Вот и кончилось с припевом... (1/1)
POV Андрей Жданов.До вечера я еще сумел дотерпеть, подбадривая себя всякими ?держись?, ?ты же мужик? и ?хватит?, заставляя себя вспоминать все гадости, которые пришли в мою жизнь вместе с Катей. Только у меня это плохо получалось. Ну, удавалось мне вспомнить ее смех, после того, как она меня ударила. И что? Тут же непрошено в голове начинала крутиться песня ?Моя маленькая? и вспоминались, вытесняя из сердца обиды, ее огромные печальные глаза, залитые слезами, с надеждой глядящие на меня. И так все время. Как только я усилием воли вызывал в памяти какой-нибудь неприятный момент, связанный с Катюшей, ее глаза или губы, или слова ?я люблю тебя? плевали на всю мою волю и без спроса затмевали негатив. Последней каплей, сломившей меня, стала, возникшая перед глазами картина: ее обнаженное тело, залитое солнцем. И я не выдержал, я позвонил, тем более, что я волновался за ее здоровье.—?Да,?— ответила Катенька сразу, вроде бы даже обрадованно.—?При-вет.—?При-вет.—?Я сос-ку-чил-ся. Как ты се-бя чувс-тву-ешь?—?Нор-маль-но.—?Как твой нос?—?Нор-маль-но, да-же отек нем-но-го про-шел.—?Я очень рад, Ка-тень-ка.—?А ты как? —?пауза. —?Счас-тлив, что из-ба-вил-ся от ме-ня? —?Господи, откуда же в ней столько яда?—?Спо-кой-ной но-чи, Ка-тюша,?— я положил трубку.А вот теперь?— все! Хватит грезить о каком-то нежном и трогательном цыпленке, нет его, я его себе придумал. Есть озлобленная жизнью маленькая стерва, разрушающая все на своем пути. И мою жизнь она тоже вознамерилась разрушить. Только я ей этого не позволю! Пусть не надеется!Я пошел в кабинет, решив немного выпить и поработать. Путь в каких-то двадцать метров растянулся на часы, и меня это взбесило. Почему я в собственной квартире не могу передвигаться без того, чтобы не наткнуться на Катенькин пеньюар и зависнуть с ним в руках, вдыхая ее запах, минут на десять, или вдруг, увидев в прихожей ее тапочки, опуститься перед ними на корточки и вспоминать их на ее ногах? Почему?Озарение пришло после первого же глотка виски. Главное, что чемоданов для его осуществления у меня оказалось достаточно. Слава Богу, что большинство Катиных вещей были новыми, с ними ничего не было связано и я не зависал в воспоминаниях, складывая их в чемоданы. К утру я убрал в квартире, расставил все вещи на привычные им места, даже все постельное белье, на котором хоть однажды лежала Катюша, выбросил, даже все продукты, купленные женой, отправились в мусоропровод вслед за постельным, а приготовленная ею еду?— в унитаз.Оставалось совсем немного: заехать к адвокату, составить заявление о разводе, подписать его, отправить Катюше вместе с ее вещами, затем зайти агентство по недвижимости, посмотреть возможные варианты квартир, и я верну себе свою жизнь. Мне казалось, что только так я смогу вытравить из своей жизни Катю, оставив там только безликую ?она?, на которую пал случайный жребий.Ах, если бы еще можно было так же просто прочистить ершиком память и сердце! Но ничего, с этим я как-нибудь справлюсь… постепенно. Плохо, конечно, что мы будем работать вместе, но ничего не поделаешь, она успеет купить акции до развода, хотя бы назло мне, успеет. Ну и ладно. Работа?— это еще не вся жизнь. Работа?— это всего лишь десять-двенадцать часов в сутки, а все остальное время?— мое! Да и на работе столько дел, что вряд ли я смогу на ней так уж часто ?зависать? в воспоминаниях. На работе всегда найдется что-то или… кто-то, что сумеет меня отвлечь. Главное, найти ей кабинет подальше от моего.Сказано?— сделано. Чемоданы я погрузил в машину, заехал к Матвею (это мой старинный приятель, адвокат), составил заявление на развод, вызвал службу доставки и там же, у адвокатской конторы отправил все ее вещи вместе с заявлением на адрес Ларисы, на Катино имя.Сказать, что я испытал облегчение я не могу, это было бы неправдой, но даже дорога в тысячу ли начинается с первого шага, так что я надеялся, что облегчение придет… когда-нибудь, что в этом ?когда-нибудь? я смогу, не обманывая себя, сказать:?— Все! Кати больше нет, есть абстрактный, выбранный волею жребия субъект, некая расплывчатая ?она?.На работе первым делом я вызвал к себе Урядова.—?Георгий Юрьевич, нужно подыскать кабинет для Екатерины Валерьевны.—?Кабинет?—?А я не по русски сказал? Хорошо, подыщите офис. С приемной и секретаршей.—?А как же… Простите, Андрей Павлович, но ведь вы говорили, что будете занимать один кабинет на двоих.—?Говорил, и что? Наши аппетиты растут. И потом, я не просил комментировать, я попросил найти кабинет.—?Сделаю. А если поместить Екатерину Валерьевну в освободившийся кабинет Киры Юрьевны?—?Нет, кабинет Киры займет Амура. Кстати, подготовьте приказ о назначении Амуры Буйо временно исполняющей обязанности начальника отдела продаж. А для Катерины подыщите что-то получше.—?Будет сделано. Только мне надо время до завтра, чтобы привести его в порядок.—?Хоть до послезавтра. Катерины Валерьевны в ближайшие дни не будет на работе.—?А что случилось?—?Немного приболела. И прекратите совать свой нос не в свое дело,?