Рассказ (1/1)

Анна перебирала массивные бусы в коробке, когда в комнату широким шагом вошёл Франциск, держа за талию смущённую и отчего-то недовольную девушку.—?Оу, Mon ami, освободи, пожалуйста, комнатку?— у меня клиентка, сама видишь?— отказывать столь милым хвостикам, тем более за звонкую монету, я не в силах. В коридоре есть зеркало?— наводи марафет, сколько душе угодно! А сейчас?— кыш-кыш! Он картинно помахал кистью, будто отгоняя мошку, и вернулся к своей спутнице. Анна, не споря, прихватила всё нужное и выпрыгнула из комнаты. Быстро надела бусы, оттягивающие внимание к её декольте, и начала обречённо мазать себе лицо. Дело долгое, нудное и неприятное. Порой она ненавидела себя?— каждый раз приходилось выкручиваться, чтобы сделать красивыми выпуклые бледные глаза и невидимые брови. Ещё и тратить помаду на почти прозрачные губы. Иногда Анна думала, что она альбиноска, но светло-пшеничные волосы?— не белые. Никакой болезни. ?Лишь рыбья кровь?, как она любила выражаться.Напоследок поправив короткое платье, Анна вышла из квартиры и пошла занимать привычное место. Вечер только начинался.Она немного посидела в баре, чтобы окончательно проснуться. Подслушала пару интересных разговоров, которые можно будет обмыть в ожидании нового клиента. Вышла, начиная спор с горячащейся Феличитой. Франц, уже приведший себя в порядок, вернулся в разгар спора, став решающим аргументом. Спорщицы разошлись. Победителем оказалась Анна, что позволило ей в кои-то веки остаться на месте. Франц потрепал её по оголённому плечу.—?Анн, скажи, я тебе друг?Она насторожилась: разговоры, начинаемые с хвальбы, редко когда хорошо заканчиваются.—?Друг. Говори прямо, что случилось, Фру?—?Прямо, так прямо, Анн. Я опять взял в долг на цветы и выпивку.—?Эм… Это как-то срочно?—?Скоро с нас потребуют квартплату.Девушка нахмурилась.—?Ты… из моих, верно? Даже не раскаиваешься, гад! Сколько осталось?!—?Аннет, прошу, лишь не сердись, душенька, морщинки будут! Мне не хватило всего немного, и…—?Сколько? —?Её голосом можно было не только убить, но ещё и закопать труп.—?Ну, я теперь должен mon adorable Лау всего каких-то двести долларов.Анна молчала. Судя по её взгляду, длиться оно будет долго. Франциск, стараясь сгладить неловкость, приобнял её за плечи.—?Не дуйся, ma jolie, я раскаиваюсь и готов загладить свою вину. Вон, глянь, какой клиент?— уступаю тебе!Девушка фыркнула, но прогиб приняла?— поправила свою гордость, грудь, подтянула чулки и процокала к машине. Когда стекло переднего сидения отъехало вниз, она почти вывалила, выставляя напоказ, грудь, и томным голосом прошептала:—?Девушка на ночь не нужна, молодой человек?***День у Альфреда не задался с самого начала?— проблемы в работе, о которых он даже не хотел думать, проблемы с девушками?— жена и старая интрижка. Сакура отказывалась понимать его жизнь с командировками, а прознав, что в городе, куда он приехал, живёт его бывшая, взбесилась окончательно и оформила развод, не отходя от трубки. Альфред откровенно не понимал, с чего это она, обычно более, чем тихая, так взбеленилась.Вот с бывшей оказалось намного легче общаться?— Юльхен пусть и порой раздражает, но зла не держит. Замуж удачно вышла, Альфред даже обмыл это с ней и её мужем, Николаем.Торжествующей вишенкой на его проблемах было то, что он заблудился. Ему казалось?— вот он, поворот к нужной улице, но каждый жизнь плевала в его надежды. Он почти сдался. Стемнело, а он ещё даже не нашёл гостиницу. Осталось последнее, самое болезненное для самолюбия, что он мог сделать?— спросить дорогу. Едва переборов себя, он, пока не передумал, повернул к ближайшему тротуару.Услышав приближающиеся шаги, поспешно открыл окно. В лицо дохнуло свежим воздухом и запахом чьих-то духов. Открыв глаза, он увидел молочные шары, тихо сказавшие:—?Девушка на ночь не нужна, молодой человек?Только после пары секунд он понял?— это была грудь. Большая и светлая, как недостижимое светлое будущее. Ещё через несколько?— что говорила не сама грудь, а её обладательница. Весьма симпатичная обладательница, нужно заметить. Он даже смог ответить.—?Красавица, я не против возить тебя по городу или на себе хоть всю ночь, но для этого мне нужно доехать до гостиницы. Не подскажешь, где находится вот этот адрес? —?Он протягивает лист и, немного подумав, добавляет,?— И если уж на то пошло… Сколько берёшь?—?О, он достаточно далеко, но могу показать дорогу. Десять долларов. А если захочешь большего, то триста долларов.—?За ночь?—?За час. Вам ведь явно это по карману, не отнекиваетесь?— Она улыбается, показывая ямочки на пухлых щеках. Она знает, что улыбка ей идёт?— придаёт невесомый шарм.—?А не дорого, милашка? Неужели настолько искусна? Но на десятидолларовую сделку согласен. Садись.Он открывает ей дверь и оценивающе оглядывает округлый зад. Возможно, он действительно снимет её на ночь.***Доехали они достаточно скучно?— лишь иногда Анна при указании дороги бросала пару слов, всё больше интересовавших его.—?Здесь лучше в обход?— Романо не любит, когда через его территорию кто-то богатый едет без разрешения. Если увидит?— придётся платить.—?Выключи фары. Лиззи вышла на охоту, говорят, что именно в этом районе. Пускай и полицейский, но в суматохе пришибить может.—?Дорога свобода?— Люси охотится только днём. Но лучше едь быстрее.Каждый раз он задавался вопросом и спрашивал её:—?Откуда такая красивая молодая девушка вроде вас знает о таких криминальных и актуальных подробностях? В газетах об этом явно не пишут.