Глава 26 (1/1)

Маттео не выпустил меня из рук ни тогда, когда подъехала скорая помощь, ни тогда, когда меня осматривали врачи. Он сам таскал меня на руках и крепко прижимал к себе. Мои ролики, которые тот с меня снял, пока я была без сознания, висели у него на плече. Врачи осмотрели меня и объявили, что, как это ни удивительно, на теле нет никаких следов. Ни единой царапины. Я отделалась испугом. Но Маттео даже тогда не успокоился, поэтому на руках понес меня домой. Да и я была совсем не против. Прижимаясь к любимому, я как будто растворялась в нем. Словно и не было никаких ссор, недопониманий и прочего. Господи, надеюсь, это станет первым шагом к нашему примирению!—?Ты собираешься нести меня прямо до порога? —?поинтересовалась я, когда мы направлялись к особняку семьи Бенсон.—?Более того, хмыкнул итальянец. —?Я не успокоюсь, пока не подниму тебя по лестнице и посажу на твою кровать.Но ведь путь неблизкий, а я довольно тяжелая. Ты уверен, что…—?Да, уверен. И, кстати, ты совсем не тяжелая, Девочка-Доставка. Либо я, за время пребывания в Оксфорде, стал физически сильнее, либо ты, за это время, похудела. Я давно заметил, еще на тренировках. Ты хоть чем-нибудь питалась, пока меня не было?Я молчала, да и что тут скажешь? Яснее ясного, что сила Маттео здесь ни при чем. Но ведь не говорить же напрямую о том, как я скучала во время его отсутствия и как переживала!—?Прости,?— смутился мой итальянец, неправильно истолковав мое молчание. —?Я понимаю, мы давно расстались, и мне как бы не положено задавать такие вопросы. Это, скорее, прерогатива Симона. Но могу я хотя бы проявить заботу, как твой партнер?Мое сердце сжалось. С каким же отвращением Маттео буквально выплюнул имя моего друга! Его боль, в тот момент, была так очевидна! Нет, я должна успокоить любимого! Ему ведь плохо!—?Ну, конечно, ты можешь задавать мне такие вопросы! —?воскликнула я. —?Вообще, любые вопросы! Хоть мы и не вместе, но я стараюсь расстаться с Симоном. Правда, стараюсь!—?Зачем? —?с той же болью спросил мой итальянец. —?Ведь ты любишь его. Сама писала в том сообщении, помнишь?—?Маттео,?— хрипло вздохнула я. —?Знаю, ты мне не поверишь, но… то сообщение было отправлено тебе по ошибке. Оно предназначалось другому человеку.—?Это кому еще?! —?хмуро спросил парень.—?А ты не понимаешь, Клубничный Мальчик?! —?с нежной улыбкой поинтересовалась я. —?Симону, конечно же! Я отправляла его ему, но как раз в этот момент пришел учитель. А я заметила ошибку лишь тогда, когда Гастон спросил, что это значит, а Симон кинулся обнимать. И на лице моего друга был такой детский восторг, что у меня язык не повернулся сказать правду. А теперь он ведет себя до тошноты идеально, как будто понимает: я пошлю его подальше при первом неправильном слове!—?Ну, да, единственный способ избежать наказания?— быть осторожнее с языком,?— хмыкнул мой итальянец. —?Как в Средневековье.—?Но теперь ты хоть немного можешь меня понять? —?с надеждой спросила я.—?Не знаю. Мне нужно время, Луна! Там, на горе, ты крикнула, что любишь меня, но…—?Ты и так это знал. Но не можешь меня простить, и я понимаю. Думай, сколько нужно.За этими разговорами, мы добрались до моего особняка. Пронеся меня через ворота, мой Клубничный мальчик поинтересовался:—?Как ты? Ну, теперь, когда вспомнила свои корни?—?Если честно, у меня как бы не было ни времени, ни сил для осознания этого,?— призналась я.—?Почему? —?не понял молодой человек.