Часть 3 (1/1)

Следующее фото – единственный день Рождения детектива, который удается нормально отпраздновать. Без лишних людей, без лишних хлопот – Ласситер мог бы даже назвать этот день рождения самым лучшим за всю его жизнь. Правда, не обошлось без конфузов, одним из которых (и единственным) была вечеринка-сюрприз. Пришли немногие: шеф, Джулс, несколько коллег, Бертон и отец Шона. Сперсер-младший тем временем готовил ужин на двоих и никак не мог предсказать выходки своих друзей. В конце концов, когда Карлтон заглянул к нему, сетуя на более десятка звонков с общей темой "Ласси, мне так плохо без тебя, приезжай", то выглядел он более чем забавно. По крайней мере, так думал Шон, Карлтон же считал, что выглядит жалко:– Как последний идиот, решивший отпраздновать свой День Рождения в компании других идиотов.– Так поступают все нормальные люди, – в ответ заметил Спенсер, и вспышка ослепила Ласситера.Колпак тогда они сохранили, ужин был проведен на отлично с последующим продолжением в постели (вся бондиана, о которой Ласси даже не слышал раньше, была просмотрена за одну ночь), а Карлтон взял себе на заметку больше никогда не отмечать праздники с более чем одним человеком.Шон переворачивает страницу. Листы тихо шелестят под его руками. Мерно гудит ноутбук Гаса, тиканье часов ритмично нарушает спокойствие агентства "Ясновидец".Тут Ласситер в воде, Шон и сам не помнил, как детектив там оказался. Вернее, даже не видел. Они с Гасом опоздали на встречу, позволив ищейкам из ФБР выйти на след первыми. Но разве может раскрытие какого-то преступления заменить Ласситера, что безуспешно пытался выбраться из воды? Спенсеру на один миг даже стало жаль детектива. Он бы мог даже театрально всплакнуть, но верный друг не дал это сделать, столкнув Шона к Карлтону. Элемент внезапности сыграл псевдо-ясновидцу на руку: он попал прямо в объятия детектива, что был также ошарашен, как и все остальные. Через несколько секунд, почувствовав на себе любопытные, а то и подозрительные, взгляды, Ласси отпустил Шона и тот нырнул под воду, не успев даже сделать вдох. Река кишела водорослями, что разрослись словно нелепые маленькие магазинчики в Санта-Барбаре. Поняв, что не может выпутаться из цепких объятий растений, да еще и зыбкого дна, проваливавшегося под его ногами, Шон схватил первое, что попалось под руку, тем самым таща Ласситера за собой под воду. На берегу же потешались, пока Гас не понял, что Спенсер слишком долго не выныривает. – Хватайте Ласситера и тащите на берег, – в непредвиденных ситуациях Джулс спокойна и хладнокровна. Вскоре они оказались на суше: кто-то даже соизволил сделать Спенсеру искусственное дыхание. Но благодаря этому они сумели распутать очередное преступление: жертв засасывало так же, как и псевдо-ясновидца. С тех пор Шон относился к воде настороженно.– Так кто все-таки сделал мне тогда искусственное дыхание? – спрашивает Спенсер, не отводя взгляда от фото. Гас издает что-то похожее на смешок, а его губы искривляются в слабом подобии ухмылки.– Ласситер не позволил никому притрагиваться к тебе. "Джуллиет, ты слишком неопытна для этого", – Бёртон подражает тону Карлтона. Шон кривится, но внутри у него все ликует. К тому же, это объясняло странные взгляды, которые на него бросали после того случая. – Знаешь, а ведь она не такая уж и страшная. По крайней мере, лучше моей бывшей жены, – Ласситер хмыкнул, барабаня пальцами по железным прутьям клетки, где сидела белая медведица. Клетка была новой, ржавчина еще не успела сделать свое дело, и не было надобности в дополнительном ограждении, чем воспользовался Шон, протащивший своего парня к ней.– А ты хотел ее пристрелить, – жалобно бормочет ясновидец. Ласситер смеется, притягивает Шона к себе и легко касается губами виска Спенсера. Он чувствует, что этот человек многое изменил в его жизни, позволил переосмыслить приоритеты, в то время как Карлтон почти не повлиял на Шона – тот все такой же ребенок, как и прежде. Шон вырывается из рук детектива и протягивает руку к медведице. Та поначалу рычит, обнюхивает незнакомый предмет и лишь потом, признав своего, облизывает ладонь. Замок отворяется с громким лязгом, что слышно, наверно, на другом конце города.Ласситер молниеносно выхватывает пистолет, но в этом нет надобности, медведица даже не пытается выбраться из клетки и перегрызть им обоим горлянки. Шон негромко смеется – ситуация забавляет его. – Пойдем отсюда, пока ты не застрелил всех живых в этой комнате, – он хватает детектива за локоть и тащит к выходу.– Но... медведица, – Ласситер пытается вырваться из стальной хватки Шона, но все попытки тщетны.– У нее есть еда и, при отсутствии раздражения, никакого желания выбраться из клетки нет. А вот мой умирающий живот уже бурчит вовсю, требуя новых жертв.– Ты всегда такой невыносимый? – Только с тобой и только потому, что ты не заметил тонкого проводка, перетянутого на выходе из клетки. ***Это фото особенно дорого Шону, который наконец избавился от необходимости врать полиции. И пусть Ласситер обижается на то, что у того больше баллов по дедукции, он рад, что все объяснилось. Здесь Карлтон нахмурен, пытается переосмыслить всю эту ясновидческую чушь, которую Шон плел несколько лет. – Значит, твой дар – это развитая дедукция?– Попробовал бы ты ее не развить с моим отцом. "Сколько шляп в комнате, Шон?"Ласситер наконец делает глубокий вдох, означающий примирение, и тянет руку к уже не ясновидцу, а просто любимому гениальному ребенку. Шон устраивается рядом с Карлтоном, притиснув его к самой стенке, и взирает на проезжающие мимо машины. Альбом Шона – это все те дорогие ему моменты, которые удалось сохранить.