Полет (1/1)
Она стоит у мольберта и держит кисть в зубах, конечно же свою любимую. Из окна огромного дома открывается прекрасный и величественный вид на весенний город. Токио... Кажется, этот город никогда еще не был таким живым. Кажется, этот город никогда еще так не умирал весной. Малолетняя японская художница вглядывается в горизонт лишь на один короткий миг, но этого оказывается вполне достаточно. "Всё. Мне осталось не так долго. Если я смогу нарисовать Ее, то я не сумею больше нарисовать ничего более... прекрасного. И тогда, в тот самый момент, когда я выложусь до конца и отдам Ей всю себя без остатка, я смогу, наконец взлететь и больше никогда не падать."
Руки юной художницы слегка дрожат, но она справляется с собой и делает первый мазок. Сердце колотится в груди, как пойманная бабочка. Она боится сделать что-то не так. Девушка знает, что никогда больше не решится совершить попытку нарисовать девочку-мечту(девочку-смерть?). Еще один мазок... Правильно, вот так. Еще...Донельзя долго тянется время. Сейчас каждая минута кажется часом. Художница работает на износ. Она вкладывает в эту работу всю себя без остатка. "Кожа? Наверное, я сошла с ума, но мне кажется... Нет, я определенно слышала, что если добавить в краски немного собственной крови, то картина будет выглядеть живее! И я чувствую, что сейчас это было бы самым правильным."
Девушка смешивает на палитре краски. Немного нежно-розового, совсем чуточку пастельного бежевого, сияющая белизна и... Тонкая игла замирает у кончика пальца. "Так надо."
Короткий замах, зажмуренные в последний момент глаза, закушенная в ожидании короткой боли губа... Ничего. Без боли, без нажима игла пронзает кончик пальца девушки, одного, другого... Этого должно хватить. Несколько капель крови падает в уже замешанные краски. "Теперь я дам тебе жизнь, моя дорогая. Я вижу тебя слишком прекрасной, чтобы оставлять мертвой."
Спустя несколько часов юная художница отходит, наконец, от мольберта. Пальцы девушки немного болят горячей дергающей болью. Ничего страшного. Зато Она почти готова. Почти идеальна. Почти...Девушка вновь смотрит в небо прекрасное и далекое, будто что-то вспоминая... "Лазурь чистая..."
Осталось несколько финальных штрихов, да довести до ума взгляд. Только вот задумываться над работой нельзя ни в коем случае, иначе можно все испортить. Сейчас художница видела не глазами, но собственной душой. "Совсем, как живая... Я так и не знаю, как тебя зовут, моя девочка из грез. Ты могла бы быть мной... Ничего страшного, скоро мы поменяемся местами. Тебе понравится. Помнишь, ты мечтала?"
Художница вглядывается в безупречную синеву глаз девушки, изображенной на портрете и видит там небо, вглядывается в нежные, будто лепестки роз, губы и, ей начинает казаться, что они шепчут что-то очень важное. Ей никогда не понять этого портрета, хотя и удалось его написать.Девушка осматривает себя с головы до ног. Она видит на себе кристально белое платье с длинными расклешенными рукавами. Она лишь немного успевает удивиться тому, что утром вроде бы была одета совершенно иначе, но это тут же выветривается из памяти. Художница вдруг чувствует себя одновременно опустошенной и легкой как перышко. "Я птица!"
Последний взгляд на Нее. Кажется, что она улыбается покровительственно. В этой улыбке чувствуется одобрение. Художница вопросительно смотрит девочке из грез в глаза. Она скорее ощущает, нежели видит легкий кивок. "Все верно."
Широкое двустворчатое окно, кажется распахивается еще до того, как девушка успевает коснуться рамы. Это достойный финал. Юная художница торжествующе улыбается и раскинув руки, будто и впрямь надеется взлететь, шагает вниз. "Пора домой."
Один взмах рук, один удивленный вздох, краткая боль и хруст ломающихся костей.Вот кто-то камнем упал с высотыВидно летел он на крыльях мечтыПрыгая с крыши, мог он не знать,Как нелегко научиться летать...
Художница уже не слышала криков случайных прохожих, воя сирены скорой помощи, не видела бьющейся в истерике матери у своего изломанного тела. Лишь одна мысль стучала где-то на задворках подсознания, пока девушка погружалась все глубже и глубже во тьму. "За что?"
А слишком прекрасная девушка на картине лишь горько качала головой и, казалось, жалела о чем-то.А слишком прекрасная девушка на картине улыбалась в ответ на проклятия матери художницы. - Будь ты проклята! Да будет так!