Часть 34 (1/1)

POV Андрей Жданов.—?Мы выш-ли из лиф-та на ад-ми-нис-тра-тив-ном эта-же и пер-вым, ко-го я уви-дел, был… Саш-ка. Я тут же пригнулся и сделал вид, что завязываю шнурок, а ты сказал мне, мол, догоняй, и пошел прямо к Воропаеву. Я видел, как вы пожали друг другу руки, потом засмеялись и похлопали друг друга по плечу. Пришел лифт, я зашел в него и уехал.—?Я вспомнил, было такое, я привел тебя в ?Zimaletto?, чтобы показать, компанию, где ты стал акционером, а ты куда-то пропал на три дня. —?Я и правда вспомнил, как недоумевал тогда, куда это и почему пропал Ромка.—?Я сбежал! Мне необходимо было выяснить, что вас связывает. Что я до этого знал? Что у твоего отца крупная компания по производству и продаже модной одежды, что это акционерная компания и, что кроме твоего отца, есть еще один крупный акционер. Вот в общем-то и все. За те три дня, что я добывал информацию и пил, я разузнал даже больше, чем мне бы хотелось. Например то, что именно тебе в жены предназначена Кира, хотя… это я узнал еще до того, как начал копать, и что равноправными партнерами твой отец и Воропаев станут только после объявления о вашей помолвке, эти данные были очень хорошо спрятаны, но мне удалось откопать их. Я решил сразу же рассказать тебе, что за невеста тебе досталась, и тут понял, что мне придется подождать с откровениями.—?Почему?—?Потому что ты бы тут же отказался от помолвки, если бы узнал о невесте всю правду, ведь так?—?Без сомнения.—?Воооот! А этого нельзя было делать.—?Да почему нельзя-то?—?Да потому, что с акциями было что-то не чисто. Ну, каким образом у Павла Олеговича, еще несколько лет назад обладавшего девяносто девятью процентами акций, вдруг к январю двухтысячного остался всего тридцать один процент, ведь в свободную продажу акции не поступали? А вот после объявления о вашей с Кирой помолвке у Ждановых и Воропаевых стало бы равное количество акций, по сорок пять процентов.—?И какой вывод ты сделал из того, что узнал? —?спросил я, мне было ужасно интересно сравнить мои тогдашние размышления с Ромкиными раскладками.—?Неутешительный. Когда я предложил Кире, что сам поговорю с ее отцом о нас, она очень испугалась и рассказала мне, что с конца девяностого и по начало девяносто седьмого, ее отец носил красный пиджак и килограммовую золотую цепь на пузе, а потом вдруг решил, что пришла пора становиться ?уважаемым? человеком и легализовать деньги.—?И что?—?Андрей, ты помнишь, как тогда бандюки бизнесы у людей отжимали?—?Ромка, ты думаешь, что Воропаев попросту отжал у папы почти семьдесят процентов ?Zimaletto??—?Я в этом уверен! А после вашей помолвки должен был пригнать обратно четырнадцать процентов в качестве приданного. Я тебе больше скажу, Андрюха! Я уверен, что вы до сих пор не равноправные партнеры. Уверен, что контрольный пакет в руках Воропаевых.То ли я уже был слишком пьян, чтобы понять о чем Ромка пытается мне сказать, то ли он говорил уж слишком заплетающимся языком, не знаю. Знаю только, что тогда я так и не смог связать воедино проблемы с акциями и то, что Малина мне ничего не рассказал о Кире.***Очнулся я от звонкого, заливистого женского смеха, голос явно принадлежал молодой девушке. Отсмеявшись, она сказала:—?Ага! Сравнила что-то с пальцем. Твой безвредный, только Катеньку все время зовет, да губешками шлепает, вроде, как целует ее, а мой уже вроде готовился Богу душу отдать, мозги были в отключке, а все норовил меня то за коленку, а то и за грудь схватить.—?Зафиксируйте,?— послышался знакомый, но очень слабый голос справа,?— я рефлекторно.