3... W twbr mci (1/1)

А проснуться оно решило гораздо раньше, нежели предполагал уставший от погонь Дон. Он просто проснулся, что потрясло его больше остального, в пугающей тишине, это изменяло привычным возгласам Майки или кого-либо из братьев, но чаще всего именно Микеланджело, утренняя пташка, вспархивал со своей постели (если ночью не рубился в игрушку на приставке, не читал наиинтереснейший комикс, о котором вдохновлённо щебетал за завтраком, или не смотрел страшный фильм) и именно его голос раздавался по всему логову. Это медленно навело Донни на мысль, что сейчас он находятся в отдалённой от своего дома части канализации, но вот откуда тогда взялась целая комната с проведённым в ней электричеством? Его запирают здесь не впервые?! Итак, теперь Донателло немного прояснил ситуацию, но это облегчения не приносило. Он связан, а ему ещё и устройство ищи, когда он собственный затылок почесать не может, когда братья считают его поехавшим психопатом, а Эйприл не существует вовсе! Движение двери привлекло внимание Дона, и за одно это своевременное появление кого-то там он благодарил небесную канцелярию, прямо-таки почти взлетел от счастья, если бы не кожаные ремни, держащие его тело тут, на земле. Некто церемониться не стал, сразу же включил свет, чем ослепил на какое-то время невольного пациента канализационной больницы клана Хамато. Или как-то так.Кто-то, а Донни почему-то уверен, что это не Сплинтер, просто будто знает, что тот не придёт, и всё, прикрыл массивную дверь и довольно быстрым шагом переместился к нему, правда, не произнёс ни слова. Терпеливо ждал, пока черепашка сможет разлепить глаза, моргнуть несколько раз, и потом уже взглянуть на вошедшего.Пред ним стоял, к удивлению, Лео, с достаточно презрительным выражением лица, чтобы желание не послушаться его приказов исчезло совершенно. Леонардо, одетый в расстёгнутую сейчас коричневую куртку с посеревшим мехом на капюшоне, держал в руках железный поднос, содержимое которого заставило шестоносца нервно сглотнуть. Небольшой кусок ваты, шприц, ёмкость. Кажется, его ждёт ещё один тяжёлый сон, выбраться из которого труднее с каждым разом – Дон понял это, мельком взглянув на жидкость в собственноручно подписанной стеклянной банке. И, к слову, ничего больше. Видимо, в этой вселенной заботится о еде для братца только Майки, что не особо удивительно, особенно если взглянуть на суровое лицо лидера, его рассеянный взгляд и нахмуренные брови.– Доброе утро. – Проговорил сухо, даже говоря это для психопата, отметил Дон. Он-то рад видеть брата, особенно после той суматохи, в которой побывал его панцирь дважды, здоровым и живым, не желающим его убить… Упс, а насчёт этого парень теперь не уверен, учитывая настроение лидера и его разговорчивость.– Э, стой, стой! – Идея пожить овощем, что и последует, если и дальше принимать сие вещество внутривенно каждые два дня (изобретатель не без гордости добавил бы, что эта штука достаточно сильная, чтобы мозги двинулись – она ?замедляла? мир вокруг попробовавшего микстурку и игралась с разумом, создавая галлюцинации, но только при частом приёме) совершенно не привлекала Донни. И если есть возможность хотя бы отсрочить неприятную – очень мягко говоря – процедуру.Леонардо, уже набравший жидкость шприцом, остановился, всё ещё держа в руке баночку, непонимающе поднял бровь. Это он удивился, что ниндзя в состоянии осознавать, что происходит вокруг, и говорить, или просто его фраза звучала настолько глупо? Только бы не второе, а то дальнейшие просьбы вообще обречены на провал!– Слушай, Лео.. Я ног не чувствую! Ты серьёзно вколешь мне эту дрянь? – Отчасти, всё верно. Ноги затекли так, что пальцы будто слились в один большой, продукт получился отвратным – вон, что с употребляющим творит, Дон даже не в состоянии посмотреть, что в этой вселенной не так, точнее, обнаружить её изюминку. Леонардо мрачно, не моргая, глядел на Дона, перевёл взгляд на шприц в руке, на длинную тонкую иглу, на светло-серую жидкость в пластиковом прозрачном корпусе шприца, и снова на Донни. – Я уже который раз так делаю. – И говорит так, будто это нормальная, привычная вещь, как позавтракать, например, до скуки приевшихся будней, а не накачивание почти что (хотя скорее именно им) наркотиком! – Почему ты спрашиваешь? О, да так, вдруг интересно стало.