Глава 7 (1/1)

POV Андрей Жданов.Это надо было видеть! Честное слово, мне хотелось кричать: ?Браво? и вызывать актеров на бис. Играли оба блестяще, играли друг для друга, вернее, Ромка играл лишь вначале, но суть не в этом, и только я один знал, что оба играют и был настоящим, единственным зрителем этого спектакля, кстати, спровоцированного мной. Так что я его обязательно должен описать.Ромка внял голосу разума, то есть моему, и осознав, что так или иначе, рано или поздно ему придется и встретиться с Катей (хотя бы потому, что она работает не на Марсе, а в ?Zimaletto?, в моем, можно сказать, кабинете), да и за хамство придется извиняться (хотя бы потому, что по его же собственным словам, с Катенькой надо ?на вы и шепотом? иначе она может пригнать Зорькину нашу компанию). Подумав совсем немного, он открыл тумбу своего стола, достал оттуда большой разноцветный целлофановый пакет и зарылся в него с головой, бормоча:—?Нет, это не то… Это тоже не подходит… Нет… А вот это, пожалуй, сгодится.—?Ром, что там у тебя? —?поинтересовался я.—?Вот займешь мое место, тогда скажу.—?Да мне и на моем президентском неплохо,?— хохотнул я, хотя прекрасно понял, что он имеет в виду.—?Я не о должности, я о королевском троне.—?Ух ты, как это?—?У нас есть королева, хозяйка модной горы, на данный, благодаря жребию, трон рядом с ней должен взобраться я, но я щедрый, я готов уступить тебе место на троне.—?Неа, мне и в президентском кресле не жмет.—?Подумай Палыч, хорошо подумай, а так ли ты прав в своем нежелании идти на жертву ради компании. А что если Катенька в меня влюбится да и пригонит ?Zimaletto? мне?—?Вот и замечательно, тем более, что она, по-моему, уже тобою заинтересовалась.—?А теперь представь себе, что я, однажды уже пойдя на сделку с собственной совестью… Ты же понимаешь, что роман с Пушкаревой, это сделка с совестью, да?—?Ну-у-у,?— протянул я, как бы раздумывая над его словами.—?Никаких ?ну?, если уж я стану способен крутить роман с Катюшкой, то угнать твою фирму, я тем более смогу оказаться способен. Представь себе, какому соблазну ты меня подвергаешь? А? Ну, вдруг я не выдержу и поддамся? И захочу компенсировать напрочь загубленную репутацию жирненьким кушем? —?Ромка развел руки в стороны, словно предлагая мне полюбоваться тучностью моей собственной компании.Ну, что же, он сам мне дал козырного туза, и я им воспользуюсь, когда запрещу Малине даже приближаться к Катюше, скажу, мол, боюсь, что ты не вернешь ?Zimaletto?. Но это будет потом! Вначале пусть он выпьет до дна чашу яда, пусть расплатится за свою хитрость и хамство.—?Убедительный аргумент, я над ним подумаю. Не суть, что соглашусь, может, проще будет тебя заказать, но обещаю подумать. А пока шагом марш ко мне в кабинет просить прощения у Катерины!—?Слушаюсь, мой президент. Только можно, я без свидетелей? Ты попей пока кофе, зайди к Милко, навести Кирюшу, а?—?Фигушки! Чтобы я пропустил зрелище, как ты будешь в ногах у Катюхи валяться? Да ни в жисть!—?Черт с тобой, золотая рыбка, говорят, на миру и смерть не страшна, пошли.***А теперь рассаживаемся поудобнее и смотрим… Сцена из спектакля ?На всякого мудреца довольно простоты?, А. Островского. Ну, вы же помните кратное содержание, правда? А если не помните, я напомню. Там молодой человек, некто Егор Глумов тоже считает себя умнее всех, а в результате ему приходится покинуть общество. Правда после паузы все сходятся на том, что, спустя время, надо опять его ?