Не понимая, ни где я, ни чьи это голоса, я резко сел и тут же со стоном упал обратно, казалось, в башке сработало взрывное устройство, кости черепушки разлетелись по сторонам и серое вещество жаркой лавой вырвалось на свободу.—?Пить,?— простонал я, больше не пытаясь понять что случилось.—?Какое пить? —?звонко сказала девушка. —?Вы свое уже выпили, теперь осталось только молиться.Я приоткрыл один глаз и словно в тумане увидел белое облако. ?Значит, умер?,?— подумал я и отключился.Все прояснилось только утром следующего дня, когда я пришел в себя от того, что меня за плечо тронула чья-то рука. Оказалось, что я не умер. Что мы с Ромкой в частной клинике, что оба чуть Богу душу не отдали, отравившись тем самым виски, который я купил в круглосуточном (за немалые деньги, между прочим, купил), что нас обнаружили вовремя, и что за плечо меня тронула рука следователя. Я быстренько рассказал, где купил виски, следак все записал, я подписался, и мы остались с Ромио в палате один на один.Не сразу, но я все же решил продолжить, прерванный алкогольным отравлением, разговор.—?Ром, а почему ты думаешь, что контрольный пакет акций до сих пор у Воропаевых?—?О! Я провел целое расследование,?— скрипучим и слабым голосом ответил Малиновский. Пожалуй, это было даже хорошо, что мы едва не отправились на тот свет, говорить стало проще. Уровень откровения стал практически стопроцентным. А как могло быть иначе, если этого разговора могло уже и не состояться…—?Тогда?—?Да, тогда, в те три дня, но с тех пор ничего не изменилось. Ты знаешь, что шесть процентов акций, которые считаются акциями мелких вкладчиков, сосредоточены в одних руках?—?Нет, не знал об этом. И в чьих?—?В том-то все и дело, что держатель пожелал остаться неизвестным.—?Ромка, так не бывает. Передача и продажа акций?— это весьма бюрократический процесс.—?Я знаю, что так не бывает. Но так есть, понятно? И я уверен, что они в руках Воропаевых.—?И все-таки я не понимаю, почему ты промолчал о Кире. Пусть не тогда, пусть после помолвки, когда акции уже перешли к нам. Или… Или хотя бы после смерти дяди Юры… Почему ты молчал все это время? Из-за этих шести процентов? Не верю! Ромка, скажи правду.—?А я и говорю правду, я не вру.—?Я не сказал, что ты врешь, но то, что ты чего-то не договариваешь, это точно. Чего?—?Андрей, ты правда любишь Катю? —?вместо ответа спросил у меня Ромка.—?Да, люблю. Впервые в жизни люблю.—?И ради ее счастья ты сделаешь все, что угодно?—?Да,?— не задумываясь, сказал я.—?Даже предашь друга?—?Малина, ты о чем? О Колиных SMS-ках? —?я сел на кровати и посмотрел Ромке прямо в глаза. —?Я тебя не предаю. Ничем! Если Катя действительно любит меня, то это ее выбор. Отказываться от нее я не стану, даже ради тебя. И это не предательство.—?А теперь представь,?— горько сказал Ромка,?— что эти SMS-ки получил бы я, а не ты, причем еще до того, как ты мне сказал, что любишь Катю? Что бы ты сделал?—?Ушел бы в сторону.—?И даже ни словом не обмолвился бы о своей любви, так?—?Так. Только это не корректное сравнение. У нас с Катюшей ничего не было, она не предательница, она не корыстна, она…—?Хватит,?— перебил меня Малина,?— я понял, что ты хочешь сказать. Хорошо, сравнение не корректно. Тогда давай представим, тебя на моем месте. Ты любишь Киру, до потери пульса любишь и то, что она стала стервой, не мешает тебе любить в ней свою девочку, ту, которую ты помнишь. И не хочешь помнить и любить, но все равно помнишь и любишь.Ромка до крови закусил губу, и я понял, что его до сих пор душат боль и слезы. Вряд ли он и сейчас любит Киру, возможно, он даже ее ненавидит, но то, что он и по сей день не отпустил свою солнечную девочку, это к Амуре не ходи. Я отвел от Ромки глаза, чтобы не смущать его тем, что увидел.