Часть 59 (1/1)

КсенииЕлена Емельянова—?Лееен,?— ворвавшийся в кабинет Володя выглядел виноватым-виноватым. —?Тут такое дело, тебя опять в телевизор зовут!—?Не пойду,?— решительно отказалась я, пытаясь перекроить свой график: день, отданный большому интервью трем телеканалам, надо было восстанавливать срочно, желательно еще до праздника. —?Я и так им один день отдала.—?Лена, беда в том, что они не только тебя зовут. Они еще и Шойгу к себе требуют. Тот согласился, правда, при том условии, что ты?— пойдешь.—?Куда пойду?—?Детям на вопросы отвечать. Кому-то пришло в голову сразу двух министров МЧС позвать в передачу. Так что без тебя никак. Я тебе тут передачу с ним записал, посмотри, коль время будет.—?Убью деда,?— пронеслось в мозгах. —?Давай, посмотрю,?— уже вслух пообещала я Володе.***Я смотрела эту чертову передачу с дедом и радовалась, что смотрю ее закрывшись в своем кабинете: слез не видит никто. Мне было жалко нас всех. Деда, такого молодого и бесшабашного. Деда, напялившего этот безумный противогаз. Деда, уже много прошедшего, но не представляющего, что будет впереди. Себя, вставшую потом во главе созданной СК структуры. Себя, постоянно боящуюся не удержать высоту поднятой им планки. Всех сотрудников, изнемогающих под гнетом моих иногда непомерных требований, возникающих как раз из этой боязни. Всех-всех-всех, вынужденных жить в нашем ритме, который, впрочем, выбрали сами. Несчастного курсанта, получившего мгновенный и жесткий ответ от деда, и даже придурка с его ползанием по-пластунски и откляченной задницей. И я бы закопалась в этой жалости, но тут совершенно неожиданно зазвонил смартфон. Зазвонил мелодией из далекого-далекого прошлого. И слушая негромкий голос, сообщающий о том, что ?первая любовь с названием ?работа? останется при нас оставшуюся жизнь?, я даже почти забыла о том, что надо бы ответить. Роман Елена ответила не сразу. Я даже подумал, что она не ответит. И уже думая, ехать мне в Ногинск или искать управление по Москве, когда услышал Ленку:—?Привет, прости, заслушалась мелодию звонка,?— непонятно ответила она на мой звонок, а потом пригласила,?— приезжай.И я поехал в ЦУКС. В Москве я был проездом: путешествовал по делам, и только настойчивость Оли заставила меня позвонить Лене. Но жена была категорична?— ее ?Музыку гор? я обязан передать Емельяновой. Я был уверен, что картина займет свое место в стопке других, подаренных по случаю и без, тем паче, что очень странно смотрелась простая хромированная рама. Но едва я вошел в кабинет министра, я понял, что ошибся: на одной из стен была мини-галерея. Там была и карта России, собранная из минералов, и написанная маслом Уллу-Тау, и какие-то детские рисунки. Дождавшись, пока принесшая кофе секретарша выйдет, я протянул Елене затянутую в крафтовую бумагу и перетянутую тонким шпагатом картину. Глаза Емельяновой заблестели особенным любопытством, она рванула бумагу, увидела уголок картины и разрезала шпагат.Ее глаза по-детски широко распахнулись и она буквально ухнула в рисунок Ольги. Ухнула, и я был уверен, что ей видится что-то особенное в этих графически-пергаментных горах, в этом горном озере, напоминающем своими очертаниями корпус гитары, в этих солнечных лучах-струнах, пробивающихся сквозь легкие перьевые облака. Лена явно видела что-то свое, что-то очень личное, и возможно, она слушала шум Баксана или Теберды, или вообще для нее, как для синих гор с покрытыми снегом вершинами, зазвенели гитар переборы.Лена снова улыбнулась и непонятно, не поясняя, поблагодарила, а потом, открыв один из ящиков своего стола, протянула мне молоток и гвоздь.—?Повесь,?— попросила она.Пара ударов молотком, гвоздь легко вошел в стену, как входит обычно крюк в трещину под ударами скального молотка, картина повисла на стене. Лена порывисто обняла меня, и я был уверен, что ее в этот момент отпустило, что она сбросила какой-то тяжелый груз.—?Приезжайте зимой,?— позвал я,?— полетаем над Аччитарой!—?Попробуем,?— не отказалась Лена, но продолжить не успела: зазвонил ее телефон. Лена углубилась в разговор, а я потихонечку покинул ее кабинет.Петр БестужевЭтот урок я решил провести сам. Название ?