Бонус 8. Стол (1/1)

Пошатываясь, она вышла на крыльцо. Солнце ударило в глаза, а она застонала: светлое время этих суток означало, что сейчас снова лавиной накроют новости, разговоры и совещания. И каждое событие будет хуже предыдущего, и останется только мечтать, чтобы поскорее наступили темные несколько часов, чтобы в относительном покое (если выкинуть звонки с поправкой на разницу времени) попытаться прочитать то, что должно быть прочитано или написать то, что должно быть написано.Горечь крепкой, не ее, Андрюхиной, сигареты и огонь мерзостного растворимого кофе настроение испортили окончательно, набат чьего-то вызова, долетевший из открытых окон второго этажа, заставил тихо выругаться.—?Еще и придурки какие-то экологически вредные работы провести решили,?— сморщила нос Лена, вдохнув невкусный, с примесью химии, воздух,?— растерзаю!Она влетела в кабинет?— ну чисто ведьма?— и тут же сосредоточилась на летящих со всех сторон докладах, попутно соображая, сколько времени до обязательного селектора. После него обязательно наступит темное время этих дрянных длинных суток, длящихся уже черт знает сколько часов, можно будет передохнуть и дочитать-таки ДРОНД.Из открытого окна долетел визг пилы, потом, совсем негромко, какой-то звонок, отчаянно напоминавший тот самый вызов, что саму Елену приволок в кабинет. Визг пилы стих. Лена выдохнула…***—?Просыпайся, соня,?— Андрей легонько потрепал Лену за плечо. —?Вставай! Дед ругается, что водка греется, а шашлыки стынут.—?Вы обалдели? Какая водка? Какие шашлыки? У нас же…—?Хорошо уже все у нас. Ключевская отплевалась, Петрик открыт, все поставки пошли. Да и пожар потушили. Не без помощи дождя, правда. Но все уже хорошо. Ты все проспала.—?Вообще не понимаю, как,?— призналась Лена. —?Я вроде как собиралась еще… —?Андрей договорить жене не дал, прервав ее поцелуем, а потом признался:—?На самом деле это Сашка тебя снотворным накачал, заявив, что еще пара дней таких твоих суток?— и уже он не спасет. Ну, а дед пообещал подстраховать. Правда, его страховка вылилась в то, что стол, который они с Юлькой собирать начали, дособирал Гордеев. Ругался при этом.—?Какой стол?—?Вставай?— сама увидишь! Напоминаю, что водка?— греется, а стынут не только шашлыки, но и хичины твои любимые!—?Лечу,?— подскочила Лена,?— с хичинов-то начинать и надо было.***Стол был славный. Стол был теплого-теплого, солнечного, медового, подсолнухового цвета. Стол был собран из круглых бревенчатых спилов разного диаметра и залит эпоксидкой. Стол дышал. И даже многочисленные блюда с едой его не портили.—?Какая прелесть,?— выдохнула Лена, обводя несколько затуманенным взглядом всех собравшихся.За столом были самые-самые. Самые близкие, самые нужные, самые важные. Для нее, Лены, точно. Для деда?— тоже. И только младшенькая смотрела на Лену немножко встревоженно, словно ожидая от нее какой-то пакости.—?Знаете, господа и дамы,?— усмехнулась Лена,?— хочется, чтобы этот стол сработал антимагнитом,?— Емельянова выждала все ожиданно-непонимающие взгляды, а потом продолжила:?— чтобы за ним не собирались противоположности, а только единомышленники. Где собрать противоположности?— мы и так найдем. И не говорите мне, что опираться можно только на то, что сопротивляется. С обновкой, дед!