Глава 26 (1/1)
ИванТак, девочки, по команде. И раз, два, три, четыре, ножки прямей! И раз, два, три… эй, мелкая! Да-да, прыщавая которая! А ну уйди, картинку не порть. Дерево. Ай, сука!- Зеклос, предлагаю сойти на землю,- че, как тебя там, э…руссичка?
Ну че ты смотришь на меня своими глазищами?! Сама посмотри, какие попки расхаживают по двору!- И где сказуемое?- в предложении.- Э,- что за каракули на доске? Оля что-то там шепчет. Блин, а громче говорить че, никак?- Садись, два.Ну, два так два. Тут уж ничего нельзя поделать.
Сажусь обратно, с Саней продолжаем играть в «Морской бой».- Б-8.- Ранен.- Б-9.- Ранен.- Б-10.- Хуй на!- Блядь, Зеклос, умолкни!- шипит Ирочка наша ненаглядная.- Слышь,- дергаю ее за косу. Она мне за это в лицо сует средний палец.- Г-5.- Убит,- блин, два корабля остались!- Ж-8.- Жопа, не попал.
Звонок, эта райская хрень, оповещает всех о конце урока. Думал, эта пытка никогда не закончится.
- Идем курить?- мне пох, что училка слышала это.- Ага. Где Дима?- Вон он, с Виком разговаривает.И поглядывает на Гуттенберг с каким-то недоумением. Понятное дело, хуй поймешь, что у нее между ног.- Лех, предлагаю пари.Он тут же выходит из спячки и вытаскивает деньги.- Какое?- У Гуттенберг все…волосатое.Леша ржет, но вытаскивает 100 рублей. Бьем по рукам. Теперь осталось только узнать, что там у нее…Виктор- Парни, идем курить?- Саша, жадный по сигаретам после трехдневного отказа, едва стоит на месте. Поглядываю на Диму.- Нет, мы в тепле посидим,- на улице как раз пошел мокрый снег, из-за которого все еще нуднее. Да и разговор пошел интересный.Перед нами выходит Алексис в ее темно-синем свитере с ремнем на талии и длинным шарфом, намотанном на шею. Она стала еще бледнее нас, под глазами появились темные круги. А на вопрос, все ли в порядке, отвечает с лживой улыбкой, что все хорошо.- Так ты говоришь, она его дочь?- Иначе Римский бы не заступился за нее,- молвит друг, наблюдая за ней.- Его бы тогда вообще не было в Бийске.- Ну, это да. Блин, ну и дела. И что, говоришь, наорала?- Притом как,- друг улыбается.- Еще водки дала выпить. Мне никогда не давали «Absolut» вместо успокоительного.- А ты не пытался с ней поговорить?- Как поговорить? Она же сразу после клуба куда-нибудь исчезла. Мы ее даже шли искать.- Наверное, домой пошла.- Угу,- Алексис сворачивает налево, к столовой.- Но кто бы знал, что она... Прости,- Дима прям налетел на нее.Алексис стоит у входа и смотрит на все сотни глаз, обращенные в ее сторону.У всех на лице вопрос, всем нужно знать правды. Наверное, только я замечаю, что она сжимает ручку сумки так, что сквозь кожу видны белые косточки.- ДА, Я ДОЧЬ ДРОЗДОВА, И ЧТО С ТОГО?!- внезапно выкрикивает она.Она вылетает мимо нас, мрачнее тучи. С Димой переглядываемся – кто-то жестко наступил ей на хвост.АлексисВот скотины! Ненавижу всех! Нашли чем занять свои ничтожные мозги! Тоже мне, умники! Лучше б никогда не приезжала сюда! Лучше б тот урод избил меня, чем все бы пялились в недоумении!Тьфу ты, чучело! Что за темные круги под глазами? Что за свитер? Что с ногтями?! Откуда этот депресняк?!Так, пора успокоиться. Блядь, как это сделать? Будь мы с Виктором еще вместе, спряталась бы у него в комнате, а так… а так ничего. Этот свитер, он такой неудобный. Снимаю его и бросаю на пол. Смотрю на свои выступающие сквозь майку ребра. Вижу, как чашечка лифчика опять наполовину заполнена. Вот скелет! Недавно Хэллоуин прошел - меня б, наверное, приняли без маскировки.