Каждый раз он не слышал ответа на свой вопрос, а та лишь кокетливо-уклончиво отвечала:—?Птичка в клювике принеслаИ строила ему глазки. Наверное, этого требовала её профессия, хотя Альфреду казалось, что делает она это просто назло. Из природной вредности.По прибытии он спросил:—?Если триста долларов стоит час, то сколько стоит ночь?—?Только для тебя?— шестьсот, так уж и быть. Не буду дырявить твой кошелёк. —?Он только сейчас заметил, что они перешли на ?ты? и поспешил ответить:—?Дырявить?! Мой кошелёк и тысячу за ночь выдержит!—?Договорились,?— улыбнулась она, прикрывая пухлые губы ладонью.Альфред понял, что его развели. Самым постыдным образом?— на банальное ?слабо?. Чем дальше, тем сильнее его привлекала эта девушка?— смущающе уверенная в себе, настораживающая, загадочная. Привлекающая. Встреться они в других условиях,?— подумал он,?— приударил бы. Или начал достаточно интересное противостояние, если бы оказались по разные стороны баррикад.—?Накинь это?— тут не принято снимать комнаты на ночь. Лучше, чтобы ты выглядела прилично.—?Как скажешь, котик.—?И раз всё это за мои деньги, можно без этих слащавых сокращений?—?Как мне тогда тебя называть? Мой господин?—?Альфред. Альфред Ф. Джонс. Тебя?—?Анна Брагинская. Заранее отвечу на твой вопрос?— да, я из России. У всех свои Кости в шкафах.Альфред кивнул.***Он смотрел на грациозную, знающую цену своего тела девушку, восседавшую в кресле, и понимал, что не может так. Пускай она сочтёт его психом, но совсем без прелюдий и ухаживаний он не может. Пускай это будет простая игра в шахматы, но свою долю романтики он урвёт. Даже с шлюхой.—?Хотела предупредить?— в губы не целую. Всё-таки это лишь моя работа. Остального можешь требовать от меня смело?— не откажу. —?Говоря это, она поправила халат гостиничного номера, не давая груди выпасть.—?Сыграй со мной в шахматы, раз уж не откажешь. Не могу вот так сразу.Понимающий, как будто она действительно что-то понимала, взгляд заглянул к нему в самую душу, оставив свой ядовитый корень внутри. Сорвавшись как ураган, парень вытащил из-под кровати затёртую шахматную коробку.***Анна оказалась достойным противником. Они сыграли не одну, а намного, намного больше партий, проиграв половину ночи. Счёт, на удивление, оказался почти ровный?— девушка лишь на одну партию обгоняла его. Ему было легко. Он даже осознал, как поступить в нескольких спорных ситуациях связанных с его работой?— он никогда не мог окончательно расслабиться, отойти от работы. Такая уж у него профессия.После очередной партии он глянул на часы и понял, что хочет спать. Привыкший к правильному режиму организм, едва учуяв, что хозяин осознал время, принялся за своё с утроенной силой.—?Слушай, Анна, давай я тебе заплачу, а секс как-нибудь в другой раз? Спать хочу дико.—?Если ты так хочешь, то с удовольствием, Ал.За время игры они уже перешли на сокращения. Игру начинали Анна и Альфред, а закончили Анн и Ал. Напоследок он решил переспросить многажды заданный вопрос:—?Где ты так научилась играть в шахматы?На удивление, ответ последовал, причём развёрнутый. Наверное, не один он хотел спать.—?Младший брат очень любил играть в шахматы. Старший постоянно работал за отца, и дома была только я?— вот и научилась. Потом уже для удовольствия делала?— не с кем стало играть. Заодно и напоминание. Вот сюда же и вопрос о криминале?— я же не просто так тело продавать побежала?— отец как был пьяным вором, так до смерти и остался. Прирезали в переулке. То ли задолжал что-то, то ли просто не угодил. Не знаю. Оставили только меня?— симпатичной была. Вот так и пошло?— за то, что я осталась жива, они периодически приходят и пользуются моими услугами бесплатно. Унизительно. Зато знаю, где и когда ходить не надо, да и больше меня не тронет никто.Помолчав, добавила:—?Зря я тебе всё это говорю. Я ведь даже не пьяна.—?Не зря. Ты меня не грузишь, если ты об этом. И от видения в тебе личности со своей историей и характером я не перестану желать тебя меньше. Даже наоборот. Не люблю, когда партнёр как кукла или рука.—?Учту,?— улыбнулась она.***Спали они в обнимку на одной кровати. Лишь только Альфред проснулся, на него свалилось время тяжёлых осознаний. Он постепенно ужасался: уже сейчас не может спать без этой девушки. А если он попробует с ней не расставаться, то что будет дальше? Не сможет даже в туалет ходить без неё?За тяжёлыми размышлениями он не заметил, как принял душ, оделся и спустился к завтраку. Только когда уткнулся носом в газету, его размышления перешли от Анн к новостям. Новости не радовали.Неожиданно, как ядерный взрыв безобидной лилии, перед его глазами мелькнула голая женская ножка. Рука сама потянулась погладить кожу, кажущеюся мягкой, как тополиный пух. Анн оказалась не против, поставив ногу, с которой соскользнул гостиничный тапок, ему на плечо.Всё ещё сидя на освобождённом пятачке стола, Анна наклонилась, показывая объёмы своей груди, и спросила:—?Так что насчёт следующей ночи?—?Анн, у меня появилась идея получше. Я покупаю тебя на неделю, но ты должна будешь изображать мою подружку. Так уж мне надо по работе.—?Ммм… Я не против. Но если ещё и изображать подружку, зачем это вообще, десять тысяч долларов. Потянешь?Только когда Анн сняла закрученное на голову полотенце, Альфред заметил, что волосы у собеседницы достаточно длинные и при этом светлые. Тяжёлые мысленные усилия привели к тому, что он вспомнил, что вчера они были коротким чёрным каре.