Часть 60 (1/1)

POV Андрей Жданов.Я знаю, что я неадекватно реагирую на происходящее, знаю прекрасно, но я ничего с собой поделать не могу. И это не ревность! Ревновать Катюшу к этой мокрице-Сашке было бы унизительно и для меня, и для Катеньки. Это была нехорошая, разъедающая душу и сердце, злость, и с нею я ничего поделать не мог.Вот когда я начал понимать Ромку. Понимать по-настоящему. От беспомощности я злился так, что у меня начало садиться зрение, кулаки постоянно самопроизвольно сжимались, а дважды даже приступ паники снова навещал меня. Казалось бы, ничего общего между Ромкиной ситуацией, когда его держали два амбала, а Сашка издевался над ним, и моей, когда я, вроде бы, был свободен, не было. Но я, между тем, чувствовал себя именно так: пленным с вывернутыми руками и невозможностью ответить Сашке хотя бы словечко на все его издевательства. И это было невыносимо.Прошел всего час с момента, когда мы немного успокоились и начали работать, как в приемную вошел курьер с шикарным букетом.—?Цветы для Екатерины! —?тоном глашатая произнес он.—?Спасибо,?— глаза Катеньки засияли, она взглянула на меня, моментально поняла, что этот сюрприз устроил не я, и блеск погас. —??С миллионом извинений! Надеюсь, что ты предоставишь мне возможность извиниться лично. С глазу на глаз. Твой А.?,?— прочла она открытку, приколотую к букету. —?Погодите! Я эти цветы не приму.—?Мое дело только доставка,?— широко улыбнулся посыльный.—?Хорошо, тогда сообщите, отправителю, что его извинения отправлены в мусор,?— с этими словами Катя выбросила букет в урну, и даже прихлопнула крышкой.?Твою мать,?— подумал я,?— а ведь я как раз сегодня собрался устроить дома романтический вечер, купил Катеньке кольцо, ужин на дом заказал и доставку цветов на двадцать ноль-ноль. Теперь придется цветы отменять, не хочу, чтобы она решила, что я у Сашки идею слизал?.—?Андрюша, ты чего? —?заметила Катя мое настроение. —?Ты радоваться должен, план начал работать! А ты грустишь. Не надо, ты же понимаешь, что мы все делаем правильно. Ведь так?—?Так, девочка, так. Ладно, я к Ромке и на производство. Если вдруг что, звони немедленно мне, я мобильный не выпущу из рук.—?Не волнуйся, ничего со мной не случится.Она чмокнула меня в щеку и склонилась над клавиатурой, а я бегом побежал к Ромке, мне просто необходимо было с ним переговорить.—?Палыч, ты чего такой взъерошенный?—?Кажется, я идиот, Ромио.—?Это не обсуждается, это аксиома. Но почему именно сейчас тебе в голову пришла эта неоспоримая истина? —?как всегда, без шуточек Малина существовать не мог.—?Сашка прислал Кате букет. Шикарный букет с запиской, мол просит прощения, мол надеется на личную встречу, да еще подписал: ?твой А.?, представляешь?—?Оба-на! Значит, сработало, маховик завертелся?! Ура! Андрюха, ты чего?А я и сам не понимал ?чего?, но у меня на какое-то мгновение пропало зрение, а руки сами собой сжались в кулаки. Будь здесь Сашка, мало бы ему не показалось.—?Ты можешь без шуток? —?спросил я очень серьезно.—?Могу, конечно,?— Ромка сразу понял, что мне сейчас не до шуток. —?Ты взревновал?—?Нет! Я почувствовал себя связанным по рукам и ногам, как ты тогда, когда Сашкины протоплазмы тебя избивали и не давали ему ответить. Понимаешь?—?Понимаю. И что делать, будем менять план?—?Нет, не будем, план очень хороший. Я постараюсь взять себя в руки.—?Палыч, ты помни одно: хорошо смеется тот, кто смеется последним. Я ведь тоже от бессилия сходил с ума, и что в результате?—?