Глава 9 (1/1)
Алексис49,5 кг – определяю это не по чудному аппарату, на котором стою, а по воспоминанию о последнем взвешивании. Это было в начале сентября… значит, три недели назад. Удивительно, за двадцать один дня столько перемен! Оглядываюсь, пытаясь отличить сон от реальности, но пред глазами остается медицинский кабинет с белой плиткой на стенах и полу, со старым письменным столом и зеленой библиотекарской лампой на нем. Ее свет отражается в затемненных стеклах, из-за которых виднеется беспроглядная дождливая ночь. Холодно – ветер веет из тоненькой трещинки на одном из стекол, а я как назло оставила куртку на стуле. Невольно вздрагиваю, пока врач хмуро записывает результаты.- Встань еще раз у планки,- приказывает тучная женщина.Она мне нравится. Не знаю почему, суровая на вид, ее круглое лицо таит какую-то детскую задорность, которой трудно встретить у взрослых. Ее линейка касается моей макушки и останавливается на отметке в 170 см.
- Ничего не понимаю,- бурчит она, поглядывая на меня из-за очков.- Ты такая худая.- Нет,- единственное слово, которое могу промолвить правильно по-русски.- Ты ешь?- Да.- Сколько раз в день?- Э…официально?Она смеривает меня недовольным сердитым взглядом.- Три раза,- отвечаю я.- Плюс шоколад.Доктор кивает, садится на шаткий стул и быстро записывает что-то размашистым почерком.
- Вижу, у тебя темные круг под глазами,- тем временем продолжает она,- как обстоят дела со сном?- Плохо,- тут уж нечего скрывать, это идиотское расписание не воспринимается моим организмом. Ночью, то есть, днем, я естественно хочу спать. Днем, то есть, ночью, организм слушать разума не желает. Вот так я дошла до…- меня часто тошнит.
- Отчего?- Я не знаю. И школа новая, и сон, и проблемы,- качаю головой, обуваясь.- Не могу есть много.- Ясно,- коротко и холодно отвечает врач, набирает какой-то номер на старом телефоне с распределителем и делает знак сесть.- Ало, Татьяна Алексеевна? Зайдите, пожалуйста, в медицинский кабинет.Через пять минут в комнату зашла моя классная руководительница – строгая женщина с собранными в тугую низкую прическу волосами и орлиным носом. Мы с ней практически не разговариваем – благо, наши мальчики успевают натворить столько дел, что на новую раскрепощенную ученицу ей времени не хватает. Впрочем, не всегда так везет.- Гуттенберг?- изумленно смотрит она на меня.- Что случилось, Настасья Николаевна?- А вот что,- устало вздыхает врач, встает и передает ей мою медицинскую карту.- У этой сударыни явный недостаток веса, к тому же низкое кровяное давление и легкое истощение. И всему виной это расписание. Первый случай за год.Татьяна Алексеевна нахмурилась, прочитывая вердикты. Подняв на меня глаза, она тихо спросила:- И почему так, Алексис?- Не знаю,- пожимаю плечами. Бля, я вам тут не врач! Эта озабоченность начинает бесить меня, как только становлюсь невидимой, и они разговаривают о моем здоровье, как о чем-то разумеющемся.
- Она истощена из-за резких перемен,- утверждает Николавна.- Надо решить все мирным путем,- отвечает классная.В итоге не выдерживаю и спрашиваю:- Что можно сделать, чтобы я поправилась?Обе смотрят на меня, врач качает головой и недовольно бурчит:- Только капельница, да хороший сон.
- Так ставьте,- оголяю руки,- я только «за»!- Не так быстро. Надо получить согласие твоих родителей.И вот, через пару часов конференциального телефонного разговора между мамой, отцом (никак не пойму, где они отыскали друг друга) и здешними, меня закрыли в жаркую палату и подключили к капельнице. Здесь так тихо и спокойно, что успокоительные быстро действуют и усыпляют меня. Несколько мгновений до сна замечаю мелкие незначительные детали маленького помещения: вот, над дверью лениво качается тоненькая паутинка с прилипшими мошками; медленно, каплей за каплей, стекает прозрачная жидкость в трубочку, вонзенную в вену; на далеком фоне слышен пискливый звонок и топот сотни ног. Потом вновь все прекращается, и веки слипаются под монотонную дробь дождя по затемненному окну.ДмитрийЧетверг… блин, опять тренировка с этой мелкой сукой, поссорившей нас с Виктором. Лениво встаю и выскальзываю из-под Лизы – ночью разучивали Есенина в позе из Кама-Сутры. Улыбаюсь, видя ее обнаженную бледную спину, где красные отметины пальцев искрятся в темноте. Одеваюсь для физры и выхожу. Лизка и без того знает, что надо сделать, когда проснется. Вообще, хорошая девочка: и сексом займется, когда приду, и отсосет, и поймет, если никак… Почти как Ира. Только эта повзрослела, теперь ее надо силой брать, хотя и без того стонет и царапает меня до крови. В прошлый раз я обошелся с ней грубо – ничего, будет помнить, как бесить меня. На мгновенье вспоминаю Гуттенберг. Вот что, если бы…И все же – четверг, бля! А тренироваться с ЭТОЙ еще и по субботам. И так до конца года – несите револьвер!Вхожу в тренировочный зал и застаю там препода. Он отмеривает шагами паркет, поднимает взгляд на меня и говорит:- Гуттенберг сегодня не будет,- радостно улыбаюсь.- И все же, не злорадствуй,- добавляет он с ухмылкой,- тебя ждет адская тренировка.И вправду – было непросто. Максимыч решил разогнать меня по полной программе, постоянно повторяя, что в реальном мире не будет хватать времени вспоминать пройденный материал. Так или иначе, прошло быстро без мелкой ошибки природы на фоне, и я, уставший, поплелся в столовую.- Дим!- Кира едва ли не подлетает ко мне.- Ты Алексис не видел?- Нет,- нафига мне с утра портить настроение этой недоразвитой курицей?!- Блядь,- шепчет она,- ее нигде нет, ни в комнате, ни в душевой.- Может, сбежала?- Лена не скрывает радости, что ее нет. Присоединяюсь к ее улыбке.- Заткнись ты,- процеживает сквозь зубы одноклассница.- Девушка пропала, а вы тут подпрыгиваете до луны от радости. Ир!- еще одна шлюха.- Алексис не встречала?- Нет,- качает она головой.- Зато встретила Лизку. Ты, Димочка, со всеми успеваешь, походу,- обращается она ко мне презрительно. Ничего, покажу ей этой ночью, кто кого.Весь день класс обсуждал загадочное исчезновение Гуттенберг. Даже Ваня с Саней к концу подключились к дискуссии. В итоге, все сошлись на мнении, что ее похитили и убили… я б хотел, чтоб это было правдой, но молчал, искоса поглядывая на озабоченного Виктора. Бля,на бабу похож, тошно смотреть. И почему все ее так любят?!