Глава 18. Любовь сестры (2/2)

- Нет, конечно. – Даниэль проследил за моим взглядом и внимательно посмотрел на Марка. – Марк никогда не обижается на девушек, что заметно упрощает общение с ним для вас. – Он шутливо поклонился мне, и челка упала ему на лоб.Я фыркнула.- Ты – его друг?

Даниэль замялся.- Скорее, я друг Анны.

- Друг? – переспросила я, приподняв брови.

Он смутился, но не покраснел – ведь вампирам просто не дано это. А жаль: было бы здорово узнать, что у вампиров хоть на что-то реакция такая же, как у людей.

- Я бы хотел быть не просто другом. – Теперь парень посмотрел на сестру Марка, кивавшую и соглашавшуюся с братом. – Но, кажется, я не устраиваю ее в этом качестве.

Я сочувствующе улыбнулась.- Не переставай пытаться. – Я похлопала Даниэля по плечу. – Может, когда-нибудь она поймет, что ты – тот единственный, который ей нужен.

Даниэль снова посмотрел на Марка, и мне показалось, что я увидела промелькнувшую в его взгляде ревность. Я встряхнула головой, и парень мигом перевел взгляд на меня. Кажется, Марк попросил не только отвлекать меня, но и чтобы я не натворила чего-нибудь за время, пока он будет занят с Аней.

- О чем они разговаривают?

Мы не переставали медленно танцевать и, если честно, мне это порядком надоело.

- Обо всем, - уклончиво ответил Даниэль.

- Тебе запрещено мне об этом говорить? – напрямую поинтересовалась я.

Во взгляде, обращенном ко мне, сквозило смущение.

- Нет, но… Марк сам расскажет тебе, если захочет, - выкрутился он.- Ну спасибо, - проворчала я, снова оборачиваясь на Марка и Анну. Ну вот о чем можно болтать вот уже три минуты?!

Еще и песня какая-то нескончаемая! Я раздраженно дернулась к музыкальному центру, стоявшему у стены, но Даниэль удержал меня.

- Она сейчас закончится, - успокоил он, и я постаралась выдавить улыбку.

Кажется, мы говорили о вечеринке, а не о танцах с парнем Ани. При том, что ни он, ни я не имеем особого желания танцевать друг с другом, это превращается в какую-то каторгу или даже издевательство! Хотя… потанцевать с красивым парнем – кто же от этого откажется?

Песня действительно закончилась и началась другая. Эту я знала – Editors, а песня – ?the weight of the world?.

- Еще танец? – криво улыбнулся Даниэль.

- Они все еще заняты? – вздохнула я без особой надежды.

- Да, - поспешно ответил парень.- Тогда да.

В итоге я танцевала с Даниэлем еще ровно три раза. Парень как мог развлекал меня: рассказал все истории, которые знал о жизни Марка, к сожалению, я их тоже знала – он рассказывал об Эванс и Ольге, с которыми жил Марк. Потом Даниэль принялся за короткие рассказы о совместных путешествиях с Анной.Где только эти двое не побывали!!! Ниагарский водопад, Эйфелева башня, Колизей, Биг-бен – это далеко не полный список достопримечательностей, которые видели Даниэль и сестра Марка.

- А кто превратил тебя? – неожиданно для себя спросила я, и Даниэль смущенно замолчал. Насколько я знала, у Марка сохранились лишь плохие мысли о своем превращении, поэтому поспешила извиниться. –Если не хочешь, можешь не рассказывать, - предупредила я.

Даниэль с минуту молчал, а потом кивнул и улыбнулся.- Я расскажу.

- Правда? – обрадовалась я.

- Потом, - кивнул Даниэль, и я мгновенно сникла.Пришлось напомнить себе, что неэтично вытаскивать все из парня клещами. Если он не хочет, ни за что не расскажет, так что, видимо, придется чуточку потерпеть. Я вздохнула.- Хорошо. Когда будешь готов, тогда и расскажешь.- Спасибо, - просиял Даниэль.

Новая композиция – тот же танец. Мы топтались на одном месте. У меня уже устали ноги, но Даниэль никуда не собирался, словно его руки прилипли к моей талии.

- Они не закончили? – с надеждой полюбопытствовала я.Даниэль только головой покачал.

