1 часть (1/1)

Все началось с того, что мне надоело.Грег был невыносим. Он был тем невыносимей, что был взрослым социально ответственным человеком. Подумайте сами: он был перспективным молодым мужчиной с прекрасным образованием и любимой престижной работой. На самом деле, это ведь нормально, быть таким в четырнадцать, в пятнадцать лет? Да даже в чертовы семнадцать это еще допустимо! Все понимают, сочувствуют ему и его родителям, да и ты от него не отстаешь в этой детскости. Но взрослым… Да, он был невыносим. А невыносимее всего было то, что ему не все равно.Я была на два года младше и на четыре года взрослее. Почему на четыре? Да потому что ровно столько лет я живу одна. С поступления в колледж и до сего дня, когда я вроде как поступила в заочную магистратуру и перед каждой сессией жду, что начальство даст мне пинок под зад вместо очередного отпуска. За мой счет. Без помощи родителей. Пропустим это.Если переезд от родителей считать сертификатом на совершеннолетие, то Грег все еще ребенок. Об этом вообще знают бармены, когда продают ему пиво?Грег все еще живет с родителями и кошкой. Не знаю, что из перечисленного выводит меня больше всего. Мне вот хозяйка квартиры сказала, что я вылечу наружу вместе с любой скотиной с уровнем айкью ниже человеческого. Да-да, насчет дельфинов я задумывалась, но, поверьте, если бы вы видели мою квартирную хозяйку, вы бы не осмелились даже помыслить о подобном.Но речь здесь не о ней, а о Греге.Грег был скучным, душным, сутулым нескладным невротиком с лицом бурундука. А еще у него не было друзей, машины и хоть малейшей коммуникативности.Хотя нет, кое в чем я соврала. Друг у него был. Лучший друг. Его зовут Эрл, он изредка приезжает к родителям и Грегу из Южного Калифорнийского. Грег считает, что у него великое режиссерское будущее.Может, так оно и есть, я видела Эрла всего пару раз. Никогда бы не подумала, что у Грега могут быть подобные друзья. И это говорит в пользу моей теории.Мне кажется, я с другой стороны экрана слышу ваш вопрос: ?Да нахрена он тебе нужен? Такие парни, каким ты его описала, не пара таким, как ты! Забудь о нем и найди получше?.Ну или как-то так. Я процитировала здесь Монику, мою лучшую подругу. Будь Моника парнем, я бы уже давно и счастливо была замужем. Она завоевывала меня, как парень девушку, если вы в курсе, как это происходит. Нет, я имею в виду весь ритуал не доходя до стадии ?не зайдешь ли на чай?, не больше того. Моника из тех девушек, которые не терпят рядом с собой других девушек, но зато собирают вокруг армии поклонников.Я так долго избегала встречи Моники с Грегом, что успела три раза продумать ее реакцию. И была права.—?Вот это твой Грег?С каких пор он стал моим, она, слава богу, уточнять не стала.—?Мег, это самое жалкое, что я видела в своей жизни. Тебе просто нужен парень. Нормальный парень.Не спорю, парень мне нужен. И он у меня когда-то был. Пожалуй, даже не один. В школе был один студент из Массачусетса. Из того самого массачусетского технологического. В нашей дыре, вы представляете? К сестре приехал, а тут я. На кассе в кафешке, где он решил позавтракать по приезде. А вместо свежих блинчиков с кленовым сиропом нашел девушку. Ненадолго, на пару летних месяцев, больше он меня не выдержал. Видимо, зря я ему сказала, что еще школьница. Кажется, я до смерти не забуду, как он отлип от меня с воплем ?Фак!!!? Видимо, краткий курс юриспруденции ему в колледже тоже читали.Потом, уже в колледже, был милый паренек. Сбежал на втором курсе. Осознал, видите ли, что зря пошел на дизайнера. И свалил?— знаете куда? —?в массачусетский технологический.Наверно, от осознания того, что еще один такой провал, и в Массачусетсе появится диаспора моих бывших парней, я прекратила на этом попытки устроить личную жизнь.