Глава 23. Глубинные страхи (1/2)

Далеко-далеко в небесах стоял целый столб света. Он манил, звал к себе, и я с трудом удерживалась, чтобы не подойти к нему. Свет так и струился, прямо до земли. Он даже проникал в глубь, под почву, под корни деревьев и растений. Внезапно я нахмурилась. До меня дошло: что-то тут не так. Я огляделась и обомлела. Меня окружал густой лес, а я стояла посередине абсолютно идеальной формы полянке. Деревья шумели, но ветра не ощущалось, а цветы красиво распускались, тянулись к солнцу, которого не было. Здесь было что-то неправильное. Мой взгляд скользнул вниз, и я замерла – я полностью обнажена.

Я поднесла свою руку к свету и удивилась, когда он свободно прошел через нее, словно меня и не было. Внезапно всё показалось таким ужасным, что я плюхнулась на траву, кончиками пальцев ощущая влажную траву.

У меня определенно был повод для отчаяния. И не один. Во-первых, я не понимала, откуда взялась эта противоестественная поляна. В голове роились множество вопросов: почему не видно солнца, а тепло? Как так получается, что в самом разгаре осени, ближе к зиме, я раздетая оказалась на улице и не чувствую холода? И почему этот свет меня так манит? Почему я то и дело слышу голоса, прекрасные и ужасающие одновременно?Во-вторых, я не знала, что произошло с Ладой, и это нервировало меня. Даже, несмотря на внешнее спокойствие поляны, я не могла успокоиться. Волнение клещами сжало сердце, каждый вдох был тяжелым испытанием.

Я ощутила дуновение ветра. Ласковый ветерок растрепал волосы, и я поежилась. Все-таки холодновато…

- Сюда бы что-нибудь потеплее, - мечтательно сказала я, и тут же пожалела об этом. Мой голос прозвучал слишком реально, да и поляна не выглядела нарисованной моим воображением.

Опустив глаза на свои руки, я увидела знакомую кофточку, на ногах – джинсы, ботинки. Куртка. О Господи! На этот раз я удержалась от восклицания.

Внезапно поляна вокруг меня закружилась, и я оказалась на старом кладбище. Могилы вокруг действовали удручающе. Каменные надгробия не покосились от времени – мы были в той части, где еще хоронили людей. Я удивленно огляделась и заметила плачущую маму Лады и отца подруги, смотрящего на гроб, обитый красным бархатом, с такой болью, что сердце сжималось. Все вокруг были в черном, на мне тоже было какое-то платье – черное, естественно.- Что происходит? – воскликнула я, нахмурившись. Ничего не понимаю.

Ко мне подошла Света с зареванными глазами и зло прошипела:- Это ты виновата! Лада умерла из-за тебя!Эти слова больно резанули по сердцу. Я снова огляделась, ища поддержки. Маму, Леру, Павла – Марка, в конце концов. Но никого не было. Меня окружали люди, смотрящие с осуждением. Они монотонно повторяли слова, что я виновата в смерти Лады. Я не смогла ее спасти. Я виновата.

- Замолчите! – закричала я. – Замолчите! Замолчите!Я кинулась к матери Лады.

- Вы ведь знаете, что Лада жива! Она жива, понимаете?! Жива! Она не могла умереть! Я видела ее живой!

Но она смотрела на меня с тем же осуждением, что и остальные. Женщина брезгливо отдернула свою руку от моей и покачала головой.- Нет, Вероника, это ты виновата. – Ее голос звучал так апатично! – Ты виновата в смерти моей дочери, моей маленькой малышки. Ты убила ее! Ты!- Нет! Нет! Нет! – Я заткнула уши пальцами, замотала головой, зажмурилась, а когда открыла глаза, передо мной оказались мама и папа. Они тоже плакали.

Снова гроб. На сей раз он обит черным бархатом. Настороженная, я приблизилась к родителям и увидела в толпе Павла Константиновича. Он смотрел на меня с такой злостью, что мое лицо вытянулось. За что? Что я сделала?- Мама? – прошептала я, подходя к ней. – Мамочка, что случилось? Мы… что?

Я поразилась тому, какая ненависть отразилась на лице моей мамы. Ненависть не может быть обращена ко мне! Нет, родители не могут возненавидеть своих детей.

- Это ты виновата! – В ее голосе звучало столько яда и презрения, что я невольно отшатнулась. – Это ты, ты научила нашу Лерочку кататься на мотоцикле! Она поехала за тобой и разбилась! Из-за тебя моя дочь разбилась!

Я замотала головой.- Мама, нет! Лера… Мотоцикл у меня. Ей просто не на чем разбиваться! – возразила я.

- Да как ты можешь так говорить?! – завопила мама, беря меня за грудки. Она вдруг стала обладать нечеловеческой силой и легко приподняла меня в воздух. Мои ноги беспомощно болтались в воздухе, не находя опоры. – Лера погибла из-за тебя! Это ты виновата в ее смерти! Убирайся, ты мне больше не дочь!

Я застыла. Лицо окаменело.- Мама, - прошептала я еле слышно. – Мамочка! Это же я! – По моим щекам заструились слезы. – Мама!

- Убирайся! – безжалостно повторила она.

Лица вокруг меня, кладбище – всё потеряло очертание, смешалось в один непонятный клубок и исчезло. Я очутилась на той же поляне. Но в ней произошли изменения.

Точно в середине лежал Марк, раскинув руки. Он смотрел на небо, в то место, где должно быть солнце. Я улыбнулась и легла на траву рядом с ним.