Часть 14 (1/1)

Андрей Романов- Ребятки, а сможете ли вы освободить вечер пятницы? - вольготно устроившийся в кресле Шубин смотрел внимательно.За дачными окнами подступала ночь, все как-то угомонились, и только мы с Леной, Лера с Сашей и Егор пили терпкий чай на кухне, да зверики ошивались вокруг стола, все выклянчивая у гостя кусочек чего-нибудь вкусненького.- Егор, не балуй его, - Ленка улыбнулась Шубину, увидев, как Вензель слопал из рук приятеля очередную печенюшку.- Не уводи, Лен. Что там с пятницей?- Ну мы, наверное, свободны, - усмехнулся Саша, - если, конечно, Елена Евгеньевна нам очередную проверку не устроит.Лена открыла планировщик на смартфоне.Я молчал, понимая, что планы Елены - это только планы Елены, и даже если она сейчас скажет, что вечер пятницы у нее не занят, то это не значит ровным счетом ничего. Планы Лены, равно как и мои собственные, и планы Саши с Лерой корректировала жестко сама жизнь. С этим сложно было смириться, но мы давным давно привыкли так жить.- Да пока свободна, Егор, но ты же понимаешь, что я и сейчас свободна, но ровно через минуту...Договорить Елена не успела: телефон зазвонил, и она, едва изменившись в лице, бросила, уходя на крыльцо:- Ну вот видишь...Вернулась Елена быстро и абсолютно довольная.- Один не в меру ретивый начальник сообщил, что горы полюбил наконец-то, - со смешком доложила она, - Андрюха, признавайся, что ты с Гешей сделал?- Я? - я искренне пытался изобразить недоумение, но не вытянул. - Это не я, это ты отправила его региональными сборами командовать. А на Заполярных Северах у нас сама помнишь, какая команда. Так что наш Гешенька теперь и по черным трассам катается, как мне сообщили, и надо признать - вполне прилично.- Добили-таки мужика, - рассмеялась Лена, - ну и ладненько. У меня бы это быстрее, конечно, получилось, но, боюсь, намного экстримальнее, так что ему повезло. Так что там с пятницей, Егор? Какие планы? - Да я и сам, если честно, толком не знаю, Лен. Это Кольцов воду мутит. Говорит, что на пятницу мероприятие интересное запланировано, и тебе, нет, вам всем, оно понравиться должно. - А что за мероприятие, где?- Не знаю. Наш Котофей сказал, что если интересно, то сбор у нас в семь вечера, форма одежды - свободная, чем проще - тем лучше. - Егор, ты же знаешь, я и в косухе могу приехать. Но...- Да приезжай ты в чем хочешь, - рассмеялся Шубин, впрочем, думаю, что если ты явишься при параде, неудобно будет тебе самой - за автографами явятся. Хотя тебя сложно не узнать в любом виде.Лена фыркнула и с трудом проглотила чай, который только что пыталась допить, а потом захохотала.- Не знаю, как насчет сложно, но - вполне реально. Особо одаренным инструкторам Центроспаса это на счет раз удается, да, родной?Елена прожгла меня ехидным взглядом, и я, чувствуя, как во мне снова закипает ярость, приправленная истерическим хохотом, поскорее отставил свою чашку чая, снова, как будто это было вчера, вспомнив, как мне истерически позвонили с КПП и звенящим шепотом сообщили:- Андрей Викторович, тут Федин Елену Евгеньевну к Вам не пускает.Я отложил документы и помчался на КПП. - ...но раз я спрашиваю, значит, имею право, - голос Ваньки Федина, недавно пришедшего к нам инструктора я услышал, даже не успев открыть дверь, - так что извольте сообщить, куда и зачем направляетесь. - Обязательно изволю, - язвительностью Елены можно было резать металл, - особенно после того, как вы, юноша, потрудитесь привести свой внешний вид в порядок, а заодно познакомить меня с наименованием и реквизитами того нормативного правового акта, на основании которого неясный субъект неизвестной этиологии и патогенеза, умудрившийся напялить джинсы вместе с форменным свитером, спрашивает у меня кто я такая и куда направляюсь.