Матьё Карно (1/1)

?…и мне хотелось бы, чтобы ты приехал. Опять брать Пингвина на роль Ронана не хочется, всё же он не так созвучен с Камий, как ты. И слишком он… Пингвин. Так что подумай над моим предложением и, если сможешь, ответь уже завтра. Сам понимаешь: мне надо составлять программу, а для этого нужен точный состав труппы.P.S. Камий уже согласилась, но она не знает про тебя. Не будучи уверенным в твоём ответе, я ей не говорил.С уважением, Род?.Матьё глубоко вздохнул, закрывая крышку ноутбука и тут же погружаясь в темноту, разбавляемую светом ночного города, который, так или иначе, прорывался в комнату даже сквозь шторы. Жануа знал, о чём нужно говорить музыканту, чтобы тот хотя бы прочитал письмо и задумался о возможности вернуться во Францию, а не ответил сразу чётким и категоричным ?нет?, даже не открывая почту. Достаточно было начать со слов ?это касается Камий?.Карно потёр ладонями лицо и, отставив в сторону тихо жужжащий ноутбук, направился на кухню, где уже второй час стояла кружка с кофе, который сейчас будет греться уже в третий раз. Поставив кружку в микроволновку, мужчина прислонился к холодильнику и прикрыл глаза, погружаясь в раздумья. Предложение было выгодным, в первую очередь из-за гонорара, который предлагал Род от имени Дова. Матьё не страдал недостатком денег, ведь здесь — в Гонконге — он зарабатывал немало, и этого дохода вполне хватало, чтобы жить на широкую ногу и позволять себе питаться каждый день в ресторанах. Но чтобы получить этот доход, нужно было работать. Работать много с детьми, которые, к сожалению, далеко не всегда являлись белыми и пушистыми лапочками, которые с усердием занимаются и всегда выполняют домашние задания. Мужчина порядком подпортил себе нервы и уже хотел уйти в отпуск, чтобы немного отдохнуть. И тут это предложение. Если он согласится, то это будет большой отпуск с большой оплатой, после которой можно ещё год не работать, но… Вот именно, что ?но?.Микроволновка пискнула, оповещая о том, что кофе разогрет. На этот раз Карно решил, что всё же выпьет его, поэтому открыл глаза и достал кружку, тут же делая первый глоток. После чего снова погрузился в мысли.Это ?но? звали Камий Лу. Маленькая, солнечная француженка, заражающая всех вокруг своим позитивом и яркой улыбкой. Они познакомились давно, когда только начинали работу над Бастилией. И уже тогда Матьё понял, что всё: он попал. Уже тогда, когда между ними была только дружба, он понимал, что не сможет жить без этой маленькой девочки, в которой, казалось, было слишком много энергии. Иначе как объяснить то, что она постоянно находилась в движении, смеялась, бегала, даже если на часах было шесть утра, и это был понедельник? Энергичная, солнечная и такая хрупкая, когда становилась рядом с ним. Матьё усмехнулся, переводя взгляд на фотографии, что были развешаны по всей кухне. Множество снимков Франции, Парижа, его с друзьями, но больше всего на снимках были они с Камий. В самых различных местах. Они играли тех самых любовников и, смотря на их совместные фотографии, сделанные во время репетиций, он не мог не согласиться, что смотрелись они очаровательно и гармонично. И счастливо. Они всё время проводили вместе, гуляли, узнавали друг друга лучше. Все дуэты пели так, словно действительно были любовниками, которые только познали вкус любви.Мужчина вздохнул, пересаживаясь за стол и протягивая руку к фотографии, что лежала на столе. Они с Камий стояли в обнимку, уже переодетые в сценические костюмы. Она?— неподражаемая Олимпия, и он?— уже не крестьянин, а граф де Пейроль. Фотографию делала Лу, на свой телефон, так что на чехле была картинка из клипа, где они ещё были любовниками, а не противниками. Момент поцелуя. Далеко не с первого раза у них получился этот дубль. Камий постоянно смущённо начинала смеяться и прятала лицо у него на груди, а он с нежной улыбкой гладил её по волосам и ждал, когда же она успокоится. А ещё Карно помнил, как после операции девушка сидела около его кровати и плакала. Она сильно переживала тогда за него, а он за то, как изменятся их отношения. Ведь было ясно, что больше не он будет играть её возлюбленного. Но нет, ничего не изменилось. Всё те же посиделки, общие, понятные только им, шутки. И с каждым днём Матьё понимал, к чему это всё ведёт. И понимал, что с каждым днём он влюбляется в эту маленькую француженку всё больше и больше. И от этого становилось страшно. Ведь тогда она была совсем молодая, даже двадцати не было, а ему уже было под тридцать. Она?