—?А зачем ты надевала парик? Так тебе же больше идёт твоя собственная шевелюра. —?И, спохватившись, ответил,?— Потяну. Я не такой бедный, как может показаться!—?По рукам. И разве не черноволосые девушки более популярны?—?Возможно, если они от рождения чёрненькие. Не носи парик, пожалуйста. Ты и так красивая. —?И он потянулся к её волосам, осторожно проводя по ним ладонью. ?Мягкие?.***Оказывается, в девушке его мечты всё-таки были недостатки. Она, даже несмотря на свою профессию, оказалась бревном. Едва дело дошло до секса, девушка просто легла и расслабилась, как сломанная кукла. Особенно его в тот момент напугал её стеклянный?— будто и правда кукла?— взгляд.Нависая над ней, он пытался найти хоть каплю привлекательного в том, что было перед ним. Хоть что-то, что было частью девушки, которая сидела перед ним всего пару часов назад.—?Анн, ты говорила, что сделаешь всё, что я попрошу. Так вот. Просьба. Можешь ты со мной не строить из себя предмет? Ты человек. У тебя есть личность. Так прояви же её, чёрт подери! —?Он не знал, отчего так взбеленился, но остановить его было уже сложно. — Ты интересная личность, человек, в конце концов! Несмотря на особенность твоей профессии считать тело товаром, не надо думать, что личность?— лишь побочный продукт!Он отдышался и продолжил уже спокойнее:—?Просто… Пообещай, что подумаешь над этим, хорошо?—?Но разве выражение ?торговать телом? не буквально? Быть как кукла, делать всё, что скажет или захочет клиент… Раньше всегда работало, пускай и платили не слишком много.Альфред не смог ответить. Её ответ прояснил довольно много?— и то, как она пыталась набить как можно большую цену, и как спокойно и ненавязчиво себя вела.Она была растеряна и смущена: складка между бровями, поджатые губы, потерянный взгляд, заалевшие щёки. ?А она легко краснеет…??— успел подумать он, прежде чем девушка неловко заёрзала, освобождая руку. Этой же рукой она провела по его боку в скромной попытке ласк. На мгновение ему показалось, что они самая обычная пара. Он постарался продлить это ощущение: воплотить это в реальность почти несбыточно.***К полудню они позавтракали, переспали, поговорили о Анне, её профессии и подходе к ней. Поехали покупать Анн одежду: ходить в платье, почти не прикрывающем объёмные бёдра, было неприемлемо. Неприемлемо для подружки политика.Она напряглась, когда услышала его шутливую реплику.—?Платья? За чей счёт и на кой… На кой?—?Ты сказала?— всё, что захочу. А раз ты так привыкла быть куклой, то почему бы не поиграть в переодевалки? И ещё?— вечером будет рок-концерт, я уже отпросился, и ты тоже будешь там. Рок не хардовый, лёгкий достаточно. Групп будет много, что-то понравится?— подарю диск с альбомом группы, я там всех знать буду. И как тебе идея сходить этой ночью на свидание? Насчёт последнего?— ты можешь отказаться.—?Пожалуй, лучше я действительно откажусь. Может быть, потом.—?Не доверяешь?—?Не доверяю.***Довольно большой неожиданностью для Анны стало то, что Альфред разбирается в моде и к тому же имеет неплохой вкус. Во время примерок ей слова не давали?— её быстро переодевали и показывали ему. После этого было дано добро, отказ или же внесены поправки в её наряд.Ал остановился только на двадцать третьем наборе одежды. Встал с дивана, хлопнул в ладоши и пошёл к кассе. После, он с детским восторгом переодел Анну в один из очаровательнейших, по его словам, нарядов, и они опять куда-то поехали. В ответ на резонный вопрос он ответил:—?Так вечер же! Рок-концерт, я же говорил тебе. Кстати, а ты любишь рок?—?Люблю. Но больше мне нравится металл и фолк.—?А я больше электронную музыку люблю. И рок, конечно. Кстати, а спой что-нибудь! Мне будет очень интересно послушать.Она спела. С горящими глазами он попросил петь ещё. И она пела, пела для него всю дорогу, пытаясь вспоминать только песни на английском языке. Ал слушал её, и глаза у него были как два почти серых кристалла.—?У тебя глаза посерели, ты знаешь? Линзы или глаза-хамелеоны?—?Второе. Когда я счастлив, они почему-то в серый постоянно идут, хотя говорят, что обычно естественный цвет только ярче должен становиться. А у тебя нет?—?Нет. Даже не видела их раньше никогда?— лишь слышала.—?Зато ты поёшь красиво. Пой мне ещё, пожалуйста.И она пела.***Анн концерт явно понравился: после него её очи горят неистово, будто она убивать идёт. ?А как она бы выглядела на концерте фолк-металла… ?,?— думает он, и целует её в макушку, притянув к себе.—?Ну как, понравилось, понравился? —?Пускай он и видит ответ, но не может не спросить это.—?Да… —?шепчет она, гладя его руку у себя на плече. —?Это было… Невероятно.Потом, поколебавшись, признаётся:—?Н-никогда раньше не была на концертах.Альфред улыбается. Не как обычно, голливудской улыбкой актёра, а искренне, как подросток, увидевший свою первую любовь. Да и что тут утаишь?— по сути так это и было. Была ли это любовь с первого взгляда или просто очередная влюблённость? Наверное, Артур может ответить на этот вопрос, но он сейчас не здесь.Анн кладёт ему голову на плечо?— сейчас она без каблуков, но всё равно лишь на пару-пяток сантиметров ниже его?— и улыбается, уткнувшись носом в дорогую ткань. Возможно, за эту неделю он сможет как-то расположить её к себе.***Второй день он почти полностью провёл за работой. Он успел лишь покормить Анн с рук и принять с ней ванну. А хотел сводить в парк, в ресторан, в оперу, в театр, на игру в гольф, на подпольные бои, о которых все, в том числе государство, знали. Поцеловать её.