Красный самоцвет Ксандра (Путь самурая) Ксандр, Виктор Ван Арт (1/1)

Путь самураяПлоть пронзает холодная стальМгновение ясностиСмерть еще не конец.Никогда не забуду того безумия, которое царило на поле битвы. Я растерянным взглядом скользил по обезображенным болью и агрессией лицам. Хотелось встряхнуть каждого и каждому заглянуть в глаза, отчаянно прокричав: ?Остановитесь! Что вы творите?!? Кто-то падал, мгновенно замирая, чтобы уже больше никогда не подняться. Кто-то стонал в предсмертной агонии, корчась на обагренной кровью земле. А среди полыхающего ярким огнем поля с разворачивающейся на нем адской битвой стоял я, рядовой Ксандр.Наверное, мне одному были видны уродливость и неправильность происходящего. Крики давили на уши, и я, закрыв их руками, зажмурился. И почти мгновенно грудь пронзил свинцовый укол, настолько болезненный, что я завалился на землю и больше уже не двигался, дожидаясь своей участи. Голубые глаза были широко открыты и смотрели в такое же голубое небо. Я молил о смерти, но она не спешила ко мне на свидание. Я проваливался в жестокий бред, временами выныривая из него. Вечер опустился на поле сражения. Жуткая тишина объяла, казалось, всё мироздание.А потом появился он. Его бледная кожа мерцала в лунном свете, волосы его были чернее ночи. Он склонился ко мне, и я сжался в ужасе, увидев обнаженные белые клыки крупного хищника, но только на минуту. Я знал, что продолжаю жить каким-то чудом, и, кем бы ни было это существо, я чувствовал, что оно делает это не из-за извращенного садизма, а по необходимости. Ему нужна была моя кровь, он ею питался.Это был вампир?— ожившая легенда Европы. А, может, это мой горячечный бред?! Я вложил все силы и поднял руку, чтобы провести ею по его бледной щеке и волосам. Вампир вздрогнул, внимательно и удивленно заглянув в мои глаза. В следующее мгновение он зубами впился мне в горло, и жизнь, как мне тогда казалось, постепенно утекала из моего раненного тела. Я лишился чувств.Всем телом взыскуяНичего не отыскал.Мёртвый заживо,К Желтому источникуОтправляюсь налегке.Но умереть мне было не суждено, не в это время, не сейчас. Помню, что дрожал всем телом. Было душно, холодно, жарко, хотелось пить… Пока ещё я не понимал, чего так сильно хочу. Пытался встать. Но чьи-то сильные руки раз за разом мягко укладывали меня обратно и меняли холодные полотенца на лбу. Я то бодрствовал, то проваливался в бессознательное состояние. Мне казалось, что это продолжалось вечность. И чудились мраморная кожа и невозможно красивые черты лица того, кто заботился обо мне, вампира, склонившегося ко мне в поле, пьющего мою кровь.Очнулся я внезапно. В темноте ночи не увидел, а скорее почувствовал легкое движение у камина. Я знал, что это был он?— вампир и мой спаситель. Его спина напряглась, и он обернулся ко мне. Я видел его, как будто сейчас был день. Белый атлас кожи, классическая красота лица и тела, черные, как агат, глаза. Его движения бесшумны, как движения крупных хищников. Неуловимо быстро подобравшись ко мне, он протянул руку. Помедлив, я вложил свою ладонь в его. В руках была сила, но сама рука была мягкая. Одним движением, с его помощью, я оказался на ногах. Он помог мне встать и усадил рядом с камином. Я не чувствовал тепла, но и холода не было. Не было никаких чувств, кроме жажды. Облизав сухие губы, я посмотрел на севшего напротив вампира.—?Виктор Ван Арт,?— представился он бархатным голосом, рассматривая меня как пациента осматривает доктор с интересом.—?Ксандр,?— сказал я и испугался своего голоса, он был выцветшим и пожухлым, как осенний лист.—?Скоро тебе станет лучше, особенно когда ты начнешь питаться,?— сказал Виктор, чуть поморщившись, как будто это ему претило. —?Сегодня.—?Я?— вампир? —?спросил тот, кто умирал на поле сражения, тот, кто сидел сейчас живым.А живым ли?—?Как только капля людской крови упадет на твой язык,?— бесстрастно произнес Ван Арт.—?У меня есть выбор? —?снова спросил я, вглядываясь в глаза цвета агата.—?Нет. Но я видел, как ты хотел жить, и я дал тебе шанс. Звучит высокопарно, но скажи, разве я не прав? —?Ван Арт откинулся на спинку кресла и испытующе смотрел.—?Ты прав. Но это другая жизнь,?— почти прошептал я.—?Я научу тебя всему,?— тон его голоса был успокаивающим.Этим же вечером я пил кровь. Первого человека всегда запоминаешь. Это?— как первая любовь, как первая женщина. Было непривычно, мерзко и тошно, мне было дурно от самого себя. Но меня поддерживал Виктор Ван Арт, тот, кто спас меня от смерти; тот, кто всему научил; тот, кто стал для меня другом.