Актеры, на выход (1/1)

—?Я тоже хотела поговорить с вами, Андрей Павлович. У меня очень серьезные наработки появились. Причем одну из них, вот честное слово, замечательную, Амура Буйо принесла с утра.—?Катенька, погодите со всеми наработками. —?громко сказал Андрей и быстро написал на листке: ?Разговор слишком серьезный и конфиденциальный. Не удивляемся ничему?, подвинул записку Катерине, а сам продолжил вслух:?— Прежде всего я хочу понять, что в моем кабинете делает Роман Дмитриевич. Вы, Катя, разрешили ему войти и подождать меня?—?У меня никто разрешения не спрашивал.—?Ясно. —?Жданов в мгновение ока пересек кабинет и резко открыл двери в приемную. Раздалось громкое ?ой?, и стук, как при падении тела. —?О, Викуся! А что это вы делаете тут на полу, да еще и за лоб держитесь?—?Андрей Павлович, я шла к вам в кабинет, чтобы спросить, не нужно ли вам чего, а вы так резко открыли двери, что ударили меня, вот я и упала.—?А про селектор вы, конечно же, и слыхом не слыхивали, правда? Еще раз в моем кабинете появится кто-нибудь без разрешения, будете смотреть первый пункт.—?Так это же Роман Дмитриевич!—?Хоть Папа Римский! В этот кабинет без доклада могут входить только два человека, я и Катерина Валерьевна. Три чашки кофе. —?Андрей закрыл двери, подошел к столу написал еще одну записку: ?Вика подслушивает?, на сей раз показал ее и Ромке, и Кате, и продолжил говорить, как ни в чем не бывало. —?Роман, ты мой друг, это так. Но вторгаться в мое личное пространство без предупреждения я тебе не позволю. Понятно?—?Как скажешь.—?У нас неприятности, Катенька. Киру Юрьевну выпустили под подписку о невыезде до суда.—?Если ты думаешь, что справедливость победила, попробуй убедить в этом побежденных,?— пробормотала Катя себе под нос.—?Что?—?Нет, ничего, вспомнила поговорку. Андрей Павлович, а что такого страшного в том, что Кира Юрьевна на свободе? Ее мать и брат тоже на свободе, но вас это как-то не очень пугало. Во всяком случае, пока я не пошла на встречу с Воропаевым.—?Что вы, Катя, очень даже пугало, особенно если вспомнить оскорбления и пощечину. Но все же не так, как Кира. Вы просто понятия не имеете, насколько она ненормальна. Меня, например, она пыталась отравить. Если вы помните, я вскользь упоминал об этом на совещании. И да, да, Катя, я боюсь за вас. Если этой психованной придет в голову, что вы главная виновница ее несчастий, она на все способна. Вспомните, хотя бы, как она пыталась вцепиться вам в волосы.—?Андрюха, я думаю, что к нашей Катюше нужно охрану приставить.—?Обязательно.—?Постойте, вы что это серьезно? —?Катя засмеялась. —?Что она мне может сделать, Андрей Павлович? Это же смешно. Да не боюсь я никакой Киры Юрьевны.—?Катюша, если с вами хоть что-нибудь случится, хоть что-нибудь, я не прощу себя. Поэтому мы с вами сделаем следующее: на выходные вы должны куда-нибудь уехать, потому что я не успею за сегодняшний день найти хорошее охранное агентство, заключить договори и так далее. Тем более, что у нас у всех через два часа встреча в ?ТехноКолоре?.Брови Пушкаревой, впрочем, как и у Ромки, взлетели вверх, и Андрею опять пришлось писать: ?Нам нужно отъехать поговорить. Пусть Клочкова думает, что мы едем к Краевичу. А мы туда пошлем Зорькина, сами же сходим пообедать и поговорим?. Тут уж Катя не выдержала, ну, как же, Кольку обижают. Тоже схватила ручку и давай строчить: ?А Николаю, по вашему, есть не положено?? Жданов только усмехнулся, беззвучно сказал:?— Положено,?— и продолжил говорить, теперь уже в голос.—?Вам есть куда поехать, Катенька?—?