7. Aftermath (1/1)
В последнюю ночь была невыносимая жара и никто не спал, потому решили устроить ночное плавание. Договорились далеко не заплывать и держаться рядом. Жарили овощи и мясо на костре, танцевали, пели песни. Оказалось, что у Хуна, Сухёна и Кевина потрясающие вокальные данные, а Эйджей, Донхо и Илай отлично рэпуют. Под утро стали играть в фанты, и Кисоп станцевал свой любимый эротический танец, который он называл "doradora". А в автобусе на обратном пути все спали. Отпуск завершился, и в сердцах четырех людей томилась надежда на то, что все будет непременно хорошо.Эйджей перетаптывался с ноги на ногу перед воротами школы. Может быть, было глупо верить в слова Донхо о том, что у них всё серьёзно, но Джесоп хотел верить, потому ему хватило двух дней, чтобы сойти с ума без своего мальчика рядом, и он пришел сюда. Донхо с задумчивым видом попрощался с одноклассниками и пошел к воротам, глядя себе под ноги. Он никак не ожидал, что врежется в человека, и уж тем более не ожидал, что им окажется Эйджей.- Ты... - Донхо на минуту превратился в ребёнка с огромными глазами, пухлыми щёками и сжатыми губами.- Опять не смотришь, куда идёшь? - Строгость в голосе Эйджея ломалась о заботу, с которой были сказаны эти слова.- Что ты тут делаешь?- Да ничего особенного, мимо проходил.- Ну и иди дальше! - Громко сказал Донхо и уже был готов убежать, но Джесоп заключил его в объятия и прошептал:- Пойдём на свидание?- Всегда когда проходишь мимо, зовёшь на свидание? А кто учиться будет?- Нет, только сегодня. Эксклюзив.Донхо целует его, держась ладонями за лицо.- Теперь тебя все задразнят.- Пфр. Хён, осталось учиться месяц, так что всё равно. А куда мы пойдём?- Ээ...- Ты зовёшь на свидание, но не знаешь, куда?- Вообще я пришёл, что бы увидеть тебя. А дальше я просто не думал.Донхо нравится, что Эйджей честен в таких мелочах с ним.
- Тогда в парк аттракционов!- А, ну логично.- Что ты имеешь в виду? - Прищурился младший. И Эйджей отходит на безопасное расстояние. - Хёёён?- Считаю, что парк аттракционов - это очень хорошая идея.- Всё ещё считаешь меня ребёнком?
- Ты учишься в школе и любишь аттракционы. Ты и есть ребёнок. - Эйджей подходит сзади и обнимает своего мальчика. - Но ты мне нравишься, а значит, всё остальное не имеет значения.- Тогда... хён, можно я сегодня останусь у тебя?Сегодня, завтра и все последующие дни Донхо стал жить у Джесопа.- Хён, я хочу много учиться и много времени проводить с тобой. - Сказал Донхо, стоя в дверях с небольшим чемоданчиком. Он выглядел жутко серьёзно, но на деле боялся до дрожи в коленках, что его парня такой расклад не устроит. Но как Эйджей мог выставить за порог того, чей только голос вызывал порхание бабочек у него в животе?- У меня всего одна зубная щётка.- У меня есть своя. И кружка тоже.- Тогда, может, уже зайдёшь вовнутрь?Донхо протягивает руку, а Джесопа переполняют эмоции, и он берёт чемодан и заносит в комнату, возвращается к двери, внезапно подхватывает своё счастье на руки и ногой закрывает дверь.Сухён и Хун в шутку предложили страдающему два дня кряду подростку переехать к Эйджею. И они были изрядно удивлены, когда Донхо осторожно постучал в дверь их спальни и сказал:- Я попробую. - И закрыл дверь.