- Я же сказал, что если спрашиваю, то имею право, - упирался Иван, и я уже представлял все кары небесные, которые сейчас на него обрушатся, когда со стороны проходной услышал голос Антонова:- Здравия желаю, товарищ... - судя по тому, как Игорь осекся, Лена каким-то образом умудрилась дать ему понять, что продолжать пока не стоит, - а что тут, собственно происходит?- Введение в практическую юриспруденцию, Игорь, - голос Лены заметно потеплел.- Заканчиваем этот цирк, господа и дамы, - я вошел на КПП, - Лен, я заждался уже. Федин, жду вас завтра в девять у себя, поговорим. - А...- Исполнять, - вместо меня рявкнул Антонов, обнимая, наконец Лену, - привет, Лен. - ...в общем, если ничего не стрясется, то постараюсь быть, а как ребята - не знаю, - голос Лены вырвал меня из воспоминаний. - Ну вот и договорились, - резюмировал Егор, - пропуски для всех я закажу.Елена ЕмельяноваСильно тонированная машина Кольцова увозила нас все дальше от его офиса, не замечая, впрочем, сутолоки вечерних московских пробок – водитель Тимофея Ильича своим мастерством мог поспорить со всеми знакомыми мне ранее профессионалами. Даже Кэп, надо признать, вряд ли был круче. Сам хозяин машины, устроившись в кресле, потягивал… баночное пиво, и с ехидством наблюдал за мной и Андреем, явно ожидая вопросов. Андрюха молчал, а я просто наслаждалась неожиданно свалившейся на голову ситуацией, в которой экстриму точно не было места – почему-то именно здесь и сейчас, в присутствии Кольцова, я точно знала, что беды не стрясется нигде.Егор ШубинМолчанка, в которую сознательно или осознанно играла эта троица, меня изрядно веселила. И если шеф явно ждал вопросов, хотя должен был бы понимать, что Романов его спрашивать ни о чем не будет, а сам Романов просто ожидал развития вечера, то Лена ушла в себя. Ушла в себя настолько глубоко, что я даже испугался, поскольку знал, что такое выпадение она могла себе позволить только в ситуации полного комфорта. И вот именно это и было страшно – что полный комфорт она поймала именно тут, в машине олигарха, даже не понимая, куда он ее везет.Тимофей Кольцов- Я, между прочим, тоже пива хочу, - вместо ожидаемого вопроса о том, куда и зачем мы едем, вдруг выпалила Елена, и я, открывая для нее бутылку бельгийского вишневого пива, мог только надеяться, что мне удалось угадать ее любимый сорт пива, а еще – скрыть изумление.Лена глотнула пива, улыбнулась, я жестом предложил пива и Егору с Андреем, получил отказ от обоих, и снова уставился на Елену, ожидая неминуемых вопросов. Но та пила пиво, явно наслаждаясь то ли напитком, то ли сложившейся ситуацией. И я вспомнил вдруг, как она не задала мне ни одного вопроса тогда, когда я на руках вынес ее, почти неживую, из палаты Романова, как вез к себе на дачу, как поил коньяком, и как потом снова вез ее к наконец-то пришедшему в себя Андрею. Вспомнил, и ждать перестал.Но когда мы остановились на верхней парковке ресторана, а, выйдя из машины, Лена явно поняла, где мы, она с изумлением спросила:- Вы нас что, в ?Шале? привезли?В ее вопросе читалось многое. Она явно не предполагала, что я вообще об этом месте знаю, она, скорее всего, даже представить себе не могла, что я приеду сюда так запросто, и уж совершенно точно она не представляла, что ждет ее дальше.Дверь в ресторан была приоткрыта, и к нам подошел мой помощник, со своим обычным:- Все готово, Тимофей Ильич.Я сделал было жест в сторону двери, но тут без какого-то вступления резко ударил гитарный бой, и яростный, чем-то неуловимо напоминающий Высоцкого, голос разрезал тишину московского вечера:Все, кто русский зовет роднымИ в погоду, и в непогоду…Елена ЕмельяноваЯ уже не обращала внимания ни на кого. Четкий, жесткий, знакомый голос бил наотмашь. Обладателя этого голоса я знала, и входя в зал, к неприметному столику в самом углу, очень надеялась, что Миша, ослепленный софитами, нашу процессию не заметит. А он пел. Пел одну за другой песни, и я, то вслушиваясь больше в мелодии, то в слова, то вообще видя перед собой только скупые, потертые кадры военной кинохроники, вспоминала свой первый концерт в Ленинграде, когда в маленьком зале школы мы играли литературно-музыкальную композицию, а директриса этой школы кусала губы почти в кровь, потому что она была блокадным ребенком, как за день до этого мой однокурсник Сашка свозил нас всех – студентов, школьников, учителей – всех, кто был занят в концерте по Дороге жизни в Орешек, как мы с Ващенко прилетели в Брест, как шли вместе с ним и дедом по площади Победы, и как замерли за секунду до команды ?