Даже не знаю. Дайте поду… Знаю, я поеду с родителями к папиному однополчанину. Все равно лучшей охраны, чем отец, придумать невозможно, тем более, что у него и наградной пистолет имеется, и ружье.Андрей с Ромкой, зашлись в беззвучном смехе и, не сговариваясь, показали Пушкаревой свои, поднятые вверх, большие пальцы.—?Вот и хорошо. А уже с понедельника при вас неотлучно будет находиться охрана.—?Да не хочу я чтобы кто-то мне мешал жить.—?Катя, это не обсуждается. Никто вам не будет мешать жить. Вы даже не заметите охранников, никто не заметит, это же профессионалы. Договорились?—?Договорились. А к вам охрану приставить не надо? —?и она так посмотрела на своего начальника, что у любого нормального человека отпало бы сомнение, девушка втрескалась в шефа и без всякого охмурежа.—?Не надо, Катенька. Мы с Романом Дмитриевичем сами за себя постоять сможем,?— и закричал,?— Вика, где наш кофе?—?Трудно варить кофе приникнув ухом к замочной скважине,?— чуть слышно шепнула Катя.—?За какие грехи Бог послал мне такую секретаршу? —?риторически спросил Андрей. —?Ромка, пошли на производственный этаж,?— Жданов первым вышел из кабинета, по дороге навешал Клочковой лещей за так и не приготовленный кофе, и покинул приемную вместе с Малиновским. Да только путь их лежал в кабинет Романа.***—?Или ты сегодня же начинаешь ее вербовать, или я ее увольняю. Меня этот МХАТ уже достал.—?Ты о Вике? —?тупо спросил Ромка.—?Нет. Об Ольге Леонардовне Книппер-Чеховой!—?А кто это?—?Ромка, твоя серость меня убивает. Это народная артистка СССР, работала во МХАТе.—?А при чем здесь МХАТ?—?А при том, что мы, как придурки, спектакль для одного слушателя устраивать должны.—?Ты в этом смысле? Понял. Сегодня же займусь. Но ты мне лучше скажи, что ты решил делать с Пушкаревой? Пойдешь на служебный роман. Тем более, что она видишь, как о своем Зорькине беспокоится. А вдруг у них не просто дружба?—?Ромка, ну, как ты себе это представляешь? Как? Я вообще не умею ухаживать за женщинами. Как-то так всегда получалось, что они сами на меня вешались, и мне вообще ничего не приходилось делать для того, чтобы влюбить их в себя. А тут… Да я понятия не имею, что мне делать, чтобы Катя поняла, что я за ней ухаживаю. Ну, другую я мог бы взять и поцеловать, например, а тут как?—?Че, противно, да?—?Дурак ты, Малина. Нисколько мне не противно. Просто видно же, что девочка совсем. Небось не целованная, не балованная. И потом… Я ее уважаю, я ей благодарен, и вообще, Катя, она замечательная.—?А если замечательная, так сделай для нее хоть что-то хорошее. Внуши ей уверенность в себе. А когда она пригонит тебе фирму назад, ты ей квартиру не дари, ты ей оплати пластическую операцию, вот это будет уважение, так уважение.—?Это хорошая мысль. Но ты мне лучше посоветуй, что делать, как за ней ухаживать?—?Знаешь что. У тебя есть очень хороший повод оставаться с ней наедине.—?Малина, ты ку-ку? Мне не нужен этот повод, чтобы остаться с Катей наедине. Она у меня в кабинете сидит, только за стеночкой. И я в любое время могу в этой стеночке дверцу открыть.—?Так вот почему ты велел Викусе никого без доклада не впускать? Чтобы тебя не застукали? Мудро и дальновидно! —?захохотал Малиновский и резко оборвал свой смех. —?Шучу. Сам ты ку-ку, пацан. Такой большой и такой дебил! На работе?— это разве наедине? Это разве ухаживать? Этой возможностью можно пользоваться, когда роман уже в разгаре. А не начитать ухаживания с рабочего места. Слушай меня внимательно, салага! Тот, кто нам мешает, тот нам и поможет! *?— усмехнулся Роман.—?Красиво излагаешь. Это ты об чем?—?Не об чем, а об ком. Кира! —?и паузу сделал такую, словно это он Эндрю Уайлс доказавший теорему Ферма, и теперь все и всем она должна быть понятна.