1 часть (1/1)

В течение пяти секунд встречи с Джеймсом МакЭвоем, Майкл осознал три важных факта. Во-первых, Джеймс действительно был таким же добрым, красивым и сострадательным, каким он казался по интервью и фотографиям; кроме того, Джеймс действительно выглядел еще моложе и красивее в живую, как будто у него в заднем кармане была маленькая машина времени или, может быть, волшебник на быстром наборе в телефоне.Во-вторых, сам Джеймс также, по-видимому, предпочитал старые выцветшие джинсы и слишком большие свитеры, сегодня отвратительного оттенка оранжевого цвета, который должен был как бы намекать на рыжую щетину, но почему-то этого не получилось. Джеймс был тем человеком, который не только успеет на встречу с предоставленным студией телохранителем, но и тем, кто окажется на месте на десять минут раньше, закажет кофе для них обоих и счастливо скроется за книгой ?Лев, Колдунья и Волшебный шкаф?, дожидаясь того, прибывшего точно в согласованные два часа.Майкл был смущен этим, чего не хотел показывать. Большинство знаменитостей относились к нему в лучшем случае как к необходимости, а в худшем?— как к аксессуару, типа как к смертоносному кошельку в шесть футов, и часто опаздывали, увлекаясь вечеринками?— или важными встречами, поправил он себя, показавшись грубым?— и не думали о том, насколько они труднее тем самым делают работу тех, кому поручена их безопасность. Джеймс, с другой стороны, улыбнулся ему и сказал:—?Я не знал, как вы пьете кофе, так что я взял сливки и пакетики с сахаром, но если вы хотите что-то другое, я закажу, о, черт, я даже не знаю, пьете ли вы кофе, мне очень жаль, привет, спасибо, что пришли, Майкл, не так ли? —?А Майкл уставился на протянутую руку в течение пяти секунд.Третий факт заключался в том, что теперь он должен Стиву десять фунтов, потому что тот ухмыльнулся ему и сказал: ?он тебе понравится?, а Майкл проворчал: ?готов поспорить, что это не так?, потому что, честно говоря, защита мужчины-модели не была приоритетной в списке желаемых заданий, он ничего не знал об этой профессии и имел смутное представление, что модели живут на сельдерее, водке и красивых шмотках, и он надеялся, что ему попадется кто-нибудь, кто мог хотя бы уважать его работу.—?Десять фунтов, что так и будет,?— сказал Стив,?— ты можешь заплатить мне, когда закончишь. Две недели, ты нужен им. —?И рванул на Таити, который он не-ужасно-заманчиво называл ?волшебным местом? для недельного отпуска.—?Я тебя ненавижу,?— сказал Майкл, обращаясь к закрывающейся двери в офис с надписью Служба личной охраны Маккуина (?Маккуин?— значит, королевское качество!?), когда комната наполнилась тишиной, он вздохнул и взял телефон.И вот они здесь. Он и его клиент. Который, бодро бросая вызов третьему сексуальнейшему человеку в Британии, кусал лимонно-сахарное печенье, кроша на стол.Он откашлялся. Взял себя в руки. Он профессионал. И он не смотрит, как мелькает розовый язык, чтобы поймать последние сверкающие кристаллы сахара. Конечно, нет.Воздух после полудня был свежим, не морозным, но слегка покусывающим кожу. Потрескивающим. Дрожь, и мир, говорящий: взбодрись и обрати внимание. Майкл, которому обычно нравился холодок, не позволяющий ему успокаиваться, хотел ответить ему: да, хорошо, он, возможно, самый приятный человек, которого я когда-либо встречал, и у него самые голубые глаза, которые я когда-либо видел, согласен.Возьми. Себя. В руки.—?Итак… вам объяснили причину нашей встречи? Почему ваш директор попросил наши услуги на время этой съемки?—?О, вполне,?— Джеймс доел печенье и теперь открыто рассматривал его. —?Мэттью сказал мне. Дело не лично во мне; просто у них были… личные конфликты с их последней высококлассной моделью, и человеком, угрожающим сделать что-то неприятное, если они заменят его, что, конечно же, они сделали, заменив мной… Я работал с телохранителями раньше, на съемках. Обещаю, что постараюсь вести себя хорошо.Работал с ним. Не нанимал, или использовал, или любое из этих слов.Майкл сделал глоток кофе. Было очень вкусно. Конечно, вкусно, все же у Джеймса, несомненно, было достаточно денег на наивкуснейший кофе на планете. Деньги за то, чтобы выглядеть красиво на камеру; он скривил свое лицо, скрыв это за новым глотком кофе, хотя и не мог отделаться от странной мысли о том, что его раздражение больше связано с другими людьми, которые кричат на его клиента, чем с самим клиентом.