Думать о последнем было особенно больно. ?Всё, кроме поцелуя в губы?, чтоб её.***Весь день Анна была предоставлена сама себе. Она успела прогуляться по гостинице, поесть, прочитать всё меню и цены, перемерить несколько нарядов, поражаясь своему виду в них. Будто бы приличная леди из высшего общества. Когда же девушке стало совсем нечем заняться, она догадалась отзвониться Францу?— тот уже второй или третий день её не видел и не слышал.Вспомнив его номер, она набрала его. В трубке послышался хриплый, явно с похмелья, голос.—?Алло? Могу чем-то помочь?—?Это я, Анна. Хотела сказать, что меня купили на неделю. Цена невероятная?— десять тысяч долларов. Двести я тебе отдам сегодня, позже скажу адрес.—?Ох, ma fleur… Что тебе там приходится делать за такую цену? Мa victime Аннет…—?Ничего особенного. Притворяться его подружкой, он, кстати, красивый и достаточно спортивный, спать с ним иногда, не вызывая ассоциаций с куклой, принимать его подарки. Ещё мы играли в шахматы.—?Он уже платил тебе?—?Да. Триста долларов и десятку за показанную дорогу.—?О-хо-хо. Тебе несказанно повезло. Может быть, он влюбился?—?Всё бы тебе о любви, Фру. Может и влюбился?— даже на свидание звал.Отвечал ей сосед уже серьёзно, отставив привычные, заигрывающие, ноты:—?Ты бы подумала. Если он так в тебе заинтересовался… Возможно, второго шанса не будет. По голосу вижу, что понравился этот чёрт тебе. Всё топим, топим твоё ледяное, русское сердце всем притоном, а расцвела ты…Она сбросила трубку. Потом, конечно, перезвонила, чтобы уточнить адрес, но её вспышки это не отменяло. Раньше бы она этого не сделала. Кто знает, возможно Франциск прав, и она действительно симпатизирует Алу, возможно, влюбится. Возможно, он влюблён в неё. Возможно. Но что дальше? Из-за тупой, как пробка, разности сословий она, наверняка, дальше поддельной подружки не продвинется.Хотя, надежда умирает последней.***Альфред вернулся уставший, выжатый и злой, как чёрт. Анна встретила его улыбкой, отчего его гнев почти испарился. Анна почти услышала короткий пшик, изданный раскалённым добела взглядом Ала, когда он увидел её.—?Тебе не скучно весь день в номере сидеть? Кстати, может, сходим завтра с утра на свидание?—?Говоря начистоту?— скучно. Да.Судя по застывшему взгляду, мысли в голове Ала ворочались с большим трудом.—??Да??— ответ про скуку?—?Про свидание.***Ни свет, ни заря, Ал потащил её в парк. Занимать места, пока никого нет, по его словам. Счастливый, как ребёнок с вкусной конфеткой, он раскладывал по пледу корзинки с едой.—?Любишь поесть? —?с улыбкой спросила она.—?Ещё как. Будто ты не любишь! Кстати, может, ведь, действительно не любишь… А что ты любишь?—?Снег, книги, выпить, своих братьев, Цоя?— это русский исполнитель, ты наверняка о нём не слышал; про метал, фолк и рок ты уже знаешь… Люблю сладкое, особенно мороженое и карамель. Люблю купаться. Смотреть на что-то красивое.—?Как, например, на меня?—?Пожалуй, так,?— хихикнула она. Васильковые глаза весело сверкнули в его сторону.***—?Анн, а где сейчас твои братья? И почему они… Как они так легко восприняли твой нынешний образ жизни? С ними что-то случилось?Говорят, молчанье знак согласия. Анна предпочла подтвердить его догадки именно этим способом. Говорить что-то вслух не было ни малейшего желания.—?О… А у меня брат есть. Мы с ним редко видимся, но неплохо ладим. А что с твоими произошло?После недолгого молчания она ответила:—?Ну, у меня не всегда были такие хорошие отношения с мафией. Тогда у них был другой глава. Мой отец был вором. Шальным, без своих мест и не платящий налогов. Пил постоянно. Ну, Питер с этим мириться не желал. Послал отряд устранить него. Ромчик тогда начинал кампанию по его устранению и начинал выражать своё недовольство в мелочах. Один спасённый человек тут, один там. Вот и тогда?— меня тогда знали и убили только отца. Но я уже на улице видела, как туда вошли люди Питера. Братья остались помочь. Через пару-пяток минут был взрыв.Она поджимала губы, нахмурившись. В глазах стояли слёзы, но лицо было почти каменным. Лишь лёгкий румянец на щеках и лбу. Альфред протянул руку и провёл пальцами по её щеке. Почти сразу стёр бросившуюся в попытке самоубийства слезу. Альфред кивнул, тихо сказав:—?Продолжай.—?Окна вышибло, если бы на м-меня Романо не накинул куртку, когда за дверь выпихивал, ожог или шрам бы остался?— одно окно на меня прямо упало. Там все мафиози были бывалыми?— знали что да как. Да и бегали быстро. Могли в другие комнаты или квартиры выбежать. А вот Николка всегда не слишком спортивным был. Ножи бросал, из лука стрелял, а вот бегать не любил. Говорил, сердце слабое. Олежка, может, и спасся. Он грузчиком работал, фермером, стены красил. Любую работу брал. Но у него тогда что-то со спиной было. Шутил, что грыжа. Ему даже ходить больно было, не то, что бегать. Потом там полиция трупы нашла. Обгорели, опознавать нечего было. Три трупа. А Ром потом Рай не досчитался. Он маленький был, ниже всех, кто там был. Не могли не узнать. Вот так. Потом я несколько дней провела на улице. Доедала в ресторанах оставленную еду, спала за помойкой. Там тепло было, пусть и пахло. Потом меня нашли. Уже не помню, кто. Помню только что у того человека глаза были зелёные. Романо тогда занят был, потому когда мне рассказали, что да как, выход был один. В воры может приглашать только глава?— так он установил. Так вот и пошло.Затем, сглатывая комок, напрягла щёку в попытке улыбнуться.