Ныне, сожалеяОб уделе своем,Все-таки яНи с кем из людейНе поменялся бы долей.По мере того, как наша дружба крепла, я стал замечать затаенную печаль в глазах Виктора. Он, как коршун, выискивал места битв и кружился над ними, милосердно выпивая кровь тех, кому было уже не выжить.Я своими собственными глазами видел его становление сильным вампиром. А потом он мне рассказал, как из его жизни ушло счастье и почему его удел теперь месть. Яростное чувство мести смешивалось с горьким чувством вины из-за его игр со своим честолюбием. Милая Аллегра –его любовь и надежда на жизнь без одиночества с понимающей его душой?— погибла. Виктор должен был разделить её участь. Но счастливая случайность или судьбоносный рок не дали ему погибнуть в раскореженном взрывом автомобиле. Разве я мог оставить друга одного, не поддержать его, бросить, как он просил, беспокоясь за мою жизнь и репутацию, которая в то время стала крепнуть? Меня знали в высших вампирских кругах как спокойного и исполнительного вампира, не задающего лишних вопросов.Борьба Виктора Ван Арта с тогдашним князем Нидерландов была упорной и жестокой. Князь был опытен и коварен. Но Ван Арт отомстил ему, уничтожив его, думая, что это подарит ему покой. Временное облегчение оставило после себя выжженную пустыню в душе. Как мне можно было помочь ему? Я оставался всегда рядом, тенью следуя за ним, поддерживая и утешая, исполняя его волю и всегда оставаясь ненавязчивым.И я уже тогда чувствовал свое предназначение: чувствовал, но не осознавал и не знал, как мне его назвать и как дальше двигаться по своему пути.Наши пути с Виктором разошлись после того, как он принял решение отказаться от титула князя Нидерландов, переложив эту ношу на своего более амбициозного друга. В душе я был не согласен с его решением, не видя никого достойнее и властнее, чем Ван Арт. Я чувствовал, что он хочет скрыться ото всех, стать отшельником, забыться, не вспоминать, укрыться. И я уступил этому его желанию, оставив его. Спасенный на поле битвы милосердным вампиром, я стал странствовать по свету, ища себя, свое предназначение, много читая, вникая в те вещи, которые раньше не имели значение, а теперь стали важными. Я не впал в меланхолию, не стал дамским волокитой, не приобрел множество других пороков, неизбежно встречающихся среди молодых людей с глазами стариков. И однажды моя судьба привела меня в Японию, где, встретив нужных вампиров, я приобрел понимание своего предназначения. Я вступил на путь самурая, осознавая, что это путь?— путь смерти, отрицания личных интересов и служения своему господину?— Виктору Ван Арту, спасителю и другу.О, господин мой,Стоявший там, на полеВ Сагами,Среди жаркого огня,В объятиях пламени!Через столько лет ты попросил помочь смертной девушке Мие. Я был безмерно рад слышать твой голос и помочь тебе и ей во всём. А ещё я видел, что ты не равнодушен к этому прекрасному созданию, и был рад этому факту. Твой самурай ликовал за найденное тобою счастье.Но злой рок судьбы набирал обороты, закручивая наши судьбы теснее. Обреченность поселилась в моей душе, когда ты рассказал о том, что нам предстоит битва с князем Итаном Вудом. Ставка велика?— шаткое равновесие между миром людей и ночных обитателей. Расплата за неудачу?— наши жизни. Но что для самурая его смерть и что для самурая его жизнь? Всё для служения господину, вплоть до забвения самого себя.И вот я снова на поле. Я горько усмехнулся. Судьба?— та ещё злодейка. Футбольное поле стало моим последним полем битвы, невольно заставляя окунуться в воспоминания. Мы яростно сражались, понимая, что от нас зависят судьбы огромного количества людей и противоборства могущественных сил. Я чутко следил за тобой на поле, я знал, что ты пойдешь на самые крайние меры, чтобы не допустить победы Вуда.И я предчувствовал, что мне не вернуться с этого сражения. Зная это, понимая это, я был в самой гуще событий, не потому, что я?— самый смелый и опытный, в душе был страх, который опутывал сознание и шептал о побеге, а потому, что я выбрал путь самурая.Сильная боль пронзила моё тело, но, удивительно, я даже был рад ей. Я упал без шансов подняться, глаза с рубиновым отсветом удивленно смотрели в звездное небо над стадионом. Слез не было?— был покой, поселившийся в душе от осознания выполненного долга перед господином, потому, что я сумел пожертвовать личным, потому, что я выбрал путь самурая, понимая, что это?— путь смерти.