- Эх, ладно. Принеси мне сок, пожалуйста. – Во рту и правда пересохло от долгого разговора и смеха. Если честно, от этой вечеринки я ожидала чего-то большего. Хоть и не совсем честно так говорить, но я предполагала, что Марк будет больше уделять времени мне, чем свой сестре. А надо было подумать, что раз вечеринку устраивает Анна, и Марк так хотел на нее пойти, значит, он хотел пообщаться именно с ней.

В конце концов, они так долго не виделись и несправедливо Марка укорять в том, что он уже целый вечер не обращает на меня никакого внимания. Несправедливо, конечно. Вот только мне обидно.

Даниэль вернулся очень быстро. Правда, с его скоростью вампира мог бы и побыстрее. Наверное, у меня слишком ворчливое настроение, чтобы быть хоть чем-нибудь довольной. Сок оказался очень холодным, и это обрадовало.Вдруг рядом возник Марк – он решил сделать небольшой перерыв, чтобы сменить Даниэля? Сомневаюсь…

- Не слишком холодное? – заботливо поинтересовался он.

- Нет.

Даниэль деликатно удалился, присев рядом с Аней и старательно делая вид, что ничуть не интересуется нашим разговором. А вот сестра Марка не стала даже притворяться. Она смотрела на меня так пристально, что мне стало не по себе. То же самое чувство, что и у Даниэля, промелькнуло в ее глазах – ревность.

Нет, я, конечно, сталкивалась с девушками, которые ревнуют своих братьев к их девушкам, но не до такой же степени! Глядя на Анну, можно было предположить, что она – обиженная сторона, словно он ей что-то обещал и не выполнил.- Ты не обижаешься? – Голос Марка звучал как музыка. Даже лучше.- Я стараюсь на тебя не обижаться, - улыбнулась я и, вздохнув, прильнула к парню, вдыхая аромат его кожи. – И… я понимаю. Ты соскучился по своей сестре, тебе нужно с ней поговорить и все такое, - кисло закончила я.

С удивлением я поняла, что грудь Марка трясется от смеха. Обиженно приподняв голову, я нахмурилась.- Что?!- Ты такая смешная, когда пытаешься меня понять! – выдавил Марк. – Тебе читать мысли точно не светит!

- Куда уж мне до тебя! – огрызнулась я, но впечатление испортила игравшая на губах широкая улыбка.

Вот именно! – На губах Марка возникла дразнящая улыбка. – Есть предположения на тему, ради которой я потратил весь вечер, а ведь мог провести его с тобой?В его голосе звучало подкупающее сожаление, и моя улыбка растянулась буквально до ушей, хотя, казалось бы, дальше уже некуда!

- Может, вы хотите посвятить меня в какую-нибудь страшную тайну? – гримасничала я.

- Да уж, - вдруг раздался голос Ани. – Хватит разглагольствовать, Марк! Надоело уже. – В ее голосе звучало неподдельное раздражение и даже скука. – Ника, мне нужно кое-что тебе рассказать.

Анна бросила уничтожающий взгляд на Марка.

- Пошли, выйдем на балкон. Там лучше дышится.

- Но… - попытался вмешаться Марк.

- Помолчи сейчас, ладно? – резко попросила Аня. – Пока я не передумала.Марк тяжело вздохнул, словно ему было тяжело идти на компромисс с сестрой. Я поцеловала парня в щеку, накинула плащ, который взяла из дома, укуталась в него и послушно побрела за сестрой Марка на холодный балкон.Оказывается, прошло гораздо меньше времени, чем я ожидала. Видимо, танцы с Даниэлем были настолько утомительны, что я посчитала, будто прошел час, не меньше. А ведь эта вечеринка началась лишь минут двадцать назад.

На улице сильно похолодало, и я зябко поежилась. Хоть и вид с балкона открывался просто замечательный, я бы предпочла поговорить где-нибудь в комнате, где нет пронизывающего ветра и холода, желательно, чтобы там горел камин. Обожаю камины! Мне бы хотелось, чтобы в моем доме обязательно был камин – это так уютно…

Я потерла руки и достала из кармана кожаные перчатки – да-да, я уже их ношу.

- Холодно, - нерешительно сказала я.

Аня не удостоила меня и взглядом. Она продолжала смотреть каким-то странным, отрешенным взглядом в черноту и явно не собиралась ничего говорить.

- Ты знаешь историю Марка? – вдруг спросила она своим красивым, непривычно тихим голосом, лишенным всяких эмоций. Она повернулась ко мне.

