Я стану именем на инее в окне... (1/1)

POV Катя Пушкарева.Отец обязательно бы спросил не было ли мне стыдно, это ведь так важно, всегда говорить правду, лгать бессовестно и позорно. Детей убивать?— это ничего, дело житейское, справку врачу таскать о несуществующем изнасиловании, это тоже ложь как бы во благо, а вот не сознаться в беременности работодателю?— это позор, я уж не говорю о том, что родить ребенка без колечка на пальце, вне брака, достойно одного?— смертной казни через колесование. Какая уродливая, какая фальшиво-омерзительная мораль у папы.?Папа, мне стыдно не было… Ни капелюшечки, ни на грамм. Да, я не сказала Алоису, что жду ребенка, умышленно не сказала, иначе он меня вряд ли принял бы на работу. И да, я знала, что если начнут вырабатываться антитела, то мой работодатель вместо исполнительного работника получит одну головную боль и все деньги, вложенные им в меня, пойдут на ветер. Но я так же знала, что это именно я спасла его и от огромного штрафа, намного превышающего затраты на мое ?приобретение? и от тюрьмы, так что ничего страшного не случится ни с ним, ни с его миллионами, если теперь он спасет моего малыша и от тебя, папочка, и от медицинской угрозы?,?— думала я, когда самолет авиакомпании ?Lufthansa? заходил на посадку.Я ошиблась, как же я ошиблась! До сих пор места себе не нахожу от стыда, хоть и Алоис, и его жена Марта в сотый раз просят меня успокоиться и не нервничать (это же так вредно мальчику).Господи, я ведь даже предположить не могла, что узнай Алоис, о моей беременности и об опасности нависшей над малышом, он взял бы меня еще с большей радостью. Во-первых, потому что привык рассчитываться по долгам, а он считал себя должным мне, а во-вторых, потому, что не было большего счастья в жизни этой довольно пожилой семейной бездетной пары, чем дети, рожденные благодаря их участию, он даже благотворительный фонд для передумавших делать аборт создал.Но лучше я все по порядку… В зоне прилета терминала номер один аэропорта Франкфурта на Майне меня ожидал личный шофер Алоиса, он и отвез меня домой. Оказывается, квартирку мне сняли заранее, небольшую, но очень уютную. Большим сюрпризом было, что работать мне предстояло не на фирме, а на вилле самого хозяина в ?вооруженном до зубов? кабинете. И работа мне предстояла чрезвычайно интересная и тайная, я бы назвала свою должность?— начальником экономической службой безопасности, если бы в моем отделе был еще хоть один человек.Я должна была просматривать все договора, уже после составления, но еще до подписания, проверять все сделки, и опять-таки уже после свершения, но в момент, когда еще можно было дать задний ход, и так далее. Был и еще один обязательный пункт договора?— любое общение с теми, кого я проверяла исключалось. В общем, я стала секретным агентом, не больше, но и не меньше.Для начала я обязана была проштудировать нюансы немецкого экономического законодательства и сдать экзамен и только потом могла приступить к работе. Это заняло у меня всего три дня, чем я горжусь до сих пор!Через три недели работы я посоветовала Алоису изменить два пункта в договоре, а еще через день, буквально за секунду до подписания сделки, отменила ее к чертовой матери. Это помогло шефу избежать неприятностей, а мне принесло несколько дополнительных очков и кругленькую сумму на моем банковском счету. Жизнь, как мне казалось, налаживалась…Вот тут как раз и случилось то, что должно было случиться. Страх резус-конфликта погнал меня на прием к гинекологу, а там выяснилось, что моя медицинская страховка не предусматривает ни наблюдения, ни специального лечения, ни вообще обслуживания по беременности. Причем, страховка была от компании, значит и переоформить ее могла только компания. И никакой новой страховки я не могла сделать, имея только рабочую визу с видом на жительство. Пришлось звонить Алоису.