У меня была хорошая жизнь. Лучшая подруга?— одна штука, победы на конкурсах?— три штуки, не моя квартира, моя кредитная тачка, художественные курсы и мотающие нервы родители. И моя персональная депрессия, которая была самым верным моим любовником. Самым страстным. Она навещала меня всегда одну, дома, накрывала с головой и не разжимала свою хватку на мне часами. И тогда я звонила единственной подруге, оставшейся в городе и приезжающей по первому звонку. Неважно, выдирал он ее с шоппинга, с вечеринки или из-под очередного парня.К тому же у меня была работа. Самое теплое местечко для дизайнера в нашем городке. Отличная зарплата, прекрасные условия, чисто мужской коллектив, в котором я первая девушка за много лет.Можете себе такое представить? Как вы появляетесь на пороге отдела, ваши волосы развеваются, юбка красиво обрисовывает ноги на умопомрачительных каблуках, все взгляды обращены только на вас… Мечта школьницы пубертатного возраста. Не моя. Я ходила в лоферах, брючных костюмах, юбках не выше колена и с забранными в хвост волосами. Еще у меня была мерзкая привычка смотреть на окружающих поверх очков и грызть ногти. Последнюю привычку я купировала до ногтя мизинца, а первую оставила нетронутой.И все равно на меня смотрели. Смотрели клиенты, смотрели коллеги, смотрело начальство. Он не смотрел. Наверно, поэтому я его запомнила.Нас было четверо новеньких, из общего у нас были наш убогий городок, любимая работа и выпустившая нас в разные годы alma mater. Одним из них был Мигель, с которым мы вечно соревновались за первые места в колледже. Здесь он оказался не такой уж верткой надменной тварью, как казалось на творческих конкурсах и смотрах портфолио. Он был общителен, остроумен, трудолюбив, добр… в общем, лучшего напарника я не могла желать.Спокойно-спокойно. Я помню, что вы читаете это не ради меня, а ради Грега. Я прекрасно все понимаю, поэтому?— его выход.Вы уже успели забыть, что он на два года меня старше? Разумеется, забыли, я потому и напоминаю. Так вот, этих двух лет разницы хватило, чтобы я не помнила его от слова совсем. Это поразительно, четыре года ходить бок о бок по одним коридорам, сидеть в одних и тех же аудиториях, слушать одни и те же лекции и?— не знать о существовании другого.Если быть совсем честной, меня укололо не то, что я его не знала, а то, что это он не знал обо мне. Понимаете, я была такой звездулей в колледже, каких мало. Вы наверняка таких терпеть не можете. Я тоже, и если бы там были другие лидеры, я бы мирно откатилась в сторонку и проводила все свободное время со скратчбуком на подоконникахНо в нашем захолустье никого не было. Это я была куратором, это меня ставили капитаном команд, это меня без моего ведома выбирали организатором мероприятий. А когда я возмущалась, с гадкой ухмылочкой предлагали найти себе замену. Правда, я взамен выторговывала себе повышенную стипендию. В общем, я всем этим не горжусь, но вам нужно об этом знать, чтобы понять все до конца.Мигель пришел на работу на неделю раньше меня и, естественно, просто обязан был меня со всеми познакомить. По факту же он познакомил меня помимо себя всего с двумя людьми, а со всем остальным коллективом я знакомила их сама. И неделю спустя объясняла этим мизантропам, как выглядит Глен из бухгалтерии или где найти сисадмина.Эти двое так же, как Мигель и я, закончили наш убогий колледж, это было их первое место работы, а еще они жили у своих славных терпеливых родителей и откладывали свою многообещающую зарплату на какие-то свои мечты…Я честно старалась не расстраиваться. А когда я стараюсь не расстроиться, я становлюсь настолько экстравертивна, что саму тошнит. Я много говорю, много улыбаюсь, с легкость вторгаюсь к людям в личное пространство и так же легко от них отдаляюсь. Понятно, что такой ритм мог выдержать только Мигель.