- Да, конечно. Он…

- Хорошо, - оборвала меня девушка. – Достаточно и того, что он тебе все рассказал. – В голосе зазвучала обида. – Вы уже изучали по истории Первую мировую войну?

Я обомлела. И при чем тут история, да еще и Первая мировая война?! Все еще ничего не понимая, я утвердительно кивнула, не желая говорить, чтобы не сболтнуть ничего лишнего.

- А годы можешь назвать? – Аня с усмешкой посмотрела на меня. И, не дождавшись ответа, продолжила: - Вот я их прекрасно помню. – В ее глазах появилась печаль.

- Почему? – удивилась я, пытаясь найти связь между девушкой и войной, случившейся в тысяча девятьсот четырнадцатом году.

Аня улыбнулась.- Потому что я жила в то время.

- Е-моё! – вырвалось у меня. Только через минуту я поняла, что неправильно выразилась и поспешила извиниться, исправиться. – Прости, пожалуйста, я хотела сказать, что…- Не извиняйся! Я понимаю. – Я сомневалась в правдивости слов девушки, но не стала спорить. – У Марка была тетя, а у нее – муж и дочка. В свое время они переехали в Италию.

Я нахмурилась, пытаясь понять, зачем она все это рассказывает. Честно говоря, до меня совершенно ничего не доходило.

- Я родилась в тысяча девятьсот первом году в Италии. Жила в богатой семье, в которой не было проблем с государством и уж тем более с отдачей налогов. Мои родители хорошо жили и привыкли к этому. Я знала, что они не все деньги заработали сами – в большинстве своем они были богаты за счет наследства, переданного богатым дядей. Я не вникала в подробности и принимала богатство как должное.Видишь ли, с ранних лет я не работала, получала все, что хотела и привыкла к такому порядку вещей. Для меня было абсолютно неприемлемо, что дети в моем возрасте трудятся наравне со взрослыми. У нас была целая куча слуг, и они выполняли различные поручения, а я могла весь день заниматься, чем хотела. Теперь понимаешь, какой я была? - Девушка улыбнулась. - Заносчивая, не знающая труда, капризная девчонка. Я бы не изменилась, если бы не началась война. - Она говорила об этом так обыденно, что я вздрогнула. Как можно о ТАКОМ говорить ТАКИМ тоном?! Все же я не понимала Анну, как ни старалась. - Началась война, и моя жизнь резко изменилась. Ну, мне так казалось. Теперь у нас было меньше слуг - половину пришлось уволить, чтобы мы могли жить почти так же безбедно, как и в прошлые времена. Но налоги все повышались, наша жизнь становилась хуже, а результата не было. Война продолжалась и, казалось, ее конца никогда не будет.

Она замолчала, словно давая мне шанс осознать, что сейчас сказала.

- В свои тринадцать лет я была красивой девочкой, которая наслаждалась примеркой нарядов и новыми прическами. Я не привыкла жить по-другому. Привыкла вставать поздно, привыкла, что на завтрак мне подают то, что я захочу, а не то, что есть. И, когда это все изменилось, естественно, мне это не понравилось.Я была такой глупой, что у меня не хватало ума понять, почему мы увольняем прислугу. Спрашивала у отца, но он был в вечно раздраженном состоянии. - Аня улыбнулась. - Тогда я впервые узнала, что значит выражение "тяжелая рука". Отец срывал злость на мне. Мама ничего не могла поделать, да и не хотела. - Она поморщилась, словно до сих пор чувствовала боль от ударов и предательства матери.

Вдруг Аня начала закатывать рукава свободной рубашки, в которой вышла на балкон. Потом она принялась расстегивать ее. Наконец девушка сняла рубашку и осталась в одном бюстгальтере. Я не понимала, чем вызван неожиданный стриптиз, но, присмотревшись, охнула.

Вся спина Анны бороздилась уродливыми шрамами, чьи следы так портили ее красивое тело. На руках так же были порезы, которые зарастали, а потом появлялись вновь.