Когда школьник не вернулся домой, Сухён набрал его и спросил только одно:- Получилось?- Ум! - уверенно раздалось в ответ.- Если вдруг...- Нет, хён, всё будет хорошо. - В этот момент Донхо смотрел в глаза Эйджею.- Уверен?- Потому что он тоже старается.Сухён положил трубку и сказал:- Без него будет непривычно.Хун прекрасно знал, что для его любимого значат Донхо и сам Хун, потому присоединился к этому недолгому ностальгическому моменту.- Зато никто не будет занимать часами ванну и кричать, чтобы мы трахались потише. - Улыбается Сухён сквозь слёзную пелену.- Надо наведаться к ним в гости. - Подбадривает Хун их обоих, ведь для него этот мальчик как сын.- Хорошая мысль. - Сухён приходит в норму и обнимает своего парня.- Может, заведём котёнка? - Предлагает Хун.- Ты мой котёнок.Илай отвозит спящего Кисопа на его же машине домой, относит его вещи в квартиру и возвращается к нему.- Мне на руках тебя отнести?- Ещё чего. - Кисоп открывает глаза и улыбается. - Сам дойду.Илай отдаёт ему ключи и берёт за руку. На минуту воцаряется молчание.- Сходим куда-нибудь? - Кисоп делает шаг первым, надеясь развеять свои сомнения и получить подтверждение, что у них все серьезно.- Сегодня я, пожалуй, буду отсыпаться перед работой, - улыбается Кендже. Он правда устал и не может думать ни о чем другом. И, к сожалению Кисопа, даже не подозревает о том, что проходит проверку, которую с треском проваливает.- Может быть завтра? - на лицо натягивается улыбка, а в голосе едва уловимые нотки обиды, но Кисоп так просто не сдается. Он понимает усталость Илая, и если бы не был так заинтересован в том, чтобы выглядеть и вести себя как Джесоп с Донхо, которые всю дорогу спали в обнимку и не могли друг от друга оторваться, то, наверно, тоже бы решил отоспаться, а не гулять где попало. Но, к сожалению, у него была проблема, которая либо просто была глупой, либо, как боялся сам Кисоп, все было временно и теперь кончено.- Там наверняка завал на работе, - тянет Кендже, думая только о том, как бы поскорее оказаться дома и прилечь на любимый диван, ему никогда не удавалось высыпаться в транспорте. - Наверно, просижу допоздна. Давай как-нибудь потом?- Да, конечно, - Кисопу хочется зарыться в одеяло, закрыться от всего мира и разреветься в подушку, как какая-нибудь школьница, но он упрямо пытается доказать хотя бы самому себе, что тут все серьезно и имеет продолжение, - Обнимашка на прощание? - он раскидывает руки в приглашающем жесте. Илай кивает и лениво обнимает Кисопа. И к огромному разочарованию последнего, совсем не так как обнимал все эти дни на курорте, и даже не так как обнимал до него. Кисоп не получает даже поцелуя, к которым так привык за эти несколько дней, как будто все действительно кончено. Объятие такое неловкое, будто они только что познакомились и как-то надо попрощаться.- Ладно, - Илай отстраняется, и Кисоп сжимает руки в кулаки, чтобы продержаться еще немного и не удариться в истерику прямо тут. - Спасибо за это замечательное время. Было круто. Жаль, что надо возвращаться к прежней жизни и забыть все, что там было.Кисопу кажется, что чья-то ледяная рука залезла к нему в грудную клетку и сжала сердце в своих пальцах – он по-своему трактует слова Илая.- Мне пора, - бросает Ким и спешит ретироваться. - Увидимся завтра на работе.