Грег со своим другом были от меня в ужасе. Это я сейчас понимаю. Тогда они были вынуждены меня принять, потому что Мигель с какой-то радости представил меня как своего друга. Кстати, потом Мигель как-то признался мне, что эти снобы успели достать его за неделю своим отношением, поэтому, если бы встал выбор между мной и ними, он бы пошел обедать со мной.А тогда я ничего не понимала, я была в смятении, чувствуя себя каким-то неудавшимся аппендиксом к их компании. Они будто специально говорили при мне только о работе. То есть о тех проектах, в которые меня еще не посвятили, где мне не дали роль в команде, боги, да я даже наших заказчиков еще не знала и не могла подключиться к обсуждению!Притом, когда я пыталась перейти на более личные темы и склонить их к small talk, они деревенели, мямлили и, едва отделавшись односложными ответами, возвращались к работе.Это была пытка. Долго так продолжаться не могло.***К концу второй недели на новом месте я научилась различать Грега и его друга Майка, успела понять, что ведущим в их паре является Грег, параллельно едва не влюбилась в Мигеля, но вовремя узнала, что он переезжает к девушке, и?— да, каждый вечер ко мне приходила моя любимица. Моя депрессия.Если вам покажется, что я преувеличиваю, это не совсем так. Да, по-научному это не депрессия. Я же все-таки встаю с кровати, готовлю, покупаю продукты, хожу на работу, разговариваю… Депрессия?— это вроде как когда лежишь лицом к стенке и ничего не хочешь.Я в такие вечера не могла лежать. Не могла читать. Смотреть фильмы. Рисовать. Петь. Я начинала что-то делать, просто чтобы как-то убить свое время, но пару минут спустя бросала, утратив интерес. Пульс и температура падали, я была сомнамбулой. Сомнамбулой, которая бодро отвечала на звонки родителей и в изнеможении падала на кровать. В такие вечера нельзя было принимать горячую ванну, подходить близко к балкону и брать в руки предметы острее десертного ножа. Такие вечера я должна была просто пережить. Чтобы утром увидеть незнакомцев и снова убивать их своим оптимизмом и неискоренимой жаждой жизни.В общем, да-да, я помню, что в заглавии была какая-то пикантная сцена со мной и Грегом, и вы только за этим разглядываете мои каракули, чтобы найти, когда же, когда же…Серьезно? Вы посмотрите сейчас на него. И на меня. Снова на него. Какая тут к черту любовь?Любовь придет через пару месяцев, когда я буду в узком кресле над атлантическим океаном биться головой в иллюминатор и пытаться понять, почему он не идет у меня из головы.Когда я впервые нарочно его коснусь.Когда я приглашу его в кино четыре месяца спустя.А тогда, через две недели после нашего знакомства, он пригласил меня попить пивка. Вот так. Ровно в ту пятницу я узнала, что, оказывается, у них есть традиция встречать конец рабочей недели где-нибудь в баре, за пивом, горячей нормальной едой, а не тем дерьмом, которое мы глотаем в ближайшей к работе забегаловке в обеденный перерыв. А еще они заглядывают в бар за свободой от родителей. Смешно, учитывая, что возвращаться им все равно домой к маме и папе. Нас с Мигелем это касалось в последнюю очередь, но Мигель с ними уже ходил. И остался жив. Если бы он отказался в этот раз, черта с два бы они меня заманили с собой. Хотя, если бы не Мигель, кажется, меня бы и не позвали.Пока мы не дошли до бара, самое время сказать кое-что про Грега. Во-первых, он никогда не смотрит вам в глаза. А если ему все же приходится найти ваше лицо, он следит за его выражением искоса, исподлобья, да, мать его, хоть сквозь собственный затылок, только бы не встретиться с вами глазами. Я не представляла даже, какой у них цвет. Вот вы, например, помните, какой цвет глаз у ваших друзей? Я его знаю лучше, чем свой собственный. Кстати, у Грега глаза тепло-зеленого оттенка, как солнце, пробивающееся сквозь первую листву.