- Моей сестре и брату тоже доставалось. - Она говорила все тише. - Но не так сильно. Они были младше, поэтому мама защищала их, да и они проводили все свое свободное время с ней, а я все пыталась понять, почему к нам не приходит служанка и не помогает мне завивать волосы. - Она усмехнулась.За эти годы мне пришлось многое пережить, и это я вспоминаю с содроганием. Но наступил тысяча девятьсот восемнадцатый, и был заключен мирный договор, по которому Германии надлежало выплатить огромную контрибуцию, отдать Эльзас и Лотарингию Франции, а также запрещалось вводить какие-либо войска по западному берегу Рейна, то есть эта территория провозглашалась демилитаризованной зоной. Хоть Италия и участвовала в войне, она не получила ничего. Сначала моя родина была в Тройственном союзе, но потом присоединилась к странам Антанты, и, естественно, раздел территорий по Версальскому договору не устроил жителей, да и правительство Италии.Все возмущались, мол, платили налоги, и все зря. Конечно, всем было тяжело, но больше всего, наверное,бушевал мой отец. Он никак не мог поверить в то, что его деньги ему не вернутся, что жизнь не станет легче, хоть и очень тяжелой у нас она никогда не была. Так что когда появился фашизм, мой дорогой папочка с радостью поддержал его и стал опорой и поддержкой этого движения.Народ ничего не понимал, ведь свастика издревле считалась символом плодородия, а слово ?фасция?, от которого произошло слово ?фашизм? лишь связка прутьев, перетянутая ремнем, в которую воткнут топорик. И она считалась символом власти. Лидер фашистов давал невыполнимые обещания, но все верили ему; ему хотелось поверить. Это тебе сейчас кажется, что ну просто невозможно поверить в то, что этот человек снизит налоги или обеспечит всех работой, но тогда я уже начинала кое-что понимать и приглядывалась к жизни простых рабочих. Они могли в это поверить, им просто этого хотелось. Налоги после войны ничуть не упали, потому что у Италии оказалась полностью разрушенная экономика, и правительство пыталось хоть как-то поддержать свой авторитет и себя в том числе.Мой отец принимал участие в пикетах, а вскоре стал ?чернорубашечником?. Мама отговаривала его от этого, пыталась вразумить, но он ничего не слушал, не хотел слушать.Когда отец попал в оппозицию, он был счастлив до потери пульса. Задаривал нас подарками, извинялся передо мной, говорил, что вот она, желанная жизнь. Наконец-то мы снова жили так же, как и до войны. Ко мне снова приходили служанки и помогали одеваться, завиваться и тому подобное. Все были счастливы. Кроме меня.Я успела понять рабочих, понять, что не у всех жизнь похожа на манну небесную, и пожалеть о том, что не видела этого раньше. Мои родители жили очень хорошо, но им все было мало. Моя младшая сестра была слишком маленькая, а мне было уже почти семнадцать. Поэтому они решили выдать меня замуж и принялись подыскивать жениха. – Девушка усмехнулась. Естественно, это делалось не ради меня, а с целью слияния двух капиталов, ведь за простолюдина меня бы ни за что не выдали, да и не думаю, что я сама бы вышла замуж за простого рабочего. – Слова Анны не перекликались друг с другом, и она прекрасно поняла, что я хочу спросить. – Да, конечно, я понимала рабочих, по крайней мере, пыталась понять, но жить их жизнью я бы не смогла никогда. Да и я, неженка по сущности, просто не представляла себя за какой-нибудь работой.Наконец старания моих родителей увенчались успехом – они нашли мне жениха. Я боялась и ждала этой встречи одновременно, ведь он мог оказаться страшным толстым стариком с лысиной и дурными манерами, но он оказался довольно милым парнем. – В ее голосе прозвучала тень сожаления. – Но мое сердце уже принадлежало другому. Примерно за неделю до знакомства со своим ?женихом? я познакомилась с парнем, который рассказал, что уехал из Германии, где тоже поднимается бунт и все недовольны разделом территорий. Мы разговорились и пришли к выводу, что у нас много общего. К тому же он был очень красив, и у меня просто не было шансов устоять.Меня удивляло лишь одно – он был слишком бледен для такой страны как Италия. Но не выглядел бледной немочью. Его речи радовали слух – они были так разумны. Он делал мне кучу комплементов, и я уже и дня прожить без встреч с ним. Он каким-то безумным способом обходил все преграды и появлялся у меня на балконе. – Что-то мне это напоминает… Отказывать тому парню я не спешила, потому что сомневалась в чувствах того, кого я любила. Да и родители торопили меня, мол, быстрее дай согласие. Меня даже никто и не спросил, хочу ли я выходить замуж, хочу тратить свою жизнь на какого-то парня. С моим мнением никто не считался. Кроме него. Он понимал меня лучше всех, и однажды я узнала страшную тайну.