Вообще, не понимаю, что со мной. Живот сжимается от голода и непонятного страха перед всем и всеми. Весь мир стал кровавым: стоит мне взглянуть на кого-нибудь из «комаров», как сразу тошнит, а на тренировках и вовсе скатилась по наклонной. Как тот древнегреческий миф о наказании какому-нибудь человеку таскать на вершину горы камень, и скатывать его обратно.
Блин, я голодна. Хоть в комнате чувствую себя в безопасности. Усаживаюсь под стол, прижимаюсь к горячей батарее и начинаю грызть овсяное печенье. В доме отца, как оказалось, им полным-полно.Римский. По крайней мере, так велел его называть. Он спас мою жизнь, но одновременно превратил ее в кошмар. Этот высокий мощный мужчина с ясными, холодными, как лед глазами, привез меня сюда. Даже порулить позволил… а машина-то ничего, «Мерседес» все-таки.
О чем я думаю? Крошки повсюду на полу… почему Зеклос поглядывает на меня так? Виктор и Дмитрий перешептываются за моей спиной, как бабы…
Вискарь. Нет, не хочу. От алкоголя натощак мутит. А еще и антидепрессанты…
Надо сконцентрироваться. Мои родители. Мама уже знает? А папа? Что они предпримут, когда узнают, что их дочь по колено в дерьме? А Дмитрий?Беликов, мать твою, сколько ж из-за тебя проблем!
- Лекси?- дверь открывается, вижу Кирины ноги. Они красивые, эти ноги. Только туфли бесят.- Лекс, ты здесь?- Угу,- бурчу, подавая руку с пакетом,- угощайся.Она останавливается. Для нее дикость сидеть на полу. Но подруга делает это ради меня – знает, что в последнее время убираюсь, чуть ли не каждый день.- Вкусные.- А то.- Как горло?- Болит,- да, я, кстати, из-за этого идиота простудилась.- Тебе бы к врачу сходить.- Угу.Некоторое время молча грызем печенье. Даже нет обычного восклицания с двусмысленным характером – есть просто ЕДА и не знаю, сколько там зубов, перемалывающих ее. Не думаю. Так круто, не думать. Наверное, без мозгов жить вообще охуенно.- Как дела в столовой?- Все офигели.Опять молчим. Достаю нагретую бутылку с водой и отпиваю. Больно!- Алекс, что происходит?- шепчет Кира.- Я волнуюсь за тебя.- Правда?- Да,- приятно слышать, но ничего не изменяется.
Продолжаю жевать, как верблюд. Вот бы покурить…- Алексис, нельзя так сидеть. Лучше поделиться,- не отстает «муха-цэцэ».- Чем, Кир?- Что у тебя на душе?- Кошки скребут.- Но почему?- начинаю злиться. Она что, и впрямь тормоз?- Потому что. Кир,- вылезаю из-под стола,- какая разница?- Огромная! Мы же условились, что будем честны…- Какая честность, Кир?!- взрываюсь.- Какая нахрен честность, когда сама понятия не имею, что происходит?!- Так давай найдем выход вместе…- О да, и ты думаешь, что это так просто?!- перебиваю.- Взять и поискать с фонариком?! Ни черта ты не понимаешь!- Что за шум?- заходит Ира.- Зачем всем знать, что я Дроздова?! Какая нахуй разница?!- Большая!- тут же вмешивается она.- Ты хоть знаешь, кто твой отец?!- Он мой папа! И ничего больше!- Тогда куда ты исчезла?!- Так вот в чем проблема?- огрызаюсь.- Что меня не было?- Да, блин, знаешь, приятно утром проснуться с похмельем и не знать, где твоя подруга!- кричит Кира.- Где ты была?!- В доме моего отца!- надеваю свитер.- В лесу!- и укутываюсь пледом.- У ёлки!!!- Ты знаешь, какие там дома?!- КАКИЕ?!- ай, блядь, без голоса останусь.- Там дома мороев…- ПЛЕВАТЬ Я НА ЭТО ХОТЕЛА! МНЕ НУЖНА ПРАВДА!- ТАК ХВАТИТ ВСЕМ ЕБАТЬ МОЗГИ!- ой Филатова, ну ты даешь.- Что?- Реви!- застываю в шоке.- РЕВИ Я СКАЗАЛА!