О патриотизме в вооруженных силах Российской Федерации? мне показалось несколько неуместным для детей, и то, что штатные педагоги оттарабанили бы по пособию, меня не устраивало. Ольга провела бы его на моем же уровне, но… Но я не был уверен, что она, уже давно пришедшая в себя стараниями Саши и Юры, переболела тот момент, что она осталась в чужой стране почти одна и почти без прикрытия. То, что я выпрыгнул чертом?— стечение обстоятельств, не более. И я боялся ее реакции. А мне почему-то отчаянно хотелось, чтобы кто-нибудь из детей потом, став взрослым и мудрым, оборвал ненужный монолог умирающего шпиона фразой о том, что нас учат любить Родину. И я готовился. В подготовке я выбирал как известные, хрестоматийные примеры, так и эпизоды собственного прошлого, маскируя их вымышленными именами и странами.Дети слушали меня, затаив дыхание. Глаза горели, щеки краснели. А Дашка, стискивала масенькие кулачки, что-то шептала и отчаянно напоминала мне мелкую Ольку. СКМы с Еленой не сговариваясь оба появились в полевках. Только знаки различия были разные. И выслушивая вступительное слово и отвечая на вступительные вопросы, я вспоминал, как зашел в ?зоопарк? в первый раз.—?На зоопарк,?— рассмеялась Лена, и я, выныривая из своих воспоминаний, осознал, что пропустил один из вопросов, на который Емельянова ответила моими словами многолетней давности. Потом последовали стандартные правила-предупреждения, а потом…—?Приветствуем генерала армии министра обороны Российской Федерации Сергея Кужугетовича Шойгу, возглавлявшего МЧС России восемнадцать лет, и генерал-лейтенанта министра Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий Елену Евгеньевну Емельянову!Ольга ОдинцоваПатриотический урок вместо наших педагогов провел Граф, и провел его так, что только годы тренировок позволили меня не заплакать. Ну, а как еще я должна была реагировать, если на вопросы детей Петр вспоминал то запах сена на родине, а я?— пальцы Олега, расстегивающие мелкие пуговички моего мокрого платья на сеновале, то говорил, что упоительны вечера только в России, сколь бы не были романтичны гондолы Венеции или Елисейские поля, а я вспоминала рев сирены ?Скорой?, продирающийся сквозь бензиновые вечерние пробки столицы, то рассказывал, как помощь приходит тогда, когда даже надежды на нее нет, пикируя на нуждающегося в ней, как охотящийся кречет, а я вспоминала, как дрожали мои пальцы, вывешивая это чертово объявление в пражском порту… У нас с Петром были разные ассоциации, но они были общими. И вот теперь они скрестились в одной точке.А спустя два дня в эту же точку ударили еще два офицера…***Емельянова и Шойгу в центре зала смотрелись абсолютными антиподами: он?— коренастый и плотный, она?— изящная, он?— брюнет, она?— почти платиновая блондинка. Но форма сидела на обоих как влитая, да уверенность и ее, и его разливалась вокруг, грозя затопить собой всю страну.—?Елена Евгеньевна,?— поднялся со своего места один из курсантов МЧС,?— говорят, вы все узлы помните. Это правда? Можете показать булинь?—?Смотрите-ка, уроки генерала армии усвоены прочно,?— весело удивилась Емельянова, а потом ответила,?— я не уверена, что вспомню все узлы, особенно морские, но базовые помню, конечно. Я вывяжу булинь, товарищ курсант. А вы одновременно со мной завяжете бантик. Одно условие: и вы, и я вяжем узел одной рукой. Принесите концы!—?Что принести? —?растерялся ведущий.—?Веревки принесите, умники,?— хмыкнул министр обороны, а потом сочувственно посмотрел на парня,?— ты попал, товарищ курсант!Узел Елена завязала каким-то небрежным движением. Она отдала узел Шойгу и смотрела на курсанта.—?Тренируйтесь, товарищ курсант,?— жестом она предложила ему сесть. —?Надеюсь, без противогазов и ползанья по-пластунски мы обойдемся.—?Это отказ? —?тут же вылез ведущий.—?А был такой вопрос? —?реакция Шойгу была мгновенной. —?А если будет, мы внесем корректировки. По-пластунски ползать будут все. Готовы?—?Неееееет,?— слаженно протянула вся студия, а я расхохоталась, посмотрев на своих деток?— эти-то ползать были готовы полным составом.Передача пошла дальше, детки смотрели внимательно, а мне все чего-то не хватало. И в самом конце смешная девчушка, тоже в форме МЧС, вдруг спросила министров:—?А что такое любовь к Родине?Офицеры переглянулись, явно решая, кому отвечать первым, а потом заговорила Лена.—?