Парад…? коробки расчетов на Красной площади. Рюмку водки, налитую мне кем-то, я махнула залпом, и почти выбежала на улицу ровно за секунду до того, как смолк отзвук последнего аккорда последней песни. Вышедшие за мной Андрей и Кольцов смотрели тревожно.- Вам не понравилось, Елена Евгеньевна? – осторожно спросил Тимофей Ильич.- Андрюш, - не отвечая Кольцову, я смотрела на мужа, - надо сегодня же поговорить с Киром и Ураганом. Это надо повторить у нас в корпусе. Такие вещи надо видеть. - Согласен, - кивнул Андрей.Говорить не хотелось. Тем более, не хотелось сейчас говорить с Михаилом, и в зал я, отправив мужчин раньше, вошла тогда, когда Калинкин уже начал свое выступление.Михаил КалинкинЯ говорил обязательные вещи, о том, что второе отделение пою по заявкам, но точно знал, что буду петь только для нее – неизвестно каким образом оказавшейся здесь Елены Емельяновой. Ее, похоже, узнал только один я, и начиная петь я старательно не смотрел в ее сторону, хотя и видел, как улыбнулся Андрей, едва прозвучала первая строчка. - Все гляжу на Эльбрус из московской квартиры…Быстрый косой взгляд, брошенный в их сторону, и я понял, что угадал – Лена улыбалась. А Андрей вдруг глядя прямо мне в глаза, поднял со стола чашку чая. Надеясь, что угадал, я, напрочь проигнорировав просьбу кого-то из девчонок, запел ?Завтрак с видом на Эльбрус?, и тут уже одобрительно кивнул Романов.Дальнейшее было уже не важным. И только подбираясь к финалу, мне пришла вдруг в голову совершенно сумасшедшая идея, и очень надеясь, что и тут я не промажу, отключив все микрофоны я запел: - Нас уводят жизненные цели,Полюсов невидимых магнит.Души тех, к которым не успели,Души тех, которых предстоит...В гороскопах чьих-то незнакомыхБыть последней самой из надежд,Трещины сшивать и переломыРиском перекрученных судеб.Строчка непроверенного шагаЗа которой караулит мрак,Как непрочна бытия бумага -Если бы увидел это, брат.Давай, дружище, смотри внимательно,Ошибки вряд ли исправит кто-то.Господь не любит спасать спасателей -У нас такая с тобой работа...В нашей жизни светлой полосоюМы над краем пропасти взойдемПусть старуха с острою косоюВ этот раз немного подождет.Посмотри в заоблачные дали,Где-то в черном космосе летятДуши тех, к кому мы опоздали,Пусть они поймут нас и простят.Справа - жизни праздничное поле.Слева - бездна смерти ледяной,На краю с веревкой мы с тобоюПуть руками держим в мир иной.Давай, дружище, смотри внимательно,Ошибки вряд ли исправит кто-то.Господь не любит спасать спасателей -У нас такая с тобой работа...Допеть я успел, только вместо аплодисментов зал взорвал звонок телефона, и я даже не удивился, когда Елена, а потом и Андрей, бросив буквально пару фраз своим спутникам, вышли прочь.Александр Оболенский- Елена, крупная авиакатастрофа на подлете к ДМД. Разворачиваемся.- Едем.Тимофей КольцовО том, насколько же угадал Серега с этой мягкошоковой терапией, я понял только на следующее утро, когда Елена, бледная и с синяками под глазами от недосыпа, отвечала на вопросы журналистов о только что завершившейся работе по ликвидации очередного ЧП. И дело было не в ее бледности или внешней усталости, дело было в ее глазах. Там снова билась неуемная энергия жизни, неугасимое, заряжающее всех желание и умение помогать. Я набрал номер друга.- Ты угадал, Серый, ты все просчитал правильно, - не здороваясь, проговорил я.- Я вижу. У нас все получилось, - скупо ответил тот.