— молодая, у неё вся жизнь впереди, и Матьё попросту боялся, что он ей не нужен в любовном плане. Как брат, как друг, как учитель... Но не как любовник. Всё изменилось, когда в ПДС произошёл взрыв. В тот момент они репетировали — Камий стояла на сцене с новым членом труппы, который теперь играл крестьянина. Внезапно прогремел взрыв, и всё заволокло дымом. Матьё сориентировался быстро и через пару минут они уже стояли на улице. Испугались тогда все, а малышка Лу долго не могла успокоиться. Они переспали в тот вечер. Нервы, страх потерять друг друга. Всё это сказалось. На утро следующего дня поговорили, и Карно решил дать их отношениям шанс. Да, решил, ведь он был старшим, а значит, должен был нести ответственность. Казалось, что в его жизни, наконец, установилась стабильность. Работа, любимая девушка, хорошие друзья. Спокойные вечера, наполненные романтикой и любовью, много фотографий, счастливых улыбок. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что рано или поздно всё это закончится.Начало конца было с началом второго сезона ?Любовников Бастилии?. Камий неожиданно крепко сдружилась и очень сильно сблизилась с Луи Делором, именуемым в труппе ?Пингвином?. Это было ожидаемо. Матьё понимал, на что идёт, когда начинал их с Лу отношения. Поэтому совершенно не обижался, когда девушка предпочитала оставаться подольше на репетиции или же пойти гулять с таким же молодым, как и она сама, Делором. Да, было больно. Да, ревность сжигала изнутри. Да, хотелось рвать и метать, но… Карно лишь устало улыбался своей девушке, когда она, виновато улыбаясь, подходила к нему на следующий день. Мягко целовал, после чего подталкивал в спину, направляя в зал для репетиции или комнаты звукозаписи. Они продолжали встречаться. И со временем музыкант понял характер девушки. Да, она могла веселиться с другими, но всегда неизменно возвращалась к нему. Любила, действительно любила его.Матьё усмехнулся, откладывая фотографию в сторону и снова делая глоток кофе. Они ещё встречались, когда он уехал в Гонконг. Ей сказал, что на пару недель, максимум на месяц. Хотя прекрасно знал, что минимум на год, а может и на дольше. Они продолжали писать друг другу каждый день, каждую пятницу созванивались в скайпе. Девушка очень хотела приехать к нему, но он был против. ?Тебе надо строить карьеру, любимая?. И со временем произошло то, чего Карно ждал с нетерпением и боялся в то же время. Меньше звонков и sms'ок. Больше отговорок от звонка в пятницу. В какой-то момент он вообще перестал отвечать на её сообщения и стал со стороны наблюдать за её жизнью. Временами списывался с Родом или Довом, прося рассказать, как живёт его маленькая француженка. Он знал, что Камий достаточно сильная, чтобы справиться с его предательством — по другому это назвать нельзя, — и он не ошибся. Вот она уже играет Гвиневру в новом мюзикле. Матьё приезжал на один спектакль, у него даже отдельный альбом есть с фотографиями оттуда. Но то был только спектакль, и сразу после того, как закрылись кулисы, он ушёл из зала, не желая попадаться на глаза кому-нибудь из знакомых. Вскоре в социальных сетях у девушки стали появляться фотографии с каким-то парнем итальянской наружности. Через Дова Карно узнал, что этот парень, с которым так часто фотографируется малышка Лу, — танцор, и с ним у девушки достаточно бурный роман. Вот она и справилась, смогла забыть и продолжила жить.Музыкант залпом допил кофе и поставил кружку в раковину. Он, в отличие от девушки, забыть не смог — разлюбить и подавно! — и начать новые отношения для него было попросту невозможно. Да и не нужны они были ему. Подхватив фотографию, мужчина вернулся в комнату, открыл ноутбук и начал печатать Роду ответ.