—?Ещё не заснул? Я заговорилась. Прости.—?Не извиняйся. Ты имеешь полное право говорить, что тебе хочется. И, я думаю, ты никому раньше этого не рассказывала?—?Верно. Все, с кем я общаюсь, и так знали об этом.—?Я защищу тебя. —?Говорил он серьёзно, даже слишком. Будто действительно собирался. —?От всего, что будет угрожать. Я не позволю.***—?Я не позволю.Она ему не верила, это он видел по покрасневшим глазам. И даже несмотря на это, она тихо всхлипывает, когда он обнимает её, пересаживая к себе на колени. Он ей докажет. Он верит в свои слова. Он готов подписать каждое слово своей кровью.А она цепляется за него, как взгляд моряка за свет маяка в ночи, старясь не упустить, не потерять в шторме эмоций. Ал гладит её по голове и думает, сколько же в ней копилось слёз, что она вот так просто открывается перед ним?— почти незнакомым человеком. Он обнимает её крепче и пускает слезу. Сам не зная, отчего.***Альфред положил голову ей на колени, держа венок из купленных им живых цветов в руках. Не удержался и надел его на голову Анн. Улыбнулся.—?Ты знаешь, синий тебе идёт. Ты сейчас такая… Очаровательная, что ли. Славянка славянкой. Скажи что-нибудь по русски, и с этой берёзой я забуду, что я в Канаде.—?Ты транжира. Красивый транжира. Зачем ты купил эти цветы, если всё равно сорвал их потом? Жалко же. А ещё… У тебя прядка очень милая. И вообще, в твою шевелюру хочется зарыться пальцами, носом… И парфюмер у тебя хороший. Тебе идёт этот запах.Альфред смотрел на неё, как зачарованный. Анна понадеялась, что он не понимает русского: это было бы действительно неловко. Неловко говорить такие вещи, когда тебя могут понять.—?Русский язык странный. Совсем не похож на английский.—?Русский язык прекрасен. Богат и игрив?— одно и то же предложение можешь записать десятком способов.—?А спой что-нибудь на русском. Пожа-а-алуйста! —?протянул он, строя ей глазки.Она улыбнулась и запела, не найдя ничего лучше, ?Во поле берёза стояла?.В ответ Ал взял прядь её волос, начав теребить в пальцах. Он тихо шепчет что-то, похожее на ?Я влюблён в твой голос?, но Анна не уверена.Она наклоняется и целует Ала в лоб.***—?Доброе утро, у меня ближайшие пару дней отдых, так что я собираюсь показать тебе город! Театры, музеи, выставки?— ты какие направления искусства любишь?—?Что? —?Она просто не поспевала за всё убыстряющимся потоком его речи.—?Собирайся. Сегодня я буду тебя выгуливать! Как ты относишься к молодым талантам? Сейчас пойдём на выставки.***Анна не понимала, что здесь делает. Рядом стоял Ал, восхищённо рассматривая какую-то авангардную статую. Рот у него не затыкался ни на минуту, рассказывая ей всё?— от истории искусства до прелестей конкретно этого произведения искусства. От того, что она ничего не понимает, становилось неловко. Ал, заметив её состояние, успокоил:—?Не волнуйся, если что-то не понимаешь. Тут много того, что без специального образования не понять. Да и с ним тоже.—?А у тебя оно есть?—?Неофициальное. Мой опекун, чтоб ему долгих лет жизни, пытался вырастить из меня джентльмена и аристократа в стиле викторианской эпохи?— даже фехтованием меня загружал!Глаза девушки загорелись.—?Покажешь?***Из выставки они сразу отправились в ближайший спортивный центр, где он арендовал два фехтовальных костюма.—?Зачем два?—?Если тебе это так нравится, то почему бы не попробовать научиться? Это просто!—?А разве для этого не нужно быть, так сказать, крепким в плане мышц?—?Все с чего-то начинают.***Кажется, Альфред понял, для чего Артур учил его фехтованию. Не ради элитности, поддержания формы и прочего. Ради девушек. Они смотрели на него почти как на бога. Если на взгляды практически всех девушек в зале ему было наплевать, то взгляд из-под растрепавшейся светлой чёлки был ему приятнее раннего утра в походе. А это уже о чём-то говорит.—?Это было… Это было величественно! Невероятно! —?Анн всё не могла отдышаться: спортом она раньше явно не занималась дальше пробежки по утрам.—?Если тебе понравилось, можем как-нибудь повторить,?— Альфред не удержался?— протянул руку и откинул прилипшую ко лбу чёлку, явно лезущую в глаза. Встретив лишь полный чёртиков взгляд, он обнял девушку и поцеловал в нос.***Вечером они пошли в театр. Анн явно была не слишком впечатлена, и Альфред был с ней согласен: плохо подобранный состав, кривые декорации. Даже интересный сюжет не смог спасти положение.—?Ну, пускай не повезло. Однажды я покажу тебе настоящий, хороший театр!—?Лучше Театра на Таганке всё равно не сыграют. Меня туда мама водила, когда ещё жива была. Еле попали?— последний билет купили.—?Ого… Да ты действительно везунчик.Они сели в машину, и она положила голову ему на плечо, улыбаясь собственным мыслям. Наверное, воспоминаниям.***В пятый день шёл дождь. Альфред был тих и лиричен, а Анна, глядя на него, хотела снять его очки и поцеловать. До половины дня они пролежали в обнимку, смотря телевизор в спальне. Затем встали, пообедали, и завалились уже на диван. Она даже спела пару песен, но замолкла, заслушавшись дождём и тёплым дыханием.?Надеясь на чудо, мы совершаем действительно глупые поступки,?— думала Анна,?— например, я сейчас поцелую его. Поцелую прямо в губы и тут же пожалею об этом.?И действительно поцеловала. А ещё сняла, наконец, эти чёртовы очки с его носа.***До конца дня они просто целовались. Первый поцелуй для Анны, очередное влюблённое сердце для Альфреда. Единственное, на что она надеялась?— что этому ?очередному? он отдастся. Пускай и только на оставшиеся два дня.