— все-таки взорвался я.—?Я могу быть свободен?—?Да, и позовите Клочкову, если вам не трудно.—?Слушаю, Андрей Павлович,?— Вика, как образцовая секретарша беззвучно появилась перед моим столом с блокнотом и ручкой, готовая в любой момент записывать распоряжение. Но я ее вызвал совсем не для этого.—?Присаживайся, Вика, присаживайся.—?Спасибо.—?Как Юрик?Лицо Клочковой оживилось. Она заулыбалась и начала рассказывать. Что она в точности говорила, я не запомнил. А что говорят счастливые мамочки? Говорят, какой умный и красивый у них ребенок, как замечательно он развивается, какие у него открылись способности к… математике, которой с ним занимается Николай Антонович. Имя Кольки не раз и не два всплывало в рассказе о Юре, и я порадовался за Зорькина. Бог его знает, может у него что-то и получится построить с Викусей.—?Теперь ждем результатов обследования,?— закончила Вика свой рассказ.—?Я очень рад и за Юрика, и за тебя, Викуся. Ты просто расцветаешь, когда говоришь о мальчике. А Кристина навещает вас?—?Да, Крис очень живо принимает участие в судьбе Юры. Вот пригласила нас на Новый Год к себе в Данию.—?Поедете?—?Не знаю,?— Вика замялась. —?Если Николай Антонович сможет.—?Сможет-сможет! А не сможет, так мы ему командировку в Копенгаген организуем,?— улыбнулся я. —?И вообще, если нужна будет какая-то помощь мальчику, не стесняйся обращаться. Договорились?—?Спасибо, Андрей Павлович.—?Ну, что, приступаем к работе? Собери-ка мне к одиннадцати начальников всех отделов в конференц-зале.Начинался обычный рабочий день…POV Катя Пушкарева.Из тети Ириной клиники мы с мамой приехали только около двух часов дня. У меня нашли какой-то гормональный сбой, нарушение функции щитовидной железы и невроз. Как сказал психиатр?— у меня функциональный (обратимый) характер расстройств. Отсюда и ХГЧ фракции бета?— сто единиц, и эмоциональное неблагополучие, и неадекватная самооценка, и нестабильность настроения, его частая и резкая изменчивость, и раздражительность, и обидчивость, и ранимость, и плаксивость, и так далее и тому подобное.Из-за предполагаемой беременности (предполагаемой тетей Ирой и мною, больше никем) меня решили не лечить медикаментозно. Из успокоительных выписав мне валериану с пассифлорой, да обязав испытывать исключительно положительные эмоции, хорошо и разнообразно питаться, побольше отдыхать и прочую лабуду из серии утопических.—?Катюха, ты из-за щитовидки не переживай, если ты беременна, то все в норме, эта функция восстанавливается вместе с родами. Две-три недели любое лечение терпит, а там уже картина станет совсем ясна. Я ночью посмотрела в одной умной книжке?— такое начало беременности наблюдается у одной стотысячной женщины. Поверь мне, что это не такой уж редкий процент. Так что не нервничаем и ждем,?— сказала мне на прощание тетя Ира.По дороге назад мама аккуратно спросила у меня не звонил ли Андрей.—?Звонил. И даже сказал, что соскучился.—?И?—?Что ?и?? Дура у тебя дочка, вот и все ?и?. Я все умудрилась испортить спросив счастлив ли он, избавившись от меня. Да еще таким язвительным тоном, что другой вообще трубку бы швырнул, а Андрею еще хватило сил пожелать мне спокойной ночи, и только затем бросить трубку.—?Катенька, хочешь я с ним поговорю, объясню ему, что у тебя невроз и гормональный сбой, а может, еще и беременность.—?Ага! Давай, мама, надавим на жалость как следует. Давай расскажем Андрею о моем трудном детстве, недостатке витаминов, голоде, холоде и рабском труде!—?Шутишь? Это хорошо! Значит все наладится, обещаю тебе.Мама меня обманула. Ничего не наладилось, все стало непоправимо. Это я поняла сразу, как вошла в свою комнату и увидела возле кровати четыре здоровенных чемодана, а на них незапечатанный конверт, на котором рукой Андрея было написано: ?Для Екатерины Пушкаревой?. В конверте всего два листка белой бумаги. Один с написанным на нем заявлением о разводе и второй с просьбой подписать заявление и передать его в адвокатскую контору.Теперь мне стал понятен и испуганный вид брата, провожавшего меня в комнату взглядом, и то, что он придержал маму, начав шептать ей что-то на ухо.Как ни странно, никакой боли по началу и не было, только очень захотелось принять душ, и лечь спать. Боль пришла позже… Когда я уже забралась под одеяло, крепко сжимая в руках мобильный и молясь про себя, чтобы Андрей позвонил. Но он не звонил, и тогда я сама решила позвонить ему, и рассказать, что мне плохо, что у меня гормональный сбой, и нарушение какой-то функции какой-то железы, и невроз, и возможно, я беременна. И давить на жалость, и умолять вернуться, и… и… и…Андрей вначале сбрасывал мои звонки, а потом и вовсе выключил свой мобильный.—?Катенька, тебе нужно поесть, девочка,?— стучала в двери мама.—?А лучше бы сдохнуть,?— ответила я про себя и закрыла глаза, притворившись спящей.—?Поговори со мной, Катюша. Я же вижу, что ты не спишь, вон реснички дрожат. Поговори, маленькая.—?Мама,?— попросила я,?— спой мне про мою маленькую,?— и заревела так, как не ревела еще никогда в жизни…