Дэвид начинает игру. (1/1)

Обычным, для многих, февральским днем Груберы сидели дома, Татьяна готовила еду на кухне, Саймон перебирал бумаги, и Дэвид рядом с ним примостился с хитрым выражением лица. Это было 21 февраля, поэтому Дэвид хотел поскорее схватить некоторые бумаги и, под прикрытием прогулки с подругой, слинять в университет к профессору Майклсону. Наконец, раздобыв несколько бумаг, которые парень методично стянул прямо под носом у Саймона, Дэвид оделся и выбежал на улицу. Там его ждал Иван Жерехов. - Ну что? Добыл? Дэвид ответил Ивану кивком и довольной улыбкой до ушей. - Отец будет доволен. Да и тебе оно пригодится. Это же ты направлен ЦРУ обезвредить Виктора. Оба парня рассмеялись и, неоднозначно приобняв друг друга за талию, пошагали в сторону университета. В приемной профессора Илая Майклсона сидела молодая секретарша Ирина Комарова. К слову сказать, она с первого же дня работы на своем посту пыталась привлечь внимание начальника, но тщетно. - Ах, ты ж крыса. – Иван затормозил в нескольких метрах от стола Ирины, но так, чтоб та его не заметила сразу. - На Ирку поругаешься потом, я пошел, жди меня здесь, и я скоро вернусь. – Дэвид, закрыв от Ирины лицо бумагами, что принес сегодня Илаю, быстренько прошмыгнул в кабинет, оставив после себя легкий шлейф аромата одеколона. Иван проводил Дэвида взглядом, спрятался за угол и стал ждать, пока вернется его напарник. Согласно расчетам Жерехова, Ирина не должна была его обнаружить в такой момент, Иван еще раз скинул на электронку Ирине якобы сверхважное письмо от забугорных партнеров по покупке ядерного материала и сам себе торжествующе ухмыльнулся. Комарова купилась. Можно отдыхать. Дэвид стоял в дверях кабинета Илая. Сам Илай сидел с фотографией в одной руке и бутылкой виски в другой на диване для гостей. Дэвид, весь радостный, подошел к нему, швырнув бумаги на стол. В кармане пальто у парня лежала небольшая коробочка, которую, кстати, парень тоже спер дома, не попавшись на глаза родителям. Теперь парню важнее всего было поговорить с учителем и отдать все бумаги. Парень сделал самый последний шаг… Полупьяный профессор смотрел то на фото, то на Дэвида, то снова на фото, Илай счастливо улыбнулся, и Дэвид ему ответил такой же улыбкой… - БАТЯ, С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ ТЕБЯ, ЧТО ЛИ! – Дэвид кинулся обнимать Илая, - И больше никогда, прошу тебя, не исчезай надолго из нашей жизни. - Дэвид. –Илай тоже обнял парня и слезы счастья покатились по щекам профессора, - Сынок. Илай, в меру своего опьянения, не смог из себя ничего больше выдушить. А больше и не надо было. Он жив, сын ему крайне рад, любит и не забыл поздравить. Мужчина был счастлив. Как никогда еще в жизни и не был. Отец и сын праздновали День Рождения Илая до самого позднего вечера. Они успели поговорить обо всем, что именно интересует каждого из них, откуда и когда Дэйв столько узнал о своем отце. Но тут они оба затронули обоюдно болезненную для них тему. - Как там Татьяна? - Нормально, вышла замуж за Саймона, когда узнала о беременности. - Она обо мне вспоминает? - Да. Каждый Божий день и по нескольку раз. Пап, она при этом плачет очень горько, она тебя любит. - Это не она ли сказала Чагарину, что я жив еще, м? - Нет, она верит, что ты жив. Она с ним не общается и никак, поверь мне, в любом случае не могла ему об этом сказать. Виктор ее враг Номер Один. - А кто тогда? - Я не знаю. Честно. А пошли к нам домой. Думаю, мама и Саймон обрадуются, что ты жив. Дэвид встал и протянул руку отцу, Илай взял ладонь сына в свою и почувствовал нечто маленькое и холодное на коже. Илай встал, отпустил ладонь Дэвида и обнаружил на своей ладони обручальное кольцо. Оно было старомодным, на внутренней стороне была красивая надпись Hans & Tatiana…. Майклсон понемногу трезвел и теперь готов был уходить с работы в гости к семье. Закрыв кабинет, он еще раз посмотрел на сына, а потом на кольцо у себя на пальце. Взял сына за плечо, это было наподобие как с Такаги, и пошел с ним в сторону выхода. Проходя мимо стола Ирины, ну не мог Дэвид не обернуться и не посмотреть на Ирину. Та же в свою очередь посмотрела на юношу и оторопела. Молодой человек был точная копия Илая, ну почти. Те же глаза, те же тонкие губы, но только у Дэвида был цвет волос более светлый и это было их самое главное различие с отцом. Ирина, не глядя совершенно, схватила со стола мобильник и набрала первый попавшийся ей в телефонной книге номер. - Алик, я его нашла… Кажется… Он не один и у него сын, точная копия. - Поосторожнее будь. Дэвид горделиво, с насмешкой, прошел мимо Ирины. - Пап. - Да. - Я тебе должен кое в чем признаться. – юноша остановился за поворотом, где его ждал Иван, Дэвид взял друга за руку и поставил его перед Илаем. - Это кто? – мужчина вопросительно приподнял левую бровь. - Это мой парень, Джон МакКлейн, младший. – наблюдая за тем, как краснеет от злости лицо отца, парень съежился и сделал пару шагов назад. Несколько секунд. Надо успокоиться. Придем домой и я все выскажу Татьяне с Саймоном, здесь орать крайне глупо, таковы были мысли профессора. - Если бы ты не был моим сыном, Дэвид Грубер, я б тебе башку оторвал. – сердито прошипел сыну сквозь стиснутые зубы Илай. - Можете называть меня Иван Жерехов, мистер Грубер, я тоже не люблю своего отца Джона. Илай лишь одарил парочку влюбленных парней сердитым взглядом и вышел из учебного корпуса университета, отобрав у сына целую пачку сигарет, когда тот собирался покурить. Через несколько минут все трое уже дошли до дома Груберов, и Дэвид открыл входную дверь. Илай, зайдя в дом сына, стал оглядываться по сторонам. Из гостиной несло дымом сигарет, опять Саймон дома курит, подумал Илай. С кухни доносился аромат домашнего торта. Молодые люди сняли верхнюю одежду и прошли в гостиную. Илай прошел на кухню к суетившейся фрау Грубер и обнял ее, когда та поставила противень с пирогом на стол, и руки ее были свободны. Татьяна объятий же совсем не ожидала, она слишком была занята готовкой по поводу Дня Рождения ее любимого. Она обернулась и от взгляда в глаза обнимавшего ее Илая потеряла сознание. Татьяна в живую уже 25 лет не смотрела в такие любимые глаза. Тем временем Ирина спешила в полноте всех красок и во всех подробностях доложить Виктору об увиденном у Илая Майклсона . Февральский вечер торжественно и волшебно блестел снежинками нарастающей метели.