Еще Грег редко здоровается первым, всегда смотрит на вас свысока, с этаким заскучавшим презрением, не любит разговоров о себе, да и в целом не любит болтать. Первая любовь Грега, о которой я узнала,?— это пиво.—?Ты пойдешь с нами? —?выпалил он, исподлобья, прищурившись и стоя ко мне вполоборота. Попробуйте-ка сказать что-то в такой позе. Видите, для этого нужна немалая сноровка. Не расстраивайтесь, еще получится. Сохраните это выражение лица для фразы ?С вами будет говорить только мой адвокат?.Неудивительно, что я не сразу разобрала его слова.—?Что, прости?И приподняла бровь. Моника говорит, что, когда я так делаю, у меня на редкость скептичное выражение лица, как будто я разговариваю с придурком. Не то чтобы я так тщательно контролировала свою мимику, но вам не кажется, что это было идеальное выражение лица для такого собеседника?Грег раздраженно вздохнул, словно это было последнее, что он хотел бы мне разъяснять. Конечно, где-то там пенится холодное вкусное пиво, а тут противная девица крутит хвостом.—?В бар, Мег,?— спокойно улыбнулся Мигель, туша свою сигарету. И разъяснил эту их странную традицию. Странную для меня, естественно. На прошлой моей работе ничего такого не было, хотя я знала, что многие в городе так делают.Видите ли, вы, наверно, уже поняли, что я этакая хорошая девочка. Я не люблю пиво. И никогда не напиваюсь. Ненавижу, когда что-то дурманит мой мозг. Как будто разум выходит у меня из-под контроля, и я перестаю быть его хозяйкой. А еще у меня не было друзей, с которыми ходят в бар. Мои друзья были разные: креативные и посредственные, веселые и замкнутые, но никому из них еще не удавалось заманить меня в подобное местечко.—?Ну, ты учти, что мы пьем пиво,?— с противной улыбочкой предупредил меня Грег. —?Так что если ты…После такого я просто не могла не пойти.На самом деле, там было не так уж плохо. В нашем городке до любого бара можно добраться пешком, как мы и сделали. Правда, под конец от живой музыки у меня разболелась голова, как всегда происходит от громких звуков, но я не пожалела, что пошла.Таким парням, как Грег или Майк, нужен алкоголь, чтобы стать нормальным человеком. Тогда они не воспринимают в штыки любую тему разговора, отличную от работы. Они не боятся смотреть девушке в глаза. И смеяться. И оказываются не такими мудаками, какими кажутся в трезвой жизни. У них появляются даже интересы. Хобби. Любимые фильмы. А еще можно понять, нравится мне их смех или нет.Вам кажется это нелепым? Видите ли, я из тех людей, которые не понимают, что влюблены, пока не просрут любимого человека. Поэтому я вывела формулу, по которой определяю, влюблена я в человека или нет. В ней всего два слагаемых: мне нравится смех человека и?— второе?— мне нравится его запах. И?— да?— мне нравился смех Грега.В общем, мы ходили вместе по пятницам через неделю и успели обойти за полгода все бары нашего городка. Тогда поочередно за кружкой пива и открылись эти странности.Первое. Грег хочет путешествовать в Азии больше, чем по Европе.Второе. Грег хочет свой дом с садом и большой лохматой собакой (только не лысой и слюнявой, как у брата его друга).Третье. Грег не съезжает от родителей и копит все заработанные деньги через вклады и ценные бумаги, чтобы уехать к Эрлу и поступить там в магистратуру на режиссуру мультипликаций.И последнее, но не по значению. Грег не против приемных детей.На последнем признании, помнится, я подавилась коктейлем.