– Эй, ты же знаешь, что так мои конечности могут атрофироваться?– Про Рафовы конечности ты так не волновался. – Сурово отрезал Лео, не желая больше разговаривать вовсе, не глядя на брата, а куда-то за его спину. – Эй, а это ещё что?– Где? – Донни, как мог, повернул голову, но из новых видов ему открылось разве что собственное плечо, покрытое синяками – не всегда, похоже, заморачиваются об аккуратности таких уколов. Или это результаты предыдущего дебоша, к которому, как бы парадоксально не звучало, он не имеет никакого отношения.– Так, нет, подожди, что там с Рафом? – Все планы по собственному спасению из шкуры сумасшедшего недееспособного мутанта перекрыла новость, от которой занемевшие ноги могли бы подкоситься, но нет, спасибо ремням, держат тушку крепко. – Дурачка из себя строишь? – Леонардо скривил губы в усмешке; Дон мог предположить, что этот трюк ?Донни? уже проделывал, и он явно сошёл ему с рук. Лидер перевёл взгляд уставших глаз на Донателло, и, подойдя ближе, к тому самому плечу, протёр свободный от гематом участок кожи ваткой, что пропитал спиртом, и заставил парня занервничать ещё больше. Не хватало ему ещё превесёлой компании в виде галлюцинаций да слабости в теле, прекрасное состояние, чтобы по вселенным шататься, нечего сказать.– А-а что насчёт того, чтобы, эм… Оставить меня без укольчика сегодня? – Боги, это звучит уж слишком смешно: недобровольный наркоман просит о том, чтобы не принимать дозу, от которой, увы, больше, гораздо больше ужасных ощущений после пробы, чем прекрасных во время. Самое главное, чтобы не отказали. – Будто это моя прихоть.– Пожалуйста?Щёлкнув по игле указательным пальцем, смахивая выступившие из него вместе с воздухом незаметные капли, Лео похож на медбрата–принудителя, девиз которого ?Поможем против вашей воли?, не меньше. Хотя, нет, с таким взглядом садиста, буквально выжидающего, когда же его жертва получит свою долю боли, он скорее серийный маньяк-убийца, да, к тому же, знатный фетишист. Хм-м, Лео Джефферсон. Есть в этом что-то. – А, чёрт с тобой! – Бросив шприц на поднос, отчего тот издал звенящий звук, Леонардо, не оглядываясь, резкими шагами подошёл к двери. Не выдержал.– Хоть от ломки по… Архг! – Рывком закрыв за собой дверь, лидер не захотел или забыл позаботиться о свете, оставив его включенным, и удалялся по коридорам, всё дальше и дальше уходя от импровизированной палаты.Ох, ты. Так ?Донни?, видимо, сотворил что-то ужаснейшее изо всех возможных вещей, и всё, что он знает, так это о пострадавшей конечности или конечностях – только бы одной! Меньшее из зол – Рафаэля, что случилось по его вине, не исключено, что во время одного из срывов. Хэй, а ведь, если Эйприл является галлюцинацией, что там с Кейси? А ещё с Пульверизатором? Караи и Шреддером – а они вообще существуют в этой реальности или тоже не что иное, как выдуманное приключение? Донателло ещё какое-то время, около десяти минут, провёл наедине с собой, пока массивная дверь не открылась вновь, впуская ещё одного гостя и свет из коридора, растворяющийся в мощном освещении комнаты.Придерживая одной рукой тарелку с молочной кашей и ложкой, опасно покачивающейся, а другой – стакан апельсинового сока, он, прижимаясь панцирем к двери, закрывал её, наваливаясь своим весом. Донни усмехнулся: второй Цезарь, не меньше. И ещё архангел, заботливый (считай, единственный, кто пока решил покормить его) и добродушный (никакой грубости в прошлом разговоре черепашка не заметил, что радовало – Микеланджело ещё сохранил в себе те качества, что есть и у его брата из другой вселенной), и, если бы Дон мог, обязательно прицепил ему нимб над головой. А ещё Майки поможет ему выбраться. Нужно только правильно попросить.