—?Добрый вечер, простите, что беспокою вас в нерабочее время… —?затараторила я.—?Катенька, это Марта, Алоис сейчас на пробежке. У вас что-то срочное? Я скажу ему, чтобы он перезвонил, когда вернется.—?Господи,?— простонала я. Я и так еле решилась рассказать правду и то только от отчаяния, где мне набраться смелости во второй раз?—?Что-то случилось, Катенька? Может я смогу вам помочь? —?она так тонко чувствовала, эта добрая женщина, вот и сейчас сразу же поняла, что я в отчаянии.—?Случилось! Боюсь, что моей работе пришел конец и мне нужно возвращаться в Москву.—?Вы сейчас где, дома?—?Нет, я на Леербахштрассе угол Гертнерверг возле Оздоровительного центра, а что?—?Присядьте на лавочку и ждите, Франц уже выезжает за вами. Мы поужинаем и вы все нам расскажите.—?Нет, что вы, это неудобно,?— сказала я в трубку, но там уже были только короткие гудки.А еще через несколько часов я обрела настоящую семью. Но вначале… я получила по полной программе. Наверное, именно так и должно быть в семье: провинился?— тебя поругают, но никогда не бросят в беде.—?Катерина,?— очень строго и даже сердито сказал Алоис,?— я должен вам доверять, как самому себе, в ваших руках мои деньги и даже свобода. А как я могу доверять человеку, если он мне врет? И дело не в том, что вы беременны, что нужно переоформлять страховку, что необходимо переделать наш с вами договор. Это все мелочи. Дело в том, что вы мне солгали. Вы же не могли не понимать, что ваша ложь откроется, и что тогда? Вы говорили бы, что понятия не имели, что ждете ребенка?—?Подожди, Ало, может у девочки была веская причина так поступить, она ведь не стала говорить, что не знала, она честно рассказала, что умышленно скрыла беременность. Катенька, вам очень нужна была эта работа?—?Мне нужно было уехать как можно дальше от Москвы,?— я очень старалась сдерживать слезы.—?Отец ребенка его не хотел и заставлял вас сделать аборт?—?Андрей никогда бы так не поступил,?— широко улыбнулась я, и разревелась.—?Ну, все, деточка, все. Никто вас здесь не обидит. Ало! Что ты стоишь, как истукан? Вели подать воду без газа и морковный сок. Напугал фройляйн Катеньку до слез, и стоишь, а ей нельзя плакать. И пусть ее вещи перевезут сюда!—?Зачем? —?спросила я, не понимая, что происходит.—?А зачем вам проводить в дороге два часа каждый день? В вашем положении, это нежелательно,?— сухо ответил Алоис, но я видела, что за сухостью он пытается скрыть доброе сердце.—?Значит, вы меня не увольняете? — просияла я, и тут же попыталась объясниться. —?Честное слово, вы можете мне доверять, я никогда не предам ни вас, ни ваши интересы. Да, я соврала, но у меня на это была очень веская причина, я спасала своего ребенка.Уж не знаю, почему, я вообще-то, человек закрытый, а тут как прорвало, и я практически все выложила им выложила. И про Дениса, и про первую беременность, и про родителей, и про резус-фактор, и об Андрее им тоже рассказала, и даже фотографию свою времен Университета показала, ту, где я на крокодила похожа. Умолчала только о том, что я панически боюсь не выносить ребенка. Я не старалась разжалобить фрау Марту с Алоисом, я просто рассказывала.И они меня поняли. Поняли! И всецело встали на мою сторону.—?Катерина, у нас очень большой дом, вы сами видите,?— очень часто моргая, словно не позволяя показаться слезам, довольно сухо начал Алоис. —?Вы будете проживать практически рядом с вашим кабинетном,?— и поспешно добавил, чтобы я не вздумала заподозрить его в мягкотелости. —?Мне это даже удобно, вы сможете всегда быть под рукой. —?Он пошел к веранде, но обернулся. —?Страховку я переделаю завтра же с утра. И вы сразу отправитесь на прием к врачу! Это понятно?—?Да. А как же работа?—?Завтра у меня нет никаких важных переговоров,?— еще суше, чем раньше, сказал Алоис. —?