Вечером, после того, как заказал две бутылки с шампанским, Альфред сказал:—?Два дня и одна ночь, и мы только сейчас вскрыли свои карты. Мне ведь не хватит этого.Она лишь ответила:—?Мне тоже.***Ночью она впервые во время секса почувствовала себя женщиной, а не удачным заменителем руки. Альфред не унимался до утра, заставляя её делать что-то в ответ, а затем и самой. В прошлые разы между ними будто была некая преграда. Сейчас же парень с девушкой прижимались друг к другу не только телами, но и разумами.После они не спали, а говорили. Он гладил её по голове, заплетая маленькие косички, а она обнимала его всеми конечностями. Говорили о прошлом, о настоящем. Только о будущем боялись говорить оба. Говорили о вкусах и плакались друг другу.Так и заснули под утро?— близкие до одури, доверчивые и несчастные. О самом главном так и не поговорили.***Весь день они провели, как семья. Смеялись, целовались, помогали друг другу одеться и всё делали вместе. Сказка закончилась вечером. Анна сидела на парапете, а Ал нервничал, готовый сорваться с кресла в любой момент.—?Ты же упадёшь, Анн!—?Не упаду. Никогда не падала, даже когда стояла, а не сидела.—?Я вот сейчас возьму и поседею раньше срока!—?А сколько тебе лет? Шестнадцать? —?произнесла она с ехидцей в голосе.—?Я старше тебя! А вот сколько тебе лет?—?Как ты можешь быть уверен, что старше меня, если даже не знаешь моего возраста? И вообще, у женщин спрашивать такое неприлично.—?Спорим, что я старше тебя?—?Спорим! На желание. Мне двадцать пять.—?Ха! —?Альфред вскинул кулаки к небу. —?А мне двадцать восемь. Я старше, старше, старше, йу-ху-у-у-у-у!—?Было бы чем гордиться, старик. Ведёшь-то ты себя как шестнадцатилетний.—?А гордиться есть чем: я выиграл желание. И имею право припасти его на потом,?— улыбнулся он.—?Вспоминая о потом… —?Анна помрачнела. —?Думаю, нам надо всё-таки поговорить. Мы оба так думаем.—?Останься, прошу. Ты ведь и сама этого хочешь.—?Хочу,?— кивнула она. —?Но вот в качестве кого? Поддельной подружки? Служанки? Содержанки?—?Жены,?— твёрдо сказал он.—?А твоя хвалёная репутация? Подобрал шлюху с улицы, женился. Тебе не кажется, что…—?Чёрный пиар?— тоже пиар.—?Всё делается не просто так. По-твоему, если бы я согласилась, мы бы просто пошли и расписались бы?—?А почему нет? Дай уже свершиться этому маленькому чуду!—?В начале этой недели я бы согласилась. Но теперь я просто не верю этому миру. Верю тебе. Верю себе. Но не верю, что мне может так повезти. Что это окажется правдой и всё будет отвратительно просто. Будто мы не люди из совершенно разных слоёв общества, а обычная пара. Как коллеги по работе, полюбившие друг друга и женившиеся по любви.—?Я люблю тебя.—?Я тебя тоже.—?Тогда почему мы не можем жениться?—?Потому, что всё не может быть так просто. Просто не может. Не такой я человек, чтобы мне так везло.***Они не разговаривали всю ночь и седьмой день, когда Анна собирала вещи. У обоих в глазах стояли слёзы.Когда она уже стояла на пороге, он взял её за руку и сказал, не поднимая глаз:—?Не уходи. Останься.Она ушла, оставив несколько слезинок на полу.***Она, лишь почувствовав себя не просто человеком, к чему она и так не привыкла, а любимым человеком, была сломлена. Единственно плакательной жилеткой был Франциск. Не подумав, занят ли он, она ворвалась в квартиру, утирая слёзы. Еле-еле попав ключом, закрыла дверь и обернулась.Франциск, едва увидев состояние Анны подбежал. Та самая девушка с хвостиками, видимо, тоже прониклась сочувствием и пошла в часть комнаты с кухней. Даже ничего не сказала о том, что мужчину сдёрнули почти что с неё?— а дело явно к этому шло.—?Аннет, Аннушка, ну не плачь, что случилось? Тебя кто-то обидел? Сейчас Роуз чайник поставит, тише, тише.Он обнимал её, прижав голову к своей груди, и старался если не словами, то тоном успокоить её. Анна тихо поскуливала, шмыгая носом. Девушка, названная Роуз, вскоре вернулась с заварником и небольшими кружками чая, расставила их по столу и, явно стараясь быть помягче, спросила:—?А что случилось с Вами?—?Я отказала своей мечте и любви из-за страха,?— сказала она после небольшой заминки. Пыталась сформулировать.—?Опять романтика, розовые сопли и ваниль. Франциск, я пойду?—?Как психолог, ты должна её понять, ma chère Rose.—?Должна. Но не буду. Когда она захочет помощи, позовёшь.И уходит, тихо притворив дверь. Её чашка остаётся на тумбочке вместе с остальными.Когда Анна прорыдалась, то, наконец, выпила остывший чай. Франциск начал подробные расспросы. Отвечала собеседница скорее по инерции?— уставившись в одну точку, склонившись к земле. Плечи опущены, голова поникла, руки свисают между коленей.—?Аннет, ma beauté, ты зря не согласилась. Любовь может творить чудеса?— вы бы выбрались, если бы захотели. А вы хотите. Я вижу это по тебе и его поступкам. Так что иди к нему! Он наверняка ждёт, твой принц на белом коне.—?Фру, сколько раз тебе объяснять?— я не верю в сказки. С тех пор, когда мою семью перебили?— не верю.—?Эх, сколько méfiance в твоём невинном разуме…—?Франциск. Прошу, не надо опять крутить свою шарманку. Ты не настолько старше меня, тебе всего тридцать. И пока я не наговорила того, о чём пожалею, я думаю, что пойду. Спасибо за поддержку. Честно.И ушла, неловко задержавшись на пороге, обуваясь, и хлопнув дверью.—?Опять же напьёшься в стельку, mon soleil,?— донеслось ей вслед. Она лишь передёрнула плечами. И что, что напьётся? Деньги есть, место есть, настрой есть. Имеет право.