приласкать?, потому что добрые.Итак, представьте?— кабинет президента довольно крупной компании, молодой человек Роман Малиновский, считающий себя самым умным, но всецело зависящий от воли жребия и секретарши Катеньки стучит в двери ее каморки. В зрительном зале всего один зритель… Ну, и вы.—?Катя, можно войти?—?Секундочку,?— слышно ?псс? и из-за неплотно прикрытых дверей доносится запах варенья из герани. —?Можно.—?А может, лучше вы сюда выйдете? —?Малиновский беспомощно оглядывается на меня. Первый трюк, зайти к Катюше в каморку и таким образом избавиться от зрителя Роману не удается. Пушкарева прекрасно знает о его аллергии на запахи и, я убежден, что нарочно распрыскивает свои духи.—?Слушаю, Роман Дмитриевич,?— глаза Катюша упорно не поднимает.—?Вот, Катенька,?это вам,?— Ромка протягивает ей шоколадку, которую выудил из своего пакета. —?Примите, пожалуйста, вместе с извинениями за вчерашнее.—?Вам не за что извиняться. Вы просто немного перебрали, нельзя так пить, вначале коньяк, потом вино, а потом и виски. Но вы не расстраивайтесь, я познакомлю вас с папой, он,?— тут Катя глупо-глупо хихикнула,?— он будет очень рад преподать вам урок. Ой, папа, знаете ли что-что, а пить умеет. И почти никогда не пьянеет.—?С пап-п-п-пой? С каким папой? —?кажется Ромка был близок к обмороку.—?С моим, конечно. Вы же мне в любви признавались, хотели со мной встречаться, а я без папиного позволения встречаться ни с кем не могу, даже если согласна и очень хочу этого. Правда же, Андрей Павлович, папа у меня очень строгий, помните, как он на вас ругался, когда возил нас в налоговую?—?Правда-правда! —?подтвердил я из партера. —?Отец у вас, Катенька, очень строг, настоящий полковник.—?Роман Дмитриевич, вы только не расстраивайтесь,?— сделав вид, что приняла Ромкин ужас в глазах за расстройство, затараторила Пушкарева. —?Я научу вас, как просить у отца позволения, чтобы он вам не отказал. Он вообще-то хороший и добрый, только очень меня любит, поэтому строгий.—?Катенька, да ведь если ваш папа не позволяет, значит… —?попытался выкрутиться Малина, не тут-то было.—?Ничего это не значит, Роман Дмитриевич. Вы же мужчина, если вам понравилась девушка,?— Катя снова опустила глаза долу,?— так сражайтесь за нее, тем более, что я на вашей стороне. А давайте мы с вами сегодня вместе пообедаем, и я вам все-все расскажу о моей семье, о том, как правильно с папой разговаривать, хотите?—?Очень хочу,?— кисло-кисло сказал Малиновский, но вдруг глаза его загорелись,?— но у меня сегодня встреча с поставщиками, Катенька. Так что ничего не получится.—?Ромка, ты перепутал,?— раздалась реплика из партера,?— встреча у нас послезавтра, а сегодня ты совершенно свободен. Я думал, что мы пообедаем вместе, но раз такое дело, то я тогда Киру на обед приглашу.—?Перепутал? —?трагически воскликнул Малиновский и посмотрел на меня так, что если бы он умел воспламенять взглядом, я бы уже превратился в пепел. —?Простите, Катенька, я должен посмотреть в ежедневнике, я гляну и перезвоню,?— и вылетел за двери, словно за ним гнался разъяренный бык.—?Бедненький,?— после небольшой паузы грустно сказала Катюша. —?Андрей Павлович, как думаете, может, мы уже достаточно его наказали? Может, простим?Мы посмотрели друг на друга, стараясь оставаться серьезными, но я не выдержал первым и усмехнулся, а уже через долю секунды мы оба хохотали так, что пора было давать занавес.