Кендже забирает свой чемодан и спешит к метро - пока станции переходов не закрылись. Кисоп настолько расстроен, что в его голове даже не возникает мысль предложить подбросить Кендже до дома. Он начинает вгонять себя в мрачные мысли и уже скоро сам не может объяснить себе, чем он больше расстроен - закончившимся отпуском, словами Илая или ещё чёрт знает чем. Кисопу не хотелось думать о плохом. От слова совсем. Хотелось отключить мозг и стать безразличным ко всему. Очень сильно хотелось, но он был бы не он, если бы не раздул из мухи слона. Конечно, что-то внутри подталкивало верить, что Кендже просто сам по себе такой, и сказал все это не подумав, но все-таки ольджану было слишком обидно, чтобы искать какие-то рациональные объяснения. Перед глазами вертелись счастливые улыбки, невесомые романтические поцелуи тайком, осторожные касания коленей под столом за завтраком, переплетения пальцев рук по дороге на пляж, и в принципе воспоминания этих двух недель.Кисоп завернулся в одеяло, как рис в нории, и бессмысленно смотрел в потолок. Он любил Илая. Бесспорно, любил. Влюбился во все его очарование, как подросток, хотя и обещал себе той ночью после Джехе, что никому и никогда больше не откроет свое сердце. Но вновь оступился и мучился от невыносимой тянущей боли в грудной клетке.Почему все это было всего лишь курортным романом? Почему он позволил себе упасть во все это? Почему не сдержался, как планировал? Вопросы крутились в голове, но ни на один из них не находился ответ, и Кисоп все больше разочаровывался в жизни и своем "везении". Он бы хотел стереть Кендже из жизни и никогда больше его не видеть, чтобы проще было забыть. Но факт того, что они работали в одном здании, несомненно, портил все планы. Можно было бы уволиться, найти новую квартиру, поменять номер телефона и стереть себя из жизней всех общих друзей. Но планы были слишком глобального масштаба, и такие радикальные перемены Кисопу были ни к чему. Да и не по карману. Он так и не смог уснуть, проворочавшись всю ночь. Перекатывался с одного бока на другой, заворачивался в одеяло и выкручивался из него обратно, садился, ходил по комнате и снова курил в окно на ночной город. С завистью вспоминал крепкие отношения Сухена и Хуна, ведь в тайне надеялся, что и у них с Илаем получится так же. Веселясь там все эти десять дней, он даже предположить не мог, что Кендже сам попросит его все забыть. Все просто рухнуло, едва начавшись.Влив в себя два крепких эспрессо, Кисоп, с наспех закрашенными тональным кремом синяками под глазами, поехал на работу. Еле открутился от чаепития с начальницей соседнего отдела, потому что сидеть там с ней, значит быть в одной комнате с Кендже и убиваться еще больше. Поставив телефон на беззвучный режим, Кисоп с головой ушел в работу. За две недели тут действительно накопилась куча дел, которые пусть всего на один рабочий день, но полностью вынесли из головы все плохие мысли. Когда стрелки перевалили за семь вечера, Кисоп понял, что остался один в кабинете. Он выключил компьютер и проверил телефон на наличие пропущенных звонков и смсок. Ни того ни другого там не оказалось. Как впрочем, и во второй день. Мешки под глазами уже делали Кисопа похожим на панду, а количество стаканчиков от кофе в мусорном ведре, наверно, било рекорды всех кофеманов мира. Его начальница даже предложила взять ему еще пару выходных и выйти на работу со следующей недели, но Кисоп пресек эту идею на корню. Вот чего-чего, а находиться дома в одиночестве еще больше, чем есть сейчас – означало окончательно сойти с ума.
Илай еще по дороге на работу ожидал, что без него его работу никто не будет выполнять, и, в общем-то, оказался весьма прав. От объема работы можно было сойти с ума, но Кендже был слишком логичным и умел хорошо распределять свой труд. Потому он просчитал все и просто разбил накопившуюся уйму работы на три дня и ночи, которые провел в отделе, отвлекаясь лишь на еду и туалет. И, засыпая далеко за полночь на офисном столе, он грезил лишь тем, что закончит работу и позовет Кисопа на свидание.Он даже начинал придумывать, куда именно они пойдут на свидание, но морфей слишком быстро забирал его в свои объятия, потому на утро Илай ничего не помнил.