Уже оказавшись на улице она вспомнила, что большинство баров закрыто. ?К чёрту всё. Пойду напиваться к Романо?— имею право. Налог я уже платила, так что не тронут. Бесплатная выпивка круглосуточно, если ты свой?.***В здании было тепло?— она даже сняла пальто. Понесла, держа на локте?— мало ли. Пусть и своя, но если что-то где-то лежит, то обобрать могут. Она встрепенулась, увидев знакомую ленточку в волосах. Увидев всего на мгновение, так как Ева, всё-таки, была достаточно низкой, однако лента, её особый аксессуар, отчётливо сияла в прическе девушки. Анна поспешила поздороваться, пока они, Ева и Эржебет, не ушли. То, что рядом была Лиза, она не сомневалась. Эта сладкая парочка, как она подозревала, не расстаётся даже во время душа, не то, что на выходе в ?свет?.—?Ева, Эржебет, привет! Как дела, каким ветром в притоне?—?Аня, тебе как всегда или покрепче?—?Лиз, как догадалась?—?Ну, за иным ты сюда не приходишь.Анна помрачнела.—?И то верно… Давай как обычно, я хочу настрадаться перед тем, как вырублюсь.—?Садись. У тебя уже собственное место появилось, кстати,?— это подала голос уже Ева.Девушка посмотрела на парочку и подумала, как всё-таки они непохожи, эти две девушки. Ева?— низкая, почти без груди, с огромными глазами и милой ленточкой в волосах. Ощущение, будто ребёнок. Эржебет?— высокая, фигуристая, женственная. Чем-то похожая на очень рано родившую мать. В очередной раз, смотря на них, Анна поражалась тому, что они ровесницы. Все трое. Только вот Ева выглядела максимум на пятнадцать, Лиза?— на тридцать пять, а Анна… чёрт знает, на сколько лет она выглядит.Почему-то вопрос о возрасте её сильно взволновал. Двадцать пять лет.—?Лиз, скажи, сколько мне на вид лет? —?А про себя подумала: ?Я старуха?.—?Неужели комплексуешь из-за возраста? Тебе же не сорок, расслабься, подруга.Ответила ей, неожиданно, Ева.—?На двадцать. А когда улыбаешься и глаза горят, как звёздочки, то и на семнадцать. Но если честно, то по тебе сложно сказать возраст. Ты, наверняка, и в тринадцать выглядела на двадцать.***Через пару часов Анну развезло, и уже если не весь, то половина зала точно услышали её историю. Многие начали сочувствовать, хлопать по плечам, давать советы и просто подливать в стакан. Когда вернулись Романо и Антонио, поправляя штаны, то всё просто встало с ног на голову. Её здесь любили. По-своему, но любили. Налог, который брал всегда только один человек?— Холл, и только когда накурится. В адеквате он милый?— даже извиняется. Единственный постоянный клиент. Платил бы ещё, и цены бы ему не было.Шум, гам, запах спиртного, собственные бледные пальцы, воспоминания, мысли?— всё смешалось. Почему-то захотелось плакать. В притоне о ней уже забыли, все перешли на отдалённые темы, продолжая спорить, кричать. Где-то разбилось стекло, и творящийся беспредел заглушил вопль Романо. Он ненавидит, когда рушат его вещи. А все вещи, находящиеся в притоне?— его.Она положила голову на стойку. Романо наверняка сейчас бегает, стараясь если не покалечить, так наорать на того несчастного человека, что разбил кусочек этого места. Антонио наверняка его удерживает. Судя по звукам, скоро дойдёт до очередного зажимания по углам коридора. Как кролики, ей-богу. Рядом сидят одни копы: Лиза, что-то шепчущая сидящей у неё на коленях Еве, да Бервальд с упорно соблазняющим его Тино. Захотелось пошутить на тему Тино-тина-Таня, но горло почему-то схватило спазмом. Опять она плачет. И сколько в ней слёз?***Альфред не мог найти места. Будто сойдя с ума, он бегал по комнате, массируя ногтями голову. От нервов ногти оставляли болезненные борозды. В своём мозговом штурме он даже не замечал этого. В его голове плясал и бился маленький чёрт, кричащий, ликующий. Поднеся к его разуму воспоминание, бесёнок замер и тихо захихикал, предвкушая свой звёздный час. Воспоминание о словах Анны. ?Вот так и пошло?— за то, что я осталась жива, они периодически приходят и пользуются моими услугами бесплатно.?Уже не думая, он с ноги открыл дверь и побежал в тот район, в котором Анна упомянула ?Ромчика?. Чёрт злорадно скалился.По этому району он бродил с час. Не подумал, что он не знает, где именно находится этот самый ?Ромчик?. В голове, красной от пиршества эмоций, крутились ужасающие сцены. Там злостные мафиози группой насиловали его любимейшую?— поодиночке, группой, убивая в процессе мафиози из другой группы, мучая её… За этот час Ал не остыл. У него гремели в душе водопады ярости?— неконтролируемы и нескочаемы.У очередных дворов его окликнули. Он резко развернулся, держа руки в карманах пиджака. Дружелюбно улыбнулся. На привычную игру его ещё хватало.—?Хэй, парни, могу чем-то помочь?—?Что такой богатый человек делает в наших краях?Альфреда постепенно окружали трое человек, зажимая к стене. Один явно будет стоять на стрёме?— если бы ему сейчас нужно было бы убежать, он бы побежал на него. Но он жаждал драки. Побоища. Он надеялся, что его спортивной подготовки и боевого настроя хватит на двоих, а то и троих.—?О, я искал кого-то вроде вас. Знаете Анну Брагинскую? —?решил он всё-таки перестраховаться.—?Разумеется. А кто из наших её не знает? Она…Ответил уже другой бандит. Ал не обратил на это внимания. Не дожидаясь ответа, он ударил. Увернулся. Только перекинув через себя первого заговорившего с ним ответил.—?Так вот. Это за неё. Оставьте её в покое!Они даже остолбенели от его слов. Ал успел броситься к ещё одному, перед тем как третий, не подававший голоса, схватил его, удерживая.