- орет Ира.Чувствую, как слезы появляются на глазах, как начинаю дрожать, а из горла готов вылететь крик. Падаю на пол, больше не контролируя себя. Ира обнимает меня, гладя по голове.- Плачь, дорогая, плачь,- шепчет она. Третьего приглашения мне не нужно.ИраНа поле ровным слоем лежит слякоть. Приятно по ней ходить – звук охрененный, да и сапоги резиновые. Как и голова…На ходу вытаскиваю сигарету. Хочу закурить. Мне нужно закурить. После такой истерики чувствуешь себя выжатой до капельки. Достаю зажигалку. Бля, ветер.В курилке застаю Саню.- Сколько пачек выкурил?- спрашиваю, закуривая.- Половину,- он смотрит в коробку,- нехрен было приказывать такую глупость.- Не стану извиняться,- пожимаю плечами, дрожа. Холоднее, чем казалось, а куртка тонкая.Саня некоторое время наблюдает за мной. Потом подходит и обнимает меня.- Ненавижу стук зубов, сигарету испортишь,- говорит он.- Спасибо,- шепчу.Слава богу, мы с ним особо не разговариваем. Ведь гораздо приятнее просто стоять и курить, глядя на этот синий дым. Саша теплый, мне нравится ощущать его дыхание на шее, а руки – около талии. С ним всегда чувствую себя в безопасности…- Знаешь, что случилось в Бийске?- подает он голос.- Не уверена, что знаю всю правду.- А Алексис действительно…ну, ты знаешь.- Да, у нее в паспорте фамилия двойная – Гуттенберг-Дроздова.
- Ясно.
Ничего, если честно, не ясно. Наоборот, стоило мне узнать один секрет Лекси, как возникла сотня вопросов, на которых ответов она категорически отказалась дать. Странные люди, эти немцы – пьют, травку курят, а вот когда доходит до дел сердечных, то никак.Дима появляется из-за угла. Некоторое время стоит и смотрит на нас, потом забирает у меня сигарету и затягивается.- Эй, а ну отдай,- протягиваю руку,- это тебе не игрушки.Но ему пофиг. Вау, Беликов своей персоной курит! Впервые вижу его с сигаретой – ему идет.- Что случилось, Дим?- Саня бросает на землю сигарету.- Слышал, как она кричала?- В столовой?- подаю голос.Дима кивает.- Каждый может так сорваться.- Такое ощущение, будто все из-за меня.- В принципе, да,- Дима смотрит на меня грустно.- Она тебя каждую минуту проклинает на всех языках мира.Ему становится еще грустнее. Докурив сигарету, он вытащил из кармана Саши еще одну.- Что она сейчас делает?- Спит с Кирой,- парни посмотрели на меня вопросительно,- на полу в ее комнате. Лекси истерику устроила.- Почему?- Она напугана, Дим: все новое, все незнакомо, мне кажется, она вообще не знает о том, какой именно город Бийск.- Мне надо поговорить с ней.- Поговорить? Вы же терпеть друг друга не можете.Странный блеск появляется в его глазах. Он одновременно грустный и какой-то… мягкий.
- Дим, ты чего?- и Саня заметил.- Ничего,- бурчит он.- Мы твои друзья, нам-то можешь сказать правду?- Правду?- Ты любишь ее?- спрашиваю с изумлением. Он отводит взгляд.- Господи… ты осознаешь, что вы три месяца поливали друг друга грязью?
- Все я понимаю, Ир,- отвечает он с досадой.- Просто… зачем она вступилась за меня в клубе? И почему спала у меня в автобусе?- Или почему ты пялился на нее в зеркале у озера?- добавляю.- Алекс мне все рассказала. И если раньше она тебе прощала эти шалости, то сейчас Лекс ненавидит тебя до кончиков волос,- зеваю.- Она в ярости, смешанной с большой дозой валерьянки.
- И это никак нельзя исправить?- подхожу к Диме и кладу руку ему на плечо.- Об этом, друг мой, узнаешь после разговора с ней.