—?Кира просила тебя молчать?—?Просила? —?он горько усмехнулся. —?Нет! Умоляла. И аргументы у нее были железные.—?Когда ты с ней встретился?—?В тот же день. Спустился в лифте вниз, дверцы разошлись в разные стороны, и мы встретились. Знаешь, она так испугалась, увидев меня, так смутилась и стушевалась, такой неподдельный ужас заполыхал в ее ледяных глазах, что на какое-то малюсенькое мгновенье мне показалось, что это она?— прежняя.—?Что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел? —?еле слышно спросила она, и оглянулась по сторонам. Но тут же включила стерву. —?Я думала, что у тебя хватит гордости не преследовать женщину, которая тебя бросила.Сказать, что я психанул, это ничего не сказать. Мне безумно захотелось поставить ее на место. А еще лучше заставить ее унижаться передо мной.—?Ты не слишком ли много о себе возомнила, деточка? Вообще-то, я акционер ?Zimaletto? и лучший друг Андрея Жданова. И сюда я пришел для того, чтобы осмотреть компанию, в корой мне предстоит работать после окончания ВУЗа. Мне и в голову не могла залететь мысль, что ты будешь меня преследовать и разыскивать.Тогда я еще не знал, что она твоя невеста, я ничего тогда еще не знал…—?Что? —?Кира побледнела. —?Ты друг Андрея?—?Да, лучший и единственный, а что, нельзя? Это только такие, как ваша семейка считают, что с такими, как я нельзя ни породниться, ни дружить. А люди, настоящие люди, а не нувориши…—?Роман,?— перебила она меня,?— нам нужно поговорить.—?О чем? По-моему, между нами все уже сказано, и говорить нам не о чем. Прошу тебя, не нужно меня больше преследовать, иначе все наши договоренности я отменю.—?Я тебя не преследую,?— Кира стала бледно-зеленой. Как будто я сам не знал этого, я же видел Сашку на этаже, просто куражился, как дурак. —?Жданов — компаньон моего отца.Пришла моя очередь побледнеть. Значит, именно Андрею предназначена Кирюша. Другого сына у Павла Олеговича нет…—?Хорошо, давай поговорим. Где?—?Поехали на крышу, там нас никто не сможет увидеть. —?Мы поднялись на крышу, но говорить Кира начала еще в лифте. —?Скажи, Ромка, Андрей правда твой лучший друг?—?Если не хочешь, чтобы я ушел, не смей меня называть Ромкой.—?Хорошо,?— кажется, она смахнула слезу. —?Ответь мне, пожалуйста, на вопрос.—?Да, Андрей Жданов?— мой друг. Мой настоящий друг.Ромка надолго замолчал, все думал что-то и думал.—?Тебе тяжело рассказывать? —?почему-то шепотом спросил я.—?Очень. Потому что-то то, что произошло потом… —?он снова замолчал.—?Вы переспали? —?решил я помочь ему.—?С ума сошел? Я бы в жизни не прикоснулся к твоей невесте, тем более к Кире.—?Ром, если тяжело, не надо, не рассказывай никаких подробностей. Скажи только суть, этого будет довольно. Зачем жилы себе тянуть?—?Короче, Кира встала передо мной на колени.—?Что?Я вскочил с кровати и забегал по палате, как заводная игрушка. Представить себе Кирюшу на коленях… Нет, это было выше моих сил.—?Меня это тоже добило,?— хрипло сказал Ромка. —?Она сказала, что брак между вами дело решенное, что если ты от него откажешься, то и тебе и твоим родителям грозит чуть ли не потеря компании. Что если я тебе все расскажу, то у тебя будет только два пути: убить родителей, или все же жениться на ней и всю жизнь жить в аду, зная что твоя жена была любовницей твоего друга. Что наша дружба на этом, естественно, закончится. И еще… Еще она сказала, что если я проговорюсь, то все ее жертвы будут напрасными, и она будет самым несчастным человеком в мире.—?К-какие жертвы? —?я начал заикаться.—?Не знаю, она мне не сказала, —?мы помолчали. —?Скажи, Андрей, что бы ты на моем месте сделал? Открыл бы рот?..