—?Твоя драгоценная Аня сейчас напивается у меня. Из-за тебя, кстати. Если я не ошибаюсь и ты действительно Альфред Джонс. Политик, богач, плейбой и просто падла.—?Приятно познакомиться. Ром, насколько я могу понять?—?Романо Варгас. И если ты пришёл сюда, то политик из тебя явно аховый. Ты ведь не пил. Мозгами пораскинуть не мог? Сразу проблем искать кинулся?—?А зачем вы её…—?Не мы, а только Холл. Влюблён без памяти уже десяток лет и в обмен за давнюю услугу пришлось уступить. Какой же идиот ты.Тишина встала преградой между людьми. Альфред постепенно успокаивался, пытая осознать сказанное. Получается, что с ней всё нормально? И это не они её удерживали? Последний вопрос он даже озвучил.—?Аня для нас своя. Мы не можем её не удерживать?— она нам почти как семья. Но если она захочет куда-то уехать, бросить всё и выбиваться в свет, то мешать не будем. Даже удачи пожелаем. Может, поможем там по мелочи.Обвиснув, Джонс с отчаянием подумал: ?Так это всё зря? Дело не в этом? А в чём??. В голове царила пустота. Романо отпустил его, и с удивлением посмотрел на рухнувшее к его ногам тело.—?Но… Если не вы, то кто её удерживает? Точно ведь удерживает, иначе бы она согласилась!—?Я не знаю всей истории, но судя по тому, что она говорила, она уже говорила тебе причину. —?В этот раз ответил Алу тот, что заговорил первым.—?Но…—?Хватит уже ?нокать?. Сам ты виноват?— она пусть и умница, но когда психует, мозги у неё отключаются. Давай лучше по стаканчику за знакомство. И встань с моих ботинок уже, придурок.Альфред не увидел, да и не мог, что когда Романо помогал ему подняться, то человек за его спиной прошептал:—?Ну и сводник ты.***Анна подтёрла лужицу под своим подбородком и налила себе ещё?— для такого состояния души она была ещё слишком трезвая. Рука, держащая бутылку, подрагивала, и чтобы не промахнуться мимо стакана Аня выпила остатки из горлышка. Как-то резко пахнуло чем-то знакомым, приятным и очень, очень неуместным. Из ослабевшей руки вынули пустую бутылку.—?Аня, я твоего ухажёра привёл. Не потрепал, не порезал, не обобрал?— бери целого, пускай вы оба явно не целки. И хватит грабить мой бар, чёрт вас всех дери. Вы бы хоть свою закусь приносили, дебилы,?— Романо. Как всегда умеренно раздражённый и пекущийся о своём гнёздышке.—?Так ты… Специально меня сюда привёл?—?Папик дряной, если, чёрта тебе в колено, она продолжит напиваться, я тебе твою трахею скормлю. А если вы, две тупорылых бляди, не разберётесь со своими пиздостраданиями, то вы догадываетесь, что я с вами сделаю. Молитесь, чтобы я просто вас выставил из бара.Тони, стоящий за спиной Романо, обнял последнего, положив голову на плечо, потому и последняя фраза прозвучала весьма миролюбиво. Анна, прикрывая лицо, повернулась. Ладони были в водке, и это хоть как-то перебивало запах парфюма Ала. Когда он убрал её руки от лица, то она закрыла лицо уже его ладонями. Больнее. Стыднее. Приятнее. Анна не может сейчас смотреть на него: лицо распухшее, заплаканное, с синеватыми венами.—?Так… Может, всё-таки выйдешь за меня замуж? Я брошу политику, куплю компанию, которая занимается созданием игр, всегда хотел. Куплю дом. Стану семьянином. Познакомлю тебя с Юльхен, Артуром, Мэттью…—?Я пьяна. Отпусти меня.—?Вообще-то это ты меня держишь. Отпусти мои ладони, я хочу посмотреть тебе в глаза.Похоже, её разрешения не требовалось?— он без усилий взял её лицо в свои ладони, смотря в глаза. Анна бы и рада поиграть в гляделки?— она любила чисто из интереса выдерживать чьи-то тяжёлые взгляды, соревнуясь. Сейчас она слишком пьяна. Разбита.—?Говорят, молчанье?— знак согласия. Ладно, жёнушка, сейчас мы возьмём тебя на ручки и отвезём в но-о-омер,?— Он подхватил её, пошатнувшись, и пошёл к выходу.—?Отпусти… —?прошептала Анна, обнимая огромную носилку под именем ?Альфред?. Разумеется, он не послушал девушку.Она успела заметить одобряющий взгляд Фели, пришедшей с очередным ухажёром, перед тем, как заснуть.***Проснулась она на улице. Не сильно протрезвевшая, зато на ручках и под дождём.—?Альфред, скажи, зачем я тебе? Потешить собственное эго?Он явно не ожидал вопроса.—?Я тебя люблю. Ты, наверное, слышала?— иногда такое бывает. Я хочу сделать тебя счастливой.—?Ты хочешь сделать меня своей.—?И это тоже. Ты имеешь что-то против?—?Ты так легко отказываешься от всего. Зачем?—?Потому, что хотя бы кому-то в этой жизни я могу устроить сказку. Я буду для тебя капитаном Греем?— тебе ждать даже не надо.—??Ты представь, будто я Ассоль, Ну, а ты?— Капитан Грей?—?Я не понял, что ты сейчас пропела, но говорят, что третий раз?— волшебный. Бог троицу любит. Ты выйдешь за меня замуж?—?Да,?— прошептала она. Затем сказала уже громче,?— Да. Да! ДА!Последнее ?Да? она прокричала, смакуя его. Она бы могла ещё долго ломаться и пытаться предотвратить это. Она могла бы. Но зачем? Она этого хочет. Он этого хочет. Он готов сделать всё, что нужно, и единственное, что тут мешалось?— она сама. И почему она раньше не согласилась?***Он спрашивал о том, не передумала ли она, ещё много раз. Когда они дошли до его дома, когда они проснулись вместе, когда пошли в загс, и, наконец, в самом чёртовом загсе. Он спрашивал и после. Когда знакомил со своей бывшей и, по совместительству, сводной сестрой. Когда они возвращались, удивлённые, от этой встречи. Когда знакомил с отцом?— Артур воспринял её на удивление спокойно. Ал успокоился лишь тогда, когда она забеременела.И жили они долго и счастливо.