—?Ну, Кира, и?—?Кира, опасность, охрана. Чего непонятного-то? Ты так волнуешься за Катюшу, что сам, лично берешься ее охранять. Во-первых, ты ей показываешь, что она тебе не безразлична, во-вторых, остаешься с ней наедине, в-третьих, можешь сводить ее куда-нибудь под предлогом, что сам хочешь есть или…—?Или не есть, вот в чем вопрос… А твое предложение не лишено смысла, Малина.—?О! Наконец, ты признал мои скрытые таланты.—?А еще можно даже на работе показать ей, что она тебе не безразлична. Например спрашивать не голодна ли, не устала ли, благодарить за каждую мелочь. Или вот, тоже очень хороший метод. Допустим, принесла тебе Катюша бумаги, ты случайно касаешься ее руки и одергиваешь свою руку, как от огня, а если при этом еще и смутиться сможешь, то вообще блеск. Или наоборот, чуть задерживаешь ее руку в своей. Понимаешь о чем я? И подарки. Подарки обязательно. Какие-нибудь мелкие и романтичные. Ну, там шоколадку в виде сердечка, или мишку плюшевого.—?Слушай, теоретик. А давай ты все это к Викусе применишь.—?Ну, точно, ку-ку! Викуся?— это совершенно другой Эверест, тут нужен напор, решительность, и хорошее снаряжение. Кстати, сколько ты мне выделяешь на подкуп?—?Десятку.—?Долларов?—?Евриков. Но рестораны и проТчая ухаживания, это ты уж, пожалуйста, за свой счет. Тебе же самому это нужно, ведь так? Я бы просто предложил ей десять тысяч и все.—?Да ладно ты, не ной. Я за свои удовольствия сам привык платить. Но вискарик с тебя.—?Договорились.—?Все, Ромка. Я сейчас зайду к Зорькину. Пусть и правда съездит в ?ТехноКолор?, скажет, что мы отказываемся от их продукции. Нужно будет дать ему диктофон, пусть запишет, как ему начнут предлагать откатные, а то Краевич совсем обнаглел, пора ставить на место.—?Значит, НиколЯ в ?ТехноКолор?, а мы?—?А мы втроем отъедем в ?Турандот?, пообедаем и поговорим. А поговорить есть о чем.Роман представил себе обед в пафосном гламурно-рафинированном ?Турандоте?, Катю Пушкареву рядом с ними, самыми завидными женихами Москвы, заметки в завтрашних газетенках, и поскучнел до зеленой тоски в глазах.—?Жданов, а может я, воспользуясь вашим отсутствием, начну атаку на Вику?—?Не начнешь, нам нужно поговорить.—?Так говори!—?Нам нужно поговорить на троих. Я хочу Кате рассказать о создании параллельной компании. И мне необходим твой дар убеждения. Ясно?—?Ясно. Тогда давай вот что сделаем. Мы втроем поедем в ?Гурман?, это бутик французской кухни. Жратва там потрясная, есть возможность уединиться и поговорить, а место новое, пока прессой не облюбованное. Оттуда ты забираешь свое сокровище под предлогом охраны, а я возвращаюсь в ?Zimaletto? и начинаю обработку Викуси, предварительно сообщив ей, что вы с Катей отправились в банк.—?Ромка! А давай проверим Клочкову. Сообщим ей, что едем в ?Турандот? и проверим, не появится ли там Кирюша. Тогда тебе проще будет начать вербовку. С факта, что она уже шпионит на Воропаевых.—?Гений! Во всем, что не касается любовных дел, ты просто гений, Палыч.***Французские ресторан ?Гурман?, и правда, словно был создан для тайных переговоров. Каждый столик огорожен высоченными спинками полукруглых диванов, полумрак и свечи на столе, создавали ощущение отгороженности от всего мира, если хотите, интимности. Даже Катя, поначалу стеснявшаяся себя в этом пафосном месте, едва села на мягкий и удобный диван, как расслабилась и раскрепостилась. А если прибавить, что еда в ?Гурмане? была действительно вкусной, то можно сказать, что Ромочка знал толк в выборе места.—?Катенька, нам нужно очень серьезно поговорить,?