- Какую? – не выдержала я.

На лице Ани появилась улыбка, и меня в очередной раз поразила красота девушки.- Он был вампиром. – Я резко втянула воздух, не в силах справиться с чувствами. – Конечно же, у меня была стандартная реакция, ведь я была самой обычной девчонкой, отличавшейся от остальных лишь тем, что мне повезло родиться в другой семье, где отец-тиран в трудные минуты избивал меня, а мать не смела возмутиться. Отрицание, страх, боль, приятие – я прошла через все это. Понимаю, ты тоже. – Она улыбнулась. – Кстати, я неслучайно сказала, что понимаю тебя. Когда Он сказал мне, сколько ему лет по-настоящему, у меня была примерно такая же реакция, за исключением слов. Я сказала: ?О Господи!?.

- Ты так детально это помнишь? – удивилась я.

- Да, - кивнула Анна. – Потому что до сих пор люблю этого парня. – Это признание вогнало меня в краску; боль звучала в каждом слове девушки. Теперь я понимала, почему она была так груба: она не может быть со своим любимым человеком, а я могу. Но что-то в этой истории меня настораживало. Я не понимала, при чем тут Марк и зачем она начала рассказывать историю с того, знаю ли я о том, как он переродился.Но самое страшное заключалось не только в том, что он вампир. Хотя… я упустила еще один факт. Как только я узнала, что мой любимый вампир, я попросила его убить моего жениха, чтобы он больше никогда не появлялся в моей жизни. И он исполнил мое желание – через несколько дней этого парня нашли мертвым. Он сделал это так искусно, что все подумали, будто мой бывший жених поскользнулся и ударился головой о камень.Мне было немного стыдно, - призналась Аня. – Ведь он был просто в восторге от меня и перспективе породниться с такой семьей, как наша. Я сыграла на его чувствах, но нисколько не жалела об этом. Жить с нелюбимым – это самое страшное наказание, которое только может быть. Даже учитывая, что я перенесла в детстве от отца, я бы все равно выбрала самое жестокое избиение, но никогда не дала бы своего согласия на брак с нелюбимым.Когда Он пришел ко мне, я бросилась его обнимать, ведь мы могли быть вместе, да и он был достаточно богат, чтобы понравиться моим родителям. И им вовсе не обязательно знать, кто он на самом деле. Именно это я и говорила ему, но он был немного не таким. Каким-то виноватым, что ли. Когда я в очередной раз обняла его и попыталась поцеловать, он оттолкнул меня и сказал, что мы не можем быть вместе. Сказал, что жалеет о нашей встрече, о том, что он мне рассказал все, что он раньше влюбился в одну девушку, а она предала его. И он с тех пор не может любить.Я сказала, что моей любви хватит на нас двоих. – Клянусь, я видела слезы в глазах Анны. Ей было безумно больно говорить, но она продолжала, и я просто восхищалась ее мужеством. – Но он сказал, что любит меня тоже. Но не как девушку. А как сестру. – Я ахнула.Да, мы были братом и сестрой. Не родными, конечно, да и это уже неважно. Не собираюсь разбираться в нашей родословной – я и так слишком много времени потратила с надеждой доказать ему, что мы можем быть вместе. Я не верила ему, прошерстила кучу бумаг, но все подтвердилось. Тогда я обвиняла его, потому что он позволил мне в себя влюбиться. Я вела себя глупо, пытаясь убедить его, что и так люблю его слишком сильно, что мне не важно, кем мы друг другу приходимся, но он очень холодно напомнил, что мы родственники. Тогда я расплакалась. Заставило меня принять решение его замечание насчет того, что у вампиров есть переключатель, и чувства можно просто отключить, если не хочешь их испытывать.Тогда я хотела лишь одного – избавиться от боли. И просто умоляла его превратить меня в подобного ему. Наверное, я еще надеялась, что когда стану еще прекрасней, он сможет понять, что нам суждено быть вместе, но мои ожидания не оправдались. Конечно, М… - после короткой заминки, Аня продолжила: - он все время, пока я превращалась, был со мной. Просил прощения, что заставляет меня проходить через это, а я говорила, что никто меня не заставлял, и я сама сделала выбор. Очнулась в гостинице. Он долгое время ухаживал за мной, давал кровь – приносил каких-то людей. Они сами садились рядом со мной, давали руку или шею, и я пила. – Девушка покосилась на меня. – Не буду рассказывать о первых месяцах жизни в качестве вампира. Могу сказать одно – это было ужасно.Я злилась на своего брата, ведь он продолжал общаться со мной подчеркнуто по-родственному. Не допускал даже мимолетной близости между нами, даже целовал меня в щеку без особой охоты. Тогда я решила, что хватит мне сидеть на месте, и подалась в Румынию. Примерно в то же самое время туда же ушел и он. Мы долго не виделись, и мои чувства постепенно угасали. Но когда я вижу его снова, все появляется вновь.