И что в результате? В результате ты чуть не рехнулся, Кира вообще едва не умерла, а это ничтожество цветет и процветает. И что будет дальше, никто не знает. Кстати, как у тебя с Кирой все продвигается?—?Потихоньку. Увы, слишком медленно. Мы уже можем сидеть и даже лежать рядом, прижавшись друг к другу, правда молча, и даже гладить по голове и спине я ее уже могу без того, чтобы она заплакала, но дальше этого дело не двигается. Стоит мне только заговорить с ней о нас?— сразу слезы. Стоит чуть крепче обнять?— и в глазах ужас и ненависть к себе. Тяжело, Андрюха, очень тяжело. И все-таки, ты неправ. Это мы возрождаемся, пусть тяжело и больно, и медленно, а Сашка гниет.—?Жаль, что он сам об этом и не догадывается, гниет как-то очень уж ароматненько.—?Ничего, Палыч, вот увидишь, будет и на нашей улице праздник. Кирюшка сегодня вон, как выдавала, на гора! А это дорогого стоит.—?Ага, а потом плакала, потратив такую кучу сил, на спектакль для этой мокрицы.—?Знаешь что? С таким настроением мы точно Сашку не одолеем. Давай-ка сегодня вечером соберемся вместе, поговорим.—?Я хотел вечерком для Кати устроить романтический вечер с цветами, ужином и подарком. Глянь, какое колечко купил,?— я достал коробочку, показал Ромке кольцо. Он от восторга даже языком прицокнул. —?Классная идея, нужно будет и мне Кирюше что-нибудь эдакое подарить.Он не понял, что Сашка мне уже испортил вечер.—?Э! Ты чего? Из-за Сашкиных цветов? Плюнь и забудь. Так не подаришь цветы, подаришь только кольцо.—?Катя же думала, что букет от меня, обрадовалась. А я…В этот момент зазвонил мой мобильный.—?Да, Кира?—?Андрей! Ко мне заходил Сашка, он нес какой-то бред, что-то о том, что нам необходимо перетянуть Катю на свою сторону, тогда у нас появится шанс завладеть всеми акциями ?Zimaletto?, потому что Катя знает всё о твоих делах, и еще какую-то ерунду. Потом он хмыкнул, сказал, что сейчас купит эту дешевку… Прости, Андрей, это не я, это Сашка так сказал… с потрохами. И пошел в приемную. Ты побудь ря…Но я уже ничего не слышал, ноги несли меня к Катеньке, следом за мной летел и Малина.—?Александр Юрьевич! —?донесся до нас отчаянный, как нам показалось, крик,?но тут же голос Кати стал спокойным:?— Я сказала, что вас не прощу. Это значит, что не прощу! Неужели вы не понимаете, что вы мне противны. И подарки я ваши принимать не собираюсь, они мне противны еще больше, чем вы.Ромка придержал меня, приложил палец к губам, заглянул в приемную и расплылся улыбкой Чеширского кота.—?Посмотри на придурка,?— шепнул он мне на ухо.Я тоже заглянул внутрь, и увиденное у меня улыбки не вызвало. Сашка держал коробочку в вытянутой перед Катей руке, а там лежало… кольцо. Дорогое кольцо. Очень дорогое, пожалуй, еще дороже моего. Хорошо, что я был не один, я бы сейчас все зубы Сашке повыбил, и на этом наш план бы рухнул, не прожив и одного дня. Ромка схватил меня в охапку, оттащил от двери и закрыл мне рукою рот.—?Катенька, я всего лишь прошу тебя в знак примирения принять от меня этот подарок, больше ничего.—?Не называйте меня ?Катенька?, мне это неприятно. И не смейте мне ?тыкать?. Во-первых, я вовсе не собираюсь с вами мириться, а во-вторых, у меня есть муж, и принимать такие двусмысленные, такие дорогие подарки от другого?— это значит, не уважать Николая. А я его уважаю.—?Как хотите. Мое дело подарить вам кольцо в знак примирения, а ваше право поступать с ним, как захотите,?— Сашка демонстративно перешел на ?вы?, и совсем уже собирался уйти, как услышал:—?