Вот, тогда я решила доказать ему свою любовь. Если Маттео хоть немного мне верит, то эти слова вызовут у него хоть какую-то реакцию. В идеале, конечно, они заставят его меня поцеловать. Но уж на это я и не надеялась. Вынудить бы его хотя бы остановиться!—?Потому что,?— выдохнула я,?— из моей жизни пропал кое-кто, чье присутствие было для меня куда важнее моих корней и каких-то старых семейных загадок!Мой любимый, действительно, остановился и выдохнул:—?Я идиот!—?Почему? —?шепотом спросила я, будучи в плену его прекрасных глаз.—?Мне следовало с самого начала разобраться, а не принимать скоропалительных решений,?— заявил итальянец. —?Если бы я не уехал, ты не связалась бы с Симоном.—?Но и не поняла бы, насколько мне дорог ты! —?выдохнула я. —?Не будем жалеть о прошлом. Лучше попробуем изменить будущее. Поцелуй меня, пожалуйста!Судя по всему, моего возлюбленного захватили те же невероятные чары, что и меня. По крайней мере, он послушно потянулся ко мне. Я подалась навстречу, теряя ориентацию в пространстве. Какая разница, где мы находимся, и сколько людей может нас увидеть?! Все эти люди там, далеко. А Маттео так… близко. Он обратился для меня в то единственное, что было настоящим в этом бессмысленном круговороте жизни! Только бы покрепче держаться за него! А любимый защитит меня ото всех других напастей! Но мгновение прошло. До поцелуя оставались считанные миллиметры, когда парень вдруг дернулся и выпрямился со словами:—?Нет! Нет!—?Почему? —?охнула я.—?Я не могу,?— с болью в голосе отвечал Маттео. —?Просто не могу так поступить с тобой и… Симоном.Он пошел дальше. Наваждение расселялось, но мне все еще отчаянно хотелось почувствовать губы любимого человека. И неважно, что дальше!—?Я ведь пояснила тебе, что он для меня ничего не значит! —?воскликнула я.—?Пусть так,?— заявил мой итальянец. —?Но формально ты все еще встречаешься с ним. И, если я поцелую тебя сейчас, с твоей стороны, это будет называться изменой. А я не хочу, чтобы ты даже на шаг приближалась к подобной грязи. Открой дверь.Мы подошли к парадному входу в особняк, и я послушно повернула ручку. В гостиной сидели папа и дедушка. Ну, вот! Только этого не хватало! Увидев нас, Мигель Валенте немедленно всполошился и позвал жену. Однако Маттео никому меня не отдал до тех пор, пока не донес до комнаты и не опустил на кровать. Он хотел сразу уйти, но я схватила его за руку, не отпуская. Нет! Только не сейчас! Не тогда, когда мы так близки к примирению!Мои родители минут двадцать прыгали вокруг. Конечно, правды мы не могли им рассказать. Я солгала, что упала в парке, а Маттео мне помог. Но чета Валенте почему-то окинула его презрительными взглядами. Странно. Что мой возлюбленный им сделал? Наконец, родители все же оставили нас одних.—?Прости,?— заметила я. —?Они так враждебно тебя восприняли…—?Ничего страшного,?— покачал головой парень. —?Это нормально. С тобой точно все в порядке?—?Да, да, все хорошо. За исключением того, что тот, кого я люблю, отказался меня поцеловать.Маттео замер. Губы его дрогнули, а в глазах появилось огромное, прекрасное и светлое чувство. Сердце мое запело. Он любит! Он тоже любит меня! Этот взгляд был красноречивее самого романтичного признания. Но тут глаза парня омрачила какая-то мысль, губы сжались в тонкую линию, а лицо снова сделалось непроницаемым. Выпутавшись из моих рук, он поднялся и заявил:—?Хочешь правду, Луна? Мне противно представить, что ты вот так же держишь за руку, обнимаешь и целуешь Симона. И так будет до тех пор, пока вы вместе!—?Маттео! —?воскликнула я.Но смысл моей жизни уже выскочил за дверь и был таков…