—?С вами все будет в порядке, если вы предоставите мне доступ к своему трейлеру на съемочной площадке, к номеру в гостинице, к вашему гардеробу.—?Конечно.—?И вы беспрекословно делаете то, что я говорю. Если я приказываю вам двигаться, вы двигаетесь. Если я скажу вам спрятаться, вы спрячетесь. Если мне придется причинить кому-нибудь вред…—?Не скажу, что буду в восторге, но я доверюсь вашему решению. —?Джеймс потянулся, небрежно закинув руки за голову. У него были внушительные бицепсы, несмотря на его невысокий рост и строение. Майкл снова сглотнул. —?Как долго вы этим занимаетесь? Охраняете людей?—?Три года. Я хорошо разбираюсь в малом огнестрельном оружии, рукопашном бою и балете. Это важно?—?Что? Нет, не совсем, я не спрашивал о вашей квалификации, я видел ваше резюме. Балет?—?Ловкость. —?Ответил Майкл, что было правдой, хотя это также означало, что он мог бы, вероятно, снести голову злоумышленника, если бы дело дошло до этого.—?О, конечно, это имеет смысл! —?Океанические глаза излучали энтузиазм. —?Вы должны быть в охеренно фантастической форме, чтобы быть танцором, и такая увлеченность, я удивлен, что люди больше не думают об этом как о тренировке, честно. Но вы также снимались в кино?Резкая смена темы, рвение, энергия - хорошо, Майкл мог поддержать это.—?Трюковая работа. Сцены драк. Это было весело.—?Что случилось? Если вы не возражаете, чтобы я спрашивал.—?Несчастный случай,?— сказал Майкл,?— колено. —?А затем снова взял кофе, потому что его разбитые мечты о карьере каскадера в Голливуде не были предметом, о котором он говорил, когда-либо, с кем угодно.За исключением того, как он, по-видимому, это сделал только что.Это были глаза. Такие синие. Такие серьезные. Майкл смотрел на него, будто он единственный важный человек в мире, и если бы следующие слова, слетевшие с его губ, были самыми значимыми словами, когда-либо произносимыми, словно они содержали секрет, то Джеймс принял бы это доверие и сохранил бы навсегда. И всего на мгновение Майкл поверил в это.—?Прошу прощения,?— сказал Джеймс, и ему действительно было жаль, эмоции читались прямо в этих глазах, и Майкл, в ужасе, осознал четвертый нежелательный факт: именно поэтому Джеймс был такой феноменально блестящей моделью и маркетинговым инструментом, потому что Это выражение и этот невероятный шотландский акцент, могут выведать государственную тайну у высококвалифицированных агентов за тридцать секунд, и Секретной службе действительно следует начать нанимать таких людей…—?Все в порядке! —?Сказал он слишком торопливо и толкнул бумаги через стол. —?Подпишите здесь. И там. Эм. Если вы, ну, знаете, довольны мной. Моими услугами. —?Боже. —?Работой… со… мной. Вот там указано.—?Это все? —?Джеймс протянул ручку и стопку бумаг и поднял чашку кофе в его сторону, игриво салютуя. Сверху шапкой лежали взбитые сливки. И карамель. —?Сработаемся?—?Да?—?Майкл?—?Если вам интересно, мы начнем этим вечером. Я приеду к вам к тому моменту, когда водитель заберет вас завтра утром.—?Конечно, но это не то, о чем я думал. Я просто хотел сказать спасибо.—?Это моя работа.—?Это так,?— сказал Джеймс,?— но, черт возьми, это охеренно, ты тратишь свою жизнь, защищая других людей, и если это не делает тебя супергероем, то я не знаю что, так что спасибо.Майкл уставился на него, снисходительно дотронувшегося до карамели, в уродливейшем свитере мира, с абсолютно полной искренностью в глазах. И последнее осознание поразило слоновьей силой: Джеймс относился к нему не как к профессионалу, а как к другу, и Джеймс был великолепен, и он смотрел на его выбор второй карьеры как на возможность и считал, что он потрясающий, а Майкл никогда в жизни не хотел поцеловать другого человека настолько сильно.—?Ты всегда так сильно сквернословишь или делаешь это на камеру? —?И Джеймс начал смеяться.— Ты никогда не видел ни одного моего не отредактированного коммерческого материала, так ведь, он где-то на YouTube,?— и Майкл подумал об этом и позволил себе ответить.—?Нет, но теперь я определенно охеренно хочу,?— и с удовлетворением наблюдал, как Джеймс снова расхохотался.Джеймс рассмеялся всем телом. Даже волосы плясали, радостные, безудержные. Художественное произведение в движении, против жемчужно-бледной серости окна в кафе.И Майкл сдался. Нельзя больше сердиться на Стива. Потому что, да, ему будет весело.