- Постой, - прошептала я. – Твой брат ведь Марк?- Да, - кивнула Анна.

- Больше у тебя нет родственников? – настойчиво спрашивала я, не желая верить в очевидную правду.- Есть какие-то. – В первые мгновения я ощутила облегчение, но Анна безжалостно добила меня следующим высказыванием: - Но я их совсем не знаю.- То есть… - не в силах говорить я просто шептала. – Ты любишь своего брата.- Да. Я люблю Марка.- Не как сестра? – до меня доходило очень медленно. Я просто не могла поверить в то, что вся эта история о моем любимом и его сестре. Это просто невозможно! Не может быть.- Не как сестра, - подтвердила Аня.

Я молчала, пытаясь переосмыслить это все. Ничего не получалось, и я начинала снова. Аня любит Марка. Аня любит Марка. АНЯ ЛЮБИТ МАРКА!!!!!!!!!!!- Но… он…- Нет, между нами вообще ничего не было. Он с самого начала знал, что мы родственники.

Я помолчала еще с пару минут.- Но ты же с Даниэлем! – напомнила я, пытаясь хоть как-то оградить наши отношения от любви Анны.

- Фактически – нет. Я… я чувствую себя с ним очень спокойно, мне даже хорошо.

- Это же прекрасно! – воскликнула я.

Аня печально улыбнулась.- Ничего это не прекрасно. С Марком я постоянно чувствовала себя на взводе, я желала его. Хотела, чтобы мы были вместе, и мне неважно кем он является. А Даниэль… он просто хороший друг.

- Но он же любит тебя, - беспомощно прошептала я.Аня молчала.

- Я тоже пыталась его полюбить, - еле слышно отозвалась она и обратила на меня свои полные боли и отчаяния глаза. – Ну не могу я! Не могу! Не могу воспринимать Даниэля как-то по-другому, не как своего друга. Не люблю я его.

Я подавленно замолкла. Слезы были готовы покатиться по щекам. Волосы Анны серебрились в лунном свете, она была так прекрасна, и я просто поверить не могла, что такая девушка не может добиться взаимности от любого парня. Жаль, что ей нужен именно Марк!- Ты можешь кое-что сделать для меня? – Неожиданно голос Ани стал мягким, почти умоляющим.

- Конечно, все что угодно! – жарко откликнулась я, готовая на всякие подвиги, лишь бы она не пыталась вернуть любовь Марка.Девушка грустно усмехнулась, прекрасно понимая мои мотивы. Мне стало стыдно.- Вы с Марком не могли бы не так явно показывать свои отношения? Мне просто больно видеть его с другой. – Она сглотнула. – Сначала Лиля, потом ты. Я не знала ее, но представляю, какая она была. И мне ясно одно: она недостойна Марка, - в унисон прошептали я и Анна.

Она вздохнула и выдавила из себя улыбку.- А он по-настоящему влюблен в тебя. – Она все еще кривила губы в дрожащей улыбке. – Он так уговаривал меня не рассказывать тебе всё; боялся, что ты отвернешься от него. – Она помолчала и вдруг призналась: - А я буду только рада, если ты уйдешь. Уж прости за эти слова.

- Я понимаю тебя, - шепнула я. – Но от Марка я не откажусь. Не откажусь никогда и не за что.- Посмотрим, что ты скажешь, когда он покажет тебе свою вампирскую сущность, ведь до этого ты его другим не видела. Он может быть настоящим чудовищем, - предостерегла девушка.- Я справлюсь, - твердо ответила я и ушла с балкона, а вслед мне донеслось Анино: ?Посмотрим?.