Вагнер "Золото Рейна": Огонь и бог (Логе и Вотан) (1/1)

Не обладая плотью, он свободно бродил по миру, созерцая живое. Помощник и спаситель одним, лютый враг другим, не понимая ни тех, ни других, он просто смотрел, слушал, а когда любопытство понуждало коснуться странных существ, те обращались в угли и пепел, и он старался не трогать их без причин.

Умилостивленный, он плясал в кострах и очагах, даря тепло и жизнь ремёслам, рассерженный – пугал до смерти и смертью разносился на волнах ветра. Безымянный с сотней имён, первородный, не помнящий начала, не видящий конца – огонь.Уже давно его внимание привлёк Вотан: тот бродил по свету и всюду на ночлеге разводил костёр, из этих-то костров огонь часто наблюдал за ним, слушал его песни, урча,обгладывал брошенные в пламя кости.Последние годы Вотан становился всё грустнее, большие синие глаза смотрели в огненную сущность и, казалось, искали ответа на невысказанные вопросы.Чудесной звёздной ночью Вотан снова сидел у огня и цедил прихваченное у альвов пиво. Стрекот насекомых спорил с треском поленьев, от выпитого чистый васильковый взор мутнел, тёплый воздух, поднимаясь от костра, покачивал пару свесившихся на лоб волосков.– Один, всегда один, – вздохнул Вотан и отсалютовал костру кружкой. – Такое чувство, что у меня единственный спутник – огонь, согревающий по ночам.Огонь задумался. Выхлебав пиво, Вотан налил из бочонка ещё:– Жаль, ты не можешь сопровождать меня в пути, огонёк. Глядишь, было бы веселее, если бы было с кем поговорить.?А разве нужно с кем-то говорить?? – удивился огонь, ни с кем не говоривший.– Эх, – Вотан хлопнул себя по колену. – Ну почему всё так складывается? Почему я не нахожу себе спутника? Неужели никому больше не интересно странствовать, ввязываться в приключения, узнавать новое?Поникнув, он подпёр подбородок кулаком. Пламя отражалось в печальных глазах, светлые волосы сейчас казались рыжими, и мириады звёзд короной венчали склонённую голову. Грусть Вотана разливалась по воздуху, всё полнилось тоской.– Почему? – прошептал Вотан.В самом деле: сколько раз он разводил ночной костёр, и всякий раз был один. Огонь перебрался чуть ближе. Он достаточно изучил живых, чтобы понять по выражению лица – Вотан сильно опечален, до слёз.Неужели одиночество так страшно?Забывшись, огонь потянулся к руке Вотана, и тот, зашипев, отпрянул, хмуро оглядел покрасневшие пальцы. Стал дуть на них, забавно раздувая щёки.Огонь вспомнил Вотана более молодым и весёлым, когда в глазах плясали радостные искорки, а песни звучали почти каждую ночь. Тот Вотан нравился больше. Неужели он изменился от одиночества?Углубившись в думы, огонь припомнил, что всё знакомое ему живое стремится найти пару, спутника, друга. Живые часто собираются вместе, вместе ходят по свету, а одиночки и вправду чаще грустны и хмуры.Подумав ещё немного, огонь осознал, что не понимает этого.Поднявшись, Вотан со злобой швырнул кружку в темноту и, порывисто размотав шкуру, улёгся на неё, хмуро уставился в пламя.Так и лежал, вздыхал, ёжился от холода и время от времени дул на обожженные пальцы.Огонь оставался в его костре, потеряв всякий интерес к движению, весь сосредоточившись на попытке понять Вотана, и понимал – его любовь к странствиям, ибо сам был вечным странником, но не печаль.?Глядишь, было бы веселее, если бы было с кем поговорить?, – это всё, что нужно Вотану?Кажется, да.

Тяжкий вздох Вотана, то, как он поводил плечами, кутаясь в плащ, и хмурился, вызывали… сочувствие? Огонь снова хотел прикоснуться, но не причиняя боли, и утешить, потому что от вида тоски ему самому стало ужасно грустно.Он попробовал представить Вотана днём, бредущим куда-нибудь, – таким, каким никогда ещё не видел.?Жаль, ты не можешь сопровождать меня в пути, огонёк?.?Могу?, – понял огонь и, сосредоточившись, стал обретать форму, похожую на тела живых.Глаза Вотана расширялись от изумления, а лицо бледнело.Сидя на горячих углях, обнимая голые колени, огонь провёл по зубам непривычным, удивительным языком и сказал пятившемуся Вотану:– Я могу сопровождать тебя в пути.– Кто ты? – прошептал Вотан, отодвигаясь чуть дальше.– Сущность пламени, – огонь рассматривал длинные тонкие пальцы с узкими пластинками ногтей, запястья, локти, плечи, ощупывал себя.– И как тебя зовут?– Все имена огня принадлежат мне.Огонь поднялся, продолжая осматривать и трогать себя, странную штуку между ног.Кашлянув, Вотан спросил:– Зачем ты здесь?– Сопровождать тебя в пути, – огонь посмотрел на него. – Ты же этого хотел, да? Ты так сказал.Потирая лоб, Вотан рассеянно кивнул:– Да, я так говорил, и ты…– Решил попробовать, что значит быть живым.– Ты раньше…– Не принимал этой формы, – огонь снова разглядывал руки.Вотан поднялся и, сняв плащ, протянул:– Надень.Вспомнив, что ткань боится пламени, огонь вышел из костра и остановился напротив Вотана. Тот, настороженно глядя в лицо, накинул плащ на обнажённые плечи и запахнул.– Кажется, я должен поблагодарить, – огонь коснулся своих волос, пропустил меж пальцев гладкие, рыжие пряди.– Так как тебя называть? – Вотан остался перед ним, следя за движением рук, вскидывая взгляд на лицо. – Огонь? Пламя?– Как хочешь.Новые глаза видели Вотана иначе, более… объёмно. Огонь осторожно тронул его волосы: такие же гладкие и от прикосновения не горят.– А можно – Логе?– Что?– Можно называть тебя Логе?– Называй.– Логе, – улыбнулся Вотан и положил руки ему на плечи. – Значит, ты хочешь путешествовать со мной?– Да.– Правда?– Да, – растерялся огонь.Засмеявшись, Вотан усадил его у костра и плюхнулся рядом:– Замечательно! Я счастлив! Ты не представляешь, как скучно одному путешествовать!Хлопнув себя по лбу, Вотан бросился в темноту за кружкой, долго возился, ломая сухостой, и вернулся растрёпанный, сияющий. Логе с сомнением смотрел на потёкшее в кружку пиво и с ещё большим сомнением на Вотана, когда тот предложил это выпить.Пиво оказалось горьковатым, от него закружилась голова, и мир будто поплыл. Обхватив Логе за плечи, подливая и сам прикладываясь к кружке, Вотан пустился рассуждать о будущих приключениях.Логе было хорошо, весело, он смеялся в плечо Вотана, кивал безумным предложениям и верил, что эта удивительная близость и радость будут вечными.