На третий день Кисоп получил два сообщения от Илая. ?Моя начальница просила передать, что скучает по твоим беседам? и ?Как твои завалы??. Кисоп даже не успел подумать, что ответить, если вообще собирался отвечать, как телефон оповестил о входящем вызове.- Да? – холодно ответил он.- Ты на смски не отвечаешь, - произнес Илай, шурша бумагами.- Занят. Работы очень много, - Кисоп очень старался не сходить с ума по голосу человека, от которого он был уже почти на грани.- До сих пор? Я свое уже все разгреб. Все оказалось не так страшно, - в трубке раздался смех. Илай был таким обычным, как будто ничего не произошло, как будто не было этого отпуска и его слов после.- А я нет. Если у тебя все, то я с твоего разрешения вернусь к работе, - Кисоп повесил трубку, даже не выслушав ответ. Если для Кендже переспать, потом бросить, а потом как ни в чем не бывало общаться дальше – было обычным делом, то для Кисопа отнюдь нет.Когда Кисоп бросил трубку во время разговора, Илай пожал плечами и подумал позвонить своему парню позже. Но в голове закралось странное подозрение. Кисоп никогда ни при каких обстоятельствах с ним таким голосом не разговаривал. ?Может быть, показалось??. – Подумал Ким, и немного позже повторно позвонил. Однако, Кисоп не брал трубку, а после семи вечера его телефон оказался вне доступа. То же самое повторилось и на следующий день, в пятницу. К концу рабочего дня Кендже решил не тратить попусту время на звонки, а выяснить все лично. - Опять куришь? - у арки перед подъездом прозвучал знакомый голос, заставляя Кисопа вынырнуть из мыслей, вздрогнуть от неожиданности, поднять голову и все-таки уронить недокуренную сигарету в ближайшую лужу. - Что ты тут делаешь? - как можно безразличнее поинтересовался Кисоп. На самом деле он был безумно рад видеть Илая, но не мог позволить себе снова попасться на его очарование, а потом быть выброшенным как ненужная игрушка. - Решил, что раз на работе ты так занят, значит после работы мы сможем поговорить, - Илай сложил руки на груди и оперся плечом об арку, - Кисоп, что происходит? - Все в порядке. - Врун из тебя никудышный. Ровно, как и актер, - Кисоп опустил взгляд, а Кендже продолжил, - Ты думаешь, я правда поверил бы в то, что у тебя там такой завал? Да ты даже в самых, я извиняюсь, жопных условиях, не переставал слать мне смс. Находил ведь время. А сейчас? Что случилось сейчас? После возвращения ты постоянно меня избегаешь. С каждым словом, Кисопу хотелось провалиться сквозь землю, ведь по сути Илай был прав во всем. Но Кисоп не мог ему поддаться. Не хотел. Только не снова. Он старался сдерживаться, но слова сами сорвались с губ, раньше, чем он сам понял что говорит, при этом таким жалобным тоном, что, Илай наверняка подумал, что перед ним не двадцатилетний парень, а ребенок лет пяти. - Это все ты, - Илай моргнул, - Ты сказал, что я тебе больше не нужен. - Когда это я умудрился? - Илай старался восстановить в памяти все, что говорил по возвращении, но таких слов, хоть убей, не мог вспомнить. - Ты сказал, что это был отличный отпуск, который как-нибудь надо повторить. И что сейчас надо возвращаться к прежней жизни и отвыкать от того, что было там, - Кисоп уже открыто истерил, выплескивая все то, что накопилось за последнюю неделю на виновника всех его мыслей, - Как будто я был дополнением к твоему отпуску и все то, что было можно оставить простым воспоминанием. - Дурак, - вырвалось у Илая, после чего он рассмеялся. Кисоп смотрел на него как на идиота. Он тут душевные переживания изливает, а над ним смеются. Двинуть бы чем-нибудь тяжелым по голове этой голубиной. - Ты, как обычно, все не так понял, - наконец произнес Кендже и, все еще улыбаясь, посмотрел Кисопу в глаза, - Когда я это говорил, я имел в виду именно сам отдых от работы, а не то, что произошло между нами. Не буду отрицать, что мне было страшно, и я много думал о нас, о том, что было и о том, что будет теперь.
Кисоп шмыгнул носом, а Илай все продолжал говорить: - И я пришел к выводу, что хочу, чтобы то, что там началось, продолжилось тут, - Кендже подошел ближе и взял руки Кисопа в свои, - Я не хочу тебя отпускать, да и просто не смогу уже. - Почему? - тихо спросил Кисоп. Илай помолчал, переплетая пальцы их рук, он думал о том, что сейчас, наверно, подходящий момент, чтобы признаться, и Кисопу, и себе в тех самых важных чувствах. Он понимал, что и Кисоп ждал сейчас именно этих самых слов. Но потом подумал, что за неделю игнора Кисоп заслужил наказание. Поэтому он улыбнулся, притянув его бессовестно близко, и прошептал в самые губы, - А где ж мне еще найти такого истеричного дурака? Кисоп уже хотел было возмутиться, но его пыл смерил поцелуй. Не глубокий и даже не страстный, но очень чувственный и до безумия щемящий все внутренности. Поцелуй, который, несомненно, значил очень много для обоих