переспросил заспанный Сяо Чжань.– Совсем ничего. Ты в отель едешь или тут заночуешь?– А? Да, машины уже готовы?– Да, уже все грузятся.– Иду.Середина съёмочного процесса. Отношения на площадке между актёрами настолько тёплые, что можно было бы позавидовать. Они все были как семья. Могли подколоть друг друга, обстебать, в шутку подраться или тепло обнять, делая комплимент или просто радуясь удачам друг друга. Но что каждый затаил в своём сердце, окружающим знать было не обязательно.