— начал Андрей, едва им принесли закуски.—?Слушаю вас, Андрей Павлович.—?То, что ?Zimaletto? я получил в состоянии близком к банкротству, вы, как я полагаю, уже успели заметить.—?Еще бы.—?Но вы не знаете всего, Катенька. А знать должны.Андрей снял очки, потер переносицу, как делал это всегда в минуты особого душевного волнения и кратко, но не без душевной боли, рассказал Пушкаревой историю своей семьи. И об отце, и о кооперативе ?Мар-га-ритос?, и о создании ?Zimaletto?, и о крахе семьи Жда-новых…—?Я даже не могу прийти на могилу матери, Катюша. На тюремном кладбище посетителей не бывает,?— закончил Жданов свой рассказ под тихое хлюпанье носом Пушкаревой.Да что там Катюша, Ромка и тот чуть не плакал, хоть Андрей не давил на жалость, он просто рассказал всю правду. Всю! Кроме звездной девочки Литы, детей, и того, что мама сейчас в Испании. Но этого знать никому было не положено.—?Я читала, что вам пришлось судится с Воропаевыми,?— украдкой смахнув слезу, сказала Катюша. —?Они и вам не хотели выплачивать дивиденды.—?Катенька, да разве только это? Вот, послушайте,?— Андрей включил диктофон:—?Хорошо, не хочешь по-человечески, давай по-деловому. Я тебе предлагаю следующий вариант. ?Zimaletto? выплачивает тебе все по дивидендам, я лично выплачиваю тебе по маминому счету, а ты…—?Юрий Александрович, а вы не охренели? Вы предлагаете мне то, что и так обязаны отдать. По решению суда! И что-то хотите взамен? Считайте, что мы не договорились. —?Андрей пошел к двери.—?Да погоди ты. Вернись.—?У вас пять минут.—?Успею. Как же ты похож на своих родителей. Такой же го…—?А вот о родителях не надо. Я с вами о них говорить не собираюсь.—?В апреле состоится суд по делу твоего отца.—?Вы что-то перепутали. Не по делу моего отца, а по делу фальсификации вами дела на моего отца и присвоении себе его пакета акций.—?Андрей, ты уже большой мальчик, и должен понимать, что никаких доказательств фальсификации никто не найдет. Я предлагаю тебе следующий вариант. Ты получаешь пакет отца безо всякого суда. Но только в том случае, если снимаешь свое требование о реальном лишении меня свободы за то, чего я не делал.—?Возможно, я пошел бы на этот вариант. Но как быть с опозоренным именем отца? Я не могу его предать и позволить вам праздновать победу.—?Я уже все продумал. Есть у меня один ?стрелочник? Ярослав Ветров, дадим статью в газету, что, мол, это он проворачивал махинации, а свалил на твоего отца. И уволим его по-тихому.—?А сколько лет Ветрову?—?Даже не знаю. Года на три старше тебя. А что?—?И вы готовы сломать жизнь ни в чем не повинному человеку? Молодому мужчине? Только чтобы спасти свою задницу от тюрьмы? Ну, вы и мразь.—?Послушай, парень, мне это все надоело. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Всего за три процента того, что я тебе предложил, я могу просто устранить проблему. И все! Нет человека?— нет проблемы. Я любил твою мать, только поэтому ты до сих пор жив, но ты переходишь всякие границы.—?Спасибо, что предупредили. —?Ни хрена себе, так тебе что, еще Юрий Александрович угрожал расправой? —?Ромка смотрел на Андрея так, как будто впервые его увидел.—?Да, но даже не в этом дело. Воропаевы умышленно разворовывали активы ?Zimaletto?, доводили компанию до банкротства, перекачивая деньги со счетов фирмы, на свои личные. И дело не только в Сашке. Просто со мной никому делиться не хотелось.—?Андрей Павлович,?— взгляд у Пушкаревой стал горящим. —?Это нельзя оставлять безнаказанным! Вы должны сыграть с Воропаевыми ту же злую шутку, которую они сыграли с вами.Андрей с Романом многозначительно переглянулись и уставились на Пушкареву…