Для меня это показатель. Вы часто встречали мужчин, которые не против приемных детей? Как же, его род должен продолжится… Его кровь не должна исчезнуть из генеалогического древа… Я выросла на ферме родителей в Канзасе, где в семьях не меньше трех детей. Чтобы было кому завещать дом, сад, огород и лужу под свинарником. Своей крови.А усыновлять… Всем ведь известно, что в приюты попадают только дети алкоголиков и наркоманов. А еще психически больные и уроды, чьи мамочки не успели сделать аборт.Чтобы согласиться на чужого ребенка, нужно вырасти над этими идиотскими традициями. Я работала в школе несколько каникул подряд в организации, занимающейся поддержкой приютов и детских домов. Вы ведь догадались, что даже одно лето в одиночестве я бы не пережила. И я знаю, что помимо своих детей хочу хотя бы одного приемного. Это практически клятва. Самой себе.Я быстро промокнула губы салфеткой, но на меня уже вытаращились. Грег умолк и погас, поняв, что сболтнул лишнее.—?Простите, это… кусочек льда попался,?— со слезящимися глазами пробормотала я. Грег несколько секунд смотрел мне в глаза. Прямо, не отрываясь, с каким-то подозрением.На наших посиделках я говорила мало. В конце концов, я говорю за четверых на наших ежедневных обедах, выкладывая о себе всю подноготную. Это кажется честным, что по пятницам я?— слушатель. Самый лучший, какого они могли бы найти.И, знаете, поэтому меня так поразили откровения Грега. Это МОЯ мечта?— поездки в Азию, дом, сад, собака, Нью-Йорк, на который мне придется копить еще несколько лет, приемный ребенок… Прозвучавшие из его уст, эти планы не отдалились, а стали как будто разделенными на двоих. Будто кто-то на небесах до колик хохотал и катался от смеха по облакам в те минуты, когда их озвучивал на земле скучный греговский голос. А еще шептал мне на ухо: ?Ты ведь это загадывала, да? Чтобы общие планы, чтобы общая жизнь, но разные характеры… Чтобы любить, а не встречаться от безысходности и понимания, что одной тебе не жить? Так получай. Наслаждайся?.Это была откровенная насмешка свыше над моими планами на будущее. Я всегда презирала слабовольных, незаметных, сливающихся со стеной людей. Я презирала людей, которые произносят ?я это не умею?, ?я не успею?, ?может, в следующий раз?, ?я так устал?. И вот ЭТО подсунуть мне под нос?!***Итак, была командировка в Испанию для осмотра объекта клиента на месте, был самолет и я, бьющаяся в иллюминатор и перебирающая все эти мысли.Дело в том, что я не из тех девушек, что проявляют инициативу. О, поверьте, это не снобизм или консервативное воспитание! Если я беру развитие отношений в свои руки, я свожу их в единственное место?— к нулю. Мне как-то объясняли, что у меня там кто-то чересчур ретроградный в натальной карте, или знак не в том доме. Лично моя версия, что это происходит из моего неприятия лидерства. Я могу быть лидером, но не люблю. И при первой же возможности передаю вожжи в руки кому-нибудь более достойному. Меня вечно тащат по жизни сначала родители, затем друзья, и если я чувствую, что тащат слишком сильно?— я разрываю отношения, потому что не могу объяснять людям, что не так.Если у Грега так же, то мы обречены. Я не могу вести себя на людях так, как когда остаюсь одна. Я неизбежно давлю на слабых. А он не терпит давления.Но ведь это неважно,?— все повторяла я себе. Я кучу других парней найду. У меня на работе, в конце концов, одни мужчины. Или уеду в Нью-Йорк, там явно люди инициативнее, и я больше не попаду в такую идиотскую ситуацию.Я ведь даже не влюблена. Или нет?