Я, пожалуй, отказалась бы отвечать на этот вопрос, потому что объяснить это невозможно. Потому что это впитывается с первым глотком материнского молока, осознается с первым самостоятельно прочитанным словом. Это также естественно, как дышать, как жить. Это чувствовать, что за тобой, за твоей спиной и вообще вокруг тебя вся сила государства, это сделать шаг туда и тогда, когда от твоего шага зависишь не ты, а чья-то жизнь. Это умирать, но проговорить ?работайте, братья? или ?это вам за пацанов?.—?Это работать несколько суток подряд, когда именно тебе выпала задача корректировать операцию, это срываться по первому зову о помощи, это просто?— жить,?— перехватил инициативу Емельяновой Шойгу, и говорили и он, и она как-то так, что было понятно: они оба это делали многократно. —?Любить Родину?— это, забыв о различиях, встать на пути врага, покорившего полмира, и выстоять со священными словами ?за Родину?. Любить Родину??— это на дальних рубежах вызвать огонь на себя, чтобы не допустить врага в свой дом. Любить Родину??— это отбросив национальные разногласия, с гордостью говорить ?я?— русский?, наполняясь изнутри особым светом и теплом, это умение идти вперёд и быть ?ненормальными?, когда мир в след шипит злобно и завистливо, идти вперед и побеждать. Любить Родину?— это помнить, чтобы жить человеком,?— Шойгу говорил все это тихо и очень твердо, глядя не на автора вопроса, а прямиком в камеру, и говорил это не только девчушке, не только остальным детям, а всему миру, абсолютно уверенный, что весь мир его будет слушать. И услышит, что характерно.—?Любить Родину?— это когда тебе есть ради чего и ради кого возвращаться,?— вдруг добавила Елена, а я вспомнила часто повторяемую Графом в последнее время поговорку. Теперь я четко знала ее автора.—?Вот такой вот у вас урок с продолжением получился,?— негромко проговорила я детям, когда передача закончилась. —?Усвоили?Мелкие дружно закивали головами.Александр ГордеевЯ собирался посмотреть передачу Ленки и деда в кабинете, предвкушая спокойный час в компании министров на экране, да кофе и бутербродов с запретным сервелатом в реале. Но тут зазвонил мой телефон.—?Александр Николаевич,?— голос Сереги в трубке звучал нехорошо, очень нехорошо,?— Николаич, спасай!—?Что случилось, Сергей Дмитрич? Где пожар?—?В машине у меня пожар. Мой коллега, тоже врач ?Скорой?. Множественные ушибы, вдавленный перелом черепа, симптоматика мне не нравится. Нас взял Склиф, но я его не довезу, ты?— ближе. Примешь?—?Идиот ты, Серега! —?заорал я. —?Вези, жду!***Я упирался у стола уже пятый час. Ассистировавший Глеб?— все остальные хирурги были заняты?— до уровня нейро не дотягивал, конечно, и я преступно мечтал о помощи, которой было неоткуда ждать.Парень пытался сбежать от нас уже третий раз, мы держали его буквально ?на зубах?. Юрка Мамаев уже тихонечко матерился, выдумывая комбинации для стабилизации бедолаги, а я старался не замечать нервных взглядов Глеба на часы: парень явно боялся констатировать приход косатой.—?От стола, студент,?— негромкий мужской голос в операционной я даже не сразу узнал. —?Микроскоп ниже опустите, не мешайтесь под рукой! Саш, командуй! —?Садовский спокойно занял место рядом со мной.—?Осколки убираю, помогай! Еще надо будет сосуды глянуть,?— проговорил я. —?Ты откуда тут?—?Да так, ты мне парную операцию со времен Питера должен, помнишь?—?Не помню. Работай, долгами потом сочтемся!***Тим уже закрывал бедолагу, когда в операционную буквально влетели Дима и Лера. Увидев, что помощь уже не нужна, они просто остались в стороне, позволяя Садовскому доделать нашу работу.Когда мы вышли в коридор, Серега с каким-то страхом поднялся с кресла. Невысказанный вопрос буквально читался в его глазах.—?Нормально все, Сергей, успели,?— успокоила его Лерка,?— все хорошо.—?Ну и ладушки,?— выдохнул он. —?Поеду я, у меня смена вообще-то идет!Андрей РомановДома все появились вместе, только как-то очень поздно, но, несмотря на время, собрались у нас на кухне.Бестолковое фланирование от рабочего стола к столу обеденному, на котором девчонки пытались сервировать поздний ужин, прекратила Лена, выставив на стол бутылку коньяка и рюмки. Кто-то разлил алкоголь. И в резко грянувшей тишине Сергей Кужугетович как-то очень значительно произнес:—?Чтоб мы были всегда готовы и никому не нужны!