И пожалуйста, сразу же мне перезвоните, когда выйдете от гинеколога.—?Ало, я сама поеду с Катенькой, не волнуйся.—?Я не волнуюсь! —?гордо задрав голову, шеф вышел из столовой.—?Пойдемте, Катенька, я покажу вам ваше новое жилье,?— фрау Марта тронула меня за рукав. —?А на Ало внимания не обращайте, он очень боится, что все увидят, какая у него золотая душа, вот и делает такой холодный и неприступный вид.Назавтра я узнала две совершенно замечательные новости.Во-первых, у меня будет сын! Андрюша! Мальчик с квад-ратным под-бо-родком с ямоч-кой, с кра-сиво очер-ченными пол-ными гу-бами, с вы-сокими ску-лами, до-воль-но глу-боко по-сажен-ными гла-зами с гус-ты-ми, длин-ны-ми и пу-шис-ты-ми рес-ни-цами, с вы-соким лбом ум-но-го че-лове-ка, с ак-ку-рат-ными, плот-но при-лега-ющими к че-репу ушами. И, наверное, когда вырастет, с выступающим кадыком, все, как у папы.А во-вторых, никакие антитела нам не страшны! Уж не знаю, или это у Андрея-старшего тоже резус-фактор отрицательный, или это Бог не переставал осыпать меня милостью, но мальчик решил со мной не воевать, никаких антител не было и в помине.—?Плод развивается согласно сроку, все хорошо, но я бы советовала посещать консультацию раз в две недели, чтобы не прозевать, если не дай Бог возникнет конфликт.—?А такое может быть, доктор?—?Скорее всего?— нет. Но…—?Но береженого Бог бережет! —?Фрау Марта поставила точку. —?Мы будем привозить девочку каждые две недели.Господи, как же нам с Андрюшей повезло, словами не передать. Обо мне заботились, как о родной дочери, трехмерные фотографии малыша были вставлены в рамочку и повешены на стену, хотя я, честно говоря, так и не сумела разобрать, где там голова, где что. Меня кормили, одевали, обували, возили на концерты и в оперу, вечерами и утрами заставляли много гулять в лесу вместе с охранником. В общем, не жизнь у меня началась, а сказка.Но и работала я на совесть, все делала, чтобы не подвести Алоиса, даже придумала консультацию онлайн, чтобы сразу подсказывать прямо в ухо с наушником, где опасно, а где можно переиграть партнеров. За время работы выявила двух недобросовестных служащих и одного… мгм… врага, настоящего, засланного врага.Не могу сказать, что полгода пролетели незаметно, это не так. Я очень тосковала по родителям, фрау Марта даже предложила вызвать их к нам. Но папа, когда узнал, что я жду ребенка… Стоп, Пушкарева, ты не будешь сейчас это вспоминать, и плакать ты тоже не будешь, Андрюше нужна здоровая и веселая мама. Ну, не захотели мальчика признать бабка с дедом, и не надо, сами же потом локти будут кусать.Но больше всего я скучала по Андрею. Дождей, напоминающих о моем любимом, больше не было, им на смену пришли снегопады, занавешенные изморозью окна, долгие зимние вечера, когда гулять было и холодно, и запросто можно было простыть. Меня, конечно, пытались развлечь, но мне необходимо было что-то придумать, что-то очень материальное, как дождь, чтобы все так же верить, что мне ничего не приснилось, что она была, наша с Андреем ночь. Да знаю я, знаю, что Андрюшенька-младший?— это лучшее подтверждение реальности, но вечерами он почему-то спал, даже не шевелился. И тогда я стала согревать руки и оттаивать на стекле его имя.POV Андрей Жданов.Не могу сказать, что я совсем потерял надежду, это не так. Просто у меня опустились руки… Просто дождей, напоминающих о мое любимой, больше не было, им на смену пришли снегопады, занавешенные изморозью окна, долгие зимние вечера, и Катя не отражалась больше в окне. Мне необходимо было что-то придумать, что-то очень материальное, как дождь, чтобы все так же верить, что мне ничего не приснилось, что она была, наша с Катенькой ночь. И тогда я стал согревать руки и оттаивать на стекле ее имя.Я стану именем на инее в окне,Который был твоим дыханьем раньше.*