В Испании я задержалась на три дня, и почему-то мой проект на время моего отсутствия взял Грег. На самом деле Грег любит работу, хотя много ворчит на нее. Мне понадобилось время, чтобы принять его скорость реакции. Она намного медленне, чем у меня или Мигеля. Он может долго что-то рассматривать, перемерять, перепроверять, и потом только, когда у меня заканчивается терпение, выдавать результат. Обычно неплохой и взвешенный. Так что я привыкла брать себя в руки, терпеливо ждать и обычно прислушиваюсь к нему.На работе не принято вмешиваться в чужой проект. В этот раз я всего лишь попросила в фейсбуке продолжить расцветку стен гостиной до окон. Грег не ответил. У меня был вечер, когда он позвонил. Насчет проекта. Вроде бы.—?Мег, привет, насчет твоего проекта и гостиной… —?глухо, со вздохом, нехотя начал он.Мы проболтали сорок восемь минут. В основном о работе. Видят боги, я боялась ему наскучить и несколько раз порывалась закончить разговор, но он говорил и говорил, перетекая из одной темы в другую, и я не могла его остановить. Звонок застал меня на диванчике в холле отеля, и теперь ресепшионист то и дело поглядывал в мою сторону. Я смеялась так легко и так искренне, как пожалуй, не делала очень давно.А еще, вернувшись в номер, я впервые за много лет в одиночестве уснула с улыбкой.Когда я летела обратно, в голове крутились его вчерашние слова: когда ты возвращаешься?Возвращаюсь. К нему. Значит, мое отсутствие он все же заметил.—?А ты успел соскучиться? —?это вышло каким-то странно охрипшим голосом, и подтекст получился препошлейшим. На том конце телефона озадаченно замолкли. Я покраснела, прокашлялась и беззаботно выдала:?— Послезавтра буду в офисе.А по возвращении моя только оформившаяся мечта дала новый пинок. Он курил у входа на территорию, увидев меня, потушил недокуренную сигарету и пошел по одной со мной аллее. С таким видом, будто меня здесь нет. Я старательно подавила улыбку. У него развязались шнурки, и я притормозила рядом, походя осторожно убрав крошку с его волос. Честно, я думала, что незаметно. В конце концов, у меня легкая рука, а уж к нему я была нежнее, чем ко многим.—?Зачем… зачем ты это сделала? —?полупридушенно почти закричал он, стремительно краснея.—?Что сделала? —?я правда недоумевала. —?Какая-то белая крошка была, я смахнула ее…—?Блин, Мег, нафига так делать? —?он едва не плакал. —?Непонятно, что это перхоть? У меня дома плохая вода, я не могу от нее избавиться…Это была первая его истерика в моем присутствии. Мои брови полезли наверх. Такое я встречала у своих пятилетних братьев, но ожидать подобного от взрослого парня… И что, по его мнению, я не знаю, что такое перхоть и как она выглядит? Будто у меня вода из-под крана течет дистиллированная. А даже если это перхоть, в чем проблема стряхнуть ее с волос?—?Ничего страшного не произошло… —?в растерянности пробормотала я. —?И это была не перхоть.Он что-то промычал и ускорил шаг. Как назло, в тот день я была в юбке и не могла бы успеть за ним. Да и догонять не собиралась. Мне было о чем подумать.Выводы, сделанные мною, были неутешительны. Во-первых, он не терпит мои прикосновения. Во-вторых, он истеричка. Или это в-третьих? В общем, главное, это тот факт, что я не нравлюсь ему как девушка. Как друг?— может быть, но и это сомнительно.Почему я так решила? Серьезно? Какой парень признается нравящейся ему девушке, что у него перхоть? Давайте сразу добавим сюда импотенцию, облысение, плоскостопие, запор, вонючие подмышки… Что там еще из этого ряда?Я думала, что хуже быть не может. Но Грег постарался. За последовавшую неделю он умудрился нажаловаться на выпадающие волосы (облысение, привет), больную спину, ноющий зуб, головную боль, блюющего по утрам в его тапки кота… Про импотенцию он, наверняка, не упомянул только потому, что не пришлось к слову.Признаюсь, половина этих откровений вызывала у меня нервный смех, что Грег наверняка принимал на свой счет и обижался.Вот так я стала ему ?своим парнем?. Занавес.