1... N qtaj dtz (1/1)

Тёплые струйки, проделывая изворотливые пути, стекали по руке из раны, окружённой порванной зелёной кожей, ни разу не скрывавшей мяса и сухожилий, но за ткань с этим прекрасно справлялась кровь, не мирно стекая, а буквально вываливаясь из руки, точно алые капли – пассажиры тонущего корабля. К сожалению, это – не величайшая проблема на данный момент в данной вселенной, и даже не второстепенная. Вой серен, неистово свирепый лай точно бойцовских собак, которых преследователи не прочь спустить на черепашку, что, к слову, убегал вовсе не потому, что боялся рассекречивания своего местонахождения. Хотя этого стоит бояться из-за чуткого нюха полицейских псин. К чему приводит одно желание? Миллиардер, чей счёт в банке может превышать численность населения человечества, вальяжно развалившись в кресле с узорчатыми ножками и щедрой обивкой, отопьёт дорогого кофе из не менее дорогой чашки, что непременно взята из серванта какой-нибудь королевской семьи, и, чуть улыбнувшись тонкими губами, и ответит: – При должной мотивации – к богатству. – И, вскинув руки к непременно светлому потолку, что не нуждается в украшениях, но его всё же украшает позолоченная метровая люстра, чей свет ослепляет сильнее освещения в саляриевских автозагарных капсулах, напоминающих хихикающим подросткам эклеры. У Донни-то мотивация была. Точнее, она не исчезла и сейчас, учитывая, как высоки стали ставки, каким болезненным будет проигрыш и что вся ответственность абсолютно за всё лежит на его юношеских плечах, сейчас укрытых наспех накинутой голубой рубашкой. Зачем же ему, не заботившемуся о такой исключительно людской необходимости, одежда? Донателло, занятый поиском, не чувствовал холода, не чувствовал и боли, и крови, стекающей на его длинные ноги. Накинул, возможно, не заметив.– Эй, я слышал здесь что-то! – Мужчина покрепче схватил красный поводок, намотанный на его ладонь, когда пёс дёрнулся к одной из дверей, именно к той, откуда исходил шум, что он услышал. Верный напарник никогда не подводил его, навряд ли собака ошибается и сейчас. Самое сложное – это сдержать пылкого зверя, будто всегда готового к, например, вооружённым пьяным правонарушителям, рычащего и прокусывающего конечности, если это понадобится, особенно сейчас, когда то странное существо, содержащееся в засекреченном объекте №79, загнано в угол. Мутант не должен пострадать, ведь ещё не выяснено, как на него подействуют некоторые препараты, находящиеся в разработке, да и вообще, нельзя же так просто отпустить его! Люди попросту перестанут доверять правительству, что и так в эпоху интернета сводится к нулю. Донни, дёрнувшись, повернул голову к двери, освещаемой фонарём. Его белый круг света пугающе увеличивался, а рычание собаки становилось всё громче, ровно, как и до (истерически, разумеется) смешного размеренные шаги полицейского.– Эй, мистер, эм… - Мужчина совершенно не знал, как обращаться к черепашке, а разговаривать с ним надо. Этому учили в случае, если кто-то решит сброситься с моста или крыши, если, будучи тем, кто ни разу не нёс уголовную ответственность, возьмёт в заложники человека, и у недобандита страха на лице в разы больше, чем у невинного человека. Одним словом, на такой работе ты становишься ещё и психологом, вынужденным, конечно, но без умения говорить правильные фразы делать тебе в полицейских нечего.Донни наплевать. Так уж вышло, что устройство, опять спрятанное, а может, оно и само убегает? – находится в этой комнате, единственный путь подальше от этого неприятного местечка. Ему бы только найти… Ниндзя, не боясь грохота, сбрасывает со шкафа запечатанные скотчем картонные подписанные коробки и немного пыли, и они падают на пол, пачкаются в крови, но покорно молчат. Ничего. Тогда, яростно открыв дверцы, что так злобно не делал даже в пылу ссоры Рафаэль, начинает рыскать внутри. Ножницы, засекреченные отчёты, один-единственный на всём засекреченном объекте исторический документ, что в любое другое время подвергся бы любопытному взору парня, выброшен, словно двухнедельная газета, в остальной канцелярский беспорядок.Полицейский нервно дёргает за железную дверную ручку, но та, словно будучи в сговоре с мутантом, войти в комнату не даёт, и даже оказывает сопротивление.– Впустите меня, мистер. Я не сделаю вам ничего плохого. – В который раз устало уверяет мужчина, растеряв привычку говорить это дружелюбно, однако его рычащий пёс явно настроен на что-то другое. Донни не видит смысла отвечать. Он же скоро свалит отсюда, но вот куда? Какая разница! Больше выслушивать обвинения в сумасшествии, тщательно-дурацкие допросы о других мутантах, вколотое прямо в шею снотворное и кислые супы из пластмассовой тарелки он терпеть не намерен. Нашёл! Телепортатор-2000, или, как назвал его Майки, ?у-у-у, вот это штукенция… э, перемещалка во времени??, старый добрый Майки, остался где-то в далёкой вселенной, в родной канализации, которой Донателло было мало и в которую он вернулся бы с радостью, с щенячьим восторгом! Когда полицейский, разбив стекло двери на лужицу осколков, отодвигает приставленный к ней диван, успевает лишь заметить, как мутант, растворяясь в слепящем белом свечении, исходящего из небольшого предмета в его лапах, победно ухмыляется, после чего бесследно пропадает, оставив после себя разбросанную канцелярию. Пёс в недоумении наклоняет голову, прижав к ней уши, и мужчина желал бы сделать также. Что он теперь скажет боссу? К чему приводит желание, да ещё и не твоё? Точнее, Донни хотелось сделать то, что он сделал, но саму идею подкинула никто иная, как Эйприл. Накручивая на указательный пальчик прядь рыжих волос, она, с воодушевлением обсуждая новую игру с Кейси, добавила, что душу бы продала за возможность перемещаться во времени. Если вы, мисс О’Нил, вдруг не знали, то ваше желание для юного воина – закон. Ну, расхлёбывает он же, ваш покорный слуга – Донателло, хотя и он виноват, ведь первый изменил прошлое, а потом ещё раз, и вот второй стал контрольным, изменившим судьбы его семьи, самого Донни, ну, и, конечно же, их друзей. Где они все были в этой альтернативной психушке, черепашка не знал, да и искать не пытался, потому как все мысли были заняты планом побега с этого отвратительного места. ***Донни с трудом разлепил глаза, хотя там, где он находился, достаточно темно, и ни свет фонаря, ни свет лампочки (как, например, с объекта №79, стоящие на столе, за которым ведут жесткие допросы мудьяди). Осмотреть комнату казалось делом невозможным, опять-таки, из-за освещения, а вот понять, что не так с твоей собственной тушкой, вполне возможно.Это не так трудно. Всё просто.Донни накрепко, лишённый возможности даже двинуть ногой в сторону, привязан ремнями к твёрдой поверхности, находящейся сейчас в вертикальном положении.Дерьмо.