Глава 48 (1/1)

Маттео тактично вышел, когда Антонелла принесла свой бальзам.—?Тебе нужно поесть,?— сказал он. —?Я попрошу, чтобы ужин принесли сюда.Парень оставил меня на попечение экономки, которая отнеслась ко мне с поистине материнской заботой. Когда я разделась, она поцокала языком и с ужасом спросила:—?Кто это тебя так безжалостно избил, дитя?—?Если скажу, Вы все равно не поверите, Антонелла,?— заметила я. —?Так что лучше не спрашивайте.—?И все-таки…—?Мои… приемные родители.Женщина ахнула:—?Бог ты мой! Родители?! Да быть такого не может!—?Я тоже думала, что у них не поднимется рука,?— покачала я головой. —?Но поднялась.—?Господи! —?причитала экономка Бальсано, окуная ватный тампон в миску с зеленоватой кашицей, от которой сильно пахло травами. —?И как только таких земля носит?! Что за времена наступили?! Все друг друга бьют, прибегают к крайним мерам! А просто сесть и нормально поговорить что, нельзя?! Ну, не послушал тебя ребенок?— и что, за ремень сразу хвататься?! Да у тебя от этих ударов вон, даже кровь кое-где сочится! Ляг на живот.Я послушно опустилась на приятно пахнущие розами подушки, зарылась в них лицом и пробормотала:—?Вообще, могло быть и хуже. Маттео вовремя появился, оттащил приемных родителей от меня, а потом мы вместе ушли отту… Ой!Мне не удалось сдержать вскрик, потому что бальзам, как выяснилось, здорово жег.—?Придется потерпеть,?— извиняющимся тоном произнесла Антонелла. —?Погорит всего пару минут. Зато потом боль, как рукой снимет. А завтра следы начнут пропадать.—?Ничего страшного,?— ответила я. —?Делайте, что нужно. Маттео Вам доверяет, а значит?— мне тоже можно.—?Послушай, деточка, а за что приемные родители так тебя побили?—?Скажем так: мы не сошлись во взглядах на некоторые вещи. Им не нравится, что я хочу остаться с Маттео.—?Интересно! И чем же кому не угодил наш мальчик?!—?Да они с ним толком и не общались. Просто один человек, друг семьи, который в меня влюблен, навешал моим приемным родителям лапши на уши. Он наговорил про Маттео кучу гадостей, а они ему и поверили.—?А ребенку, которого вырастили, получается, верить нельзя?!—?Симон предупредил их, что я буду защищать Вашего воспитанника, потому что, дескать, влюблена в него по уши.—?А ты не влюблена?—?О, нет. Это слово слишком простое, чтобы выразить всю глубину моих чувств. Маттео?— центр моей Вселенной. Моя вторая половинка.—?Забавно. Он говорит о тебе то же самое.Мое сердце запело. Если итальянец не стесняется говорить обо мне с женщиной, которая, как я поняла, почти вырастила его, значит, он, действительно, очень любит меня! Господи, какое счастье! Спину даже перестало жечь. Я была в таком восторге, что хотела обнять весь мир. Какая разница, кто там кого избил?! Если мой любимый будет говорить обо мне такие вещи, я готова выдержать и не одно такое испытание. Конечно, если буду знать, что он меня защитит. Когда Антонелла закончила мазать мне спину, я надела халатик.—?Позову Маттео,?— сказала экономка прежде, чем уйти.Через пару минут мой любимый уже открыл дверь, осторожно заглянул и только после этого посторонился, пропуская кого-то. Это оказалась миниатюрная женщина лет тридцати трех, в костюме кухарки, с каштановыми волосами чуть ниже плеч, собранными на затылке. Серые глаза скользнули по мне без всякого интереса?— как будто она каждый день видит растрепанных девиц в карманах. Женщина просто поставила передо мной поднос со спагетти, лепешками и горячим какао, после чего, кивнув Маттео, удалась.—?Ешь, - сказал мой парень, присаживаясь на край кровати. - Ты весь день ничего не ела.Меня, и в самом деле, уже начинало поташнивать от голода, поэтому я послушно взяла вилку.—?Ты очаровала моего отца,?— заметил итальянец. —?Не помню, когда в последний раз видел его таким… ласковым.—?Обычно, он ведет себя по-другому? —?поинтересовалась я, проглотив то, что было во рту.—?Обычно, он строг и требователен ко всем,?— пояснил Маттео. —?Особенно, ко мне. Честно говоря, он даже не говорил, что любит меня.—?Ну, как правило, отцы возлагают подобные слова на матерей,?— заметила я.—?А в нашем случае, их и возразить не на кого,?— покачал головой парень.—?А что с твоей мамой?—?Она ушла от отца, когда мне и года не исполнилось.—?И бросила своего ребенка?!—?Нет, почему? Через пару лет она приезжала со своим новым хахалем и очень хотела меня забрать. До тех пор, пока я не сбросил на голову этому самому хахалю вазу с цветами.Мы вместе рассмеялись.—?Это как? —?весело поинтересовалась я. —?Случайно или намеренно?—?Тебе какую версию поведать? —?хитро улыбнулся Маттео. —?Ту, что я рассказал отцу, или правду?—?Правду, конечно!—?Ну, честно говоря, я специально сбросил эту вазу с площадки, когда заметил, что мой несостоявшийся отчим сидит под ней. Правда, отцу сказал, что это?— несчастный случай. Хотя, мне почему-то всегда казалось, что он и так все понял.—?Да здесь и понимать было нечего. И так ясно, что не может ваза упасть ни с того, ни с сего. Да еще и ровно в тот момент, когда под ней сидит человек, желающий забрать тебя у отца. Слишком много совпадений.—?Да, возможно. Тем не менее, отец старается не вспоминать об этом случае.—?А что там с ухажером твоей мамы? Он хотя бы остался жив?—?Ну, конечно. Не мог же трехлетний ребенок сбросить вазу так, чтобы она убила кого-то насмерть!—?Как знать. Если эта самая ваза летела со второго этажа…—?Но сбросить большую тяжелую вазу у меня бы тогда элементарно не хватило сил. Повезло, что над головой у этого клоуна оказалась маленькая стеклянная вазочка, Мой несостоявшийся отчим отделался прокусанным языком и большой шишкой на голове.—?А язык почему прокусил?—?Не знаю. Наверное, удар вышел очень уж неожиданным, или он в этот момент что-то говорил. Но почему-то после этого мать оставила идею воспитывать меня самостоятельно.Мы еще немного посмеялись, пока я доедала спагетти и допивала какао. Все-таки хорошо, что самую страшную боль в своей жизни Маттео вспоминает со смехом, а не с грустью. Ведь его бросила родная мать. Для любого ребенка, это?— огромная травма. И только мой возлюбленный оказался способен превратить ее в шутку. Но я начинала понимать, откуда у него взялась эта маска Короля Катка. Это?— щит брошенного матерью ребенка, который не получил от родителей той любви, какой заслуживал. А теперь мне предстояло компенсировать ту пустоту своей любовью, что я непременно сделаю!