Маша, зайди, пожалуйста, в приемную, тут Александр Юрьевич пришел просить прощения за свое хамство перед женсоветом, приволок кольцо с бриллиантом. Возьми его… Как зачем? Продадите и деньги поделите.—?Я тебе не позволю выбрасывать тысячи долларов на этих девок,?— взвизгнул Сашка, с которого моментально слетела вся позолота. —?Если ты не принимаешь подарок, верни его мне.—?С какой стати? Вы мне подарили, я имею право делать с подарком, что захочу, хоть выбросить,?— спокойно, с большим достоинством ответила Катя, и тут же вскрикнула:?— Ой!Мы с Ромкой сразу метнулись в приемную, но застряли в дверях, сзади нас подтолкнули, мы разлетелись по сторонам, а в комнату влетела Маша Тропинкина, пулей подскочила к столу, мигом оценила ситуацию, выхватила кольцо из Катиной руки, которую за запястье сжимал Сашка, развернулась, и была такова.—?Отпусти ее руку,?— сказал я довольно спокойно.Вернее, это мне показалось, что я говорю спокойно, а Катенька побледнела и Ромка почему-то бросился между мной и Сашкой.—?Ты бы лучше за невестой смотрел, а не за секретаршей,?— ухмыльнулся Воропаев, но руку девушки отпустил, посмотрел на нее довольно зло, буркнул:?— Ты еще пожалеешь о том, что сделала,?— и вышел из приемной.POV Катя Пушкарева.—?Два,?— непонятно пробормотал Андрей, кулаки у него сжались и он, не глядя ни на кого, прошел к себе в кабинет. И еще двери перед носом у Ромки закрыл.—?Ты не знаешь, что с ним? —?спросила я Малиновского.—?Он хотел устроить тебе романтический вечер, заказал цветы и купил кольцо, а тут… —?шепнул мне друг.—?Все понятно, упырь опередил. Я попробую с ним поговорить.Но поговорить удалось только глубокой ночью в постели. Сашка устраивал сюрприз за сюрпризом. Один омерзительнее другого. Дошло до того, что он подкараулил меня у выхода из ?Zimaletto? и попытался проводить домой. Но тут уж я устроила ему сюрприз.Шла себе, его не замечая, хотя он и за руки меня пытался схватить, и дорогу мне пробовал перегородить, и чего только не вытворял, я шла вперед и делала вид, что он для меня пустое место. Однако, как только я увидела первого же милиционера, я со всех ног бросилась к нему, Сашка за мной, не глядя по сторонам, а зря.—?Помогите,?— заорала я, что было силы. —?Меня преследует маньяк, говорит гадости, он совсем голый, распахивает полы плаща, а сам без трусов даже,?— вопила я.—?Эксгибиоционист?—?Хуже! Маньяк! —?кричала я уже в спины убегающему со всех ног Воропаеву и гонящемуся за ним, что было силы, милиционеру.А я свернула в проходной двор и пошла домой. Настроение было ужасным. Меня очень беспокоила реакция Андрея на Сашкины выходки. И Сашка меня беспокоил. Ну, хорошо, сегодня я выкрутилась. А что ему завтра помешает за мной проследить, если он не совсем идиот, и не станет афишировать слежку.Мне совсем не улыбалось жить на осадном положении под микроскопом, нужно было что-то придумать. И я, как мне кажется, придумала. Оставалось только обговорить все с ребятами, но я уверена, что они будут на моей стороне.План был прост. Пойти в то отделение милиции, где мы писали на Сашку заявление, написать еще одно о приставании и преследовании, и дать ход обоим жалобам сразу. Воропаев трус, это аксиома, и если его предупредят в милиции, чтобы он держался от меня подальше, то он приближаться не будет.—?А что ему помешает следить за тобой издалека или нанять детектива? —?спросил Андрей, когда я ему рассказала свой план. Он был прав, и что было делать, мы пока не знали…