—?Ну, Катя, ну, Катя,?— приговаривал я, пытаясь остановить смех, или хотя бы разогнуться, но у меня ничего не получалось,?— ну, артистка.Занавес дал Ромка! Видно, его задержала Викуся в приемной, он услышал наш хохот, вот и догадался, что это спектакль.—?Ну, что, черти, разыграли? —?спросил он сердито, когда снова зашел в кабинет. Затем посмотрел, как мы корчимся от смеха, махнул рукой и тоже захохотал. И только после того, как все отсмеялись, он подал руку Катюше и очень серьезно спросил:?— Мир? Вы простите, Катенька, я вчера немного вышел за рамки при…—?Немного? —?возмутилась Пушкарева. —?Еще раз такое немного повторится и не отвертитесь, пойдете со мной в ЗАГС!—?А если я уже и не против? В ЗАГС, так в ЗАГС! —?снова начал фиглярничать Ромка.—?Серьезно? Ну, что же, пошли!—?Катя, пощадите, я же пошутил.—?А вы больше так не шутите, Роман Дмитриевич,?— вдруг непонятно на что рассердилась Катерина и при этом так посмотрела на меня, а вовсе даже не на Ромку, что мне стало очень не по себе. —?Это не шутки, и я вам не скоморох, чтобы смеяться надо мной.Катя скрылась в своей каморке, а мы с Малиной, переглянувшись и пожав плечами, тихонько вышли из кабинета и пошли в бар, чтобы переговорить.—?Палыч, я пас. Думай, что хочешь, можешь злиться, можешь даже орать, но я пас.—?А жребий?—?Да плевать мне и на жребий, и на ?Zimaletto?, если на то пошло, это не моя компания. Я пас! Я ее боюсь. Реально боюсь, Палыч.—?Ты можешь мне объяснить, чего конкретно ты боишься?—?Не могу, считай, что это иррациональный страх.—?Такая затянет в омут, не выберешься? Да? Ты этого испугался?—?Чего? Ты с ума сошел? Ты что, ты подумал, что я боюсь влюбиться в мисс ?железные зубы?? Да мне и в кошмарном сне такое не сможет привидеться.—?А тогда чего ты испугался?—?Считай, что ее отца! И сняли тему.—?Значит, все? Больше никто никого ни в кого не влюбляет?—?Хочешь отдать ?Zimaletto? Зорькину? Твое право, только помни, что я тебя предупреждал.Не хотел я отдавать Зорькину свою компанию, не хотел, я вообще никому постороннему ее отдавать не хотел, поэтому и решился…***—?Андрей Павлович, уже половина восьмого, я вам больше не нужна? Я могу пойти домой? —?устало спросила Катенька, выглянув из каморки. —?Папа и так будет ругаться, вы же понимаете.—?Понимаю, Катюша, конечно идите. Хотя нет, постойте, я сам отвезу вас домой.—?Не нужно, я и так доставила вам слишком много хлопот за последние сутки.—?Не выдумывайте, посмотрите, какая вы уставшая, так что не возражайте, собирайтесь и поехали.Зазвонил мой мобильный, я взглянул на дисплей и мне поплохело.—?Катя, собирайтесь быстрее, выходите на улицу и поверните в переулок направо, а я уже убежал, иначе меня сейчас сгребут в охапку и потащат доругиваться, если поймают,?— крикнул я уже в дверях в конференц-зал. Этой дорогой легче было смываться незамеченным. —?Вике скажите, что я давно уже ушел.—?А если спросит куда?—?Скажите, что меня черти утащили,?— я подмигнул Катеньке и, как разведчик в тылу врага, огородами, косогорами и буераками начал отступление за линию фронта.В боковое зеркало я увидел, как Катюша, поминутно оглядываясь, подходит к машине и вышел, чтобы открыть ей дверцу. Уж не знаю почему, но это мое такое простое и такое естественное действие смутило Катю больше, чем даже Ромкин поцелуй в ресторане.Так все и началось...